in the dark

Октябрь, 2020 года Продумать встречу – каждую мелочь, каждое слово, каждые движения. Женя напряжена, так и раньше бывало, но сейчас это какое-то максимально тревожное чувство. Нет ощущения, что эта идея понравится. – Пойдёшь со мной на свидание? – Да. Кино, вроде тупо, а вроде и лучшей мысли ей не приходит. Автокинотеатр вообще идеальный вариант, но загвоздка, что сама она не водит. Такое вот нелепое, придётся просить Этери везти их до места свидания. И не то, чтобы она откажется. «Знаешь, я всё придумала, но...» – плохо. «Вообще, давай поедем на такси, но... третий лишний», – плохо. «Что ж», – протяжное нечто не подойдёт. Она решает, что просто попросит приехать Этери до адреса. Сама подъедет позже. В руках измученный букет, который она выбирала без малого не меньше получаса. Кажется, продавщица решила, что она умалишенная: «А что означают эти цветы? А что эти?» Да, по большому счёту, все они означали одно: я так долго думала над контекстом, что намешала всего. Вот тебе и боль, вот тебе и любовь, вот тебе и желание, вот тебе и понимание. Всё вместе, так сказать, попробуй только подумать, что не вложила душу. Таксист останавливается на остановке, Женя бежит от неё до адреса. Время поджимает, до начала фильма меньше пяти минут. Она захлёбывается холодным воздухом, жадно хватая его ртом. — К чëрту, — вырывается изнутри. Когда она видит нужную машину, то буквально в неё залетает. Возможности отдышаться почти нет. А рядом Этери, которая только нежно смотрит — в её взгляде больше, чем Женя пыталась передать цветами. Рука ложится на её щёку, поглаживая: — Женьк, я могла тебя забрать. Простое. Без лишних. Но Медведева смущена. Вырывается знакомое, но опять же необдуманное: — Я люблю тебя. — Знаю. И я. Фильм они смотрят молча, но Этери прижимает так крепко, что хочется быть как можно дольше рядом. И они есть, в этом сейчас их интимный момент. Март, 2018 года Больно. Это вообще всё максимально плохо, когда давят с разных сторон. Мама наседает, что нужно менять тренера; Федерация активизировалась, чтобы они дали интервью о взаимоотношениях... и рядом, конечно же, должна быть Алина; друзья в шутку говорят, что она влюблена, но не знают в кого. А влюблена она только в одного человека. – 11 лет вместе и дальше вместе? – Да. И Женя не врёт, хотя нутром понимает, что дальше будет какой-то аховый пиздец. Она бы хотела справиться с ним достойно, но пока ощущение, что выйдет плохо. Не готова решать – в данный момент ей просто хочется спокойствия, отдыха и хотя бы немного сна. Мысли прерывает Этери, которая буквально влетает в свой кабинет в «Хрустальном». Женя вздрагивает. Ничего хорошего состояние женщины не принесёт. – Нас вызывают в Федерацию. Приехали. Да, она оказалась права. Настроение Тутберидзе отражало всё сразу – это не к добру. – О чём-то конкретном хотят поговорить? Не помню, чтобы они так вызывали вне обычным совещаний. – Только нас с тобой. Медведева ждала с букетом, который уже стоял на столе в вазе. Сразу. Потому что пока Этери дождёшься, завянет даже кактус. – Тема? – Конкретно никто ничего не сказали, но меня именно это напрягает. Раньше такого не было. Они вызвали всех, а не отдельных людей. Женя крутит в руках резинку для волос, натягивая между пальцев. Ей нечего сказать, да и особо выбора сейчас нет – вызвали, нужно идти. И это сейчас вызывает жуткое раздражение. В таких условиях она находилась редко. Не покидает ощущение, что впереди будет непростой разговор. – У нас всё будет хорошо? – Я не знаю, Жень... – Честно, что ты думаешь? – Я думаю, они узнали. В голове сразу рой мыслей: остаётся перебирать воспоминания. Кто мог даже чисто теоретически сказать про них. Не Дудаков же? Хотя сейчас Женя готова и в это поверить, потому что тревожность нарастает с каждой секундой. Мама? Ей не казалось, что она бы стала выносить этот момент на всеобщее обозрение. Алина? А вот этот момент хотелось бы побольше изучить. Вероятность, хоть и маленькая, была. Оставался вопрос: зачем? – Мы можем не идти? – Как ты себе это представляешь, Женьк? Надо, так надо. Встреча утром завтра, я заеду за тобой. Женя думает, от нервозности она закусывает нижнюю губу. Кажется, до крови, но боли не ощущается. Ей сейчас совсем не хочется осознавать нависшие над ними проблемы – в любом случае этот завтрашний разговор закончится чем-то нехорошим. – Я останусь у тебя, – просто заявляет Медведева. И в другой ситуации Тутберидзе бы уже, наверное, огрызнулась или отшутилась. Но сейчас она смотрит на Женю... с сожалением. Они обе понимают, что этот переломный момент могут не пережить. Девушка вновь натягивает резинку на запястье, а потом с щелчком отпускает. Звук не очень сильный, но отчётливо слышится всем в комнате. Заветное болевое ощущение прожигает – эмоции удаётся сдержать. – Это конец? В ответ почти тишина, если бы не тяжёлый вздох женщины. Этери опускает глаза, а потом просто говорит: – Едем домой. И никто особо не уточняет, что дом – её. Женя просто послушно следует, но зачем-то оглядывается назад. Букет одиноко стоит на столе, никем не замеченный. Он завянет через пару дней, которых у них нет.