Рюгуджи Кен
С семьёй мне не повезло. Может, о семье так говорить и неправильно, их не выбираешь, однако… Трудно назвать тех, кто воспитывал меня, словом «родители». Матери родной с момента рождения знать так и не довелось. Она любила менять альф как перчатки, а на руках с маленьким ребёнком — это было бы проблемно, вот и оставила меня на отца, что пытался в первые месяцы моей жизни — продать меня какой-нибудь семье, за существенную сумму денег. Не вышло. А те, кому предлагал, почему-то, так и не обратились куда нужно, дабы забрать едва появившегося на свет человека, у сей свиньи, которой бутылка дороже жизни. Совсем ранние годы жизни проходили с высшей помощью, мягко говоря. Лишь тётушка, что была менее безразлична к моему существованию, кормила меня, да и в целом ухаживала за мной. Но и её в скором времени не стало. У неё было слабое сердце, а денег на лечение не было от слова — совсем. И нет, я не пытаюсь сейчас пожаловаться. Даже не смотря на то что дальнейшие события развиваются куда интереснее. Я была идентифицирована как омега. Отвратительно… Быть омегой в этом мире — отвратительно. Физиология тела полностью подстроена под деторождение и альф. Каждые три-четыре месяца, тело около недели страдает от неугасающего желания сцепиться с самцом. Становишься слишком чувствительным, а из дома выходить без подавителей приравнивается к тому, что ты либо самоубийца — либо шлюха, которой лишь бы отдаться любому, чей член тут же дёрнется на запах. Но наверное хуже всего в этой истории то, что когда я в связи со смертью тётушки осталась лишь на отца, деться от которого никуда не могла. Он запрещал пользоваться подавителями. И настаивал на том, чтобы свою течку я проводила с ним, пытаясь хоть как-то отплатить ему за то, что он мол меня содержит. Мне не всегда удавалось убежать от этого подонка… Потому да, думаю, у меня были весомые причины для ненависти к себе и своей жизни. До одного дня. Когда я в очередной раз со всех ног мчалась подальше от дома, а пьяный отец плёлся за мной, мне довелось врезаться в проходящего мимо парня, который рефлекторно сжал меня в объятиях. Я вскрикнула от испуга. В нос ударил мощный аромат сандала и, кажется, растения иланг-иланг. Не нужно было гадать на кофейной гуще, дабы понять, что он — альфа. И его аромат лишь усилился, с моим нахождением рядом. Конечно же он почувствовал запах текущей омеги. Иначе быть не могло. — Т/И, сюда подошла! — донёсся крик отца. — Ты его знаешь? — спросил молодой человек, на которого я не без испуга, а всё же подняла глаза. Я кивнула, однако теснее прижалась к нему. Я не знала, что меня ждёт дальше. Может он и сам меня трахнет, учитывая то, как грозно выглядит. А может и забьёт, отдав отцу. Но мне хоть на секунду хотелось ощутить защищённость. Хоть маленькую надежду на то, что меня не тронут. Она нужна была мне. И похоже, кто-то, да услышал мои молитвы. — Слышь, шалава, как отцу, что жизнь дал, приятное сделать — так она носом воротит. А тут к дылде с какой-то грязью на башке жмётся. Я тебя в клочья разорву, если прямо сейчас не подойдёшь! — взъелся отец, смотря на меня. Парень, в чьих объятиях я так и продолжала стоять, отвёл меня в сторону, судя по всему, его друга. Который тоже почувствовав запах, старался на меня не смотреть и сидеть спокойно. — Мицуя, побудь с ней, я сейчас разберусь. — Я тебя понял. — ответил он тому, а за тем всё же посмотрел на меня. — Т/И, если правильно расслышал? — я кивнула, а он указал кивком на мотоцикл, дабы я присела. — Приятно познакомиться, меня зовут Мицуя. Что произошло? Я съёжилась от неудобства. На потенциальных насильников ни тот, с кем я столкнулась, ни Мицуя — не тянули. Но дискомфорт не пропадал. Я пристально наблюдала за тем, как второй парень подходит к моему отцу и что-то говорит, а сама, чуть подумав, ответила: — Он выбросил мои подавители и захотел изнасиловать. — Кто он? — Отец. — на автомате ответила я, а глаза Мицуи широко распахнулись. Но в ту же секунду я перевела внимание на блондина. С одного размаха он ударил ногой в живот моего отца и тот скорчился от боли. Я ахнула, а парень, что сидел рядом, положил осторожно ладонь мне на плечо. — Не переживай, Доракен его не убьёт. Но… Блять, смерти этому ублюдку будет даже мало. — отец пытался подняться на ноги и сделать выпад в сторону Доракена, однако тот лишь с большей силой и частотой наносил повреждения. Я не могла ничего сказать. Не могла пошевелиться. Мне. Стало. Страшно. И в то же время, чуть спокойнее. В конечном итоге, парень рывком поднял отца и поволок за дом. А вернулся оттуда уже без него. Он накинул на мои плечи свой кардиган и присел на корточки, смотря прямо в глаза: — С каких пор? — Почти с самого становления омегой. — едва слышно прошептала. Прежде не доводилось говорить об этом. Вслух. — Сука. — гневно выпалил Доракен. — Прокатимся до аптеки, а потом предлагаю обсудить твоё дальнейшее проживание вдали от этого ублюдка. Ты не подумай, я не насильник или альтруист — просто даже я считаю, что это по-скотски. — он надел на меня свой шлем и усадив сзади, объяснил, куда поставить ноги и как держаться за него, чтобы не пострадать. Я послушалась и тут же взревел мотор байка… Сейчас я и не вспомню, что было у меня тогда в голове, но лишних вопросов я не задавала. Он действительно довёз нас до аптеки, сам купил подавители и даже подселил меня на месяц к своей подруге Эме. Я доверилась ему, нисколько не пожалев. И, кажется, впервые в своей жизни — не ощущала злости и страха рядом с альфой. Кен подарил покровительство. Кто-то явно осудит меня за инфантильность, за какие-то сказочные суждения о первых встречных, мол на самом деле: «Ему нужно от тебя только одно. У альф такая природа». И знаете что я думаю на этот счёт? Пошли на… — Т/И, не хочешь заказать рис с кальби? Давно его не ели. — вопрос Кена в миг вернул в реальность. В ту самую реальность, в которой мы лежали на кровати, листая на ноутбуке меню кафе, которое нам доставит сегодня ужин. — Да, заказывай, я буду то же, что и ты. — неожиданно для него самого, я обняла его. Этот прогон воспоминаний в голове, вызвал сильный эмоциональный всплеск. Доракена не хотелось отпускать ни на секунду. — Т/И, ты чего вдруг? — оторопев, он отодвинул ноутбук в сторону и развернулся ко мне лицом. — Я просто вспомнила тот самый день нашего знакомства. — неловко начала, мы оба не любим говорить об этом. — Кен, спасибо тебе, что ты со мной. Я бы… Правда, я бы без тебя давно на тот свет… — Так, постой. — он обхватил моё лицо ладонями, заставив смотреть ему в глаза. От его взгляда, внутри стало чуть теплее. Я не думала, что смогу дожить хотя бы до двадцати, а теперь в этом безумно огромном и жестоком мире — у меня появился свой человек. Тот, что в один ужасно-прекрасный день, разделил со мной всю мою боль. — Выброси эти мысли из головы, они не нужны. Я же обещал, что всё будет хорошо. Я не дам тебя в обиду. — на его слова, ответом, я лишь шире улыбнулась. — Я знаю… Я люблю тебя, Кен. — Доракен поспешно обнял и продолжил что-то говорить о том, какой десерт лучше заказать в том самом кафе, а какой вообще не стоит. Но я то знаю, что он просто очень засмущался.Манджиро Сано
Полночь. Вновь насквозь открыто окно, но на все замки заперта входная дверь. Повезло, конечно, что родителей дома нет, однако из-за мерзкой соседки, что докладывает матери о каждой бумажке, появляющейся на нашем участке — пользоваться парадным входом, рисково. Потому нагло откуда-то спизженная раздвижная лестница, припрятанная Майки неподалёку от нашего дома — служит отличным мостом, для ночных встреч. Вот и сейчас, со стороны окна послышался шорох, а нос учуял едва отдалённый аромат шоколада и пряностей. Улыбаюсь. «Майки вернулся…» Стоило только белой макушке показаться в оконной раме, как я тут же сорвалась к нему. И лишь Майки ступил на порог комнаты, подняв за собой ту злосчастную лестницу, я уже запрыгнула на руки, осыпая поцелуями. — А я то переживал, что за неделю моего отсутствия, даже не вспомнишь обо мне. Но видать ошибся, я тебе нравлюсь сильнее, чем предполагал. — одной рукой удерживая меня, второй Майки расстегнул пуговицы на рубашке, позволяя припасть губами к шее. Майки глубоко вдохнул. — Я успел к самому началу течки? — Майки, будь так любезен, не болтай, а возьми меня. — серьёзно, я на стенку лезть готова, хоть течка и началась лишь пару часов назад. Он ухмыльнулся и, повезло, что в этот раз не начав дразнить, тут же перешёл к делу. Майки аккуратно положил меня на постель и навис сверху, стянув ночную сорочку, под которой, естественно, ничего не было. Манджиро нежно припал к груди губами, посасывая набухший сосок. Комната уже полностью заполнилась нашими феромонами. На шее Майки старался акцентировать меньше всего внимания. Ему было сложно и я это прекрасно понимаю. Парню невтерпёж было оставить там свою метку, но он осознавал, что тогда доставит мне очень много проблем. И его внутреннему собственнику было крайне сложно находить общий язык со здравым смыслом. Так уж вышло, что я крайне опекаема семьей. Не хочу ничего плохого сказать о своих родителях, но по их мнению, мне всё ещё двенадцать, от силы. Хотя мне до совершеннолетия неделя. Мама всё ещё покупает мне вещи и очень обижается, когда я их не ношу. Просит высылать календарь течки, чтобы отец на эти дни брал выходные, дабы избежать того, что к дочке кто-то пристанет. В нашем веке как бы подавители существуют, причём весьма надёжные, но родители пока не до конца принимают сие технологии. Дома быть в восемь. Если ухожу куда-либо, обязательно сообщать с кем, давать контактный номер и созваниваться раз в час… Конечно, симбиоз взросления и подобной опеки научили искать пути обхода. Вследствие чего у меня и появился запасной телефон, свыше трёхсот селфи из разных мест, в разной одежде и позах, чтобы всегда быть готовой к тому, чтобы выслать нужное изображение. Отлаженный контакт с тётей, к которой могу совершенно спокойно уходить «ночевать». Пожалуй, она единственная, кто ещё помнит, как это — быть подростком. Потому прикрывает меня перед семьёй. Кому-то может это покажется чем-то обыденным. Вовсе не из ряда вон, однако атмосфера всё равно гнетущая. Если однажды попасться — можно на неопределённый срок забыть о белом свете и свежем воздухе. И в таком страхе приходится жить каждый день. Всю свою сознательную жизнь… О Майки им тоже ничего не известно. Ну, они помнили его как моего одноклассника, не более. Мы познакомились ещё в младшей школе и с тех самых пор общались не более чем привет-пока, но всё изменило половое созревание. Майки в одночасье зверел, когда вокруг меня тёрлись едва идентифицированные альфы. Он и сам был из таких, но в силу того, что его запах альфы был более концентрирован, нежели у сверстников, считал, что лишь он может высказывать мне симпатии. Майки никогда не переходил незримую черту дозволенного, что я ценила в нём с начала более тесных контактов, такие как: объятия, поцелуи в щёку. Манджиро любил смущать тем, что резко и неожиданно просил поцеловать его, или же сесть ему на колени. Но он не выдвигал это как требование. Майки всегда оставлял право выбора. Наверное, так же он и оставил себя вне конкуренции. По легенде на сегодняшний день, пока родители уехали на три дня в срочную командировку, течку со мной проводит тётя с её супругом. Требования им были выдвинуты примерно такие: из дома не выпускать, по часам кормить, друзей не приглашать. Вот и когда тётя самолично заехала до прихода Майки, благополучно передала весь родительский устав, а также упаковку подавителей и две пачки презервативов… Чудо, а не женщина. Майки одной рукой прижимал к себе, а другой перебирал пряди моих волос. Я же теснее прижималась к его тёплому телу. — Стать бы мне птицей. — Хочешь от меня улететь? — с наигранной обидой поинтересовался. — Хочу летать вместе с тобой. — Ждать осталось недолго, тебе вот-вот двадцать*. — Они меня просто так не отпустят. — протянула с горечью. — Точно придумают что-либо, и мне не убежать от этого контроля. Если с отцом мы просто поссоримся, то мать упрётся рогом и будет строить подлянки, лишь бы запереть меня здесь навеки. Я слабачка, и ей не в силу противостоять. Если бы не тётя, ты бы забыл, как я выгляжу… — слёзы подступали к глазам, но я не давала пролиться не единой. Мне бы хоть немного хотелось, хотя бы КАЗАТЬСЯ такой же сильной, как Майки. Не унывать и держаться до последнего. Да и я очень боялась испортить момент… Не часто удаётся полежать вот так, вместе, никуда не спеша, никого не боясь. — Такую хорошенькую забыть нелегко. Не считай себя слабой, слабачка бы со мной столько не продержалась. — Майки, от тебя издали веет подростковым духом. Ты свободен и волен выбирать свой путь самостоятельно. — после моего ответа, Майки приподнялся на локтях и навис надо мной, заставляя смотреть ему в глаза. Он внимательно осматривал моё лицо, а глаза его отражали…печаль? «Кто меня за язык тянул? Меньше всего мне хочется жаловаться на жизнь парню, на которого ещё с ранних лет легла непосильная многим взрослым ноша…» — Кто сказал, что не можешь ты? — Думаю, я просто безвольная трусиха, что держится за мамкину юбку. — решила быть до конца откровенной в своих мыслях. — А я думаю, что тебе не хватает поддержки, за что мне следует получить. — я осеклась. — А ты в чём виноват? — Я твой парень. Твой альфа. — с некой гордостью добавил Майки. О да, ставить именно такое обозначение себя в моей жизни, он любил больше всего. — Какой из меня в будущем отец наших детей, если я не могу позаботиться о их мамочке? — Смущаешь, Майки. — я знатно покраснела, а он рассмеялся и поцеловал меня в щёку. — Когда пройдёт пара месяцев с твоего совершеннолетия, думаю, мне следует познакомиться с твоими родителями. — я закатила глаза и недовольно выдохнула. — Майки, они даже слушать тебя не станут, что ты вообще планируешь им сказать? — Устрою повествование о том, как от скуки приехал к тебе в школу, посидеть за компанию, а закончилось всё тем, что мы оставшиеся уроки протрахали в подсобке, ключи от которой для нас стащил Баджи. — Майки! — Ну шучу, конечно. Я покажу им всю серьёзность своих намерений и попрошу руки и сердца у их дочери. А затем заберу тебя из родительского дома к себе, и начнётся совместный быт новобрачных. — я замерла. Майки говорил серьёзно, однако, прежде мы не обсуждали наше совместное будущее, вовсе не говорили о нём. Потому сказанное, не смотря на то, как было озвучено — порождало ряд вопросов. — А подозрительным тебе это не кажется? Появляется парень, откуда не возьмись, и делает предложение, дабы навсегда забрать их ребёнка из семьи, в которой он рождён. — Признаюсь в том, что всю свою сознательную жизнь был влюблён в их дочь и докажу, что единственный, кто её достоин. Мне не должны отказать, это нормально. В средние века, я бы вообще тебя пометил и выкрал. И никому, кроме меня, ты бы никогда не смогла принадлежать. — По сути, ты сейчас сказал то же самое. — я сделала глубокий выдох, дабы подобрать слова. Всё это звучало, как чудо какое-то. Несбыточная мечта маленькой девочки, которой приходилось играть в куклы с мамой, вместо сверстниц. Но выражение лица любимого, так и не выдавало насмешки, или же обыденной фантазии. Майки словно выжидал момент, когда же сможет сказать мне об этом. — Тебе не кажется, что ты торопишь события? — Я не Питер Пэн, чтобы через окно приходить по ночам. С этим пора заканчивать. — Брак — это не шутки, Майки, как и метка. — Я и не сказал, что шучу. — Майки приподнялся и сел на кровать, опираясь о её спинку и потянул меня за собой. Я оседлала его бёдра. Наши лица находились на одном уровне, а всё равно создавалось ощущение, будто бы он смотрит на меня с недостижимой высоты. Его руки ласкали оголённую поясницу, а взгляд стал более романтичным и мягким. Он больше не старался смотреть сквозь меня. Майки хотел одарить теплом и я даже почувствовала, как он пустил успокаивающие феромоны. — Извини, если выразился смутно, но я действительно хочу, чтобы ты была со мной. Я понимаю, что не спросил тебя даже об этом, но вот тебе как раз пища для размышлений на ближайшие пару месяцев о том, хочешь ли ты всю свою жизнь провести… — я прервала его поцелуем. Майки слегка удивился, но ответил. На сердце спокойней, на душе теплее. Вот что я чувствовала всегда, когда он оказывался рядом. Отношения альфы и омеги — это не про бездушную сцепку, не только про природную реакцию на феромоны друг друга. Отношения — это про слияние душ. Он открыл мне свою душу и подарил дом… — Ты и правда любишь торопить события, но я так тебя за это люблю. Я подумаю. — я чувственно поцеловала его в лоб и погладила рукой по щеке. — Спасибо тебе, за всё, любимый. — Помни, у тебя есть я. И вместе мы со всем справимся. - *В Японии возраст совершеннолетия — 20 лет (с 2022 года он понизится до 18 лет), при этом возраст сексуального согласия — 13 лет (может меняться в зависимости от законов префектур).