Трюфели и желе

Твою пикси, оно было зеленым! Зеленым и полупрозрачным. Заучка Грейнджер, обычно застегнутая на все пуговицы и с галстуком, затянутым под самое горло, расстегнула верхнюю пуговицу. А затем вторую… И в разрезе Драко отчётливо увидел полушария ее груди и зелёное, как его любимые яблоки, белье! Филч поймал его ночью в коридоре и притащил в учительскую, а сам пошел за Макгонагалл. Драко ждал наказание в гордом одиночестве, пока в учительскую не вошла гриффиндорская заноза… — Ну, давай же, хорек! — Грейнджер облизнула сахарное перо. Признаться, заучка похорошела за лето! Он не мог не оценить ее соблазнительные изгибы. Драко стараясь не коснуться ее, чтобы заучка не подумала, что он ее домогается, сел рядом. Она бросила перед ним здоровенный учебник. — Будешь? Он мог поклясться, что она закусила губу. Шестой раз, с тех пор как появилась в учительской. — Буду… эээ… что? — может, у нее припасено в школьной сумке яблоко, раз уж она притащила сахарные перья? Грейнджер снова закусила губу. А затем поставила перед ним блюдо с зелёным желе, которое заманчиво колыхалось. Гермиона засунула в середину желе палец. Драко поморщился. Потом добавила второй. Вынула влажные и липкие пальцы и облизала их. Чтобы книги не испачкать — догадался Драко. — Твоя очередь. — Спасибо, — сглотнул Драко, — я ложку… в Большом зале забыл. Гермиона придвинула ему желе. Ох, с гриффиндоркой, которая у него на глазах засунула Скитер в банку, лучше не спорить. Драко осторожно коснулся пальцем желе. А потом быстро мазнул по нему и облизал палец, стараясь не думать о том, когда в последний раз мыл руки. — Теперь давай делать уроки, — сказала Гермиона. — Возьми учебник. — У меня уже есть, — Драко потряс перед ней учебником, который она ему только что дала. — Другой. Грейнджер встала. И когда шла мимо него к полке, вдруг споткнулась. Драко пришлось придержать ее за локоть. И пока он ее держал, она приземлилась прямо на его колени. — В конце концов, Грейнджер, — начал он недовольно, заглядывая в вырез ее рубашки, — твои пышные… волосы лезут мне в лицо! Не могла бы ты сделать хвостик? Непослушная прядь падала ему на лицо. Драко взял ее, накрутил на палец, а затем завел Грейнджер за ухо. Так-то лучше! Но вдруг еще одна прядь упала на него. Драко повторил маневр. Следом упала другая прядь. Драко выругался. Уха-то у Гермионы только два! И чтобы не расстроить ее окончательно, сказал: — Твои глаза они… Цвета горячего шоколада? Но он его ненавидел! Расплавленной карамели? Еще хуже. Он однажды не послушал домовиков и полез на кухню, где готовилась соленая карамель, и обжегся. Цвета корицы? У него на корицу аллергия. А теплый квас она вряд ли оценит. Драко снял ее с колен и встал. Пора бежать! Пусть лучше завтра Макгонагалл снимет со Слизерина баллы в двойном размере, чем снова получить по носу. На третьем курсе после удара Грейнджер он решил, что влюбился в нее. Ведь никто никогда не бил его прежде. Но как только прошло сотрясение мозга, помутнение рассудка прошло тоже. Гермиона встала, облокотившись о стеллаж. И когда Драко пробирался к выходу, он почувствовал, что его нога за что-то зацепилась, и полетел прямо на нее. Драко успел выставить руки, и поэтому уперся ладонями по обеим сторонам от ее головы, а его тело впечатало ее в стеллаж. — Даже не думай, что ты можешь меня поцеловать, сын мерзкого Пожирателя, — сказала она, прижимаясь к нему и вздыхая. Драко, наконец, понял намек! Она шла за ним, когда он пробирался в Выручай-комнату. Когда Филч поймал его, она пошла за ними в учительскую. В учительской расстёгнула пуговицы и села ему на колени, а потом поставила подножку, чтобы он упал на нее. Она хотела узнать, есть ли на нём метка! — Даже не думай, — сказал Драко, — я не стану заворачивать рукава рубашки! И тут он увидел, что ее ладонь сжимается в кулак, и решил действовать. Его губы нашли ее, и Драко впился в нее требовательным поцелуем. Их языки сплетались, расплетались и выписывали кренделя. Грейнджер между тем запустила пальцы в его волосы. — Какие они шелковистые, — простонала она. Магловский шампунь — чуть не признался Драко. Затем он перешел на ее шею и стал нежно посасывать кожу. — Без засосов нещитово, Малфой, — прервала его Гермиона. — Что будет, если я вернусь в гриффиндорскую спальню без засосов? Драко еще минут пять упорно сосал чувствительное местечко на шее, чтобы там появилось пятно. Это не возбуждало, но спорить с Грейнджер себе дороже. Когда наконец пятно появилось, Малфой толкнулся к ней. И услышал отчаянный стон. Быстро же она… А они ведь ещё даже не разделись. — Да, Драко. Да-а! Его имя звучало из ее уст, как песня, точнее, как марш Мендельсона. Драко взглянул в ее глаза. Теперь-то он нашел правильное слово! — Твои глаза… они как шоколадные трюфели… — Трюфели? — Гермиона заметно напряглась под ним. — Трюфели. Конфеты такие. Шоколадные. — Я прибью Ромильду Вейн! — вскричала Гермиона, отталкивая его. — Она принесла сегодня Гарри коробку конфет. Я съела их все! А в них, получается, была амортенция! — Неужели ты думаешь, что кто-то в здравом уме мог подлить Потному амортенцию? — А иначе почему я сейчас прижимаюсь к тебе? — Потому что я великолепный? Гермиона всхлипнула, потянулась к сумке и вынула пудреницу. Драко был очень зол. Он успел окончательно и бесповоротно влюбиться в заучку, придумать имена их детей и прорепетировать речь, с которой обратится к отцу, а теперь все испортила какая-то Ромильда Вейн! Его темная и злая часть взяла над ним вверх. Он яростно взглянул на Гермиону. Она, чуть не плача, рассматривала в зеркальце засос. Дьявольская ухмылка появилась на его губах. Драко взмахнул палочкой — и книги посыпались со всех стеллажей на пол. Прямо перед Грейнджер, раскрывшись точно посередине, как птица раскрывает крылья, упала «История Хогвартса». Грейнджер завизжала, как разъярённая мандрагора. И чтобы добить ее окончательно, Драко взял учебник, который она ему подсунула, и начеркал на нем: «Поттер дурак». Его темная часть оказалась поистине слизеринской — сделав свое чёрное дело, Драко бросился бежать. — И тебя тоже прибью, мерзавец! — заорала Гермиона. Но Драко был проворнее. Он успел слинять из учительской за секунду до того, как в него попало непростительное. Драко знал, что возвращаться нельзя, но его темная часть была сильнее. Было бы очень обидно, если бы его снова победила девчонка. Поэтому он заглянул в учительскую и растягивая гласные сказал: — А желе было невкусным. В этот раз его сбил с ног Ступефай. И на этом славная жизнь наследника старинного рода подошла бы к концу, если бы в коридоре не появились Филч и Макгонагалл. За их спинами в мантии, надетой на голое тело, маячил Северус Снейп. — Подростки, — сказала Макгонагалл, оглядывая опустевший стеллаж, книги на полу и расстегнутую рубашку Гермионы. — Пятьдесят баллов со Слизерина. — Пятьдесят баллов с Гриффиндора, — парировал Снейп, снимая с Драко Ступефай. — Мое желе! — заорал Филч. — Что вы с ним сделали? — Бежим! — скомандовал Драко.