***
Серёже Разумовскому такое не впервые, он уже привык к подобным снам. Привык, что теперь он один. Привык, что никто не спрашивает, всё ли у него в порядке. Привык, что никто не зовёт в пять утра гулять по Питеру и дурачиться. Привык, что теперь ему не с кем сбегать из детского дома, что всё это закончилось пару лет назад, вместе с их выпуском из этого заведения. Теперь есть лишь учёба в институте, бесконечные сессии, бессонница, сигареты и алкоголь на балконе в три часа ночи. Несколько раз он пытался начать жить серьёзно, отдаться учёбе, отказаться от вредных привычек. А что, если вредная привычка — это воспоминания? Можно ли отказаться от воспоминаний? А если очень хочется? Ведь нужно идти дальше, но болезненные воспоминания о местах и человеке не отпускают, через них будто невозможно переступить. Этот самый человек научил Серёжу быть сильным, никогда не сдаваться, идти к своей мечте. А такая у Разумовского была. Стать программистом, написать свой сайт или, если повезёт, социальную сеть. Удивительно, но благодаря этим словам он всё ещё не оставил эту мысль, старается упорно идти к ней. Этот человек показал тогда ещё маленькому Серёже, что такое дружба, товарищество и верность. Постоянно защищал рыжего, воровал для него сладкую вату в парке, доставал нужные Серёже книги. А Разумовский в самом начале в ответ всего лишь мог промямлить «спасибо» и подкинуть какой-нибудь милый рисунок. Позже их дружба стала только крепче и сильнее. Серёжа научился у кого-то плести венки из одуванчиков и теперь каждое лето делал для Олега такие же. Этот человек был для Серёжи всем. Он помнит всю панику, которую испытал, когда Олег сказал, что решил пойти в армию, всё изменилось навсегда этим утром:***
«Зимнее промозглое утро. Из окон дует, поэтому они заткнуты чем попало: старые тряпки, полотенца, иногда даже чья-то поношенная футболка. В съёмной обшарпанной питерской квартире редко когда было тепло, её грели и обживали как могли лишь два человека, которых никто не грел. Они были друг у друга одни во всём мире. Им было хорошо вместе. Но однажды произошло то, что перевернуло маленький холодный мир этих двух людей. — Серёж. Оторвись от работы, пожалуйста. Нам надо поговорить. — низкий голос Волкова прервал тишину и редкое клацанье клавиш клавиатуры на светлой кухне. — Мхм… Конечно, Волче, что такое? — Разумовский нажал ещё пару клавиш и обернулся к Олегу. — Помнишь, пару недель назад мы говорили про меня. Ну, про то, куда я хочу пойти учиться, и всё такое. — Олег замялся, сел на стул напротив, ожидая ответ. Серёжа сразу понял, что что-то не так, но положительно кивнул. — Так вот… Как тебе сказать. В общем, Серый, я это, в армию ухожу.»***
После всё как в тумане. Отговорки, обиды, сборы, проводы, страх. Страх быть одному. Разумовский всю жизнь был один, потом у него появился Олег, наступил период какого-то счастья. Он больше не чувствовал себя таким забытым и потерянным. А в тот момент у него это отбирают, пытаются оставить его вновь одиноким. Одной своей частью Разумовский верил, что это не так, что Волков ни за что его не бросит и вернётся, несмотря ни на что. А другая талдычила, что всё это зря, и Олег вообще может никогда не вернуться, никогда не обнять его, никогда не сказать ему что-то. Тогда Серёжа конкретно запутался в себе. Он не понимал, чего хотел, не понимал, что делать дальше. Ему было тяжело и грустно в отсутствии Волкова. Но в один день Разумовский не выдержал и решил написать письмо. Прямо в Сирию. Прямо Олегу. И он это сделал. Через неделю пришёл ответ. И Серёжа был безумно счастлив, безумно рад. Наверное, таких чувств он никогда не испытывал. Это было облегчение, что с Олегом всё хорошо, что у них всё хорошо. Они вели переписку письмами несколько месяцев, пока в один момент обратного письма не пришло. Ни через неделю, ни через две. Разумовский подумал, что это может быть ошибкой, наверное, не туда отправили. Или что-то с почтой, всё же бывает…***
В один день Серёжа по привычке спустился проверить почту и нашёл в почтовом ящике конверт. Бегом залетел на свой четвёртый этаж, громко хлопнув дверью, и принялся прямо в коридоре распечатывать конверт. Внутри лежала жёлтая бумага, на одной стороне который было напечатано жирным шрифтом «извещение о смерти». Всё это для Серёжи — один из его постоянных кошмаров, что не проходят всю его жизнь. Кромешный ад. Бешеные силуэты. Только теперь это не страшный сон, который можно прервать, а самая, что ни на есть, реальность. Серая, страшная реальность больного сознания, отравленного смертью близкого человека, который, по факту, был единственным.***
Вот и сейчас, стоя на балконе, держа в одной руке очередной бокал шампанского, а в другой белый и аккуратный конверт, Разумовский пытался забыться после очередного взгляда на календарь. Хотя ему и не нужно было этого делать, он прекрасно знал, какой сегодня день. Три года с того разговора, без недели три года с их последнего разговора. Он держал в руках то письмо, что не успел отправить. Это было самое важное письмо, с самыми важными для него словами. И жалел, что не смог сделать этого раньше. И не сможет уже никогда. Все те счастливые моменты, которые были у него остались в той съёмной квартирке холодным ранним утром. В голове мелькали образы, слова, действия. Разумовский уже сидел на полу балкона. Ему не было страшно, нет, только больно. Больно где-то глубоко. Из-за того, что так вышло, из-за того, что он не остановил Олега. Серёжа совершил самую большую ошибку в жизни, и больше не может её исправить. Теперь есть только он, странные образы в голове, вечная мерзлота и так никогда и не сказанные слова.