Запах плесени и соломы

      В доме было пусто: взрослые уже разошлись по делам, а детям дали лишние часы отдыха. Данте конечно же по привычке встал рано и пошлепал в комнату сестры, не до конца верящий в то, что найдет там кого-то. Однако аккуратно приоткрыв дверь, он увидел рассыпавшиеся серебряные нити на подушке и свисающую руку с кровати. Ноги ступали по невидимой тропинке, огибающие все предательски скрипучие половицы, и вот он уже стоял над кроватью мирно посапывающей сестры. В другой раз она бы уже проснулась, но, верно, отвыкла от деревенского распорядка, и Данте не собирался терять время и ждать, когда она откроет глаза.       Он взглянул ещё раз на приоткрытые губы, наклонился ниже и аккуратно положил пальцы на скомканное покрывало: - Вставай! У тебя вся щека в слюнях! - ткань взмыла вверх, раскрывая вздрогнувшую девушку от громкого голоса над ухом, что тут же скукожилась. Но за этот миг взгляд Данте зацепил вид обнажённого живота из-за собранной на груди ночной рубашки, которая едва её прикрывала. - Придурок! - подушка из-под головы была брошена вслепую, но Данте даже не уворачиваясь, наблюдал траекторию её полёта мимо него.       Вергилия тут же приподнялась на руке, другой стала оттирать последствия сна, затем кинулась отбирать простынь у близнеца. Тот недолго сопротивлялся и выпустил из рук, позволяя сестре завалиться на кровать, от чего она взбешенно скомкала её и бросила в наглое лицо. - Вставай давай, - Данте рассмеялся от этого, собрал ткань и водрузил себе на голову. - Потом жарко будет. - Иди тоже тогда собирайся, - понимая, что брат и не думал покидать комнату, девушка встала и полезла в шкаф, куда уже накануне переместила вещи. - А я уже собран. - Да? А зубы чего не чистил, без мамочки уже не можешь? - Неа, думал показать тебе, а то вдруг разучилась.       Вергилия всё же вытолкала непонимающего близнеца из комнаты, быстро переоделась в легкое платье, захватила шляпку с полями, к которой она привыкла за время обучения и выскочила к брату, что ждал уже у умывальника. Щётку она же не вытаскивала из дорожной сумки, а положила ли она её вообще? И запасной тоже не было. Данте тут же высунул свою изо рта, увидев замешательство сестры, но та замотала головой, словно забыла то, как они периодически делили одну на двоих, просто чтобы ускорить процесс, а мама чувствовала аромат пасты в дыхании.       Вергилия выдавила на палец пасту, измазала зубы и затем прополоскала рот, завершив чистку салфеткой. Последнее, как отметил брат, она выучила "у себя там".       Вышли они не сразу: Данте конечно не приготовил ничего для рыбалки, поэтому близнецы ещё сидели над распутыванием лески и запасом крючков с наживкой. - Почему папа ещё не убил тебя за такое отношение? - Вергилия проводила взглядом коробочки с кишащей гадами землёй. - На обратном пути накопаем, - да, они забирали отцовские заготовки.       Дети сидели на небольшом уютном выступе над водой, окруженном небольшими деревьями, что давали достаточно тени, чтобы спрятаться от палящего солнца. В вëдрах позади них трепыхалась мелкая рыба, хоть Данте рассчитывал на улов получше, было решено в скором времени возвращаться, несмотря на то, что наживок ещё оставалось два контейнера. - Я бы всё равно в платье ничего бы не копала, - Вергилия взглянула на брата, что был необычайно молчалив. На самом деле она спокойно бы порылась в грязи -подол можно было подвязать и в голове уже возникли возможные варианты, просто ей хотелось хоть как-то вывести близнеца на разговор.       В конечном итоге она убедилась , что брат был на неё обижен, но не подозревала, что из-за утренней щетки. Наигранно цокнув от того, что у неё не клюет, она вытащила удочку и на четвереньках подползла к близнецу. - Я думала, что мы сюда пришли, - голубые глаза устремились на неё, от чего девушка осмелела. - чтобы наконец пообщаться. Мы не виделись год, а ты мне не хочешь рассказать даже то, что происходило на прошлой неделе!       Данте вновь обратился к воде, всем видом показывая, что занят уловом, хотя оба знали, что это ветер дёрнул или может сам мальчик потревожил поплавок.       Вергилия попыталась вспомнить из-за чего тот так надулся и вспомнила вчерашний разговор. Она села рядом, уткнув взгляд в воду и легко толкнула плечом: - Ну! Ты сам... Я же... Мне никто там не понравился... - она продолжала смотреть в воду, чувствуя как раскраснелась из-за того, что сказала это ему. - А я, значит, разонравился... - Данте смотрел серьезно вперед, редко моргая. - Что? Нет! - она попыталась толкнуть его раскачиванием, но его тело было напряжено. - С чего ты это взял? Хочешь я тебя прямо сейчас поцелую.       И тут же звонко поцеловала в щеку, как когда-то давно. Данте продолжал смотреть перед собой, лишь медленно развернул лицо, подставляя щеку сестре. Вергилия чмокнула то же место ещё раз, затем ещё, и вскоре прижималась к щеке, словно всасывывала кожу, придерживая лицо близнеца с другой стороны. Данте сам прижимался к губам сестры, закрыв глаза и приоткрыв рот, выдыхая через раз, наслаждаясь долгожданными ощущениями.       Она отстранилась, лишённая воздуха, на секунду взглянула на покрасневший след, что тут же начал светлеть. Данте резко развернулся к ней, от чего та отпрянула ещё дальше и потеряв равновесие, повалилась на спину. От неожиданности она прижала кисти к себе, но Данте легко раздвинул их, медленно наваливаясь сверху.       Шорох платьев раздавался по коридору. Спасибо, что не нужно было носить кринолины, однако юбки ниже колена и "фартушки" каждый раз погружали воспитанниц в прошлые века.       Не только формой были недовольны новички в первое время - свод правил, которому надо было беспрекословно подчиняться, иначе суровое наказание ожидало непослушных, сбивал спесь, накопленную в отчем доме.       С этими законами свыкались постепенно. Недовольные всё же находились, что периодически нарушали их, гордо выдерживая наказание. Вергилия была из тех, кто смотрел на спины воспитанниц в углу, мысленно выигрывая, что не поддалась искушению и не присоединилась к "банде революционерок" - стоять вот в таком положении с клеймом её гордость назвала бы позором. Однако эти личности своим нравом напоминали одного человека, что остался в её родном доме и воспоминаниях, поэтому она была одной из немногих, кто первой протянул руку для знакомства.       Конечно же сочетание бунтарок и прилежной воспитанницы было одно время темой для разговора между учителями и личных бесед, но Вергилия встала на сторону порядка, признала прелесть соблюдения правил, поэтому влияние окружения было минимальным. Ей просто нравилось общаться с теми, кто очень напоминал ей брата, она любила этих девочек просто потому что видела знакомые черты характера.       Однако если ей было достаточно подобного общения, то очень многие ученицы страдали от отсутствия внимания со стороны противоположного пола, что выражалось в постоянных разговорах о мальчиках, где новую почву давал отсутствующий стержень металлического забора, припрятанный зарослями ежевики...       Шум стал громче и сдавленное хихиканье ворвалось в тёмную комнату, задевая тяжёлые табуреты, пробуждая успевших уснуть, но у которых тут же любопытство требовало узнать: - Ну! Как все прошло? - пока кто-то переодевался, кто-то ложился поверх одеял и рассказывал прошедшее.       На вылазке участвовало три старшие девочки. Местные парни водили их по городу и вернули обратно через полтора часа. Одна из них чмокнула в щеку на прощание, на что получила смешки с нескольких сторон. И тут разговор начался о самом интересном. Вергилия максимально громко вздохнула и уронила подушку себе на голову, всем плохо видимым при свете луны естеством выражая наличие в комнате тех, кто хочет спать. - Ой, она просто из тех, кто ведёт себя напыщенно, а на деле будет краснеть, если какой парень на неё посмотрит, - на этих словах девушка подорвалась и громко вдохнула носом, осознав, что ей нечего сказать толком в защиту. - Спорим, что целовал из мужчин только отец... - Неправда! - шепот был громким от возмущения - она не собиралась давать себя так хаять. - Э? Она посмотрела влево! - Что, правда!? Не верю, - кто-то из соседних кроватей переместился к ней, Вергилия почувствовала восторженный интерес к ней, от чего уголки губ своевольно дëрнулись. - Она ж из деревни, там "это" с ранних лет делают. - А у тебя с кем? - Там... Был один... - видимые только ей голубые глаза не моргая растерянно смотрели на неё, погружая все больше в события того вечера. - И как? - Мокро. - И всё? - Не всё. - Но?       Девушка замотала головой, опустила голову к той, что лежала на коленях, услышав вопрос: - Ты скучаешь? - Да. - Он уже с другой... - Может быть, но не верю. - Сколько раз? - Один, - и тише добавила. - Потом отправили сюда. - А мне сказали, что первый поцелуй должен быть с подругой, чтобы научиться. - Необязательно, - послышалось где-то с краю. - Жиль, - на французский манер девочки так звали Вергилию. - Ты поцелуешь меня? Научишь?       Девушка придвинулась к стенке от удивления - у неё же опыта было и у самой немного, но он был, значит...       Она выпрямилась, уложила подушку перед собой. Луна хоть и хорошо освещала комнату, сквозь широкие окна, но успешно прикрывала румянец на щеках всех присутствующих. - Только никому не говорить, - послышалось к удивлению девушки откуда-то слева.       Комната погрузилась в тишину, словно в час контрольной работы. Вергилия немного наклонилась, подозвав ладонью ту, что сама предложила и теперь растерянно смотрела перед собой. Девочка дрожала и Вергилия ухватилась пальцами за её подбородок. Хоть это движение и выглядело как изображение с обложек взрослых романов, но тем самым она передала и своё волнение, от чего дрожь обеих уменьшилась.       Губы соприкоснулись в точности как и их с братом, но Вергилия знала, что поцелуй на этом не заканчивается, отчего её губы накрыли рот полностью, но через мгновение другая девочка отстранилась. - Слабачка, - прозвучала колкая насмешка со стороны кроватей. - Так не интересно... - Нет, - начала та оправдываться. - Мне показалось, что кто-то идет...       На самом деле смущение заставило её отпрянуть, однако в комнату действительно направлялся дежурный и через паузу, услышав отдаленные шаги, шуршание мигом разлилось по кроватям. А тем, кто не переоделся, пришлось прятаться под одеялом вместе с сорочками, в надежде успеть сменить на кровати и что отсутствующую форму не заметят на спинке.       Когда каблуки учительницы по пению, чей черед был обходить покои учениц, застучали после тихого захлопывания двери, шуршание вновь воцарилось в комнате, но уже тихое - чтобы смеяться с трусости одной уже не было повода. Тихий топот босых ног прозвучал от одной кровати к другой: - Давай попробуем в другой раз. - Угу, - волосы со лба были бережно убраны, и Вергилия почувствовала легкий поцелуй. Он тоже так делал - приглаживал зачесанные волосы и убирал лишние от лица.       Так же как и сейчас, подушечки пальцев осторожно касались прядей, словно спрашивая разрешение, заново знакомясь. Вергилия прикрыла глаза и глубоко вдохнула, расслабляясь.       Данте прижался сухими губами к сестре, надавил сильнее и отпрянул - девушка продолжала лежать не двигаясь, наслаждаясь поглаживанием.       "У него никого не было." - эта мысль не удивила её, но в тоже время ей так было хорошо от этого осознания, что вместе с касаниями Данте, внизу стало тянуть, и она заерзала бедрами. Близнец вновь накрыл её рот, развернув свою голову, затем с чмоком поднялся. Он рассматривал её лицо, гладил мягкие волосы, наблюдая как дрожат ресницы, вновь наклонился, изменив положение головы и замер. Вергилия в один момент вытянула губы и слегка приподняла голову, заводя поцелуй глубже, Данте подхватил ритм и уже облокотившись на обе руки возле головы сестры, уверенно просунул язык.       Она распахнула глаза и попыталась отстраниться, но лишь опустила голову обратно на землю, а Данте опустился ещё ниже и чуть ли не лег сверху. Во рту было щекотно от того, как быстро вращал языком близнец. Однако это были не единственные ощущения, что накрыли девушку: ноги непроизвольно согнулись в коленях и задрожали, дыхания через нос уже не хватало и девушка замычала уже тревожно.       Данте тут же приподнялся на руках, перекинул ногу через бедра сестры и уселся сверху. Девушка, громко восстанавливая дыхание, протянула руку к его лицу и заправила волосы за ухо. - Мы пойдем сегодня "туда"? - взгляд брата был серьёзен. - Я не хочу сегодня... - Но мы пойдем туда, так?       Покрасневшие губы вытянулись в тонкую линию. Её ничего не останавливало встать и направиться в то место с братом, но она хотела убедиться, что сакральность его не исчезла, что оно так и осталось "их местом". - Попозже, - её рука скользнув к шее, притянула брата к себе, желая продолжить то на чем они остановились.