— Так, о чём ты хотела поговорить, Хистория? — Микаса шла за королевой, которая, неожиданно, позвала её на важный разговор. Честно говоря, эти две девушки очень редко пересекались. Хистория всё время была в делах. И только в редких случаях они могли перекинуться парой тройкой слов о простых вещах… Да, Рейсс этого не хватало. А Микаса… Ей было приятно поговорить с Рейсс, отвлечь её от надоевших трудных будней.
И вот именно сегодня, когда у брюнетки уже были планы на день — королева позвала её к себе. Не отказала, потому что королева? Нет, вовсе нет… Хотела бы Микаса, то и королеве отказала. Тут дело в другом. Идя рядом с блондинкой, Аккерман чувствовала, как была напряжена девушка.
— Сейчас… Мы придём и я расскажу всё, — по голосу очень чувствовалось волнение Хистории. — Прости, что так неожиданно позвала тебя… Наверняка, у тебя были планы.
— Да, были. Но Армин может подождать. Мы почти каждый день видимся, — спокойно произнесла та, идя рядом. Далее обе замолчали. Напряжение. У них случилось это невыносимое напряжение, что очень волновало Микасу. Раньше такого никогда не было. Блондинка прибавила шаг, а потом завернула за угол, остановившись у одной из дверей. Девушка тут же повернулась к подруге, заглянув в глаза.
— Ты… Только остро не реагируй, прошу, — и как только та открыла дверь, то Аккерман увидела ребёнка. Ребёнка королевы.
Хистория никогда никому не показывала свою дочь. Даже своим друзьям. Конни тогда обиделся на неё. Конечно же, в шутку, не иначе. Только вот…
Увидев малышку, сердце Микасы дрогнуло, а зрачки расширились. Её глаза… До боли… Знакомые… Такие родные и задорные. Девушка сделала пару шагов вперёд и остановилась. Рейсс закрыла дверь.
— Хистория… — прошептала девушка, но блондинка её перебила.
— Микаса, стой… — и вновь её волнение, которое выдавало её с головой. — Я… Я всё это время скрывала свою дочь, потому что… Микаса… Это дочь… Дочь Эрена, — после её слов у брюнетки подкосились ноги и она упала на колени, Рейсс тут же кинулась к ней, а вот девочка продолжала смотреть на них с особым интересом. Из глаз девушки тут же побежали слёзы. Хистория осторожно обняла её, а та просто уткнулась к ней в грудь лицом, с силой зажмурив глаза. Хистория чувствовала, как подрагивали плечи подруги, как текли её слёзы. Та просто молчала, лишь прижимая содрогающееся тело к себе.
— Прошу тебя, Микаса… — прошептала Рейсс, не выпуская подругу из своих объятий. — Тише, прошу… — Аккерман понимала, что ей и вправду нужно успокоиться, но… Этот взгляд. Эти глаза. Микаса помотала головой, попутно вытирая слёзы, которые обжигали её щёки. Сделав три глубоких вздоха, девушка поднялась и на ватных ногах подошла к ребёнку. Последняя же улыбнулась ей. Больно. Очень больно. Пытаясь не делать резких движений, брюнетка присела на корточки и осторожно обняла девочку. За всем этим наблюдала Рейсс, на губах которой была еле заметная, горькая, улыбка.
— Не плач, — вдруг прозвучал детский голосок. Девушка дёрнулась, а малышка начала гладить ту по волосам. Микаса прикрыла глаза. Чёрт. Так больно, но… Так приятно. Эрена больша нет. И никогда не будет. Она — его дочь. Его частичка, которую родила и воспитала блондинка. Хистория… А какого было ей…
— Карла, иди к себе, поиграй. Нам с Микасой надо поговорить. Идёт?
— Да, мам! — девчушка вдруг спрыгнула со стульчика, на котором сидела и убежала за дверь, закрыв её. Королева осторожно подошла к Микасе и присела рядом с ней. Прямо на полу. — Прости… Я очень боялась говорить тебе… Именно поэтому, скрывала… Я собиралась рассказать, но не так рано. Боялась, что тебе будет ещё больнее, но… У меня нет выбора, — и только брюнетка хотела спросить, как была перебита. — Микаса, я больна, — на одном дыхании выпалила та. — И осталось мне совсем не долго. Я думаю, ты понимаешь, почему я позвала тебя… — шёпотом произнесла Рейсс. — Я могу доверить её только тебе и никому больше… Если ты не будешь против, — Рейсс слабо улыбнулась подруге, а в её глазах застыли слёзы. — Я бы… Так хотела увидеть, как она растёт… Кем она станет… — по щеке скатилась первая слеза. — Хотелось увидеть её взрослой, — за первой слезой пошла вторая и третья. — Микаса, я… Я ужасно поступила, прости… Прости меня, прошу… Я не хочу, чтобы ты держала на меня зла, — тут же блондинка почувствовала, как Аккерман крепко обняла её, гладя по длинным волосам.
— Тише. Карла услышит. Я не злюсь на тебя, слышишь? Не злюсь. Только… Не плачь. Мне больно от этого… Я обещаю, что не оставлю Карлу, а пока… Я не оставлю вас обеих… Хистория, я буду с тобой до конца.
***
Брюнетка стояла с ребёнком на руках, прижимая его к себе. Девочка, зажмурившись, уткнулась личиком Аккерман в грудь. Девушка чувствовала, как её маленькое тельце дрожало, а из глаз бежали слёзы. Микаса смотрела, как закапывали гроб подруги. Два месяца. Она просто сгорела на глазах за два месяца. Болезнь и шанса не дала юной королеве выжить. Хоть и блондинка боролась… До самого конца. Микаса всегда была с ней, как и говорила, до самого конца. Ей было больно видеть, как из Рейсс уходила жизнь, но… она ничего не могла сделать. И вот через такое короткое время Хистории не стало.
Аккерман тогда будто почувствовала и пришла к ней поздним вечером. Блондинка так много говорила с ней тогда. Даже было ощущение, что девушка пошла на поправку, но… Ночью её сердце перестало биться. Брюнетка продолжала держать уже холодную руку Хистории, крепко сжимая её. Из её глаз бежали жгучие слёзы. Она не верила. Она просто не верила, что королевы больше нет. Что её подруги… больше нет.
12 лет спустя.
— Мам, я такая голодная… Сегодня было столько тренировок… А капитан Леви — вообще монстр! От одного его взгляда в дрожь бросает! — девушка пятнадцати лет поморщилась. — Страшный тип…
— Я надеюсь, что ты ему этого не говорила, Карла, — Аккерман повернулась к блондинке, глянув на ту.
— Как бы тебе сказать… Капитан просил тебя зайти, — она широко улыбнулась, взяв у мамы тарелку с едой.
— Столько лет прошло, а капитан как был злым карликом, так и остался им, — на это блондинка засмеялась, после, начиная есть свой обед.
— Мам, а какие у нас планы на сегодня? — спросила та, глянув на Микасу.
— Сходим к твоим родителям на могилы, — услышала Карла от Аккерман, что стояла к ней спиной. Тут же у девушки пропал аппетит и она вздохнула. — Хоть немного ещё поешь, Карла. Ты же с утра убежала голодная.
— Да-да, мам, — отмахнувшись от брюнетки, она встала и подошла к той, крепко обняв со спины. — Мам…
— М? — та повернулась к дочери, обняв ту, прижимая к себе.
— У меня две самые лучшие мамы, — услышала Микаса, на что погладила ту по волосам, слабо улыбнувшись. — И самый лучший папа…
— Я бы поспорил с тобой насчёт отца, Карла, — вдруг услышали те недовольный голос. Обе девушки повернули головы в бок и увидели капитана. — Аккерман, твоя дочь… — но закончить тот не успел, как за него закончила сама девушка.
— Самая лучшая дочь на свете, знаю, — блондинка на это засмеялась, тут же убежав к себе.
— Ты её разбаловала, — фыркнул брюнет, подходя к Микасе.
— А может кто-то хватку потерял? — и вновь улыбка.
— Микаса! Имей уважение к старшим.
— Вы хотели сказать, к старым? — из комнаты тут же послышался громкий смех Карлы, которая слышала весь разговор Аккерманов.
— И зачем я пришёл сюда… Стала противнее Йегера.
— Я рада. Вы проходите, садитесь. Чай будете?
— Чай? — на это девушка кивнула. — Буду, — тут же отошёл Леви и, сев за стол, начал ждать свой чай. Вскоре двое уже спокойно разговаривали обо всём на свете, совершенно забыв о поведении Карлы. Оно и к лучшему.
