Дом, который ждал...

      Дом был старый, видевший и переживший не одно поколение живущих в нем людей. Он помнил, как росли в нем дети, как бегали по дому, как их смех звонко разносился повсюду, эхом отражаясь от его стен. Дети вырастали, кто-то оставался жить в доме, кто-то уезжал и лишь фотографии на стенах напоминали живущим о прежних днях.       Те, кто оставался жить в доме дальше, женились, выходили замуж, рожали детей и так по кругу, поколение за поколением. Старики грели косточки зимними вечерами на печи, летом жмурясь на солнышко, сидели на веранде, попивая чаек и вспоминая былое. Дом помнил и пышные свадьбы, когда гуляла вся деревня, и похороны, когда опять же, всей деревней, забрав из дома гроб, несли хозяина на погост. Только фотографий на стенах прибавлялось, и время неумолимо старило их.       Дом тоже старился вместе с людьми живущими в нем, уже бывало во время дождей, нет-нет, да потечет слеза с прохудившейся крыши, да и стены тоже просили о помощи, дерево же не вечно, вот и потрескались от жары и морозов, некогда мощные дубовые бревна. Дом потихоньку умирал, впрочем, как и соседние дома тоже. В деревне становилось все меньше и меньше людей и наступил момент, когда и вовсе их не стало.       Дороги заросли бурьяном, некогда деревянные столбы держащие на себе провода электричества и связи, нынче валялись на земле полусгнившими бревнами. Дом умирал, но все еще цеплялся за жизнь воспоминаниями о тех, кто жил в нем, кто разжигал огонь в печи, согревая его стены. Ветер в старом разросшимся саду качнул старые детские качели, и дом вспомнил о маленькой девочке, которая делала первые в своей жизни шаги по его полу, вспомнил и маленьких братьев-близнецов, любивших лазить к нему на чердак и играть там в свои игры.       Фотографии всех, кто жил в нем, приходил в гости, напоминали ему о том времени, когда он и сам еще был крепок, красив, с затейливым коньком на крыше, новой черепицей, резными наличниками на окнах и сияющими на солнце стеклами. Дом не знал, почему от него ушли люди, почему люди ушли из других домов, дом просто умирал, но в нем последней искоркой тлела надежда, что люди вернутся, и, слушая унылую песнь ветра в печной трубе—дом ждал…