Останусь

…Когда Юнхо видит на улице сквозь заляпанное многочисленными пальцами стекло автобуса парня, держащего в окольцованных многочисленными браслетами руках стаканчик кофе из Старбакса, то не хочет верить своим глазам и… Правильно не хочет. Обманчивое видение испаряется, как пар над всё тем же пресловутым кофе, и Юнхо неслышно для всех тяжело выдыхает, стараясь успокоить внезапно забившееся птицей сердце. Это почти физически больно – до мимолётного ощущения тепла чужих рук в своих. В Сеуле холодно и пасмурно – давно не было такой погоды – и это заставляет лидера поплотнее кутаться в шарф, прижимаясь лбом к холодному стеклу. Автобус едет в аэропорт, а Юнхо летит в Гонконг, хотя совсем не хочет… Ну, если и хотел, то пару секунд назад это желание исчезло напрочь. Когда он в очередной – это уже не смешно – раз понимает: всё, что он должен сделать это – остаться, внутри всё сжимается на краткий момент. В моменте мелькают тысячи воспоминаний. *** Джеджун и Ючон вырываются из-под пристального надзора, справедливо предположив, что менеджер не станет трепать нервы усталому Джунсу, заставляя его повлиять на нерадивых согруппников. Они катаются по городу, послав график к чертям собачьим, а потом пролетающий мимо бес толкает Ючона предложить идею на грани безумия и явной невозможности – уехать за город до вечера и возвращаться по звёздам. Джеджун проклинает всё, откупоривает бутылку с приторно сладким сиропом (ни капли спиртного, не хватало ещё, чтобы Джунсу из-за них попало – как будто он знал) и соглашается, хотя, конечно, уверен, что это самоубийство. Что ж, по крайней мере, там их будут меньше доставать – пожалуй, можно будет опустить тонированные стёкла автомобиля, а то кондиционерный запах немного действует на нервы. Когда Ючон выруливает на скоростное шоссе, а Джеджун щёлкает кнопками на панели, и салон наполняет свежий прохладный вечерний воздух, им обоим, как по команде, хочется закричать во всё горло. Просто от секундного ощущения свободы, с боем вырванного у времени. На их пути весьма некстати вырастает громада нагромождения зданий городского аэропорта. Ючон чертыхается, а Джеджун подкалывает его, мол, если забыл город, можно просто включить навигатор. Тот кривится и ничего не отвечает, хотя видно, что он даже немного озадачен таким поворотом событий. Они паркуются на полупустой стоянке и откидываются на сидения, вместе хохоча над очередной несмешной шуткой Ючона – но попробуйте объяснить это счастливым… нет, ерунда. Они оба притворяются, и оба знают это и продолжают стараться друг для друга, потому что если бы кто-то из них сломался, то всё просто рухнуло бы. А потом единогласно и без обсуждения стратегии они натягивают на глаза капюшоны и идут в зал ожидания – просто смотреть на людей. Обычных людей, находящихся за пределами их ограниченной жизни под броским названием шоу-бизнес. Там жарко, и Ючон первым снимает куртку, а потом укладывает её на плече Дже наподобие подушки. Тот устраивается на жёстком сидении, скинув собственную куртку и укрыв вяло сопротивляющегося Ючона, и замирает. Это такое блаженство… даже не смотря на плещущийся в крови адреналин. *** Юнхо ничего не говорит, когда самолёт на Гонконг переносят на час вперёд, не объясняя причин. Ведь небо чистое, да и погодные условия способствуют… Но Юнхо ничего не говорит. Он давно привык к подобного рода происшествиям, а потому заставляет себя смириться. Менеджеры, пышущие гневом, убегают разбираться с начальством, оставляя лидера одного, в полной уверенности, что он и сам может о себе позаботиться. Так и происходит. Тот сам сдает вещи в камеру временного хранения – это занимает не больше десяти минут – и направляется в зал ожидания. Он бы сейчас вышел на улицу и с удовольствием сделал бы пару затяжек, да менеджеры вряд ли оценят этот жест самоуспокоения по достоинству. Тогда-то начинается Апокалипсис локального масштаба. Всё происходит буквально за считанные секунды – Юнхо словно на инстинктах оборачивается на мелькнувший сигнал тревоги, показавшееся знакомым лицо, а потом замирает на месте, просто потому что не хочет двигаться, боясь спугнуть видение. Джеджун смотрит ему прямо в глаза. Это долгий тяжелый взгляд, который сложно вынести, но Юнхо не отводит глаз, потому что знает – если сейчас сломать хрупкий момент, починить его потом будет непросто. Дже принимает вызов, и молчаливая борьба продолжается несколько секунд, пока Ким не соглашается с собственным поражением, аккуратно перекладывая голову Ючона со своего плеча на спинку сидения и поднимаясь на ноги. Юнхо всё так же стоит, не двигаясь, и их вроде бы разделяет пара рядов жёстких аэропортовых кресел, на самом же деле – расстояние не в счёт. Счёт же – на чувства. Юнхо захлёстывает нежность. В несколько широких шагов он преодолевает метры, оставшиеся до исполнения мечты, и ему даже почти плевать, хочет ли эта самая мечта исполняться. Он просто хватает несмело протянутую ему руку на глазах у всех немногочисленных зрителей этого маленького спектакля для двоих, и одним рывком прижимает Дже к себе. Под холодными пальцами Юнхо – тёплая мягкость тонкого кашемирового свитера, а когда он зарывается в ткань носом, уткнувшись в плечо Джеджуна, то чувствует приятную колючесть и родной запах, успевший уже почти стереться из памяти. Мечта - Джеджун, конечно, хочет сбыться. Да и плевать на зароки самому себе – не об этом ли он мечтал? Да и что вело сюда? Только ли случайность? У него нет времени об этом думать – куртка Юнхо пропахла гастрольным автобусом, сигаретами и вечерним звездным небом. Дже судорожно сжимает пальцы и немного теряет ощущение окружающего их мира. Когда он всё-таки решается заговорить, голос получается хриплым от долгого молчания, испуганным и полным надежды. Он спрашивает всего раз и вся важность мира концентрируется сейчас в одном простом ответе. - Ты останешься? Юнхо не отрывает взгляда от спящего Ючона, а потом закрывает глаза и даёт невозможное обещание, которое – разобьётся об стену, но выполнит. Как всегда. - Ты же знаешь… останусь.