Ноль эффекта

Когда на совещаниях Кита одолевает скука, его голову заполняют мысли о Лэнсе. И раньше это было его маленьким постыдным слабым местом. Не из-за бессовестно пропущенных мимо ушей важных обсуждений (очень часто его спрашивают мнения в том или ином вопросе, а он не может толком ответить, потеряв нить разговора), а из-за Лэнса. Потому что ещё совсем недавно Кит тихонечко сох по своему другу и постоянно фантазировал о нем, представляя, каково это было бы, если бы МакКлейн флиртовал с ним, а не с десятками незнакомых пришельцев. Именно такие мысли часто затмевали действительность. Сейчас же Кит испытывает вину лишь за недостаток внимания к их потенциальным союзникам. Они начали встречаться несколько месяцев назад, и начало их отношений было самым унизительным воспоминанием в жизни Когане. Он подцепил простуду с какой-то планеты, заразную только для галр и о которой никто не посчитал нужным предупредить его. В конце концов Лэнс взялся ухаживать за ним, потому как они жили в соседних комнатах и именно ему посчастливилось выслушивать звуки рвотных позывов и мучительных стонов за стенкой каждую ночь. Когда градусник показывал максимальную отметку температуры и казалось, что хуже быть уже просто не может, Лэнс принес ему суп. И Кит, пребывая на грани бреда, преисполнился такой благодарностью, что разревелся прямо у него на плече. Какая-то глупая, затуманенная лихорадкой часть его мозга решила выплеснуть всё: и какими небесно-голубыми были его глаза, и какой мягкой была загорелая кожа рук, и как сильно Кит нуждался в Лэнсе и не мог перестать думать о нем каждую секунду. Несколько дней спустя трезвость ума вернулась, а вместе с тем появилось и невыносимое желание убить либо Лэнса, либо себя во избежание дальнейшего чувства неловкости. (Но, конечно, все закончилось хорошо. Вскоре МакКлейн зажал его в углу и вместо того, чтобы ожидаемо полить грязью, спросил, было ли все сказанное во время болезни правдой. И Киту не оставалось ничего, кроме как неохотно подтвердить правдивость своих слов. В ответ прозвучало признание о взаимных чувствах, а потом… Потом все сложилось само собой). Вот только им так и не хватило смелости рассказать обо всем друзьям. Потому что те иногда были немного… впечатлительными. Когда Лэнс ещё мог позволить себе редкий небрежный секс с инопланетянами, остальные члены команды постоянно наседали на него со своими нравоучениями об ответственности, сосредоточенности на миссиях, преданности делу и избегании каких-либо помех. Поэтому реакция их команды на подобные новости непредсказуема. Это может перерасти в огромную проблему, и парни ещё не уверены, переживут ли их отношения подобный скандал. Но пока без вмешательства их друзей все идет как нельзя лучше. И потому мечтать о Лэнсе так приятно, когда скука становится особенно невыносимой. Например, о его руках. Из-за крема, который он наносит после каждого мытья, они невероятно мягкие. Серьезно, в каждой ванной комнате замка стоит баночка уходового средства специально на этот случай. И, когда они посещали какую-то планету, Лэнс испытывал лёгкий дискомфорт, не имея возможности воплотить свой маленький ритуал. Даже если Кит не совсем понимает смысл таких сложностей, он определенно получает из этого выгоду, ведь так он может часами держать ладонь Лэнса в своей и ласкать его костяшки большим пальцем. А его губы? Какие же они выразительные. Даже если бы все его лицо было скрыто, по одному изгибу его рта Когане мог бы догадаться, о чем думает Лэнс. Уголки его губ игриво поддергиваются, когда он дразнит Кита. Растягиваются в широкой ухмылке не в состоянии сдержать смех при очередной абсурдной шутке. Язык скользит по губам — от нервозности на поле боя или возбуждения в постели. Они комично надуваются, когда Лэнс пытается что-то выклянчить у него, и дрожат под наплывом слез. А его чувство юмора… Пускай до конца жизни круг его общения сведётся до одного только Лэнса, Кит все равно будет покатываться со смеху. МакКлейну присуща одна невероятная черта — умение находить правильные слова и произносить их правильным тоном, чтобы у Когане началась истерика. Ещё до начала их отношений единственной реакцией Кита на шутки Лэнса были едва различимые смешки и случайно вырвавшийся смех, сдерживать который не было сил. Но раньше и забавы МакКлейна не были рассчитаны на него, он выступал в роли, скорее, случайного свидетеля, а не целевой аудитории. Теперь же основная задача синего паладина — довести своего парня до коликов в животе. Не сосчитать, сколько раз они сидели в комнатах друг друга и задыхались от смеха из-за какой-то глупости, сказанной Лэнсом. Что ещё лучше, так это когда Кит заставляет того зайтись хохотом. От всеохватывающего прилива гордости кожа непременно покрывается мурашками. Понятно теперь? Он мог бы думать о Лэнсе целый день, прорисовывать каждую детальку, которую он любит в нем, и все, что они делали вместе. Из его парня получается отличное отвлечение от реальности, даже чересчур отличное. — Ведь так, Кит? — сквозь зубы процеживает Аллура. Ее убийственный взгляд пронизывает до глубины души. Со всех сторон на него направлены выжидающие взгляды лидеров планеты. Кит серьезно кивает головой и многозначительно выдаёт: — Конечно. Принцесса с облегчением улыбается и осматривает будущих союзников: — Как я и говорила, паладины более чем способны… — Красава, — шепчет сидящий рядом с ним Лэнс, толкая его плечом. Когане злобно щурит глаза, но тот послушно смотрит перед собой, как образцовый паладин, который всецело поглощён своей работой. Но вряд ли хоть слово задерживается у него в голове надолго. — Заткнись, — таким же шепотом отвечает Кит. — Это ты отвлекаешь меня. — Как?! — возмущённо шипит Лэнс. — Я ничего не сделал! Делиться, что именно его отвлекает, не хочется. Незачем его парню знать, что ему не нужно делать ничего особенного, чтобы занять все место в его голове. — Теперь мы проведем вам экскурсию! — великодушно объявляет королева. Все присутствующие встают в унисон, отчего стулья скрипят по полу, словно они заранее договорились об этом. Вероятно, так и было. Спотыкаясь, Кит неуклюже вскакивает на ноги и догоняет Лэнса. Они выходят из зала совещаний и идут по просторному, залитому солнцем коридору. Здание, по всей видимости, служит одновременно музеем и исследовательским центром. Это видно по представшим перед ними помещениям. В одной из комнат по всем стенам, потолку и полу распластана гигантская карта галактики. На ней изображены планета Амортия, на которой они сейчас перебывают, и другие близлежащие соседи — их близкие и преданные союзники. Другая комната пестрит историческими артефактами, древними костями, экземплярами почти что исчезнувших растений и подлинными документами высокой степени важности. В следующей их встречает рой жужжащих насекомых. — Фиу, — брезгливо бормочет Лэнс на ухо Киту, отчего тому приходится сдерживать фырканье. Однако трудно не согласиться со столь красноречивым наблюдением, когда все помещение заполнено рокотом трепыхающихся крылышек. Кажется, что тут собралось несколько сотен представителей насекомого мира: продолговатые и узкие, толстые и неторопливые, летающие и наземные. — Представь, если мы случайно наступим на кого-то, — рассеянно рассуждает Кит. — Мы, наверное, разрушим альянс. Лэнс тихо смеётся, скрывая улыбку за задумчиво приставленным ко рту кулаком. Его взгляд внимательно изучает потолок, где подвешены крошечные разноцветные куколки. — Главное — помните о наших предостережениях, — произносит королева, элегантно двигаясь вдоль комнаты. Кит и Лэнс обмениваются ошарашенными взглядами и пытаются подражать действиям всех остальных. На лице Пидж написано стойкое отвращение, в полной мере описывающее ее отношение к окружению. Они почти доходят до противоположной двери, когда под ногами Кита прошмыгивает букашка, вынуждая его споткнуться. От столь неожиданного движения его ботинок врезается в жука и отшвыривает его на добрый метр. В поисках возмездия другой ярко-розовый жук кидается на Кита. Тот заносит ладонь, чтобы отмахнуться от него, но вовремя вспоминает, что это может быть представитель редкого вида. В моменте колебания в его руку вонзается острое жало. С его губ срывается громкий вздох. Когане подпрыгивает от боли, но Лэнс быстро хватает его за предплечье и притягивает к себе, не дав наступить на еще одно насекомое. — О, нет, — медленно выдыхает Пидж себе под нос. Все взгляды оказываются обращенными на них. Нос Аллуры подрагивает от ярости. Как можно было так облажаться, не успел день еще толком начаться?! Ханк нервно переминается с ноги на ногу, явно обдумывая все возможные последствия укуса инопланетного насекомого, в то время как тело Широ натянуто до предела. Возможно, это связано с его фобией всего ползающего и извивающегося. Рот королевы изумленно приоткрывается, а глаза загораются от необъяснимого восторга. Кит начинает рассыпаться в заикающихся извинениях, потому как сейчас это кажется наилучшим выходом из положения, но правительница обрывает его: — Не стоит. Этот малыш укусил тебя? — она присаживается на корточки и поднимает с пола большого, розового жука. Форма его панциря напоминает сердце. Кит кивает, мысленно передергиваясь при воспоминании о маленьких демонических клешнях, впивающихся в его кожу. — Тебе повезло, — королева деликатно поднимает руку, и жучок перелетает с ее раскрытой ладони на потолок. — Их осталось очень немного, и все из-за высокой стоимости их панциря. Мы держим их здесь, чтобы обезопасить, но они редко жалят людей. В нашем обществе это считается знаком необычайной удачи. Но Кит не верит, что в этом есть хоть доля удачи. Жук не выбирал его в качестве избранного, это был акт мести за жестокое обращение с его маленьким приятелем. — Он… ядовитый? — осторожно спрашивает Аллура. — Вовсе нет. На самом деле следующая комната позволит вам лучше узнать свойства этих созданий. Пройдемте. Королева жестом указывает на дверь и пропускает своих гостей вперед, замыкая цепь. Когда Лэнс выпускает Кита из хватки, позволяя ему отойти на свободное расстояние, она мягко касается плеча красного паладина. — Лучше тебе не отходить от него далеко, — загадочно предупреждает королева и уходит в другую комнату. Кит рассеянно чешет укус, надеясь, что он не повлечет за собой никаких радиоактивных поражений. Самый убогий способ стать супергероем. — Любовный жук, — грандиозно объявляет королева, раскинув ладони. Стены здесь увешаны картинами этих необычных существ во всех своих проявлениях, а под ними стоят информационные стенды. Она останавливается возле того, что выглядит в точности как тот, что укусил Кита, и расплывается в радостной улыбке. Когане беспокойно ерзает. Ему не нравится, куда ведёт этот разговор. — Розовый любовный жук, или же Нежный любовный жук, самый редкий, — поясняет она. — Его клешни вводят безвредный яд в жертву, которая влюбляется в первого человека, что коснется его. Ее взгляд мельком обводит Лэнса, чье тело полностью неподвижно и напряжено. — Что еще раз? — переспрашивает Кит. По позвонку проходит ледяная дрожь. Какого черта? Что с ним произойдет? Яд вообще возымеет какой-либо эффект, если он уже влюблен в своего парня? — Они же поубивают друг друга, — морщась, предполагает Ханк. Может, подобное желание действительно овладевает Лэнсом, так как тот выглядит на грани бешенства. Из-за того, что Кит оказался в такой нелепой ситуации, или из-за того, что какой-то странный жук укусил его парня. — Яд должен подействовать в любую секунду, — утверждает королева. Затем наступает тишина, и все пялятся на красного паладина в ожидании чего-то неизбежного. Его пальцы начинают подрагивать от нервозности и страха, что отрава в организме превратит его в неконтролируемую любвеобильную массу. Лэнс, наверное, имеет полное право сходить с ума. Есть немалый шанс, что яд уничтожит фильтр, что стоит между мозгом и языком Кита. Что наружу вырвется несвязанный поток речи об их далеко недружеских отношениях. Что подумает их команда обо всем этом? Что, если они будут против? Но секунды быстро перетекают в минуты, но ничего не происходит. Кит чувствует себя совершенно нормально, а это намного хуже, чем если бы он вел себя как безысходно влюбленный идиот. Если в скорое время ничего не изменится, то они узнают о его чувствах к Лэнсу. Сам Лэнс узнает о них. Черт возьми. А самое отвратное то, что у Кита всегда были проблемы с проявлением собственных эмоций. Ещё в расцвете их отношений даже самые простые вещи давались ему с трудом. Он не мог первым инициировать поцелуи. Кит часами сидел и ждал, когда же Лэнс решит наконец поцеловать его, и только тогда с облегчением погружался в столь долгожданную ласку. В какой-то момент МакКлейн заметил это. Они сидели в его комнате, и Кит все никак не мог понять, что происходит, почему Лэнс до сих пор не дотронулся до него. Обычно они бы уже давно лежали на простынях и упивались губами друг друга. Но нет, они просто сидели и занимались своими делами. Лэнс упрямо игнорировал озадаченные взгляды, посылаемые в его сторону. Впрочем, он не игнорировал их. Потому что то и дело его губы подрагивали от лёгких улыбок, а веселье заметно нарастало по мере этой странной игры. — Чувак, — в конце концов Лэнс не выдержал и наконец поднял голову. — Ты же понимаешь, что можешь первый целовать меня? Румянец охватил все лицо и шею Кита. Подавившись слюной и закашлявшись, он вскочил на ноги и выбежал из комнаты, преследуемый чувством стыда. Поздно той же ночью Кит вернулся, прижал Лэнса к стене и страстно поцеловал его, потому что он никогда не мог устоять перед вызовом. Но так было и со всем остальным. Держаться за руки было допустимо только на приватной территории спальни. А объятия заставляли его извиваться от неловкости. Одному только богу известно, как унизительно для Кита первым обнимать своего парня даже сейчас. Есть что-то неприятное в том, чтобы демонстрировать свою уязвимость. Но в данный момент все взгляды устремлены на него. В ожидании того, что никогда не произойдет, если он что-то экстренно не предпримет. Глаза Кита испуганно мечутся по сторонам. Попытки вырвать собственную душу из тела и отправить в место, где ему не нужно проходить через все это, оказываются бесплодными. — Лэнс? — он поворачивается к своему парню и изо всех сил пытается изобразить сладкий влюбленный голос. — Да? — настороженно протягивает тот, не совсем понимая, является ли все сейчас происходящее результатом яда. Кит делает пару шагов и утыкается лицом в грудь МакКлейна. Королева и ее свита одаривают их громкими аплодисментами. Правильно принятое решение заставляет выдохнуть от облегчения. Лэнс неловко смеётся и отталкивает его от себя, действуя на благо их друзей. Но затем его взгляд цепляется за выражение на лице Когане и вылавливает алые горящие щеки и угрожающе суженные глаза. Грудь Лэнса в этот момент кажется самым безопасным местом на земле. Однако лицо его парня также охватывает жар, так как именно тогда он, кажется, понимает, что это лишь спектакль для всех остальных. Рука резко притягивает его обратно к широкой груди. Напротив уха барабаном бьётся лихорадочно колотящееся сердце. Веки плотно сжимаются. От осознания, что Лэнс прекрасно понимает, что он все ещё в здравом рассудке, волны смущения накатывают, будто шторм во время урагана, и грозятся захлестнуть его с головой. Потому что это означает только одно — ему известно, что Кит любит его по-настоящему. — Думаю, он не готов перестать обниматься, — рассуждает Лэнс. — У него… грустные глаза, — от лжи его голос легонько запинается. — Да, — со смехом соглашается королева. — Глубоко сомневаюсь, что ближайшие несколько дней он захочет отойти от тебя. Но это удивительный опыт. Почесть для всех вовлечённых сторон. — Да… — с напускной вежливостью осторожно мямлит Лэнс. Где-то в стороне слышится, как Пидж непристойно выругивается. Она наверняка смотрит на Кита и думает, как несвойственно ему его нынешнее поведение. Больше всего на свете ему хочется взорваться на миллион маленьких частичек и прекратить свое жалкое существование. Выносить это унижение становится невозможно. Королева возобновляет свой рассказ и вдается в детали о том, как любовный жук влияет на людей. Кит бдительно внимает каждое ее слово, а потом они продолжают экскурсию. Всю дорогу Лэнс приобнимает его за талию одной рукой. Им удается завершить визит почти без повреждений: бумаги о заключении мира подписаны, а инцидент с укусом списан как знак грядущего благополучия. Команда отбывает обратно на корабль. На корабль, где Киту снова придется выставлять свои чувства напоказ, иначе их друзья узнают всю правду о них двоих. — Собрание, — выплевывает Аллура немедленно после возвращения. — Сейчас же. Все послушно слетаются на командный мостик и занимают свои места. Кит следует за Лэнсом и плюхается к нему на колени, пытаясь скрыть вмиг покрасневшее лицо. Все взгляды направлены прямо на него, изучая его как крошечного микроба под линзой микроскопа. — Во-первых, — начинает Аллура, поворачиваясь к виновнику сегодняшнего недоразумения. — Кит, что ты понимаешь из всего произошедшего? Шестеренки в голове вращаются, генерируя подходящий ответ. Нос, прижатый к белой рубашке, щекочет сладкий запах дезодоранта. — Все? — наконец неуверенно произносит Когане, надеясь, что все обойдется. — Пожалуйста, объясни, — Аллура становится посреди зала и складывает руки на груди. — Меня укусил жук, — с легкостью отвечает Кит. — И я люблю Лэнса. От этого признания МакКлейн замирает. И, черт побери, этот разговор по-любому понесет за собой определенные последствия. Но разве он еще не догадался о его истинных чувствах? Они ведь так очевидны. — Правильно… Из-за жука, — медленно повторяет Аллура, будто подталкивая его к этой мысли. — Жук помог мне понять это, — Кит упрямо хмурится и поджимает губы. — Любовь была и раньше. — Нет, жук заставил тебя влюбиться в Лэнса, — в диалог подключается Пидж, небрежно перебросившая ноги через ручку своего кресла. — Да как ты смеешь? — Кит выплевывает эти слова с желчью, выпрямляется и смотрит прямо на Пидж. — Пошла нахер. От изумления массивные очки съезжают на кончик носа, а рот шокированно приоткрывается. — Ладно, — осторожно бормочет Аллура. — Нужно просто переждать несколько дней. Однако ее фраза остается полностью проигнорированной Китом. Он предпочитает уткнуться обратно в теплую грудь своего парня и надеяться, что остаток разговора пройдет без его участия. Надеяться, что можно закончить этот несуразный спектакль. — Лэнс, ты справишься? — голос Широ передает всю степень его неловкости, наверняка от необходимости наблюдать своего лучшего друга в таком состоянии. Что ж, в этом его винить нельзя. — Эм, да… Думаю, да, — запинаясь, отвечает МакКлейн, поглаживая своего парня по спине, будто пытаясь успокоить его. — Я переношу наши миссии на неопределенный срок, — со вздохом сокрушения решает Аллура. — Не стоит нам заниматься чем-то серьезным, пока Киту… нездоровится. На этом дискуссия завершается. Команда приходит к общему соглашению, и Кит отрывает голову от столь удобного положения. — Хочу тренироваться. — Ладно, пойдем потренируемся, — соглашается Лэнс и оказывается вздернутым на ноги плавным движением руки Кита. — Мы пойдем с вами, — Широ поспешно вскакивает со стула. — Нет, — Кит резко останавливает его. — Это свидание. Лэнс, скажи им, что это свидание. — Простите, ребята, — МакКлейн беспомощно разводит руками. — Это свидание. Все стоят на своих местах, явно не зная, как вести себя с Китом, который не хочет иметь ничего общего ни с кем, кроме Лэнса. В воздухе стоит крайне неловкая и напряженная атмосфера. — У тебя получится, приятель, — ободряюще шепчет Ханк и похлопывает своего друга по плечу, когда тот покидает мостик. В ответ звучит неразборчивое бормотание, означающее что-то сродни согласия. Они идут на тренировочную палубу в полнейшей тишине. И только когда двери за ними закрываются, Кит позволяет себе расслабленно упасть в объятия своего парня. — Ненавижу свою жизнь. Наконец здесь, вдали от всех остальных, оковы таинства слетают. Руки Лэнса касаются его повсюду: скользят по бокам, сжимают шею, настойчиво тянут за волосы и нежно обхватывают лицо. Своими маневрами ему удается отстранить от себя Кита и увидеть надувшиеся губы. — Ты большой молодец, — большой палец Лэнса проходится по нижней губе Когане. — Не стесняйся. Все думают, что в тебе говорит яд любовного жука. — Все, кроме тебя, — бормочет Кит. — и они всё видят, это просто унизительно. — Неправда, — настойчиво отрицает МакКлейн. — Хотя… Я не знал, что этот яд не подействует на тебя. Из груди Кита снова вырывается пораженный стон. Идея стоять самостоятельно на своих двух кажется уже не такой привлекательной. Лэнс смеётся, подхватывает его до столкновения с полом и тащит к тренировочному инвентарю. — Я лишь говорю, — продолжает МакКлейн, — что ты мог бы и сказать, что любишь меня. — Я собирался, — угрюмо лепечет Кит. — Когда-нибудь. Может быть. — Если от этого тебе станет легче, то любовный жук не подействовал бы на меня тоже. На губах Лэнса сверкает мягкая, чуть озорная улыбка. Он бросает шпагу в сторону Кита, отчего та врезается ему в грудь и заставляет пошатнуться. — Серьезно? — Нет, просто не хочу задеть твои чувства, — в голубых глазах полыхает весёлый огонёк. — Конечно, серьезно, идиот. Я уже давно хотел сказать тебе это. — Какой же ты лицемер, — Кит делает проворный выпад, но Лэнс блокирует его. Их оружие с лязгом соприкасаются. Битва начинается. — «Мог бы и сказать, что любишь меня», — он кривляется неправдоподобно высоким писклявым голосом. — Ты правда думаешь, что я так разговариваю, задница? — Может быть, — лукаво протягивает Кит. После этого их тела сливаются в ритме боя, уклоняясь и кружа по залу. Каждый удар точный и направлен на то, чтобы застать противника врасплох. Раньше Киту не составляло труда выбить из Лэнса весь дух, когда тот ещё практиковал только свои снайперские навыки, но со временем это стало все сложнее. Сейчас его парень с лёгкостью поспевает за молниеносным ритмом. Иногда Кит даже получает пару ударов. Они продолжают драться, пока мышцы не начинают болеть, а на футболках не проступают пятна пота. Тяжело дыша, они опираются на свои шпаги. Тренировка успешно очистила разум Кита и незначительно подняла настроение, несмотря на то, что впереди его ждёт несколько дней непередаваемого стыда. Если в этой ситуации и есть какой-либо плюс, так это то, что теперь Кит может без волнения прокрадываться ночью в комнату своего парня. Конечно, спальня Лэнса находится прямо напротив его, но она также располагается между кухней и мастерской, поэтому всегда существует немалый шанс наткнуться на бодрствующего жителя замка, жаждущего ночной перекус или возвращающегося после затянувшихся экспериментов. Несколько раз Когане даже пришлось развернуться и сделать вид, что он пришел просто заморить червячка, когда он столкнулся с кем-то в коридоре. Но этой ночью он просто переодевается в пижаму (первый раз, когда они ночевали вместе, Кит попытался лечь в кровать своего парня полностью одетый, и перед ним сразу же встал ультиматум — надеть что-то другое или же спать в одних трусах) и идёт в комнату Лэнса. Засыпать в его объятиях получается без всяких преамбул. Последствия возникают на следующее утро. Они выходят из комнаты Лэнса и сталкиваются с тарабанящими по соседней двери Ханком и Пидж. Все четверо застывают и пялятся друг на друга в затянувшейся паузе. — Привет, дружище, — растягивая гласные, медленно произносит Ханк, при этом глядя прямо на Кита. Тот льнёт к плечу Лэнса и исподлобья смотрит на жёлтого паладина. — Это не твоя комната, — с нажимом подсказывает Пидж. — Да, это комната Лэнса, — подтверждает Когане. — В которой он обычно спит один, —парирует она. А вот это неправда. Только об этом никто не знает. — Кстати, — спохватывается Ханк, явно пытаясь помочь своему лучшему другу. — Наверное, будет лучше, если ты будешь спать в своей комнате. Чтобы вы с Лэнсом могли выспаться на случай, если нас атакуют. — Успокойтесь, ребята, все хорошо, — вмешивается Лэнс. — Это всего лишь невинные ночные объятия. Взгляд Пидж наполнен неподдельным сочувствием. — Он захочет удавиться, когда эта фигня закончится. — Кит из будущего, — Ханк выставляет перед собой руки и заглядывает прямо ему в душу, будто пытаясь достучаться до его завтрашней версии самого себя. — Не стесняйся, когда вернёшься обратно. Ты не мог контролировать себя, и мы все это понимаем. Кит буравит его ничего не выражающим взглядом, совершенно не зная, что на это можно ответить. В конце концов его ладонь находит ладонь Лэнса и крепко сжимает ее. — Хочу есть. — Очаровательный принц молвил свое слово! — МакКлейн срывается с места и ведёт Кита, а вместе с тем Ханка и Пидж, на кухню. День выдаётся, мягко говоря, изнуряющим. Всеобщее чувство вины относительно того, что Кит овладел всем свободным временем их товарища и тем более спал с ним в одной постели, вынуждает их устроить совсем неподозрительный «праздник единства». То бишь сидеть всем вместе в гостиной. А это в миллион раз хуже, ведь если бы Кит остался наедине со своим парнем, ему бы не пришлось притворяться. Но на виду у всех остальных ему приходилось выставлять себя полным придурком. Вскоре его безумие приобретает логику. Несмотря на присутствие друзей, Кит делает вид, что в комнате никого нет и использует эту возможность, чтобы высказать Лэнсу каждую мелочь, что он в нем так сильно любит. И пусть все подумают, что это проделки любовного жука, Лэнс поймет, что каждое его слово исходит из самого сердца. Но ему придется подыгрывать и притворяться, что они никак не влияют на него. Кит запускает свою маленькую хитрость в действие, когда они оба сидят на диване, перекинув через своего парня ноги. — Знаешь, что я люблю в тебе? И с той самой секундой этот вопрос становится некой мантрой. Лэнс вопросительно мычит, подталкивая его продолжить. — Твои уши. Никогда не думал, что уши могут быть такими милыми. Мне постоянно хочется укусить их. Голубые глаза слегка распахиваются, когда их обладатель понимает, что только что услышанное на самом деле правда, а не часть самодельного спектакля. МакКлейн смущённо вжимается в спинку дивана. — Знаешь, что ещё я люблю в тебе? Эта фраза звучит снова, снова и снова. Твой голос. Его тембр, звучание. Тихое задумчивое мурчание себе под нос и бессвязное пение обо всем, что происходит вокруг тебя. Высокие нотки, когда ты раздражен, и пугающее спокойствие, когда зол. Твои волосы. Ты так часто смеёшься над моей прической, а свою даже никогда не укладываешь. И это очень раздражает, потому что они все равно выглядят отлично, взъерошенные будто специально, а не просто так. Твои плечи. Почти самый привлекательный аспект в твоей внешности. Не знаю почему, но мне хочется съесть их. Твои ноги. Тут даже нечего говорить. Твои руки, твой рот, твои глаза. Твои шутки, твой смех, твоя улыбка. Кит шепчет обо всем, что приходит ему в голову, но он не сомневается, что их друзья затихли и прислушиваются ко всему бреду, что заставляет его говорить яд. К счастью, вскоре им это надоедает. Они позволяют Киту уговорить Лэнса на ещё одну тренировку, решив, что он сможет справиться с оружием самостоятельно, и отправляют их одних. — Ты — само зло во плоти, — выплёвывает Лэнс, как только они оказываются на безопасном расстоянии. — Знаешь это? И так заканчивается второй день. Успех бы повторился на третий день и даже на четвертый, если бы Ханк и Пидж не были такими назойливыми. Они избегают своих друзей большую часть дня и теперь с пользой тратят неожиданно появившееся свободное время в комнате Лэнса. Чаще всего их будни сведены к миссиям, боевым планам, тренировкам и собраниям. Дни, когда ничего не нужно делать, редки, и бездельничество кажется пустой тратой этого самого драгоценного времени. И именно по этой причине их тела сейчас переплетены под одеялом, рты жадно хватают воздух, а бедра напористо трутся друг о друга. Одежда была сброшена давным-давно и разбросана по всему полу. Лэнс вжимает Кита в матрас, зажимая его запястья над головой. Позвоночник того пылко выгибается, а с порозовевших губ срываются хриплые стоны. Но интимная обстановка рушится, когда дверь внезапно распахивается. Мир разбивается на сотни осколков. — Какого черта? — на пороге стоит Пидж, чья челюсть грозится отвалиться на пол. Лицо Ханка приобретает вишневый оттенок, глаза распахиваются до размера обеденных тарелок, и он быстро нажимает на кнопку, отчего дверь закрывается обратно. — Бля, — как только Лэнс говорит это, дверь снова открывается и являет Пидж, твердо настроенную положить конец этой вопиющей картине. За время, что их не видно, парни успевают отскочить друг от друга. Теперь они сидят у изголовья кровати плечом к плечу и прижимают к обнаженным телам одеяло. — Это не то, что вы думаете, — начинает Лэнс, но Пидж жмурит глаза и вопит на весь коридор: — Аллура! Широ! Паникующий разум Кита отсчитывает ровно две секунды, прежде чем в спальню влетают две фигуры и замирают, в ужасе уставившись на представшую перед ними сцену. — Лэнс, — взгляд Аллуры мечет разъярённые молнии, — как ты мог воспользоваться Китом в таком состоянии?! — Принцесса, прошу, — поспешно тараторит Лэнс, — всё не так. — А выглядит именно так, — рычит Широ. — Живо отошли друг от друга. Кит хватает Лэнса за ладонь, скрытую одеялом, молча упрашивая его не бросать его. Это та самая ситуация, с которой ему не хватает смелости справиться одному. — Он не врёт, — в отчаянии произносит Когане. — Мы встречаемся. Вот оно. Шокирующее признание, которое взорвет всем башню. Скрывать больше нечего. — Кит, — Аллура натянуто перебивает его, зажимая переносицу двумя пальцами. — Я понимаю, ты думаешь, что вы встречаетесь, но… — Аллура, мы правда встречаемся, — Лэнс все ещё пытается достучаться до нее. — Кит не может принимать подобные решения, будучи в таком состоянии. — Нет, мы встречались ещё до укуса, — медленно проговаривает Лэнс, позволяя всем обработать только что услышанное. — Любовный жук не подействовал на меня, — признается Кит. От этих слов его щеки краснеют больше, чем когда его застукали голым в чужой постели. — Я просто притворялся. Мы не хотели, чтобы вы узнали, что мы встречаемся по-настоящему. В комнате воцаряется тишина. Все молча переглядываются друг с другом. Пару минут спустя Аллура выпрямляется и кашляет в кулак. — Одевайтесь. Встретимся на мостике. На этом она нажимает кнопку, дверь с шипением отрезает их друг от друга, и последняя надежда на спасение улетучивается. С ужасом предвещая неизбежность будущей встречи, Кит сжимает ладонь своего парня. — Что нам делать? — спрашивает он, отчаянно ища поддержки от Лэнса. Тот перекидывает через него ногу, садится к нему на колени, поднимает подбородок указательным и большим пальцем и сладко чмокает в губы. — Мы пошлем их нахер и убедим оставить нас в покое, — шепотом заверяет МакКлейн. — Мы встречаемся уже несколько месяцев и не напортачили ни на одной миссии. Это уже достаточно веское доказательство. Кит смиренно кивает, сползает с кровати вслед за своим парнем, подбирает разбросанную одежду и натягивает ее как можно медленнее, как будто это чем-то поможет отсрочить грядущее. — Не волнуйся, — Лэнс нежно обхватывает его ладонь своими двумя. — Все будет хорошо. Вместе они идут к назначенному месту встречи. Все остальные члены команды уже собрались и обмениваются потерянными, обескураженными взглядами. — А теперь с самого начала, пожалуйста, — просит Аллура, взойдя на капитанское место и опершись руками на стол. Кит бросает растерянный взгляд на Лэнса. Тот, понимая намек, откашливается и начинает: — Все началось с того, что Кит подхватил галрийскую простуду. У него был бред, и он признался, что я ему нравлюсь. Когане отводит глаза в сторону, а потом и вовсе устремляет их в пол, под влиянием сильного смущения. — Мне хотелось выброситься из люка в открытый космос, но Лэнс сказал, что чувствует то же самое, — продолжает он. — Да, так что мы, типа, сошлись, — неловко завершает МакКлейн, передергивая плечом. — Но мы не хотели рассказывать вам, потому что боялись вашего неодобрения. И что вы захотите, чтобы мы расстались. — И, кстати, мы не расстанемся, что бы вы ни говорили, — властно объявляет Кит, скрещивая руки. — Мы столько уже встречаемся и ни разу не повлияли негативно на работу команды и миссии. Мы доказали, что можем совмещать наши отношения и обязанности паладинов. — И мы любим друг друга, — твердо добавляет Лэнс. — А если вы разрушите истинную любовь, то попадёте в ад. — О, боже, — бормочет Пидж, которая быстрее всех присутствующих докопалась до сути. — Поэтому укус не подействовал на Кита? Потому что он уже любит тебя? Когане пожимает плечами, но, покашляв в кулак, всё-таки отвечает: — Да. — Но тогда почему ты вел себя как… — Чтобы вы не узнали! — выкрикивает Кит, на что Аллура всплескивает руками и хмурится: — Вы двое просто смехотворны. Мы бы ни за что не заставили вас расстаться. — А из Кита актер получился намного лучше, чем я предполагал, — восторженно замечает Ханк. — Мы можем отправлять его на миссии под прикрытием, чтобы он смешивался с плохими парнями. — Не надо, пожалуйста, — с испугом выпаливает Кит. С губ Лэнса слетает позабавленный смех, а его рука ёрошит черные непослушные волосы. Когане моментально отшлепывает ее от себя. — Что я тебе говорил по этому поводу? — Что тебе это очень нравится? — приподняв бровь, с надеждой спрашивает Лэнс. Кит мгновенно срывается с места и в знак мести пытается взлохматить каштановую шевелюру, но Лэнс со смехом уворачивается от него. — Да уж, — тихонько бормочет Пидж. — Они и правда встречаются. (И только на следующий день яд выветривается из его организма по-настоящему. Кит даже не заметил побочных эффектов, но, избавившись от него полностью, испытывает дикий стыд за всю ту чепуху, что он наговорил своему парню тогда на диване. Правда, он не признается в этом никому, даже самому Лэнсу. Дай тому повод, и подколов будет не миновать, а их он и так делает больше необходимого. Спасибо и на том).