𝖶𝗂𝖼𝗄𝖾𝖽 𝖧𝖺𝗍𝖾 | 𝖥𝗋𝖾𝖽 𝖶𝖾𝖺𝗌𝗅𝖾𝗒

Быстро поцеловав меня в щеку, Фред встал с кровати, кое-как натянул боксеры, а потом просто болтался по моей комнате. Он рассматривал одну из виниловых пластинок, а затем добрался до моих блокнотов. — Не знал, что ты умеешь рисовать, — улыбнулся он, показывая мне один из многочисленных портретов Лив, которые были у меня в блокноте, вперемешку с портретами Ремуса. — Есть много вещей, которых ты обо мне не знаешь, — я попыталась придать голосу таинственность. — Но я уже не рисую так часто, как раньше. — А сейчас почему нет? — Мало свободного времени. Он сжал губы и продолжал просматривать блокнот, пока не нашел что-то, что заставило его широко улыбнуться. — Что это? — Где? — Это я, Лилит? — он усмехнулся, показывая мне портрет, который я сделала больше года назад, когда у него еще были длинные волосы и детское личико. Я почувствовала, что покраснела. Блять, блять, блять. — Нет! И положи это на место, — сказала я слишком быстро, чтобы он мне поверил. Фред рассмеялся и продолжал любоваться своим портретом. — Фред! — Заставь меня, — дразнил он меня. Я попыталась встать, но ноги подвели меня, и я снова упала на кровать. Услышав веселый смех рыжего, я зашипела и постаралась выглядеть как можно более угрожающе. — Фред… Не нервируй меня. — Не сердись, дорогая! Я думаю, это действительно очень красиво… — Он улыбнулся и вернулся, чтобы лечь рядом со мной. Я попыталась вырвать блокнот из его рук, но парень фыркнул, убирая его подальше от меня. — Нет, Лилит. Я хочу рассмотреть свой портрет, это мне очень льстит! Кто научил тебя так рисовать? — Я сама училась. Летом в поместье у меня было не так уж много занятий, — не задумываясь, ответила я. Черт, я слишком много говорю. — Это действительно круто, — прошептал Фред, меняя тему, заметив, что разговоры про поместье всегда приносили с собой неприятные воспоминания. — Если хочешь, можешь оставить рисунок себе. У меня есть еще много его портретов, которые были хорошо спрятаны. Его глаза распахнулись от волнения и радости. — Хочу! Он тут же обнял меня, быстро целуя мои щеки и шею, оставляя теплые и мягкие поцелуи, от чего я смеялась. — Одевайтесь, если раздеты! Мы уже дома! После короткого стука за дверью послышался голос Лив, сопровождаемый смешками Лин и Джорджа. Я посмотрела на Фреда, тщетно пытаясь сдержать улыбку. — Почему мы всегда попадаемся? *** — Лилит, — позвала меня Халила, и я, обернувшись, увидела ее с метлой. — После матча мы хотели сходить куда-нибудь посидеть. Без алкоголя. Пойдешь с нами? Я улыбнулась ей, чувствуя себя такой счастливой, потому что была теперь частью команды. — Конечно. — Отлично, до игры еще есть время, так что пока настраивайся. Увидимся в раздевалке. Я кивнула и продолжала потягиваться, сидя на траве, разминаясь. Вдалеке я заметила Фреда, сидящего рядом с Джорджем, Лив и Паулиной. Тонкс сказала мне, что Ремус не может прийти из-за прошедшего полнолуния, поэтому я планировала навестить его позже, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Глаза рыжего на мгновение встретились с моими, и он подмигнул мне, гордо улыбаясь. — Готовы победить Соколов? — Позади меня раздался низкий голос. Я обернулась и увидела Девиана в тренировочном костюме: он спрятал руки в карманы и смотрел на меня сверху вниз. — Готова, приятель. — Я поднялась с травы и бросила последний взгляд на Фреда: он не сводил глаз с Хана и, казалось, был далеко не рад его присутствию. — Останешься на матч? — Конечно, — фыркнул он, как будто это была самая очевидная вещь в мире. — Я играю против тебя на следующей неделе. — Точно, за неделю до моего дня рождения. Он цинично прищелкнул языком. — Серьезно? Только не говори, что мне придется испортить тебе девятнадцатилетие! — Ой! Ну ты и сказал! Я раздавлю тебя в подарок себе на девятнадцатилетие. Парень, которого я уже однажды видела, прошел мимо нас, слегка хлопнув Девиана по спине. Хан внимательно проследил за ним, и я различила странный интерес в его взгляде. — Кто это? Девиан снова повернулся ко мне. — Товарищ по команде. Я подозрительно прищурилась. — Просто товарищ по команде? Он улыбнулся, глядя себе под ноги, а затем снова поднял глаза с озорной улыбкой на лице, отчего шрам на глазу слегка сморщился. — Тебе кто-нибудь говорил, что ты слишком наблюдательна? Я пожала плечами. — Может быть ты и прав. Мне нравится знать, что происходит вокруг меня. — Как-то слишком любопытно с твоей стороны, — улыбнулся он. — Ну, тебе не о чем беспокоиться. Я не собираюсь судить тебя, я тоже не натуралка. Когда-нибудь слышал о бисексуальности? Это про меня. Его улыбка стала шире, и он растрепал мои волосы. Я рассерженно застонала, но воспользовалась возможностью, чтобы, наконец, собрать волосы. — Иди уже, твоя игра вот-вот начнется, любопытный ребенок. — Ухожу, ухожу. Уверена, ты хочешь быстрее встретиться со своим любимым товарищем по команде, да, Хан? Я усмехнулась, пятясь назад прямо к своей раздевалке. — Прочь!

***

Халила снова забила, и я изо всех сил ударила своим бладжером, когда один из загонщиков соперников попытался сбросить ее с метлы. Зрители взволнованно выли и улюлюкали, трибуны были почти заполнены, но сегодня, казалось, было более многолюдно, чем когда-либо. Соколы играли жестко. Очень жестко. Мы выигрывали с небольшой разницей в три очка, а агрессивность и насилие, которые они использовали на поле, были чем-то таким, чего я не испытывала уже очень давно, даже в матчах против Гриффиндора в школе. Эйлин летела быстрее, чем когда-либо, почти незаметная для глаз, в поисках снитча. Гвеног помешала забить, и толпа снова закричала от радости. Я подлетела к Халиле, как только она заполучила квоффл, и защищала ее от бладжера, позволив ей снова забить. Мне удалось заблокировать еще один удар, и я услышала, как трибуны аплодируют. Я снова пыталась перехватить бладжер, когда один из загонщиков другой команды — в два раза выше меня и крупнее — ударил меня по левой руке. Болезненный ток пронзил мое тело, и я полетела вниз. Публика затаила дыхание, но я собрала все силы, и, чувствуя, как моя рука онемела и повисла в воздухе, заставила себя все же затормозить. Судья свистнул, останавливая игру, так как противник атаковал меня, хотя я не владела мячом, что считалось нарушением. Толпа раздраженно закричала, и я попыталась пошевелить рукой. Черт, это было больно. — Это нечестная игра! — Я слышала, как Лив протестовала. — Ты придурок! — Джордж и Паулина кричали в голос. Краем глаза я видела, как Джордж схватил Фреда за запястье, пытаясь вернуть его на место. Уизли смотрел на парня, который ударил меня, и выглядел так, будто еле сдерживался, чтобы не проклясть его. — Картер её не трогал! — возмутился капитан и вратарь Соколов. Халила зависла в воздухе передо мной, нахмурив брови и покраснев от ярости. — Он её не трогал?! Ты издеваешься?! Он чуть не сломал ей руку! Да Лилит чуть с метлы не упала! — Ты в порядке, Лилит? — спросила меня Эйлин, выглядя искренне обеспокоенной. — Это называется жесткая игра, Захир. Неудивительно, что такие слабачки, как вы, этого не знают. Чего мы можем ожидать от команды, где одни девчонки? — парень рассмеялся. Гнев наполнил меня от кончиков пальцев ног до головы, и внезапно боль исчезла. Я пошевелила рукой, схватила биту и метлу, злобно глядя на соперников. — Я в порядке, давайте играть дальше, — выплюнула я, и судья снова свистнул. Квоффл был у нас, и я постаралась играть еще грубее, чем раньше, используя всю силу, которую позволяла мне моя раненая рука. Соколы снова не забили, и Эйлин поймала снитч через пятнадцать минут после инцидента. Мы громко и радостно закричали, наблюдая за серыми лицами соперников. Как только я опустила ноги на землю, боль ударила снова, и девушки тут же оказались рядом. — Лилит, ты уверена, что у тебя все хорошо? — спросила меня Гвеног, выражая всеобщее беспокойство. — Тебе нужно проверить руку, — обеспокоенная Халила подошла ко мне, и остальные кивнули. — Хорошо, давайте осмотрим рану. Но только потому, что я не хочу пропустить матч против Летучих Мышей. Девушки отвели меня в раздевалку и усадили, пока Халила и Эйлин осматривали мою руку. Я зашипела, когда они коснулись места удара. — Сломана? — спросила одна из девушек. — Нет, не думаю, — быстро ответила Халила, снова сосредоточившись на ране. Синяк опух, и я уже еле терпела боль. — Лилит, — услышала я голос Лив, и девушки разомкнули круг вокруг меня. Подруга подбежала и встала на колени передо мной, сразу же ощупывая руку. Халила нахмурилась, сбитая с толку. — Она моя лучшая подруга, — прошептала я девушке, и она успокоилась, кивнув. — Дай мне осмотреть твою руку, — приказала Оливия ласковым тоном - только она так могла. Я приподняла ее насколько это было возможно. — Можно исцелить заклинанием? — Эйлин посмотрела на Лив. — Да, но для полного восстановления нужно несколько недель. Тут все серьезно, этот зверь мог вывихнуть ей руку. Я услышала, как Халила фыркнула, и увидела, как Гвеног покачала головой. — Дикари, — пробормотала капитан. — Дикари-женоненавистники, — добавила Захир. Лив достала свою палочку. Холодное прикосновение принесло странное облегчение на опухшей и горячей коже, и я зашипела. Подруга схватила меня за руку, осторожно, но крепко. Она произнесла пару целительных заклинаний под любопытными взглядами всех Гарпий: если и был кто-то, кто знал о целительной магии, то это была Оливия. — Вот и все, — произнесла она шесть заклинаний спустя с гордой улыбкой на лице. — Постарайся не двигать рукой слишком резко, по крайней мере, на этой неделе, а я буду следить за тобой, хорошо? Дома я приготовлю ту мазь, которую твой дядя делал в школе. Я кивнула, благодарная за то, что Лив всегда была рядом. — Так нам вызвать медсестру или нет? — спросила одна из моих одноклубниц. — В этом нет необходимости. С ней все будет в порядке, — Лив помогла мне встать. — Отдохните за меня, девочки! — Я помахала им, когда подруга выводила меня из раздевалки. — Нет, мы не пойдем без тебя, — покачала головой Халила, и остальные согласились. Я прищелкнула языком. — Девочки! Мы победили, вот что важно. И не беспокойтесь вы так! Я отпраздную победу дома, с друзьями. А вы идите тоже повеселитесь! Нужно отпраздновать победу над этими пещерными людьми. За дверью раздевалки нас нетерпеливо ждали Паулина, Джордж и Фред. Паулина и Джордж казались действительно обеспокоенными, а Фред был немного бледнее, чем обычно, и его глаза сияли от беспокойства. — Лилит, ты как? — быстро спросил он, прежде чем я успела что-либо сказать. — Этот придурок схлопотал себе неприятностей, — добавил Джордж, и Паулина кивнула у него за спиной. — Я скоро буду в порядке. Это всего лишь небольшая рана. Никто из них, казалось, не поверил мне, но все промолчали. — Я использовала те заклинания, о которых вспомнила, так что она в порядке, но пару недель будет немного больно, — объяснила Лив, сжимая мою здоровую ладонь. — Я не собираюсь умирать, ребята. Вы не избавитесь от меня так скоро! — я закатила глаза, но также чувствовала себя очень польщенной их беспокойством за мое здоровье. — Мне нужно навестить Ремуса, я обещала ему. Пойдете со мной? Они улыбнулись мне и одновременно кивнули. ✵ ✵ ✵ Пока Лив, Лин и близнецы ждали на улице, балуясь сигаретами, я поднялась наверх и постучала в дверь Ремуса. Мне открыла Тонкс с бледным и самым серьезным лицом, которое я когда-либо видела. Я напряглась. — Дора? Все в порядке? Она попыталась улыбнуться, но получалось плохо. — Ремус плох. Как я уже говорила, это полнолуние было ужасным для него. Он исцеляется слишком медленно. Я не стала больше ждать, поэтому поднялась прямо в спальню Люпина. Он лежал на своей кровати, читая книгу, выглядя мирным и спокойным, но шрамы на его лице были яркими и заметнее, чем обычно, и это напугало меня. — Ремус! — Я подбежала и уселась рядом, а он одарил меня самой широкой улыбкой, на какую был способен. — О, привет, дорогая! Как дела? — Его улыбка исчезла, когда он увидел повязку на моей руке. — Что с тобой случилось? Ты ранена?! Он сам тут умирал, а беспокоился за меня! — Я в порядке, просто небольшая травма! В квиддиче это обычное дело. Главное — ты как? У тебя усталый вид. Он снова слабо улыбнулся и потянул меня на себя, обнимая. Я крепко обняла Люпина, чувствуя себя более защищенной, чем когда-либо. — Я устал, дорогая. Я старый оборотень, не все из нас живут так долго, и я чувствую, что мое тело заживает не так быстро, как раньше, когда я был моложе. Я обеспокоенно смотрела на него, не разрывая наших теплых объятий. Я не могла потерять Ремуса. Он был самым близким, он стал мне настоящим отцом. — Ты ведь не умрешь, Ремус? — пробормотала я приглушенным голосом. Он рассмеялся, удивив меня. — Нет, Лилит, я не умру. По крайней мере, не сейчас. Мне нужно продержаться еще немного, чтобы увидеть, как ты станешь прекрасной женщиной и выйдешь замуж за Фреда… — Он подмигнул мне, и я почувствовала, как кровь приливает к щекам. — Ремус! Не возлагай на меня таких надежд! — Я мягко коснулась его груди, нахмурившись, но не в силах стереть усмешку, появившуюся в уголках моих губ. — Но ты не такой уж и старый! Прости меня за упоминание о нем, но Сивый намного старше тебя, и он все еще жив, этот чертов ублюдок. Люпин нежно погладил меня по волосам и глубоко вздохнул. — Я знаю, но он сильнее меня, Лилит, ты должна это знать. Он не сдерживает своего волка. Он отпускает его. А я не могу этого себе позволить. — Тогда тоже не сдерживай, если это так вредит твоему здоровью, — быстро ответила я. — Нет, это слишком опасно. Но я обещаю тебе, что со мной все будет в порядке, дорогая. Тонкс просто сильно преувеличивает все, но я обещаю тебе, что со мной все в порядке. Просто устал. — А волчий аконит? Я знала много про волчий аконит: это был яд по своей сути, но Ремус все-равно часто пользовался зельем из него. В Хогвартсе Северус готовил ему его. — Не беспокойся ты так. Кстати, где Лив и остальные? — Он сменил тему, пытаясь увести мое внимание. — Ждут внизу. Они думали, что ты не захочешь столько внимания. — Негодники, — фыркнул он. — Я хотел сделать небольшое объявление для всех. — Какое объявление? — Я в замешательстве нахмурила брови. Его улыбка стала озорной и загадочной. — Давай так сделаем, я приглашаю вас всех в Дырявый котел в эту субботу, хорошо? Там я расскажу всем. — Может, хотя бы намекнешь? — Я улыбнулась ему, мило моргая. Он удивленно покачал головой. — Нет, дорогая, ты узнаешь об этом одновременно со всеми остальными. Он оставил легкий поцелуй на моем лбу, смеясь над моими жалобными поскуливаниями, а потом обнял меня так крепко, как позволяло его слабое состояние.