Не разбивай к хуям...

      — И вот, после мероприятия я предлагаю собраться компашкой и завалиться к Кэлпосу, — сказал Марк.       Горизонт его внимательно слушал его, пока не заметил Никки Роя, одиноко стоявшего возле барной стойки.       Лёша почувствовал, как у него отключается мозг, он сделал резкий поворот в сторону бара.       — И я ещё думаю… Лёха? — Марк, заметив, что друг отклонился от маршрута, он проследил за тем, куда он идёт. — Блять, только не опять.       Брагин устало вздохнул, но пошёл за ним.       — Привет, Никит, — сказал Горизонт, оперевшись о барную стойку. — Чего скучаешь тут один?       Гордиенко слегка вздрогнул, когда к нему обратились. В его взгляде легко можно было прочитать «опять до меня доёбываться пришёл».       — Я текст повторяю, — ответил Никита, показывая телефон.       — А где твой дружок Берёза? — спросил Вельмов так, словно это была претензия.       — А где твой дружок Колпак? — Никки выпрямился и с вызовом посмотрел на Горизонта. Тот усмехнулся. А Марк за его спиной закатил глаза.       — Стрелки не переводи. Я первый спросил, — сказал Лёша. — Стрелочники они, знаешь, хуже пидорасов.       — Это я спросил, а ты поинтересовался, — Никита сделал нервный шаг сначала назад, а затем вперёд. — Потому что с пидоров спрашивают, а у нормальных пацанов интересуются.       Услышав это, Горизонт рассмеялся, от чего Гордиенко снова вздрогнул. Лёша сделал ещё несколько шагов, пока не встал к Никите вплотную.       — А ты стал очень смелым, — Вельмов посмотрел в глаза. Сначала Никита старался не отводить взгляд. Потом глазки у него забегали, и в итоге, он не выдержал и отвернулся.       — Иди нахуй, — сказал Гордиенко. Он развернулся и пошёл к диванчикам.       Лёша усмехнулся, провожая его взглядом. Он с улыбкой наблюдал за тем, как Никки Рой мечется, думая куда ему теперь встать.       — Ты так мило улыбаешься, — внезапно сказал Марк.       — Правда? — спросил Горизонт, не вникая в слова.       — Ага, как идиот. Влюбленный идиот, — осадил его Брагин. Лёша закатил глаза. — И ведёшь ты себя так же. Нахуя ты строишь из себя быдло?       Горизонт уже опять его не слушал. Он увидел, как в помещение зашёл Гоффарт и как они с Никки Роем обнялись при встречи.       Лёша уже направился к этой сладкой парочке, как перед ним резко выскочил Марк.       — А ну-ка притормози, — сказал он, удерживая Лёшу за плечо. — Вот сейчас ты к ним точно не пойдёшь.       Горизонт тяжело вздохнул, будто смотря сквозь Марка.       — Мне так нравится, как резко ты умеешь переключаться с пай-мальчика задрота на терминатора, готового убивать всё живое.       Лёша наблюдал за тем, как вечно улыбающийся Берёза обнял Гордиенко за шею и сказал ему что-то на ухо. Видимо, какую-то шутку, потому что Никита после этого рассмеялся. А Гоффарт снова прислонился к его уху, что-то томно нашёптывая.       — Ты должен держать себя…       Горизонт оттолкнул от себя Марка и направился к Никки Рою с Гоффортом, абсолютно не видя на своём пути преград.       — Лёха, стой, — взмолил Брагин. Но Лёху было не остановить.       — Эй, Никки Рой, у меня к тебе вопрос, на который можешь ответить только ты, — обратился Вельмов, — как правильно: березовая гниль или гнилая берёза?       К сожалению, это единственное, что Лёша смог придумать за одну с половиной секунду, что шёл до них. Но лучше бы, если он успокоился и вообще к ним не подходил.       Гоффарт и Никки Рой переглянулись. Артём сильно нахмурился.       — Я думаю правильнее, — попытался сгладить Никита, — будет…       — Ты охуел, долбоёб? — спросил Гоффарт, подступаясь ближе к Горизонту.       — Ой, ты что подумал, что я про тебя? — с приторной наивностью спросил Лёша, положив руку на сердце. — Ты не единственная берёза в этом мире, Дерьмоффарт.       Гоффарт и Никки Рой устремили охреневающие взгляды на Вельмова. Марк ударил рукой по лбу, ему захотелось провалиться сквозь землю.       — Пойдём отсюда, Тём, — сказал Гордиенко, отойдя от лёгкого шока. Он взял Артёма за руку, уводя. А Берёза продолжал смотреть на Горизонта со примесью непонимания и неприязни.       — Ага, — согласился Артём, собираясь пойти с Никитой. — А ты иди нахуй со своими обзывалками школьника.       — Смотри-ка, Марк, — сказал Горизонт, положив руку на плечо Брагина, — он собрал всю свою смелость, чтобы послать меня нахуй.       Марк убрал со своего плеча руку Вельмова и отошёл на несколько шагов. Гоффарт резко остановился.       — Лёш, может тоже пойдём…       — Берёза, да ты не парься, — Горизонт пренебрежительно махнул рукой, — у пидоров тоже есть слово. Но только, когда тебе разрешит твоя пассия.       Вельмов кивнул головой в сторону Никки Роя, высокомерно улыбаясь. Но улыбался он не долго.

***

      — Сука, — выругался Лёша, задев глаз.       — На, держи, — Марк подал ему холодную минералку. Горизонт приложил её к глазу. — Да, нехило он тебя. Но ты сам виноват.       Марк присел рядом с другом, думая как лучше начать разговор.       — Понимаешь, Лёх, если тебе кто-то нравиться, вести себя как долбоёб с ним и хуесосить его другу не лучшая стратегия по завоеванию сердца.       — Я знаю, но… — Горизонт посмотрел в сторону Никки Роя, который весело беседовал с Берёзой. — Да нихрена я не знаю. Просто вижу его и начинаю творить всякую хуйню.       Горизонт обречённо схватил за голову. Марк по-дружески похлопал его по плечу.       — Кстати, а когда ты вообще успел в него втрескаться? Вы же даже ни разу нормально не общались.       — Общались, — Вельмов резко поднял голову, — это было в первый день нашего знакомства, на отборах.       Марк напрягся, вспоминая что-то такое. А Горизонт посмотрел вдаль, как будто перемещаясь в свои воспоминания.

Воспоминания из далёкого 2019 года

      — Многим кажется, что полёт Энтерпрайза в 1964 году в космос — это просто очередной тупой бессмысленный фильм про исследователей вселенной, — рассказывал Горизонт, — но на самом деле, Startrek сломал многие стереотипы того времени, например, там был первый межрассовый поцелуй.       — Ага, — без интереса согласился Марк, тыкаясь в телефоне, — ты своё пиво пить собираешься.       — Конечно там была и самая глупая сцена боя в истории кинематографа, — Лёша прослушал, что ему сказал Брагин, ведя горячую дискуссию с самим собой. — Как ты понял я про битву Кирка с антропоморфным ящером из расы…       — Пфе, — послышалось со стороны. Горизонт перевёл взгляд в сторону.       Это был Никки Рой, он усмехнулся, не сдержавшись. Но когда заметил взгляд Лёши чуть ли не подпрыгнул на барном стуле, на который только что сел. Но быстро нашёл в себе силы ответить.       — Ты поди ещё и клингонский знаешь? — сказал Никита. Вельмов понял, что тот пытался его этим вопросом поддеть.       — Помолчал бы, Гран с планеты Кинйена, — кажется, Никки Рой от этих слов оскорбился. Хотя Лёша уверен, что ему показалось.       Этот модный сельский рэперок даже не понял скорее всего, что он ему сказал. Горизонт потерял к нему всякий интерес и повернул обратно к Брагина, собираясь продолжить свой рассказ, как до его ушей донеслось:       — Хаб шошли куч [у твоей мамаши гладкий лоб], — пробубнил Никки, обидевшись. Горизонт замер.       — Если ты хочешь спросить, на чём ты остановился, то я не помню, — сказал Брагин, не отрываясь от телефона.       — Нук чак [что ты сказал]? — Горизонт резко повернулся к Гордиенко.       Никита прикрыл рот рукой, когда понял, что сказал лишнего. Он хотел спрыгнуть со стула и убежать, но Вельмов схватил его за руку.       — Отпусти, — испуганно попросил Никита, — тебе показалось, я вообще не такой.       — Ага, конечно, показалось, — Горизонт посмотрел на него уже совсем другими глазами.       — Твою мать, — обречённо проговорил Никита, прикусив губу.       — Лёх, нам пора идти… Что у вас происходит? — Марк удосужился оторваться от телефона и удивлённо посмотрел на Горизонта с Никки Роем.       — Ты иди, я ещё с Никитой пообщаюсь, — ответил Вельмов.       — Ладно, — согласился Марк, уходя, — сомневаюсь, что вы попиздитесь.       — Ну что пообщаемся по душам? На клингонском, — с улыбкой сказал Лёша.       — Да пошёл ты, — ответил Гордиенко, — я не задрот, как ты.       — Какое пиво будешь: светлое или темное?       — С тобой — никакое!

*спустя полчаса*

      — Я «Red Dead Redemption 2» часов пятьдесят проходил только сюжетку, — сказал уже пьяный Горизонт, — и столько же эти хуевы побочные задания.       — И не говорил, я заебался собирать сигаретные карточки, — ответил Никита слегка заплетающимся языком.       — Горизонт, нам надо уже уезжать, — сказал недовольный Кэлпи.       — Ты собрал все карточки?! — Вельмов ошеломлёно открыл рот. Никита кивнул. — Охренеть.       — Агх, Марк! — произнёс Севастьянов, идя за Брагиным.       — Это самая проработанная игра Rockstar, — сказал Горизонт, поднимая стакан.       — Охуенно потраченное время, — Гордиенко чокнулся с ним.       — А то, — они опустошили стаканы.

*полтора часа спустя*

      — Ты понимаешь, что при выходе из гипер-ик-пространства, — Горизонт задумался, все мысли плыли. — По правилам мира Star wars такие прыжки нельзя совершать в условиях гравитационных полей от планет…       — Меня больше напрягло, что шлем Вердора до сих пор дымился, хотя прошло уже несколько десятилетий, — сказал Никита, чувствуя, что начинает идти еблом на абордаж.       — Я думал, я один это заметил! — Лёша обнял Гордиенко за шею, соприкасаясь их лбами. Кажется, они были уже слишком пьяны.       — Что я должен с ним сделать? — спросил Марк.       — Мы не может его здесь бросить! — воскликнул Кэлпи.       — Но и увести силой не может.

*два часа спустя*

      — Ты смотрел Ведьмака от Нетфликс? — спросил Лёша.       — Хуйня, — отмахнулся Никита.       — Хуйня, — согласился Горизонт. Звучало как тост. Они выпили.       — А мне понравилось, — сказал МЦ всех МЦ. На него посмотрели две пары прищурившихся глаз. Посмотрели как на дебила. — Э… Купите пива.

*три часа назад*

      — Я тебе говорю, Лю Канг самый сильный боец, — спорил Вельмов, — он четыре раза спасал мир, победил Шао Кана, Шан Сунна, Гора…       — А Рейден победил Кронику! — воскликнул Никита, придвигаясь ближе.       — Он победил только потому что объединился с Лю Кангом! — Горизонт тоже придвинулся, так что они чуть не стукнулись бошками. Но их вовремя расцепил Забэ.       — Так, задроты, прекратили срач. Ты, — он указал на Вельмова, — едешь с Брагиным, а ты едешь ко мне. Всё клуб закрывается.       — Эм, ну пока, что-ли, — неуверенно сказал Никита, протягивая руку.       — Пока, — Лёша подал её, нехотя отпуская. Он проследил за тем, как Гордиенко уходит от него за Забэ, пока Брагин не заорал ему на самое ухо, что пора уже ехать.

***

      — После этого дня я не мог перестать о нём думать, — сказал Лёша, продолжая смотреть вдаль.       — То есть, ты хочешь сказать, что втрескался в него после того, как вы поговорили о какой-то задротской хуйне?! — удивлённо спросил Марк.       — Ну не втрескался, — возразил Лёша, смутившись, — просто мне нравится… На него смотреть.       — Буэээ, — Брагин высунул язык, будто его сейчас стошнит. Горизонт закатил глаза.       — И подначивать его, — добавил Вельмов. — Я не знаю почему, — он прикрыл лицо рукой и тут же зашипел от боли, задев фингал. — Никита такой странный, дерганный какой-то, но только я его вижу и… И уже лечу к нему, чтобы наговорить какой-нибудь хуйни.       — Ты в курсе, что если тебе кто-то нравиться, можно просто ему об этом сказать?       — Спасибо, капитан очевидность, — Горизонт зло посмотрел на друга, — вон Керамбит, почему ты не скажешь, что он тебе нравится?       — Но, но, с Керамбитом другая ситуация, — возразил Марк, — во-первых, с Керамбитом всегда всё сложнее. А во-вторых, Керамбит уже занят.       Марк и Лёша проследили за тем, как к Резепову подошёл АО с двумя стаканами пива. Они весело над чем-то рассмеялись и куда-то пошли.       — Так что не упускай свой шанс, братан, — Брагин положил руку на плечо Горизонта, — иначе кто-нибудь другой его обязательно не упустит.       — А если Никки Рой тоже не свободен? — спросил Лёша.       — Кстати, об этом, — Марк дёрнул Вельмова за ухо.       — Ай, мне больно!       — Ты должен перед кое-кем извиниться, — Брагин потащил Горизонта к выходу за ухо.

***

      Гоффарт спокойно сидел на лавочке на улице, когда к нему внезапно подсел Горизонт. Артём перевёл на него взглядом, но не повернул голову.       Вельмов сидел с таким лицо, будто хотел что-то сказать, но молчал. А у Артёма не было никакого желание начинать с ним разговор.       — Ты знаешь, что характерный белый цвет березовой коре придаёт ей особая смола бетулин, — неожиданно сказал Лёша. Гоффарт посмотрел на него, как на долбоёба. Вельмов растерялся, не зная, что делать. — Эм… Ты же Берёза?       — А ты сборник никому нахуй ненужных фактов? — Гоффарт резко повернул к нему голову, враждебно смотря.       — Прости меня, — Лёша сложил руки в умоляющем жесте. — Я наговорил тебе столько всего, хотя ты мне ничего не сделал. Прости, моему поведению нет оправдания.       — Или есть? — Гоффарт приподнял одну бровь.       — Или есть, — согласился Лёша, опустив голову.       Артём тяжело вздохнул и закатил глаза, но решил сжалиться над Горизонтом.       — Ладно, ты уже получил своё, сгладили, — сказал Берёза. Лёша подумал, что фингал под глазом даже больше, чем он заслуживал. — Мы с Никитой не встречаемся. Ты долбоёб, но у ему по каким-то причинам нравишься.       — Что? — Горизонт резко поднял голову, чувствуя, как краснеет. — Откуда ты... Эм…       — Чувак, я работаю вожатым, я знаю всё о влюблённости и пиздострадании, — ответил Артём, он повернулся к Вельмову. — И кстати, мы проебали все батлы. Так что неизвестно, когда вы в следующий раз увидитесь.       Лёша несколько секунд прогружал информацию, полученную от Артёма, затем резко соскочил и побежал на поиски Гордиенко.       — Ещё раз извини, ты клёвый чувак, Берёза, — на прощание крикнул Горизонт.       — Придурок, — произнёс Артём, наблюдая за ним.

***

      — Никита, стой, подожди, — Горизонт схватил, уходящего Никки Роя руку.       — Да отвали ты от меня, — Никита попытался вырвать свою руку.       — Я хотел извиниться, — сказал Вельмов, не отпуская руки Никки.       — Извинения приняты, пока, — Никита резко двинул вперёд, собираясь уйти. Но Горизонт резко дёрнул его на себя, заставляя чуть ли не упасть на него. — Что ты творишь? — Гордиенко оттолкнул от себя Вельмова.       — Послушай, я понимаю, что иногда вёл себя с тобой как полный придурок…       — Иногда?!       — Всегда, — исправился Лёша, прикрыв глаза. Никита высвободил свою руку, и сложил руки на груди.       — Из-за тебя все думают, что я задрот, как ты, — предъявил Гордиенко.       — Потому что ты задрот! — не выдержал Горизонт. Никита вздрогнул.       — Ты мне жизнь сломал, я столько пытался от этого отмыться…       — Да что в этом постыдного? Никита, ты не в своей деревне имени Белой реки. Всем похуй.       Никита как-то весь съёжился и сжал с силой кулаки. У него был такой потерянный взгляд, будто он не здесь.       — Эй, ты чего, — Лёша неловко положил ему руку на плечо, — я не хотел задеть что-то неприятное для тебя, прости. Я просто считаю, что мы не должны стыдится чего-то из-за каких-то хуесосов. Нет ничего плохого в том, что мы разбераемся в том, что нам нравится.       Никки Рой задумчиво упустил голову, размышляя над словами. Он усмехнулся, будто приняв какое-то решение.       — Да, нельзя давать хуесосам портить себе жизнь, — Никита посмотрел на Горизонта. — Чувствую себя Артемидой из «Первому игроку приготовиться», которой помогли избавиться от комплексов.       — Не знаю, не смотрел, — Лёша пожал плечами.       — Пошёл нахуй, — с улыбкой сказал Никита, обиженно отвернувшись. Горизонт рассмеялся.       — Пойдём к бару, угощу тебя пивом, — Вельмов незаметно приобнял Никки Роя, направляя его в нужную сторону.       — Сегодня я узнал, что Essa это не пиво, — ответил Гордиенко.       — Значит, куплю тебе Гараж, — сказал Горизонт. Если бы здесь был Брагин, он бы опять сказал, что Лёша улыбается, как идиот.

***

      — Аххаха, — рассмеялся Никита, — эта история не правда, с тобой такого не было.       — Было, тебе то откуда знать? — с улыбкой спросил Горизонт.       — Ты думаешь, я не смотрел Форсаж 5?       — Очень в этом сомневаюсь.       Они понимающе посмотрели друг на друга и чокнулись бутылками, закидываясь Гаражом.       — Я не понимаю, ты же такой милый, зачем ты себя так вёл? — спросил Никита, ведомый алкоголем.       Лёша думал, что ему ответить. Но в голове не было не единой идеи, как оправдаться. Но зато было пьяное безрассудство.       — Ты мне нравишься.       Никита будто в замедленной съёмке повернул к нему голову. Вообще весь мир, как будто замедлился. Наверное, из-за Гаража.

***

      — Да где он блять опять? — сам у себя спросил Марк, оглядывая клуб в поисках Вельмова. — Эй, никто не видел Горизонта? — спросил он у скопления рэперов.       — Он уходил в гримёрку, — ответил один из них.       — Спасибо, — сказал Марк, направляясь к гримёрке.       Марк был так заряжен, он не знал откуда у него такое хорошее настроение. Наверное, так зарядил батл Картавый Пунктир. Он думал о том, как они сейчас все вместе завалятся на хату в Кэлпи и будут бухать до завтра.       Осталось только забрать Горизонта, который про него совсем видимо, забыл, и можно идти. Брагин постучал несколько раз.       — Лёха, ты забыл про меня, — воскликнул Марк, открыв дверь в гримерную.       Первым, что бросилось ему в глаза, был Никки Рой, сидящий на столе, и Горизонт, что целовал Гордиенко в засос и уже залезал ручонками под чужое худи.       — Ммм, нахуй меня, — воскликнул Марк, захлопнув дверь.       Вот это поворот. Брагин прислонился к стене. Он, конечно, знал, что Лёша очень обаятельный, но все же… В прочем, он рад за друга.       Марк отлип от стены, собираясь уйти, как заметил направляющегося к гримерной Керамбита. Этого точно в плане не было. Надо увести его отсюда.       — Керамбит, — радостно произнёс Марк, — куда идёшь?       — В гримёрку, — сказал Резепов, проходя мимо Брагина.       — Да зачем тебе туда? — Марк обнял Керамбита за плечи, разворачивая в другую сторону. — Пойдём, я лучше угощу тебя Гаражом, — предложил Брагин, — Сашуль.       — Буэ, — произнёс Керамбит, оттолкнув от себя Марка. Он скорчил лицо, будто его сейчас стошнит. — Отвали от меня, Марк Брагин!       Он отскочил от него, как от больного чумой и помчался к Орлову, опасливо оглядываясь.       — Ну попробовать стоило, — сказал Марк, пожав плечами.       Он отправился к друзьям, думая, как объяснить им, почему Горизонт сегодня никуда с ними не поедет.