Клянусь, что больше не буду вас беспокоить!

      Никогда прежде она не проклинала так собственную глупость.       Глядя на уходившие в стену цепи, что сковывали ее ноги, Вайолетт продолжала свои бесконечные проклятия. Конечно, все они были обращены к ней самой.       Правда была на поверхности, но она слишком поздно осознала все, на что раньше закрывала глаза.       Отец, предавший ее мать; женщина, которую он обожал; сестра, рожденная от другой матери. Даже тот, чье сердце покорила ее единокровная сестра.       Они причиняли ей боль, желали разрушить ее счастье.       По вине отца мать сошла с ума. По вине отца, что отдал свое сердце наложнице. Из-за этой наложницы она никем не любима. Ни своей матерью, ни отцом, а все из-за ее сестры.       Убежденная в этом, она держалась за свои обиды и ненависть, сошла с ума, желая отомстить.       Она навредила стольким людям, не осознавая собственного эгоизма. В жажде месте она столько всего разрушила, собственными руками.       Это было глупо, невероятно глупо. Она сотворила то, что никогда не сможет быть прощено. Каждый раз, стоит только вспомнить, и сердце пронзает боль.       - ... Мне жаль.       Она, всегда пользовавшаяся своим статусом, теперь не имела права на жалобы. Честно говоря, это еще легкое наказание, учитывая все, что она совершила.       Она заслуживала сложить свою голову на плахе.       Она должна быть благодарна за то, что до сих пор жива, пусть и скована цепями в темнице. Ведь надлежащим наказанием за ее преступления было бы обезглавливание.       Последние слова, сказанные ее единокровной сестрой, были настолько добры, что это было даже жестоко.       Пускай Вайолетт и заслуживала наказания, ее добрая сестра даже не думала наказывать ее, и уж тем более - желать отобрать ее жизнь.       Ее сердце питало доброту ко всему живому, она была чиста подобно богине; у нее было то, чего Вайолетт не смогла бы получить никогда.       Такая добрая девочка, пожалуй, никогда не сможет забыть о Вайолетт. Поскольку несет груз вины своей сестры, все еще считая ее частью своей семьи.       - Мне так жаль...       Это было так ужасно - рушить чужое счастье. Однако во имя собственного она пыталась закрывать на это глаза.       Для человека, в которого Вайолетт была влюблена, она наверняка стала серьезной помехой.       И после стольких усилий ради обретения собственного счастья сейчас она могла только сожалеть. В конце концов, уже слишком поздно для покаяния.       Дворянская семья, давшая рождение грешнице, ни за что не сохранит свой статус. Возможно ее разжалуют, а то и вовсе изгонят в сельскую местность. В общем-то, она уже точно не сможет жить как раньше.       Дочь из такого рода уж точно не сможет связать себя узами брака с членом королевской семьи.       - Мне... жаль...       Как глупо. Ее извинения никого не смогут достичь. А если и смогут, уже слишком поздно.       - Так... Мне так жаль...       Голос хрипел, горло саднило. Глаза горели огнем, а дыхание сперло.       Все, чего она хотела - быть любимой, той, кого будут хвалить. И хотя раньше ее звали красавицей, сейчас ее внешность была неприглядна из-за грязи, слез и бегущего носа. Из-за заточения она не могла принять ванну, потому грязь все копилась.       Она плакала пока слезы не иссякли. Она извинялась, пока не сорвала голос, однако, этого было мало, чтобы простить ее грехи.       Все, что случилось в прошлом, навсегда в нем и осталось.       Вайолетт никогда не сможет заслужить прощения.       - Нгх... Простите меня... Мне так жаль...       Чем больше она раскаивалась, тем больше возвращалась к воспоминаниям того дня.       Миг, когда Вайолетт познала ужас от того, что ее не полюбят. Ее мать погибла, а на следующий же день отец вернулся и привел наложницу в качестве своей новой жены. В то же время это был день, когда Вайолетт впервые встретила свою единокровную сестру.       Она понимала, что бесполезно предаваться воспоминаниям, но ничего не могла поделать.       Если бы только она могла вернуться в то время, когда еще ничего не началось. Она бы ни за что не совершила всех этих ошибок. Она бы не стала вести себя так надменно, не стала бы лицемерить и вредить другим.       То была бы жизнь, в которой она бы никого не побеспокоила.

***

      - Вайолетт... Вайолетт!       - ... Д-да!       - ... Что с тобой? Вдруг замолчала.       - Ась..?       Рядом сидел отец. А напротив нас - женщина с девушкой моего возраста. Их прекрасные улыбки были намного лучше плачущих лиц, укоренившихся в ее памяти.       Интересно, ей это снится? А может, это наказание за то, как эгоистично она желала вернуться назад?       Сцена того дня.       Печаль от потери моей драгоценной матери растворилась, как дым, стоило моему дорогому отцу представить их все еще опустошенной мне.       Ее так называемая новая "мама" - эта женщина с нежной улыбкой, а рядом с ней была невинно смеявшаяся девушка. Та, кто кардинально изменит жизнь Вайолетт.       Она раз за разом вспоминала эту сцену, сожалея о своих поступках.       - Меня зовут Эльфа. Рада встретиться с тобой.       - Я Мэриджун. Приятно познакомиться... сестра.       - ... Тц.       В тот момент Вайолетт плеснула в нее чаем. Она не сдержала раздражения, слыша, как та зовет ее сестрой, видя ее радостную улыбку.       Даже сейчас она потянулась к чашке... но вовремя сдержалась. Чего не скажешь о выражении ее лица.       - ... Я Вайолетт Рем Вахан. Приятно познакомиться, госпожа Эльфа, леди Мэриджун.       Она опустила голову, чтобы не было видно лица. Она слышала, как отец рядом поперхнулся от удивления.       С незнакомцами Вайолетт никогда не вела себя любезно, не приветствовала как подобает, не улыбалась, чего уж говорить о том, чтобы она склонила перед кем-то голову. Вайолетт, которую знал отец, никогда бы так не поступила.       - Прошу прощения, могу я отойти?       - А, да...       - Тогда я откланяюсь.       Поклонившись отцу, все еще не понимавшему таких перемен в поведении Вайолетт, девушка покинула комнату, подхватила юбку и помчалась в свою комнату.       Не то чтобы в комнате ее ждало какое-то важное дело, просто Вайолетт была растеряна, как и ее отец, если не больше.       Стоило ступить на порог своей спальни, и она заглянула в тайник во втором ящике своего стола.       Она вытащила толстую книжку и пролистала страницы до закладки. Эта страница была пустой, но страница до нее была отмечена вчерашней датой, написанной знакомым почерком. Это дневник, который Вайолетт вела с самого детства. Ее тайное сокровище, хранившее все, о чем она не могла никому поведать.       Вчерашняя дата, события, записанные задолго до того, как ее посадили в тюрьму.       - Почему... как же так..?       Время обратилось вспять? Невозможно, не верится. Даже маги не способны стереть то, что уже произошло.       Но здесь и сейчас Вайолетт не была в темнице, а ноги не были скованы цепями.       - Я сплю..?       Ощущение шершавой бумаги под пальцами, глаза, что видели свет, даже тихий свист ветра в ушах - все было таким ярким и четким, что о сне не могло быть и речи.       В тот день, когда она искренне раскаялась, ее вернули в прошлое, которого она желала.       До того, как она попыталась ее убить, до того, как она сошла с ума.       - ... Я больше никого не побеспокою.       Она больше не желала творить тот кошмар, что творила раньше. Не желала причинять кому-либо вред.       Она не хотела возвращаться в ту мрачную темницу, где только и могла бормотать извинения, что никого не достигнут.       В этот раз она никого не побеспокоит.