Клянусь, что больше не буду вас беспокоить!

      Я будто во сне ── такое клише, и все же она думала об этом снова и снова.       Такая греза, такой идеал, такое необъятное счастье.

***

      - А вы рано.       - Вы здесь только ради сарказма?       - Нет, ничуть. Просто ждал, что вы спуститесь позже, потому как беспокоились о состоянии юной госпожи.       - То же можно сказать и о вас. Взяли на себя труд не только высадить, но и забрать меня.       Юлана, когда тот садился в машину, с водительского места окликнул никто иной как Сисуи, даже не оглянувшийся. Он не вышел, чтобы открыть перед ним дверь, да и машину завел посреди разговора, что не является положительным качеством его как водителя. В глаза сразу же бросалось заметно грубое вождение. Он изначально пользовался машиной лишь для закупки продовольствия, так что он, вероятно, не привык возить пассажиров.       Хотя он все равно был водителем лишь сегодня, так что юноше было бестолку указывать ему на каждую мелочь.       - И как успехи?       - А каков на ваш взгляд критерий успешности?       - Не на мой взгляд, а на ваш.       - ... гладко, я бы сказал. Но не сказал бы идеально - и с моей, и с вашей точки зрения.       - Ну, думаю, тут вы правы.       Одной рукой он держал руль, другой - подпирал щеку. Пускай Юлан являлся частью центрального органа управления этой страны, для Сисуи он ничем не отличался от любого другого ребенка. Он не испытывал необходимости быть чрезмерно чопорным и вежливым, дабы ненароком его не задеть. Все же работой Сисуи не было становиться его ногами.       - Я рассказал о вас Марин.       - Она сильно удивилась, да?       - Ей было любопытно, действительно ли вы его ударили.       - Честно говоря, в тот раз я сказал это в шутку и даже не думал сделать что-то такое на самом деле.       - С удовольствием на это поглядел бы.       Он с трудом подавлял желание хохотать во весь рот. Даже если для Сисуи то был серьезный инцидент, повлекший за собой увольнение, для Юлана то было просто захватывающее зрелище. Возможно, это было и близко не так смешно, но в самый раз, чтобы высмеять мужскую гордость главы, чувство собственного достоинства и все такое.       И правда, какая жалость, что его там не было. Как бы ему хотелось потоптаться на его бессознательном лице. Ему противно было, как люди встают на сторону пострадавшего только потому, что тот потерял сознание. Если он не замучает его до самого конца, даже если придется избивать труп ── если не закончит начатое, ему просто не полегчает.       - Итак, когда я смогу приступить к работе?       - Послезавтра вы уже можете приступать. Но сначала надо будет подобрать и организовать все необходимое в соответствии с вашими требованиями.       - Ценю возможность вмешиваться оттуда.       - Я еще не определил дату, кода заберу с собой Вай-чан, поскольку все упирается в ее состояние. К тому же, если Вай-чан не понравится, придется начинать с начала.       Юлану было необходимо спешно подготовить дом, в котором Вайолетт, покинув отель, сможет прожить всю оставшуюся жизнь. Если бы один безмозглый отец не слетел с катушек, он бы мог после долгих раздумий, проб и ошибок построить идеал Вайолетт, но теперь он был лишен подобной роскоши: нужно было быстро создать место, где девушка будет жить без всяких неудобств. Идеальный дворец, достойный принцессы - то, о чем они вместе подумают уже после того, как все будет улажено.       - ... столько времени прошло.       Тихий голос упал вниз, даже не отразившись эхом в не очень большом салоне машины. В голосе не было никакого удовлетворения долгожданному результату. Он звучал смиренно, принятие той тьмы, что вышла на свет, добившись чего хотела.       Он не желал ее помнить, хотел забыть, но та лишь всегда стояла в сторонке, порождая настороженность и заставляя нервничать. Даже с течением времени лезвие не потеряло своей остроты и по-прежнему упиралось ему в горло. Быть может, это только иллюзия, может - реальность, а может и мираж, что исчезнет как туман, стоит к нему прикоснуться. Но если оно существует на самом деле, одна лишь мысль о том, что счастье в его руках вот-вот рассеется, сковывает все его тело.       В груди Юлана было одно место, такое мягкое и гноящееся. Место настолько хлипкое и гнилое, что стоит приложить немного силы, и оно провалится вниз, извергая кровь. Чувство "потери", что осталось с ним еще очень и очень надолго.       Рана, что никогда не заживет, как ни старайся.       Травма, что останется с Юланом до конца его дней.       "... только не исчезай, хорошо?"       Пока он любит Вайолетт, его утерянное прошлое будет обнажать на Юлана клыки. Каждый раз, когда он стремился наивысшему пику счастья, дьявол шептал ему на ухо: не забывай. Это хорошо. Это ведь правда хорошо?       Ведь то был крик страха Юлана потерять Вайолетт ── доказательство его любви.