Из игры в насилие

Я проснулся от внезапного чувства холода. Открыв глаза, я увидел моего возлюбленного, который играл с кубиком льда у моих разведенных ног. Он держал его своими тонкими пальцами, время от времени прижимая к моей дырочке. В эти моменты холодок пробегал по всему телу. — Дорогой, что ты творишь? — все еще слабым после сна голосом спросил я, — Мне холодно… там… — О, ты проснулся! Я тут заскучал. Решил попробовать что-то новое. Как думаешь, ощущения от проникновения в охлажденный анус со льдом будут приятными? — спросил Нэй, вводя в меня ледяной кубик и пропихивая его поглубже указательным пальцем. Я зашипел. Глаза распахнулись. Внутри будто ударило током. Я чувствовал холод и легкое онемение. Видимо, мой ненаглядный довольно долго ждал моего пробуждения, играя со льдом. Его пальцы, прижавшиеся к моим ягодицам, были ничуть не теплее терзающего мои внутренности кубика. Но Нэя в данный момент совершенно ничего не смущало. В глазах читался детский интерес, а пальцы, не переставая, перекатывали холодный комок в моей попке. — Пожалуйста… Выйми его… — застонал я. — Не волнуйся, этот кусочек растает довольно быстро. Ты такой горячий внутри. Я думаю, что нужно добавить еще два. — сказал он, резко выдернув из меня пальцы. Я не успел ничего сообразить, как мой любимый уже проталкивал в меня два довольно больших и немного острых по краям кусочка льда. — Н. нет. — только и успел всхлипнуть я. На этот раз кубики были больше по размеру и обжигали холодом. Нэй уже не игрался с ними внутри. Одной рукой он подрачивал свой, уже затвердевший в трусах, член, а второй поглаживал мне живот. — Потерпи котенок. И не смей тужиться. Ты же не попытаешься меня расстроить? Ну же, сожми дырочку, чтобы ни капли не пролилось. Я хочу, чтобы ты был совсем холодным внутри. Я ничего не ответил, лишь пытался послушно следовать указаниям моего ангела. Получалось это довольно сложно. От холода все онемело и я практически не чувствовал колечко мышц, но со всех сил пытался удержать в себе мучительные ледяные комочки. Нэй же с удовольствием наблюдал за открывшейся ему картиной, уже вынув из трусов внушительных размеров член и медленно поглаживая его своими тонкими пальцами. Он никуда не спешил, он был как хищник на охоте. — А знаешь что, малыш? Я ведь подготовил еще кое-что. Так давно хотел поразвлечься с твоими сосочками. Эти розовые стоящие бусинки не дают мне покоя. Не только же твоей попке наслаждаться столь приятной прохладой? Не успел я возразить по поводу наслаждения, как у Ная в пальцах уже поблескивал следующий кубик льда. Я попытался закрыть грудь руками, но их перехватили и прижали к изголовью кровати. Мой возлюбленный навис надо мной, слегка улыбнулся и приложил лед к левому соску. Я почувствовал колющий холод. Потом началась игра. Кубик сделал несколько оборотов по ореолу. Затем сильнее вжался в кожу и начал давить на бусинку соска с разных сторон, оттягивая ее и дразня. Сперва было больно и я прикрывал глаза, но вскоре почувствовалось долгожданное онемение и прилив удовольствия. Вдоволь наигравшись, мой любимый приложил кубик к центру соска. Он держал его неподвижно, будто пытаясь отобрать у меня единственные капли наслаждения. Через минуту мой сосок наконец освободили из ледяного заключения и дали почувствовать теплый воздух. Я взглянул на него. Посиневший и твердый, он был покрыт влагой. Вокруг по груди стекали капельки воды. Вдох-выдох. Чувствительность начала возвращаться и в облегчении я закрыл глаза. — Не расслабляйся. — вдруг послышалось прямо надо мной. Я услышал щелчок и боль пронзила мое тело. Нэй нацепил зажим для бумаг прямо на мой измученный холодом сосок. Меня скрутило. Это было правда больно. — Зачем? Что ты? Это очень больно! — выкрикнул я. Но казалось мой мучитель ничего не слышал. Меня переполняла обида и горечь. Я пытался вырвать запястья с его руки, но все было напрасно. Пытался перевернуться и выкрутиться, но он сидел на мне, не давая даже шелохнуться. Нэй любовался крепко зажатым в железной клетке соском, а затем начал ощутимо мять мне грудь, постоянно задевая и двигая зажим. Я взвыл и заплакал. Все еще охлажденная от льда кожа начала гореть, в бусинке соска постоянно ощущались покалывания тысячи иголок. — Та такой чувствительный. И такой красивый когда плачешь. Прости малыш, я не могу сдержаться. Я хочу еще. — с этими словами он нацепил розовую бельевую прищепку мне на второй сосок. Прищепка не причиняла такой боли, как зажим для бумаг, но все равно ужасно раздражала кожу, особенно, когда Нэй начал ее теребить и оттягивать. Вдоволь наигравшись с моей истерзанной грудью и ощущая нехватку второй руки, этот извращенец связал мне руки галстуком и закрепил их у изголовья кровати. А я. Я просто тихо плакал, ощущая свою беспомощность и не понимая что происходит с моим любимым человеком. Нэй явно был доволен проделанной работой. Перед ним лежал беззащитный парень со связанными руками и сине-красными от пыток сосками. Он улыбнулся. Хотя это больше было похоже на оскал. Решив, что пора переходить к следующему этапу, с меня сняли трусы и раздвинули ноги, сев между них, чтобы я не мог закрыться. — И как это понимать? Я играю с тобой, делаю все ради твоего удовольствия! А твой член даже не встал. Неблагодарная шлюха! — прорычал он. — Ты гребаный садист! Мне больно! Отпусти меня! Мне это не нравится! — Ничего, мы все исправим. — тихо добавил он, не обращая внимания на мои слова. Он наклонился и достал из-под кровати коробку. Немного покопался в ней и достал связку из новых запасных шнурков. Выбрав самый длинный он посмотрел на меня. — Малыш, я ведь просто хочу, чтобы тебе нравилось, чтобы ты был твердый. Затем он взял в руку мой вялый член и обвел краем шнурка яйца, сделав петлю и потуже затянув. Я почувствовал, как защемилась нежная кожица мошонки и прикусил губу. Убедившись, что узел достаточно крепкий, мучитель повел шнурок дальше и сделал моток вокруг члена прямо у основания. Взяв мой мягкий отросток за крайнюю плоть и натянув, он продолжил с силой обматывать его шнурком. Этот ублюдок с каждым витком все больше пережимал мне член, а дойдя до конца, опустил крайнюю плоть и протянул шнурок прямо под головкой, сделав удерживающую петлю. Весь мой член был туго оплетен шнурком так, что были видны только посиневшие яйца и бордовая головка. Он выглядел тоньше и длиннее обычного. Это была пугающая картина. — Развяжи меня, чертов ублюдок! Ты меня импотентом сделаешь! — зарычал я, с горечью понимая безисходность ситуации. — Милый, ты меня не обманешь. Я же вижу какой ты твердый, — сказал Най, начиная водить рукой вверх-вниз по моей оплетенной плоти, имитируя мастурбацию. Затем он взял в рот кубик льда и склонился, припав губами к моей изнывающей головке. Он вобрал ее в рот и начал сосать, проникая языком в уретру и не прекращая движений рукой. Это выбивало из колеи. Каждое движение его языка отдавалось болью. Я чувствовал, будто мои гениталии натирают наждачной бумагой. Но все что я мог — лишь извиваться на кровати и пытаться сжать ноги, которые уже были ватными. По бедрам стекали холодные капли воды из измученного ануса, точно такие же капали на мошонку, когда Нэй приоткрывал рот, чтобы удобнее разместить там кусочек льда во время минета. Когда я почувствовал неведомую раньше слабость и зарыдал в голос, мой мучитель резко отпрянул от меня. Он смотрел мне в глаза с непонятной нежностью и в то же время жалостью. — Прости милый. Я вижу, вижу как ты возбужден. Я понимаю, что ты хочешь кончить, но еще нельзя. Я не могу позволить тебе излиться самому. Мы же пара, так что ты тоже должен меня удовлетворить. — быстро проговорил он, как будто пребывая в каком-то своем мире. — Ублюдок!!! Я не возбужден! Я не хочу тебя! Мне больно! Прекрати, развяжи меня, сними это с моих сосков! — все еще не оставляя надежд с надрывом кричал я. — Точно, снова прости малыш, я оставил твои возбужденные сосочки в полном одиночестве. Я это исправлю. Только… ты же не сдержишься и кончишь раньше меня! Нет, нельзя. Нэй встал с кровати и подошел к письменному столу, что-то бормоча себе под нос. Я молча наблюдал за ним. Он покопошился в столе и взял оттуда кисточку для рисования. Что, пытка щекоткой? Зачем? Что с этим больным ублюдком? Нэй раздвинул мне ноги у уселся на свое место. Он смотрел на меня с умилением, провел пальцем по холодной влажной дырочке, взвесил в руке мои посиневшие яички, перебрал их пальцами, чем вызвал мое шипение. Затем вернулся к члену и взял мою головку двумя пальцами. Когда он приоткрыл дырочку уретры, я понял, зачем ему нужна кисточка. — Нет! Не смей пихать это в меня! Даже не думай! — взмолился я. Но он не отвечал, лишь крепче меня зафиксировал. Мучитель поднес кисточку к моей уретре и начал вводить ее круговыми движениями. Я изнутри ощущал каждый виток шнурка на моем передавленном члене. Меня начало трясти. Я плакал и захлебывался, лишь причиняя себе боль попытками вырваться. А кисточка проникала все глубже. Спустя пару минут агонии она была полностью во мне. Лишь пушистый ворс кисточки виднелся на кончике моей припухшей бордовой головки. — Вот и все. Незачем было так волноваться, малыш. Теперь ты точно не кончишь раньше меня и мы сможем уделить внимание твоим чувствительным сосочкам и попке. Только сперва… — Нэй не договорил и резко вогнал мне в анус два пальца, вызывая сдавленный хрип, — Как я и думал, ты влажный внутри, но уже достаточно теплый, я слишком долго баловал тебя минетом! — Нэй охнул и потянулся за подтаявшим льдом. Ощущение холода опять обожгло мой анус. В меня, по-очереди, проталкивая друг-дружку и глухо стукаясь, вошло четыре кубика. Этот ублюдок игриво перебирал их пальцами у меня в попке, каждый раз пытаясь захватить один кусочек и сильнее прижать к простате. От этих манипуляций член вздрагивал, принося новые болезненные ощущения. Продолжая играть пальцами у меня в попке, свободной рукой Нэй провел по головке, задев ворс кисточки, торчащий у меня из уретры, затем погладил живот и перешел к груди. Он начал мять ее, постоянно задевая зажимы и вызывая тупую боль. Я терпел и безвольно тихо плакал. Но мучитель хотел большего, это было видно по его глазам. Он взял из коробки еще один шнурок. Сперва он протянул его кончик сквозь зажим для бумаг, а затем через прищепку. Таким образом шнурок объединял конструкции на обоих моих сосках. Нэй вынул пальцы второй руки с моей ледяной попки и навис надо мной. Мучитель приподнял мне голову и завел за нее шнурок. Затем он сделал узел и начал его затягивать, натягивая зажимы на моих сосках. Это вызвало ужасную колющую боль. Я согнул шею, пытаясь ослабить давление на грудь, но это лишь дало возможность моему мучителю сильнее натянуть шнурок. Полюбовавшись на мою вздыбленную грудь, Нэй закрепил шнурок за моей шеей еще одним узлом и немного отдалился от меня. Я лежал со склоненной головой, пытаясь уменьшить боль от натяжения в сосках. Связанные запястья уже были натерты до крови. Стоящий, лишь благодаря плотно обтягивающей веревке, член с торчащей кисточкой в уретре, подрагивал при каждом моем всхлипе, вызывая болевые ощущения. Анус онемел от льда. Я чувствовал лишь стекающие по моим бедрам холодные ручейки. Вся надежда улетучилась. Я просто хотел пережить это. А потом забыть. Забыть эту боль, это унижение. — Ты такой красивый малыш. Я видел как твой член подрагивал, когда я ласкал твои соски. Вышло довольно красиво. — сказал он, натянув пальцем шнурок у соска и вырывая у меня сдавленный всхлип. — О, твои стоны как награда для меня. Значит твое тело принимает удовольствие, которое я ему дарю. А теперь нам пора насладиться вместе. — заявил он, демонстративно поглаживая свой огромный возбужденный член. Нэй сильнее развел мои ноги и поудобнее уселся между ними. Я почувствовал, как его горячая головка уперлась в мой охлажденный анус. Мучитель начал неспешно проникать в мое нутро, натягивая колечко ануса до предела. — Ну же, расслабься и получай удовольствие. — прошептал он, похлопывая меня по попе. — Ненавижу. — тихо ответил я из последних сил. — Иди ты в. — Раз ты настаиваешь, что готов, то я не буду тянуть — ублюдок ухмыльнулся и в его глазах засверкала искра безумия. Я осознал свою ошибку, когда Нэй вогнал в меня весь член с одного толчка. От неожиданности и тупой боли в онемевшем теплеющем анусе, я выгнулся, только сильнее натянув зажимы на сосках. Черт, это уже вторая моя ошибка. Но времени на отдых я не заслужил. Мое тело начало содрогаться от размашистых толчков мучителя. Набрав нужный темп он отпустил мои бедра и уже искал чем бы занять свои руки. Первая легла мне на член. Он принялся сжимать его поверх шнурка, царапать ногтем головку, трахать мою уретру находящейся в ней кисточкой. Пальцы же второй руки оказались у меня во рту. Он потрахивал мое горло, заставляя отклонять голову назад и натягивать веревку, ведущую к зажимам на сосках. Мучитель позаботился, чтобы боль проникала в каждую клеточку моего тела. Спустя несколько минут его толчки стали чаще и сильнее. Он долбил меня всем своим весом, огромный член разрывал мой узенький анус. Боже, пусть это прекратится. Мучитель был на пике удовольствия. Он со всей силы сжал мой член одной рукой, а второй резким движением потянул за шнурок, срывая зажимы с моих сосков. Я закричал от боли. И он начал заполнять мою дырочку своим семенем. Кончив и отдышавшись, Нэй завалился на меня всем телом и тихо прошептал: «Теперь ты мой, ты всегда будешь только моим, я найду тебя», и уснул. А за ним во мрак провалился и я. Проснулся я уже в больнице. Рядом сидел мой брат и держал меня за руку. У меня все еще было помутнено сознание и я слышал только отрывки его фраз: «Я же говорил не приводить домой кого попало», «Ты поправишься», «Его ищет полиция». Спустя минуту зашел доктор. Он озвучил кучу сухих и непонятных терминов, но в общем было ясно, что мои гениталии реанимировать не удалось. Слишком долго не поступала кровь. Я закрыл глаза и попытался снова провалиться в сон, но в голове постоянно всплывали его слова. «Ты всегда будешь только моим. Я найду тебя».