***
— Что ты от меня хочешь?! Уже который раз выкрикивала Аро в лицо Бледному орку. В который раз получала от него злобную улыбку. Силы совсем покинули девушку. Ноги её подкашивались, руки слегка тряслись. Чёрные тени залегли под не менее чёрным взором, лицо окрасила мертвецкая бледность, побелевшие губы сложились в тонкую линию. Вены на раненной ноге взбухли и на бледной коже выделялись синими полосами. Любое движение приносило адскую боль. Усталости и отчаяния играли на измученном заострившемся лице. Мужество и желание победить заставляли Аро держаться. Осенний, жестокий и холодный ветер обдул полуобнаженное тело девушки. Дрожащими руками Аро пыталась закрыть грудь рваной желтой тряпицей. Ей было противно. Противно осознавать свою беспомощность и страх, страх, который порождался в ней от блеска стальных глаз. Растерялась. Не было видно ни звезд, ни луны — все оказалось погребено под толстым слоем кучевых облаков. Последнее очень сильно огорчало Аро и заметно рушило ту надежду, что таилась в учащенно бьющимся сердце. — Я снял с тебя цепи, и так ты показываешь мне свою благодарность? — выплюнул орк, сжимая в кулак руку. — Я тебя не просила! — огрызнулась Аро. В глазах потемнело. Аро, мучительно застонав, опустилась на каменную поверхность. Азог смерил девушку взглядом, победоносная улыбка осветила его лицо. Такой беззащитной и хрупкой она показалась ему впервые. Снова он возгордился: сумел сломать, надавить. До безумия хотелось наказать эту девчонку, что так подло перешла на сторону Дубощита. Этот жалкий гном решил присвоить её себе! Нет, не пылало орочье сердце теми чувствами, что наполняли сердце Короля-под-Горой. Было лишь странное ощущение, не в первый раз останавливающее его. Оно не позволило убить её в Ривенделле, не позволило расправиться с ней за попытки сбежать, не позволяет и сейчас подарить ей свободу, подарить так желаемую ей смерть. Он не сможет. Никогда не сможет. И почему же эта девка так действует на него? Почему так хочется овладеть ею и оставить Дубощита ни с чем? Непонятная волна злости на ненавистного гнома с головой накрыла Осквернителя. Поддаваясь порыву, он в два прыжка оказался около девушки. Опустился на корточки, одним движением придавил Аро весом. Она застонала, чувствуя, не отступающую немощность. Не было возможности сопротивляться ему, не хватало рвения прекратить настойчивые поцелуи, пробуждающие только невыносимое отвращение. — Не трогай меня! — истошно закричала Аро. Голос пронзила мольба. Девушка попыталась столкнуть его. Азог сильнее вдавливал ее в каменистую поверхность, наслаждался властью над трясущимся телом. Резкие быстрые движения — они приносили ей нестерпимую боль. Слезы выступили на глазах, но ни одна слезинка не оставила на щеке мокрой дорожки. Неистовая злость и обида, ненависть и презрение — все создавало бурю в душе Арадриаль. Немой крик застыл в горле, готовясь вырваться наружу. Собрав волю в кулак, девушка не позволила себе ни одного звука. Она лишь сильнее закусывала окровавленные губы. Азог был жестким и грубым. Крюк царапал кожу. Аро знала, что после этого на искалеченном теле останутся шрамы. Омерзительнее всего было осознание того, что творит с ней Осквернитель. Орк издал рык. Пленница выгнулась. Первый крик сорвался с её губ. Длинные ногти впились в плечи орка, и тот заглушил крик Аро жестким властным поцелуем. Она крикнула от неистовой ярости. На мгновение Аро показалось, что она способна двигать горы. Огненная волна прошлась по телу, оставляя легкую дрожь, но ничего не почувствовала девушка, кроме бесконтрольной злости. Яркое свечение ослепило широко раскрытые чёрные глаза. Сквозь толстую пелену туч выглянула бледная одинокая спутница волка. Полный диск подарил небу свет, а сердцу Аро долгожданную радость. «Ночь, полная сияния луны…» Тело Аро била крупная дрожь. — Вот видишь, я и не сомневался в том, что тебе понравится! — тяжело дыша, бросил Азог, поднимаясь и натягивая штаны обратно. — Почаще бы так, — оскалился он. — Ты всё равно не понесёшь! Девушка не ответила, только с омерзением сдвинула ноги. Свернулась на земле клубком. Ей было невыносимо смотреть на орка. Аро зажмурилась, попыталась усмирить бешено стучащее сердце. Она чувствовала прилив энергии, но не было сил подняться с земли. Ей казалось, что какая-то недостающая часть вернулась на законное место. И именно в то мгновение девушка поняла, что не хочет избавляться от «второго я», не хочет вновь ощущать слабость и беспомощность. Смерть не солгала. Она никогда не лжет. Азог усмехнулся. Бросив на обнажённое тело жадный взгляд, он удалился, оставив Аро корчиться на холодной каменной поверхности.Глава 34.
14 марта 2014 г. в 11:45
Вот и новая глава, господа. Я предупреждала вас запасаться оружием для пыток? Ну так вот…
Фоновая: Two Steps From Hell Black Blade
Подгорный король чах над золотом. Смауг пал, сокровища Трора никто не охранял. Гномы перестали волноваться, пребывая в предвкушении, ведь скоро всё Средиземье узнает о победе над величайшим бедствием этой эпохи. Гномы время проводили в сокровищнице, перебирали гладкие монеты, любовью одаривали каждый драгоценный камень. Торин с остервенением откидывал каждое украшение, порой кидал в сторону массивные бриллианты и изумруды, а иногда, когда на него нападали неконтролируемые приступы злости, отшвыривал целые грозди золота, ища заветный камень. Но как бы ни старался уловить король помутневшим взором голубоватое и пленительное свечение, попытки с треском проваливались в бездну. И только одиноко маячившая за золотом фигурка не решалась прикоснуться к проклятым сокровищам. Бильбо Беггинс не позволял себе расслабиться ни на минуту. Далеко были мысли отважного хоббита, но даже они не приносили успокоения. Его страшило поведение Торина, настораживала неосторожность гномов. Никто больше не стоял на страже, все были заняты только одним — золотом, камнями, украшениями. Потерянный среди друзей хоббит надеялся на поддержку со стороны Балина, но даже тот не пытался остановить обезумевшего короля. А знал ли Бильбо, что сам седовласый гном тоже не разделяет одержимость своих собратьев?
Балин сидел за одной из куч и хмуро оглядывал сокровищницу. Морщинки залегли на его лбу, белесые брови встречались у переносицы. В каждой руке гном держал по несколько монеток, но не смотрел на них, продолжая размышлять. Не было в нём радости, что-то настораживало, что-то стискивало грудь и сердце. Балин боялся, что с Торином может случиться неладное.
Бильбо Беггинс глубоко вздохнул, повертел в руках белый камень, откинул его в сторону. Массивная вещь со звоном приземлилась в груду золота, создавая звон, который еще долго стоял в сокровищнице, медленно поднимаясь по стенам вверх. Монеты волной посыпались на каменный пол. Взору хоббита открылся камень неописуемой красоты. Свечение пленило и восхищало разум. Бильбо воровато огляделся по сторонам, не желая быть замеченным за находкой. Но что-то останавливало. Упорная мысль стучала, словно молот в голове, неудержимо твердя одно слово: «Аркенстон. Аркенстон. Аркенстон.» И хоббит, отдаваясь нахлынувшему порыву, схватил камень, пряча его в складки плаща. Не знал Бильбо, что будет делать с королевским камнем, но знал одно — он ни в коем случае никому об этом не скажет.