Курье

Бывает такое, что, повзрослев, появляется много вполне осуществимых желаний: например, завести кота или собаку, каждый день пить пиво, есть фаст фуд, путешествовать не только по своему месту жительства, но и по всему миру. Появляется также много проблем. Одна из них — это спермотоксикоз. И когда у тебя нет пары, осуществить ахуенный секс с шикарным оргазмом никак не получится — разве что дрочить на качественно снятые видео, выложенные на сайте для взрослых (хоть к этому доступ есть!), или получать удовольствие с помощью посторонних предметов, например, от анальной пробки или резиновых членов. Тэхен пока не горит желанием покупать такие вещи и вставлять в себя что-то — тоже. Поэтому он решается на самый отважный в его жизни поступок: на недавно полученную зарплату покупает резиновую вагину. Спросите у него: что, совсем отчаялся? И он вам ответит: да, блять, отчаялся. Вообще, решить его «проблему» можно еще одним способом: найти себе одногодку и трахаться с ним двадцать четыре на семь, чтобы спермотоксикоз, наконец, перестал мучить отчаявшегося пацана. Но все одногодки либо натуральные натуралы (а Тэхен — бисексуален, и в жизни хочется остринки), либо не очень. Ким не то чтобы очень требователен к внешним параметрам, но немного — да. Заказал он игрушку около недели назад и, насколько подсказывает сайт, сегодняшним вечером курьер доставит заказ прямо к его дому. Тэхену не хотелось выбираться из дома и куда-то ехать, потому заплатить дополнительные деньги оказалось гораздо проще, чем переходить через себя и против собственной воли переться в почтовое отделение. На часах уже около семи вечера, и что-то подсказывает Тэхену, что сайт нагло пиздит о том, что заказ доставят сегодня. Но он не расстраивается: вытаскивает из холодильника прохладную бутылку пепси со вкусом вишни, валится на мягкий диван и включает телевизор. Времяпрепровождение за тупыми, якобы комедийными, телешоу и бутылочкой освежающей газировки скорее напоминает «один день из жизни старика», но что поделать? Ким со скуки готов умереть (как и от ожидания), так что старается хоть каким-то образом себя отвлечь. Телешоу, правда, мало ему в этом помогает, но другие идеи его голову не посещают. И вдруг — звонок в дверь. Тэхен за это время успел чуть-чуть посмеяться с идиотских физиономий корейцев в телешоу, выпить половину пепси и пятьсот раз сдохнуть со скуки. Но, слава Богу, он дождался — Ким явно заслуживает того, чтобы им гордились. А пришедший курьер, однако, и не думает о том, что трезвоном звонка, на который он давит, как минимум секунд пять, и стуком кулака о дверь может разбудить стариков, живущих у них в жилом комплексе. — Вам пизда! — настойчиво долбится человек в дверь. Тэхен начинает сомневаться, что это заказ пришел. В пальцах начало покалывать от тревожности, что посчитала нужным напомнить о себе. Он напряженно набирает номер курьера, который написан на сайте, представляя его как «Чон Чонгук». А в дверь, однако, стучать не перестают. — Здравствуйте, ко мне долбятся в дом с фразой: «Вам пизда!». Решил уточнить: мне угрожают или это заказ пришел? — Тэхену вот реально не до шуток. Насмотревшись ужасов на ночь, мало ли что может случиться и в реальном мире. Может, это маньяк по его шкурку пришел? Кто знает, но ситуация мало приятная. На том проводе начинают ржать. За дверью тоже слышен звонкий смех. — Что Вы смеетесь? — хмурится Ким и понимает, что ему нифига не угрожают — это курьер решил так прикольнуться. Прикольнулся-то хорошо, правда, Ким успел уже сто раз наложить в штаны. — Извините, — отсмеивается курьер. — Это было очень забавно. — Я, блять, пожалуюсь на Вас Вашему руководству, — недовольно угрожает Ким. — Тогда Вам явно будет не до шуток. Вы местный клоун? — Может, уже откроете дверь? — курьер его нагло игнорирует, не желая раздувать из мухи слона. Ну пошутил и пошутил, чего так Тэхен разволновался-то? — Мне нужно, чтобы Вы расписались и забрали заказ. Тэхен, хоть и продолжая злиться, все-таки открывает дверь курьеру. На фоне явно не хватает ангельского пения в этот момент — курьер, хоть и чертов приколист, но оказался очень красивым. Ему бы еще мозгов прибавить для полноценной красоты, но ему и так, кажется, хорошо живется. Чон Чонгук, как написано на сайте секс шопа, ярко ему улыбается. Вот же подлец — и как теперь на него долго злиться? Пацан-то красивый, на вид — двадцать три года. Тэхену двадцать четыре. Что ж, один годик разницы явно не помешает. Ким выше Чонгука на целую голову. Зато, кажется, парень возмещает свой рост с помощью крепкого тела — явно часто качается. Впервые такое, чтобы внешний вид парня устраивал Кима сполна. Даже больше: заставлял восхищаться своей красотой. — Распишитесь вот здесь, — Чон ставит точку в поле для подписи и отдает ручку вместе с документом в руки Тэхену. Он сосредоточенно оставляет свою подпись, после поднимая взгляд на курьера, который чересчур подозрительно (и долго) засмотрелся на него. Тэхен знает, что он красивый. Потому у него и стандарты красоты завышенные: если встречаться с парнем, то с красивым, который выглядит с ним на одной волне, стоит наравне с ним, чтобы другие завидовали сразу двоим. Если с девушкой (хотя этот вариант рассматривается им в последнюю очередь), то ухоженной, воспитанной и, куда же без этого, красивой. Можете прихлопнуть Кима ссаным тапком, но его мировоззрение вы не исправите. И не старайтесь, только зря потратите время. Ким вовсе не стесняется того, что курьер знает, что лежит в посылке. В конце концов, они взрослые люди, и, во-первых, у каждого свои предпочтения, а во-вторых — что естественно, то не безобразно. Это нормально, что у взрослого человека есть потребность удовлетворить себя, и уже неважно, каким способом. У всех разные вкусы и фетиши. Не то чтобы у Кима есть фетиш на резиновые вагины… Но вообще, не в этом суть. Че пристали-то? — Это все? — Тэхен смотрит в глаза курьеру, чтобы убедиться, что, подписав документы, этого будет достаточно. Но Чонгук расплывается в короткой (и даже неловкой) улыбке, опуская взгляд вниз, будто что-то его смущает. Может, его смущает, что Тэхен одет в один бордовый шелковый халат? Или его открытая грудь? Или кучерявые волосы, которые так и хочется потрогать? Ким не знает наверняка, но курьер ведет себя слегка странно. Ему и так хватило, что тот решил посмеяться над ним, стуча в квартиру с громогласным «Вам пизда!», не хватало еще каких-то выходок с его стороны. — Вы очень красивый, — немного неловко, но Чонгук все же говорит вслух то, что крутится в голове заевшей пластинкой. Ким, конечно, не удивлен. Он часто получает комплименты от юношей и одногодок и привык к подобным словам. Однако очень приятно получать комплименты от такого же красивого парня, которого Тэхен считает очень привлекательным. — Ты тоже очень даже ничего, — с короткой улыбкой говорит Тэхен, уперевшись кончиком языка в верхний ряд зубов; он в наглую рассматривает парня, который, будто потеряв дар показывать эмоции и двигаться, тоже на него смотрит. Без зазрения совести. — Осталось только юморок подтянуть и, в целом, ты будешь очень хорош. Чонгук в ответ лишь хрипло смеется, обнажая белые зубы при улыбке, и тяжело вздыхает. — Оставите оценку нашей доставке? Киму кажется это глупой просьбой. — Думаю, три из пяти звезд, — Тэхен берет посылку из рук курьера, уходя вглубь квартиры. Чонгук принимает это за молчаливое приглашение. Он разувается и закрывает дверь на замок. Ему некуда торопиться — все заказы доставлены, осталось только отчитаться перед начальством. Но это, пожалуй, он сделает попозже. — Почему так мало? — не понимает Чонгук. Тэхен оставляет посылку на журнальном столике, проходя на кухню, жестом призывая курьера за собой. Признаться честно, Чон и вправду очень даже ничего. Он бы хотел познакомиться с ним поближе, а потому позволяет ему сейчас усесться на высоком стуле за кухонным столом. — Разве стоит больше? — он ухмыляется уголком губ, глянув на парня из-за плеча, и насыпает в две кружки по ложке кофе. — Кстати, кофе пьете? — Можно на «ты», — одобряет Чон, наблюдая за широкой спиной, скрытой за халатом. — Да, пью, — он на секунду замолкает, поджав губы, но после продолжает: — Стоит. — Я не оценил твою шутку, Чонгук, — Тэхен поворачивается к курьеру лицом, оставляя две кружки с кофе на столе. — За это я и снизил балл. — Зато оригинально! — возмущается Чонгук. Тэхен пожимает плечами в ответ, и Чон, приставляя кружку с кофе к губам, кратко дует на напиток, дабы тот остыл поскорее. — А ты… — Чонгук делает глоток кофе, морщась — язык обжигает. — Тэхен, верно? — Верно, — он кивает. — А сколько тебе лет? — с интересом спрашивает Чонгук. — Слишком много вопросов. Зачем тебе это? — признаться, Тэхену льстит, что Чонгук им так интересуется. Это ощущение прекрасно: внизу живота начинает тянуть. — Интересно, — умалчивает о том, что интересно узнать конкретно о нем, ведь это покажется какой-то странностью. Разве нормально, что курьер распивает с заказчиком кофе? Что так интересуется им? Вряд ли, но обоих это ни капли не смущает. — Мне двадцать четыре. — Мне восемнадцать, — заявляет Чонгук. «Мне восемнадцать» — как гром среди ясного неба: Тэхен никак не ожидал, что курьер настолько молод, ведь внешние параметры кричат совсем о другом возрасте. — Неожиданно, — усмехается Ким. — Я думал, что тебе около двадцати трех, — по крайней мере, он надеялся на эту цифру, ведь Чонгук его весьма привлекает, и он был бы не прочь с ним слегка пошалить. Но, зная возраст парня, он теперь сомневается в своих заранее построенных планах. А может и нет. Не такая ведь и большая разница, правда? — Тебя смущает мой возраст? — как же этот юноша надоедает со своими многочисленными вопросами. Кажется, их поток никогда не закончится. — Не то чтобы, — Ким делает глоток кофе, вдыхая приятный аромат, исходящий от напитка. — Мы друг другу никто. Но если бы мне пришлось спать с тобой, я бы еще подумал, — говорит он, как ни в чем не бывало. Словно ничего ненормального нет в том, что мысль о «переспать» вообще допущена, тем более учитывая, что они оба парни. — А ты, получается, гей, раз говоришь о таких вещах так просто? — парень прищуривается на долю секунды. — Я бисексуал, — отвечает Ким. И на этом их разговор ненадолго оканчивается. Оба пьют почти остывший кофе. От этой тишины, что создалась в квартире и между ними, становится слегка (вообще-то, очень даже) неловко. — А ты… — Чонгук сглатывает подошедший к горлу ком, что на момент его душит. — Только в халате? Тэхен приподнимает брови, упершись поясницей в кухонную тумбу. Вот такого вопроса он действительно не ожидал, и по его выражению лица это слишком заметно. — То есть… — курьер смущенно вздыхает, несильно хлопая себя по лбу, понимая, какую чушь спизданул. — Блять… — цыкает он. — То есть, ты полностью голый под ним? Тэхен и сам не замечает, как на лицо ползет самодовольная ухмылка. Он прячет ее в кружке с кофе, делая быстрый глоток. — Голый, — подтверждает он кивком. Чонгук часто облизывает губы, явно чувствуя себя неловко; невооруженным глазом видно, что он волнуется после сказанного вслух вопроса и полученного на него ответа. — Хочешь увидеть? — Тэхен вообще не чувствует себя смущенно. Это как будто бы обычное дело — флиртовать с курьером. Чонгук поднимает на него взгляд, больше похожий на олений. Несмотря на провоцирующие вопросы, которые он задает, выглядит он не смело, а наоборот — так, будто трусит. Киму нравится подобное: такие невинные и чересчур любопытные мальчики, как Чонгук, разжигают в нем необъяснимый огонь, напоминают о том, как он изголодался по контакту с чужим телом. Ну и, собственно, раз уж есть шанс, наконец, заняться сексом, то почему бы им не воспользоваться? — А можно? — он скромно улыбается. Глупый мальчик, но красивый. — Можно. Чонгук встает из-за стола, неторопливым шагом подходя к Тэхену. По сравнению с ним он смахивает на скалу — хоть и разница в росте небольшая, Чонгук кажется себе каким-то микробом. Учитывая, что Тэхен еще и широкий в плечах, и наверняка накаченный, это увеличивает его размер в два раза. Чонгук, закусывая нижнюю губу, осторожно, будто боится, проводит ладонью по шее. Кожа Тэхена горячая, напоминающая своим цветом мед, и гладкая. Он спускается пальцами ниже, достигая груди — та крепкая, что удовлетворяет его интерес еще больше. — Я не кусаюсь, — усмехается Тэхен, упираясь локтями в кухонную тумбу, пока Чонгук с небывалым интересом трогает его грудь. — Не осторожничай. Чонгук смотрит на него коротко, и в глазах какой-то огонек — возможно, азарта, интереса или легкого возбуждения, а может, все вместе. Но Тэхену, признаться, нравится, как Чон аккуратно водит ладонями по его груди, задевая соски. — У тебя такая шикарная грудь… — лепечет Чонгук, вновь до безобразия часто облизывая свои губы. И Тэхена это жуть как провоцирует. Чонгук — это одно ходячее провоцирование, честное слово. — Такая крепкая. Тэхен наклоняется ниже, прикасаясь носом к чужому, оставляя буквально пару миллиметров между их губ. Чонгук трепетно хлопает длинными пушистыми ресницами, открывая рот и улыбаясь, показывая свои передние заячьи зубы, и несдержанно выдыхает. Ему нравится трогать Тэхена — у того запретно красивое тело. Наклонившись еще ниже, Тэхен, не чувствуя протеста на свои действия, целует губы Чонгука. Тот привстает на носочки, — Боже правый, как же это очаровательно, — и жмется подобно котенку только сильнее. Оглаживает плечи Кима, цепляется в них пальцами, не переставая двигать губами по другим, и тянет парня на себя, чтобы вжаться в него всем своим телом. Тэхен не может сдержаться: он проводит ладонями по чужим бокам, нетерпеливо мнет их, желая поскорее раздеть это поддающееся на все его прикосновения тело. Чонгук тихо скулит прямо ему в губы, и это подобно контрольному в голову: Тэхен, ожидаемо, срывается с тормозов. Он резко толкает Чонгука в грудь, заставляя усесться на стол, подходит ближе, вжимаясь в мягкие губы жадным и жарким поцелуем. Чонгук так очаровательно мычит прямо ему в губы, заставляя что-то непонятное тянуть внизу живота все сильнее. С каждым причмокиванием, что издают губы, сливаясь воедино, это чувство растет все больше и больше. Тело покрывается мурашками от желания, не говоря уже про жар, что подступил к ушам и щекам. Чонгук уже не опасливо, а смело проводит ладонями ниже, забираясь под шелковую ткань халата. Тэхен, чтобы открыть больше доступа к своему телу, медленно развязывает пояс, что держал халат, и тот скатывается по плечам к локтям, повиснув на них ненужной тряпкой. Благодаря этому все прелести кимова тела больше не скрываются за халатом. — Вау… — шепотом усмехаясь, Чонгук спускает руку к торсу, все скользя и скользя ниже, заставляя Тэхена слегка нахмуриться и предательски замычать сквозь поджатые губы, потому что рука, в итоге остановившаяся на члене, сжала его основание. А член, к слову, встал как по щелчку пальцев — неудивительно ни разу, Тэхен давно не трахался и давно не чувствовал таких приятных прикосновений. Ким, не теряя времени, снимает с Чонгука лишнюю на данный момент одежду. Постепенно открывает себе вид на прелестное тело, которым лишь любоваться и любоваться — да хоть целую вечность, и того недостаточно будет. Ладони то и дело пробегаются по каждой частичке чонового тела, изучая сантиметр за сантиметром. Между ними потрясающая страсть — она словно заставляет все внутренности воспылать огнем и задыхаться, но при этом получать нереальное удовольствие. Тэхен водит губами по линии подбородка Чонгука, спускаясь медленными поцелуями к шее. Шея юноши чересчур хороша и привлекательна, а потому желание расцеловать ее и оставить свои метки вполне объяснимо. Однако, учитывая, что они почти незнакомы, Тэхен не позволяет себе слишком долго засасывать кожу — Чонгуку может не понравиться, что на нем остались доказательства их маленькой шалости. — Какой же ты красивый… — как в бреду шепчет Ким, проводя языком по солоноватой на вкус коже. Чонгук приветливо наклоняет голову, дабы доступа к шее оказалось гораздо больше, и одобрительно проскуливает от того, что влажные губы Кима коснулись мочки уха с сережкой. — Честно, впервые я так сильно удовлетворен от внешнего вида человека. Ты идеален, Чонгук. Это правда: Чонгук попал по всем параметрам, по всем данным, что требовались для будущего парня Кима. А целоваться с ним, касаться его — одно удовольствие. Возбуждение прилило к члену как надо; под кожей словно плывет лава — настолько та горячая. — Что ж, — усмехается Чонгук, поднимая голову Тэхена, чтобы мазнуть губами по его. — У меня то же самое ощущение. Тэхен улыбается ему, сам не понимая, почему он столь ярко реагирует на такие, казалось бы, привычные слова. Наверное, все дело в нем — в Чонгуке, который его устраивает больше, чем кто-либо другой. Его слова, его голос — как бальзам для ушей. Чонгук медленно двигает рукой по стоящему колом члену, на что Тэхен, не заставляя ожидать реакции, глухо стонет в чужие губы. Чон самодовольно усмехается, зажимает чужую нижнюю губу между зубов, оттягивая на себя и отпуская с тихим чмоком. Все тело Тэхена дрожит подобно листочку на ветру. И насколько бы приятны ни были прикосновения и поцелуи, обоим все же хочется поскорее перейти к долгожданному сладенькому. Тэхен отрывается от губ Чонгука со звонким чмоком, предупреждает, что ненадолго уйдет. За это время Чонгук успевает снять последний элемент одежды, скрывающий его прелести — трусы. Ким не заставляет себя долго ждать: возвращается со смазкой и упаковкой презерватива в руках, тут же вгрызаясь в полюбившиеся за короткое время губы обратно. Целуясь, Тэхен попутно выдавливает смазку на пальцы, откладывая тюбик на стол. Аккуратно приставляет пальцы к промежности, из-за чего Чонгук поджимает дырочку — смазка отдает холодом. — Потерпи, малыш, — шепотом советует Тэхен, короткими поцелуями подбираясь к уху и жарко на него выдыхая. Чонгук мило хмурит брови и приоткрывает рот в немом стоне, явно удовлетворенный тем, что его чувствительным ушам снова уделили какое-никакое, а внимание. Тэхен, словно чувствуя, что Чонгуку нереально сильно нравится ласка ушей, языком очерчивает ушную раковину, возвращаясь обратно к мочке, толкая ее языком и накрывая губами. Он усердно посасывает ее, вызывая у Чонгука скулящий стон. В то же время Тэхен приставляет пальцы к дырочке, марая ее в уже согревшейся жидкости, и аккуратно проникает ими внутрь. Чон ахает, — и, о Боже, как же он красив сейчас, — откидывает голову назад. Ким одной из рук цепляется в его внутреннюю сторону бедра, оставляя за собой вмятинки в виде полумесяцев из-за чересчур сильно впившихся ногтей, а другой равномерно двигает вперед-назад, желая сделать Чонгуку приятно, а не наоборот. Вид такого прелестного тела не вызывает у Тэхена ничего, кроме возбуждения и восхищения. Этот пресс, состоящий из четырех кубиков, эти розовые бусинки сосков, эти острые плечи и часто вздымающаяся грудь из-за тяжелого дыхания верно делают из него безумца. Вот есть сексоголики, а Тэхен, кажется, медленно, но верно превращается в Чонгукоголика. Ускоряя движения пальцами, Ким с удовлетворением наблюдает за разложенным на столе Чонгуком. Его ноги широко раздвинуты, пятки упираются в кимовы бедра, а руки закинуты за голову — они цепляются прямо за край стола, словно планируя его превратить в щепки. От одного вида выражения лица Чонгука, который явно получает наслаждение от двигающихся в нем пальцев, Тэхен готов сойти с ума. Как же ему так могло повезти на такое чудо в виде курьера? Он и ума приложить не может, но явно благодарен этому миру за подобный сюрприз. — Тэхен… — стонет Чонгук, раскрывая до этого прикрытые глаза; его ресницы мило дрожат. В самом деле, Чонгук — настоящее чудо, за чьей реакцией Ким наблюдал бы вечно. То, как звучит голос Чонгука при стонах, то, как он шепчет имя Кима — просто напросто совершенство. Тэхен наклоняется, чтобы пробежаться языком по внутренней стороне бедра Чонгука, вылизывая кожу от легкой испарины, а после, аккуратно вытащив пальцы, слышит сверху недовольный выдох. Это заставляет его кратко улыбнуться, но он не отвлекается от интересного занятия: скользит языком по половинкам попы, слегка кусает на одной из них кожу, оставляя за зубами вмятинки, и с каждым новым стоном Чонгука Тэхен откровенно балдеет, блаженно прикрывая глаза. — Вставь мне, — его слова больше похожи на просьбу, такую, словно больше он терпеть ни за что не сможет. Тэхен и сам на волоске от того, чтобы сорваться к чертовой матери и выебать это прекрасное тело, а потому согласно фыркает, выпрямляясь в спине. Он берется за тюбик, лежащий на столе возле чонова бедра, звонко открывает его крышку и выдавливает большое количество жидкости на ладонь. Парень разрывает упаковку презерватива, незамедлительно натягивая тонкий латекс на член, а затем проводит ладонью по всей его длине, тщательно смазывая, чтобы Чонгуку было легче принять его в себя. Тэхен хватает парня под ляжку, заставляя вздернуть ногу кверху. Чон лишь нетерпеливо дышит, наблюдая за каждым действием Кима из-под еле приоткрытых тяжелых век. Тэхен аккуратно давит бедрами вперед, непрерывно, но аккуратно проникая в Чонгука по основание. Тот приятно сжимается дыркой на члене, глухо простонав и закусив нижнюю губу. Кто бы мог подумать, что Тэхен сегодня потрахается с красивым-но-ебаным-приколистом курьером? Вот и он не догадывался, но против внезапных поворотов жизни ничего не имеет, если они вот такие. — Блять, Чонгук-и, — шумно выдыхает Ким, на момент прикрывая глаза, стараясь привыкнуть к такой горячей узости. У Чонгука только мурашки от низкого хриплого голоса ползут по всему телу, а перед глазами скачут белые мушки. Он слегка расслабляет стенки на чужом члене, позволяя тому двигаться в нем свободнее. Ким толкается первый раз на пробу — слишком нежно и аккуратно. Он желает получить удовольствие вдвоем, и приносить боль или дискомфорт — это последнее, что хочет делать Тэхен. Будь на месте Чонгука какой-то другой тип, вряд ли бы он так волновался за чужое удовлетворение. Но Чонгук этого заслуживает — он ведь Тэхену по вкусу, от «а» до «я», совершенно. Неторопливо двигаясь, Тэхен видит, как Чонгук под ним плавится. Он закрывает глаза, а из его рта то и дело выскакивает все новый и новый стон. Его стоны полны блаженства. Киму слушать их только в радость, а то, что Чонгук так задыхается стонами именно из-за него, очень тешит самолюбие. — Блять, ты такой узкий, — Тэхен тихо шипит от нового толчка, который отдается обоим легким дискомфортом. — Пожалуйста, малыш, расслабься. Чонгук хоть и через силу, но расслабляет стенки, вновь позволяя Киму свободно двигаться. Привыкнуть к его размеру члена кажется непростой задачей, но после пары легких толчков он заметно раскрепощается: стоны становятся выше на пару тонов. И высокие стоны Чона, честно признаться, выбивают из Тэхена весь последний кислород. От узости Чонгука, от его стонов, Киму просто напросто сносит крышу; его накрывает лавиной безумия, и толчки становятся более резкими и сильными. Чонгук хватается за его плечи, как за спасение, а благодаря скорости, которую создал Тэхен, стол под Чоном едва ли не ходит ходуном. Голос у Чонгука, в связи с тем, что он отзывается стоном на каждое новое движение, попросту срывается. — Блять, Тэхен… — скулит он под массивным телом, цепляясь со всей силы в кожу плеч; он откидывает голову кверху, гортанно застонав. Трение спины со столом неприятно, но это ничто по сравнению с тем, какое удовольствие ему дарит Ким. — Чонгук, — Ким едва ли не рычит, толкаясь навстречу полным ягодицам, впечатываясь в них бедрами со звонким хлопком каждый раз. Тэхен готов сойти с ума от этого податливого тела, чувствуя над ним весомую власть. Он хватается ладонями за другую сторону стола, наклоняясь к лицу Чонгука, и благодаря поддержке в виде стола только больше и сильнее двигает бедрами, заставляя чужие подпрыгивать в воздухе. Ким запечатляет крепкий поцелуй на губах Чона и тот призывно отвечает: проскальзывает внутрь горячей полости языком. Тэхен играет с ним, слегка цепляет зубами и случайно проводит своим по верхнему небу, заставляя Чонгука засмеяться от щекотки. Тэхен улыбается в поцелуй, подметив, что смех Чона нереально милый. Чонгук прижимается к нему всем телом, окольцовывая руками кимову шею, чтобы вдавить свои губы в чужие гораздо сильнее; он, чувствуя, как Тэхен толкнулся и задел комок нервов внутри, глухо стонет в рот парня, цепляясь в его волосы пальцами, как за спасательный круг. Тэхен от такого вида уже готов обкончаться — честное слово. Учитывая, что у него давно не было секса, сложно сдерживаться, когда под тобой стонет такой красивый парень. Яйца уже чересчур тяжелые, а сам Ким чувствует, что еще пару толчков, и он реально кончит. Поэтому он на некоторое время останавливается в своих движениях, посмотрев на парня, лежащего под ним. Тот тяжело и громко дышит, виски стали мокрыми от пота. Красота — самая настоящая, в одном Чонгуке. Тэхен спускается ладонью к члену юноши, медленно оглаживая большим пальцем головку. Хочет, чтобы тот кончил первым. Он ласкает ее круговыми движениями, вызывая у Чона дрожание в бедрах. Тот мило поджимает ягодицы, а заодно и сжимает его там, внутри, из-за чего возможность кончить становится еще больше. — Блять, я скоро… — он не договаривает, и от ускоренных движений ладони на члене содрогается всем телом, гортанно застонав. Тэхен следует за ним же: возобновляет грубые толчки, проникая так быстро, насколько это возможно, и с тихим скрежетом зубов, еле слышным хриплым стоном, кончает в презерватив. Потным лбом он прижимается к плечу хрипло дышащего Чонгука, стараясь восстановить нормальное дыхание. Вот так история, да? — Теперь тебе точно нужна резиновая вагина? — со смехом уточняет Чонгук, посмотрев на Тэхена, который поднял голову. — Не думаю, — с улыбкой отвечает он, потянувшись вперед, чтобы мокро чмокнуть Чона в губы. — Мне достаточно теперь задницы одного засранца. — Даже не имею понятия, о ком ты, — улыбается в ответ Чонгук, тихо проскулив, когда Тэхен посчитал нужным аккуратно выйти из него и снять использованный презерватив, связав его и выкинув в мусорное ведро. — Так что там… Насчет оценки доставки? — Пять из пяти, определенно, — ухмыляется Ким, вызывая у Чонгука радостный хохот.