Рябина

      —Летом и Весной рябина горькая—горькая, и маленькие красные ягодки кажутся совсем неприглядными среди густой зелёной листвы.       -А она разве бывает сладкой? — Мальчик лет шести сидел в кресле и внимательно слушал юную девушку с белыми как снег волосами- Это же «глупо» становится сладким когда придется.       —Может и так дорогой, но в любом случае она ведь от этого хуже не становится? — Девушка потрепала Сероглазка по такой же серой голове и мягко улыбнулась показывая что он похоже ошибается в своих суждениях.       Странно все это, и для Куромаку казалось все это чертовски странным! Как эти глупые ягоды могут быть сладкими? Их разве что воробьи под окошком клюют. Как утверждала Николь — «Любую теорию можно проверить лишь опытным путем!», так он и сделает, как раз рядом с домом растет большое дерево рябины, и ягод на нем много, мама любит кормить ими птиц, осталось лишь немного подождать.       А он так не любит ждать, Просто ненавидит!       Солнце над Небольшим детским домом заволокло серыми тучками, которые так некстати заволокли сияющее солнце, в саду слышались лишь звонкие голоса и смех других детей.       Сам «Дом» находился в небольшой роще рядом с рекой и казалось был скрыт от мира людского густыми кронами, белая кирпичная кладка была ласково накрыта красной черепичной крышей, укрывающей три этажа всей его жизни.       Он часто любил сидеть под цветущим деревом в саду, со старенькой книгой. Сам сад представлял собой некий маленький мир их Мамы, там цвели ее любимые розы, самых разных цветов, которые Дядя Ромео иногда срывал забывая из-за дел купить ей букетик. Конечно она это замечала, но почему то не ругалась и лишь с усмешкой целовала его в раскрасневшуюся щеку.       Это Куромаку тоже не понимал. Когда его старший «Брат» Вару рвал или топтал цветы, то Хелен сильно расстраивалась, я няня Эмма забирала у него конфеты. А Ромео? Почему у него никогда не забирают за это конфеты?       Николь тоже была няней, и можно сказать лучшим другом мальчика. Она взяла его под свое крыло, и даже выпросила у Хелен чтобы тот мог жить с ней в одной комнате, и вот через пару дней небольшая кровать красовалась у окна. Вы бы видели ту неподдельную радость на лице парнишки, теперь он мог вместе с ней проводить эксперименты и она могла его учить, а самое главное: У нее было очень-очень много книг, так много что шкаф аж уходил под потолок!       Братьев и Сестер у меня было относительно немного, человек 15 или 20, я уже давно не задумывался над числом, они все были такими разными, но было то что их объединяло и это была любовь к маме Хелен, она заменяла каждому из нас родителя, а дядя Рома ей помогал. Вообще он часто приходил, и сказать по секрету приносил нам много сладостей, только тихо, это секрет!       Самым взрослым из нас был Антон, ему было 14 лет, он часто говорил что когда его заберут, или он выйдет отсюда, то будет много-много путешествовать, и обязательно нам что нибудь привезет! И будет часто приезжать, и меня возьмет. Только когда подрасту. Мы с ним часто гуляем по лесу и строим разные карты, планируя свое будущее путешествие. С ним безусловно весело!       Еще. Еще я с Амбрелом дружу, его мама почему-то называет Зонтиком, говорит что он на него похож, частенько он со мной сидит и смотрит как я читаю, сам он пока не умеет, я проверял, И подобно мне не любит играть в догонялки с Пиком и Феликсом.       Серьезно! Чего веселого в том что ты бежишь по кустам от погони? Хотя, чаще я бегаю за Пиком, и вы не подумайте что я играю! Он просто опять забрал мои очки, и несмотря на мои просьбы их вернуть убегает лишь дальше в лес. Ну ничего! Когда-нибудь я создам такое устройство которое сделает меня даже выше Антона! Посмотрим кто тогда побегает.       Вообще он главный организатор всего чего только можно! То на речку с ребятами бегает, то в лесу засаду на Ромео строит, а однажды он и вообще до города добежал, якобы из благих целей. Но у мамы тогда был день рождения и он хотел найти подарок, так что это не такой уж и плохой поступок, тем-более за молчание я получил мороженное, так что считайте что вы ничегошеньки и не слышали.       Звон колокола мелодично разносится по окрестностям, это означало лишь одно — Начался обед! И все 15 человек как по свистку бегут за столы. «В большой семье ртом не щелкают» — Это чистейшая правда! Только задумался и твою тарелку доедает сосед. Ситуацию усугубляло то что Хелен и Клео безумно вкусно готовили, и только от одного запаха текут слюнки, иногда Ромео проникал в кухню и что то оттуда таскал, как добавку к своему ужину и от этого получал от Эммы по рукам со словами:       —Не для тебя готовили! Иди лучше Хелен помоги.       Он как истинный джентльмен глубоко извиняется, и с немного стыдливой улыбкой уходит к шипящим плитам. Николь тоже неплохо готовила, но жар на кухне быстро ее выматывал и она направлялась к нам дабы поболтать или поиграть с ребятами в их излюбленные догонялки.       Наш дом находился недалеко от крошечного городка Шефтсбери в 40 километрах от Лондона, он был как маленький кукольный мирок. Высокие пышные деревья буквально обвивали старые дома с темной черепицей, из маленьких пекарен доносился изумительный запах свежей выпечки, и в нем всегда было тихо, лишь редкие звуки пения птиц или старого радио игравшего в одном из кафе. Здесь как и во всей Англии любили футбол, а я его не понимал, спорт это вообще что то странное, тебе больно, ты весь вспотевший но почему то улыбаешься.       После обеда все начинали играть или просто заниматься своими делами, я лично люблю в это время читать с Амбрелом, а он сидит со своим плюшевым мишкой и изумленно хлопает глазками.       Еще был мальчик по имени Олег, Мама Звала его Огги, у скандинавов это означало «Август», тогда был его день рождения, Огги очень любил нашего Рыжего кота по имени Альберт. Он был похож на настоящего английского аристократа, был важным и очень прожорливым. Огги везде его таскал, его руки всегда были расцарапаны, а голубая рубашка была в рыжей шерсти. У Олега была Родная сестра по имени Оля, она была младше него и тоже любила с нами сидеть и что то рисовать.       А вот кто прекрасно рисовал так это Чарли, он был рыжим, броским, и очень-очень шумным! Все время о чем то болтал не замыкаясь, то и дело что то рисуя в своем блокнотике. Его ему подарила мама на день рождения, у него была твердая темно-зеленая обложка из плотной ткани, а сам он был на застежке. Вы бы видели как Рыжик улыбался когда его получил!       Время движется к сну, и на часах виднеется 9 вечера, сейчас поздний сентябрь и рано вечереет. Дома свет всегда был тепло желтым, как кипяченое молоко, которое с радостью пил Габриэль, Свет был таким успокаивающим что только от него уже неминуемо клонило в сон. И все обитатели дома начинали сонно клевать носом.       Ромео решил сегодня остаться, и сидит на старом диване одной рукой обнимая Армета, это был «особенный» мальчик. Мама говорила что он практически ничего не видит, и только различает мутные темные пятна. Сам он часто сидел с ней пытаясь хоть чем то помочь, или просто говорил с Клео о разном. Он до безумства любил две вещи: Объятья и чей то смех. Он сам часто смеялся, а сейчас сидит с нашим Дядей (иногда мы звали его папой) и изо всех сил пытался что то рассмотреть своими светло серыми глазками.       Мама же пила чай и нежно смотрела на этих двоих, говоря о том чтобы Армет не напрягал глаза, иначе они завтра будут сильно болеть, когда же это происходило, то она ласково одевала на глаза мягкую шёлковую повязку, и гладила беднягу по серо-голубой головушке.       Сам я спал у Николь, у нас была небольшая, но очень уютная комната, и мы часто сидели там в непогоду говоря обо всем на свете. Да, ее подход к науке мне не очень нравился, но она была самой сообразительной и умной из людей которых я знал. У меня до безумия мягкая кровать и большая подушка, я мог до поздна сидеть над книгами с фонариком, а потом оба предмета забирали ругая и говоря что бы я уже спал.       Так прошло около недели, начались холода, но листья у дерева в саду еще не до конца пожалели и не успели упасть на землю. Нас всех одевали очень тепло, дабы никто не простудился, а потом Хелен делала выговор Вару и Чарли, за то что один бегал без шапки, а другой убежал рисовать в лес совершенно раздетым и около часа сидел на холодной мокрой земле. Они оба лишь закатывали уставшие глаза и Уходили по ее наставлению в гостиную где их уже ждали пушистые одеяла и тазик с теплой водой. Они нехотя опускали ноги и растирали покрасневшие носы, пока Мама наливала им по чашке вкуснейшего английского чая, но без варенья, малинового варенья они не заслужили, А потом оба со всех ног бежали в лес.       Бегать в лесу было сейчас до жути неудобно, листья скользили под ногами, из-за луж обувь промокала и ногам становилось неприятно холодно. Ребята помладше любили сидеть под деревом или в саду и играть во что то менее травмоопасное, например Феликс будучи моей одногодкой просто обожал собирать цветные листики, и бережно складывать их в толстую книжку, Зонтик и Оля играли между собой в плюшевые игрушки или просто смотрели на облака.       И пока все все заняты своими делами, я решаю осуществить свой план по добыче рябины, и убежав за дом начинаю смотреть. Мда. Дерево высоковато. Но лезть я на него не буду, не в жизни! Есть куда более простой вариант, пулей забегаю в дом и даже не разувшись бегу к Нам с Никой комнату, она была на втором этаже и не особо далеко от земли.       Распахнув окошко и поздоровавшись со спящим на моей кровати Альбертом, подставив стул и прыгнув на подоконник протягиваю руку к ближайшей ветке, на ней красовалось 6 — 7 ягодок, если все получится то мой эксперимент будет весьма весомым вкладом в изготовление Маминого рябинового варенья.       —Еще чуть—чуть.       Когда обе руки оказываются на ветке, то для чистоты эксперимента смотрю вниз, а зря. Очень зря! Из-за высоты ноги подкосились, и я прямо вцепился в эту проклятую ветку! А потом как мне показалось земля пропала из-под моих ног, Вару в саду взорвал петарду и из-за громкого хлопка я выскочил из окна все еще вцепившись в ветку.       Подо мной метра два не меньше, руки начинают скользить по тонкому стеблю а ветка все сильнее издавала скрипящий звук. Вот и все. Это конец.       Далее мои дорогие читатели был слышен звук соскользнувших рук Куромаку, его вскрик и не самое мягкое падение в мокрую кучу листьев.       На этот раз лень Антона убиравшего на дворе в тот день спасла ему жизнь, синяк на спине конечно будет, но это лучше чем перелом. Очухавшись от шока, Куро потирает больной затылок и выкарабкивается из кучи, мокрый до нитки. Выжав коричневое пальто, он надел его на себя очень влажным. Ведь если кто нибудь узнает об этом маневре, то поверьте мне наказание будет куда страшнее чем у Вару.       И с видом полной непринуждённости я возвращаюсь назад к скамейке, ведь если вернуться домой мокрым то будут вопросы, а они сейчас играют явно против меня. Оля и Зонтик уже давно убежали в дом пить с Мамой чай, а я теперь должен тут сидеть. Один.       Холодный ветер только усугублял ситуацию, из-за чего тело ужасно морозило, но наш герой предпочитал игнорировать этот факт за интересной книгой. Посидев так часик другой и поняв что приключений на сегодня хватит, он решает тихонько пойти к себе в комнату вздремнуть.       Дойдя до холла и повесив пальто на крючок он медленно и тихо в хлюпающих носках проникает в начальную точку эксперимента. И прямо в дневной одежде ложится под одеяло, он не долго будет спать, всего полчасика. Ну он по крайней мере так думал, а проспал он так до ужина, пока его через силу не разбудила Николь.       Тот на попытки его разбудить лишь неразборчиво мычал в надежде что от него отстанут, это мычание было таким жалостливым и уставшим что любой другой человек наверняка бы ушел, но не Николь, сейчас он просто проклинал ту за ее упорство. Малыш просто зарылся под два одеяла и продолжал под ними лежать в небольшом теплом коконе. Тяжелые пуховые одеяла просто выдавливали беднягу в кровать.       Вот ей что, трудно от меня отстать?! Я своего то на минутку вздремнул! И холодно так. Но факт того что она пришла, не может быть незамечен, ведь зачем то она пришла? Наверное уже давно ужин начался, если повезёт то на меня еще конфеты останутся. Нехотя приподнимаю сонную голову в надежде на то что на этом мои муки закончатся.       —Проснулся таки Соня? -Она тихо хихикает и доказывается своими веснушчатыми руками до кончика носа предлагая идти за ней — Сейчас все без тебя съедят!       Она берет меня за руку и ведет в столовую, где кипела жизнь, все о чем то болтали, жужжали как огромный рой неумолкаемых пчелок, и мне это все не нравилось. Голова и так болит, так еще они. Тепло-молочный свет освещал помещение, а темное небо за окошками начинало сверкать первыми звездами.       Лениво сев за стол осматриваю блестящую белую тарелку, а я уже говорил что Мама очень вкусно готовит? И это было абсолютной правдой, и рыбный пирог выглядел тоже весьма аппетитно, но почему-то кусок в горло не лез.Как бы я не хотел, но даже намек на аппетит у меня не было, надеюсь хоть Феликсу моя порция понравится.       И вот к носу Блондина устремляется тарелка с картошкой и куском пирога, а сам ее обладатель скрылся в общей суете. К большому сожалению его ловят за плечи у самого выхода, и Эмма сердито усаживает его обратно за стол и ставит перед ним ненавистную тарелку с каемкой. И Куромаку с отвращением отодвигает ее от себя, и укладывает голову на стол с тяжелым вздохом.       —Я не голоден.Может Ромео понравится?       —На твоих нехотелках и печенье Хелен он себе такую харю отъест! Давай ешь, конфеты еще остались.       Она треплет его по серой макушке и уходит к другим. Мда, ситуация так себе.Как бы он не хотел есть, но приходилось, а потом можно будет вернуться ко столь необходиму ему сейчас сну. После «пыток пирогом» их наконец то отпускают по делам, и как только наш герой хотел было уйти на боковую, то его начинает тащить за собой Энтони что то жужжа про самолеты.       Безусловно самолеты я любил, они были красивыми, большими и просто напоминали огромных стальных серебряных птиц, но сейчас мне никакихэе самолеты Энтони не нужны! Я спать хочу, неужели никто этого не понимает?!       И что то обречённо мыча я вырываюсь и иду в зал, может там удастся вздремнуть? В кресле сидит и пьет чай из маленького железного чайничка, наша Мама. Она спокойно слушала потрескивающее радио, пока Ромео убирал на кухне, она выглядела очень—очень уставшей. Но видимо настроение у нее было хорошим, и небольшие пухлые губы расплывались в теплой доброй улыбке.       Я просто тихонечко взял теплое одеяло которое лежало на диванчике, и зарылся в него с головой в надежде что оно меня согреет, и небольшая подушка тоже была как кстати, да конечно не так удобно как на кровати, но лучше чем на столе.       Мама приоткрыла один глаз и посмотрела на лежащего мальчишку, сказать честно вид у бедняги был измученный: Растрёпанные волосы, сопящий нос и сам он бледный как листок бумаги, кроме щек они как раз были малиновыми. Она встает и садится рядом с ним, поглаживая больную голову, и смотря на него своими ласковыми глазами.       —Все хорошо милый? Эмма сказала что ты сегодня к ужину и не притронулся, и Ника заявила что ты тот еще Соня — Она хихикнула, но увидев что мальчишке в круглых очках не до смеха, продолжила чуть серьезнее — Как ты себя чувствуешь?       Куро поджал губы, думая что сказать и немного хриплым голоском начал говорить:       —Г—голова болит. И холодно.       Далее он немного замялся не зная еще как объяснить свое состояние, вроде плохо, а вроде не очень. Только правильные слова в голову не лезли, разве что ноющий живот, и чуть подобрав ноги под себя и повернувшись на бок он нахмурившись продолжил:       —Еще ж—живот. Мне немного не хорошо, мам, ты не беспокойся скоро пройдет.       Он с надеждой в то что его трогать не будут, посмотрел на Ее внезапно посерьезневшее лицо, и немного испугался, он ее расстроил? Или что то не так сказал? В любом случае чувство холода усилилось, и он мелко задрожал, Хелен аккуратно приподняла пушистую челку и прильнула губами к лбу мальчишки. Горячий. Сам Куро выглядел уставшим и несколько напуганным, и эта раскрасневшееся моська отражалась в ее небесно голубых глазах. Она положила одну руку на его щечку и проведя по ней большим пальцем сказала:       —Милый, возвращайся к себе в постель, я пока принесу чая. Хорошо?       Улыбнувшись мальчику она ждала ответа, а ответом служило короткое неуверенное: -"Хорошо». Он неуклюже поднялся с дивана, и пошел на второй этаж к себе, и там его уже наверняка ждали Ника или Зонтик, а может оба. Ему сейчас физически думать больно, а думать он любил. И ступенька за ступенькой, сопровождаемые характерным скрипом и так до комнаты. Там и в правду сидела Николь, которая уже как ей казалось потеряла своего помощника. Она было улыбнулась, но увидев его состояние сразу стала серьезной. И почему все взрослые такие серьезные? Ему же не ногу оторвало.       —Хей, у младшего лаборанта все хорошо? —Рыжик присела на корточки и посмотрела в его круглые очки, она часто звала его лаборантом, ведь тот всегда помогал ей в различных исследованиях, но сейчас он даже этого не хотел, он хотел просто лечь как говорила мама.       —Все хорошо, мама просто попросила лечь.       Ника в эти слова еще с его появления на пороге комнаты не верила, выглядел он так, что только по виду можно сказать что все не «хорошо». Она помогла Мальчику забраться на кровать, что не получалось из-за низкого роста и довольно сильной слабости, когда препятствие было преодолено она тоже коснулась его лба. —"Теперь понятно почему ему необходимо лечь.». И достав пижаму, приказала переодеться, а то он в этой несчастной рубашке похоже жил. Когда ночная рубашка красовалось на нем, то он без команды упал на большую мягкую подушку, и это было единственное его желание сейчас.       Укрыв мальчика пуховым одеялом, светлая макушка улетучилось в проходе, а на ее замену прибежало две. Это были Чарли и Феликс которые видели и слышали что говорила Хелен с лестницы. Конечно им стало интересно что произошло с братом. Рыжик Чарльз быстро прыгнул на кровать, а за ним потопало солнышко, пытаясь залезть на кровать.       —Что заболел Куро? --Парень Хихикнул — Видел бы ты как Николь летела за аптечкой, наверняка будет уколы делать! — И тут художник не скрывал улыбки, видя как без того бледный мальчик становится совершенно белым. А вот Куромаку не до смеха, он сам по себе боялся уколов и врачей, а тут его старший брат в красках описывает эту малоприятную процедуру. А Феликс пытался заступиться за больного, но к большому сожалению не очень успешно, лишь подливая масла в огонь. Знаете что самое ужасное? То что в доме на самом деле был большой стеклянный шприц.       —Нет! Я не дам делать Куро болючие уколы, ему и так плохо! — Солнышко обняло Очкарика, дабы привести в чувства, а у того лишь перед глазами стоял огромный шприц. Дрожь стала куда сильнее, но врятли от холода.       Через минуту в Комнату вошла Николь, с аптечкой в руках и сердито прогнала ребят, дабы те не пугали и без того бедного Куромаку. Уложив на стол аптечку она достала из нее стеклянный ртутный (хотя скорее спиртовой) градусник, и начала мерить температуру мальчика, пока красная полоска росла вверх, она гладила малыша по голове успокаивая и говоря что он наверняка просто легонько простудился.       Но градусник так не думал. И показывал ровно 38,2°, От чего Николь нехило так нахмурилась, неужели и в правду простыл?       Малыш на это заявление лишь протяжно простонал, понимая что ближайшие пару дней будет прикован к кровати без единого шанса встать по собственной воле, с горами горьких таблеток, противных вязких микстур, и колючих теплых носков.       Няня узнав о состоянии своего подопечного решила как можно быстрее его вылечить, любыми способами, даже если тот будет плакать, истерить, и бить ее своими маленькими ногами. Она знала каким капризным бывает этот спокойный ребенок когда болеет, И врятли с ним будет так просто как с Амбрелом. Но сейчас он спокойно лежит, и плавится от температуры, в надежде что Ника поможет, и его красные щеки (собственно как и все лицо) сейчас освещала лампа стоящая на тумбочке, которая светила тёплым желтым светом.       И сев рядышком она начала рассказывать что с ним происходит, убеждая что все не так страшно как он надумал. Что все хорошо. Конечно все не хорошо, у него грипп и как бы ей не хотелось ускорить эту малоприятную болезнь, но она не могла. Но Скоро придет Хелен с чашкой теплого малинового чая, вместе с сегодняшним ужином, и ласково попросит оставить их наедине. Потом положит свою теплую руку на его дрожащую, и начнет петь колыбельную, дабы тот поскорее уснул сладким сном.       Она любила всех своих «детей» абсолютно одинаково, у нее не было любимчиков или фаворитов, но. Когда кто то из них заболевал, то она хотела дать ему как можно больше своей любви и ласки. И сейчас она хотела прижать в своих объятиях Куромаку, поправить ему растрепанную челку и тихо поцеловать в лоб, одной рукой убирая круглые очки со вздернутого носа.       А я хотел чтобы меня обняла мама, хоть я и не люблю объятия, но сейчас мне почему то очень-очень хотелось почувствовать ее теплые руки на своих щеках, и прижаться к ее телу, и никогдашеньки не уходить. Без нее с Никой страшно. Мне конечно стыдно вам это говорить но, когда Чарли мне говорил про шприцы и уколы, я хотел к маме. Она не сделает больно, иногда кажется что она даже физически не может это сделать. А сейчас она мне поет колыбельную, такую приятную и мелодичную-как ее голос. Хочется вечно ее слушать, она казалось никогда не надоест.       Малыш сжимал у себя в ручках плюшевую игрушку и начинал тихо посапывать, температура не упала, но теперь у него хоть получается немного поспать. Ночь тихонько спустилась на Шефтсбери, укрывая спящих жителей своим звёздным одеялом, Жители дома тихо спали в теплых постелях, беззаботным сном.       Ночью среди коридоров был слышен хриплый кашель, и Куро казалось что он сейчас выкашляет свои лёгкие, и горло теперь сильно болело. А еще опять холодно, Ника давала ему ужасно невкусные лекарства, и от них вроде становилось полегче, но сейчас опять его колотит. И зачем он полез за этой чертовой рябиной?! Но делать особо нечего, только лежать и прожигать потолок взглядом, выводя суждения из своего эксперимента.       Все взрослые уставшие после работы спали как убитые, а Хелен в Объятиях Ромео было особенно хорошо. И этим воспользовался Вару, воплощая один из своих планов, тенью пробравшись на кухню по скрипящим ступенькам, он начал искать необходимую ему железную банку, в которой должны были храниться сладости, ведь недавно он видел как Эмма доставала из нее пару конфет к чаю. И убедившись что все спят начал доставать по одной штучке, и как хомяк засовывать за веснушчатые щеки, и со временем их становилось все меньше, и меньше. Пока на донышке не осталась одна плюшка с изюмом.       —Мда.Я думал тут будет больше, наверняка все Чарли слопал!       Конечно он не хотел признавать что съел все в один присест, значит нужно спихнуть это на кого-нибудь другого.Но тут Ватрушке пришлось навострить ушки, ведь видимо сюда пришел кто-то еще. Ага, вот и жертва!       Очкарику (так он звал Куромаку) наверно хотелось попить ночью, и он слабыми руками держал небольшой кувшин, и пока тот отвернулся, Вару ушел с места преступления поставив банку пониже, да бы было видно что низкий Куромаку не в силах поставить ее на прежнюю полку.       Это было довольно подло с его стороны, но в этом весь мальчишка. А завтра будет настоящее шоу!