Люб я тебе, Волче?

Вечера выдались очень теплые. Над цветочным лугом разносятся сладкие запахи медоносов, ветер теплый и нежный, лучи закатного солнца почти исчезли за горизонтом. По мягкой траве ступают босые ноги и шелестит белая сорочка, по плечам рассыпались рыжие волосы, на голове венок. Сережа знает, что Олег уже ждет его здесь, и опускается рядом, ненароком касаясь плеча. – Здравствуй, Волче, – он смотрит ему в глаза и улыбается. Олег заправляет волосы ему за ухо и тянется за поцелуем, но Сережа отстраняется, знает: еще не время. У Сережи веснушки по щекам, а горечавка в венке цвета его глаз. Олег думает, что он наверняка валяется в бреду под тремя одеялами, раненый, а это все только чудится ему перед смертью, но пальцы Сережи оказываются у него в волосах, гладят, ворошат их: значит, правда. Он тянется за рукой, но его снова мягко отстраняют. Сегодня тот день в году, когда в воздухе слышны серебряные бубенчики, а все как-то по-особенному далеко и близко. – Люб я тебе, Волче? – шепчет Сережа, склонившись над его ухом, и заставляет Олега снова почувствовать этот пьянящий цветочный запах. Он был одурманен, заворожен, заколдован, и ему нравилось быть под этими сладкими чарами. – Люб, – отвечает Олег с пылом и целует ладонь Сережи, наконец поймав его взгляд. – Люб ты мне, ладушко, – шепчет он, касаясь губами щеки, и чувствует, как что-то трепещет в груди. Сережа гладит его ладонь, желая быть еще ближе, уткнуться прямо сейчас в родные волосы, чувствовать руки Олега, прижимающие его к себе. На луг медленно опускается густой туман, а ему совсем не холодно. – Поймаешь меня? – спрашивает он, а в глазах блестит коварный огонек. Сережа дразнит Олега, играет с ним. Они оба знают, что это игра, и оба ее обожают, ведь награда самая настоящая. – Поймаю, как лиса хитрого, – Олег тихо смеется, глядя Сереже в глаза, а тот быстро выскальзывает из его рук и бежит в лес. Он совсем не торопится – Олег не должен терять его из виду. Между деревьев тихо и свежо, а под босыми ногами хрустят ветки. Сережа отбегает в чащу и замирает, прислушиваясь. Олег как будто идет на редкого зверя – затаился, всматривается во все тени: не двинется ли одна? За одним из стволов виднеются рыжие волосы, и он бежит туда со всех ног, чувствуя, как в крови кипит азарт. Сережа уходит из его рук в последний момент, разрешив коснуться лишь кончиков своих пальцев, и со смехом убегает дальше в чащобу. Олег опрометью кидается за ним, как привороженный русалкой, который бесстрашно с обрыва ступает в море. Сережа игриво выглядывает из-за очередной березы, и игра продолжается – они кругами бегают по лесу друг за другом и друг от друга. Позволив догнать себя, Сережа оказывается в объятиях Олега, но снова уворачивается от поцелуя, выскальзывая из его рук; это сводит того с ума, кружит голову, но он в восторге – все прикосновения становятся лишь желаннее. Добежав до поляны, Олег наконец хватает Сережу за руку и прижимает к себе, боясь что-то сказать, чтобы не спугнуть его снова. Сережа со смехом утягивает его на траву, тяжело дыша и щурясь. – Поймал, – шепчет он Олегу на ухо, чувствуя, насколько тот близко, насколько он пьян этим вечером. Олег снова тянется к губам Сережи, но он опять отворачивается, как будто специально, чтобы раздразнить сильнее. Тогда его подбородок оказывается пойман ловкими пальцами, и Сережа с улыбкой смотрит в глаза своему охотнику. – Люб я тебе? – спрашивает Олег, улыбаясь в ответ и поглаживая Сережу по растрепанным рыжим волосам. Сережин венок сбился на бок, а щеки горят румянцем. Красиво. – Люб, Волче, – шепчет Сережа и обнимает Олега за шею. – Люб, душа моя, – и в груди становится так легко, как не было никогда до этого. Олег накрывает чужие губы поцелуем, и Сережа жарко отвечает ему, истосковавшись по этой нежности. Они оба наконец получают свою награду за охоту: друг друга.