Ты не можешь убежать от самого себя

      Три часа дня. Дели мирно и так же нагло лежала на груди Венди, пока сама девушка спала. Спать пятнадцать часов — перебор, но что делать человеку, который из-за вечных кошмаров — благослови господь Найтмера и убей его ударом головы о тумбочку — никогда не высыпается?       Она потянулась и перевернулась на другой бок, из-за чего лиса опять упала. Прокудахтав и отматерив её по-лисьи, Дели убежала. Венди опять перекатилась, как вдруг она от души навернулась на пол. Матом покрыв всё, что можно, она встала и взглянула на часы. — Мда-а-а… — она надела кофту и пошла на кухню. — Слушай, Лайт. — М? — Нахрена нам вообще кухня, если мы не готовим? — Я готовлю! — обиженно заявила её копия и, развернувшись, достала из холодильника яйца. — Вот сейчас возьму и пожарю яичницу! — Серьёзно-то как, — фыркнула Венди и села за стол. — Окей, удиви меня.       В голову лез образ Майкла: мужчина был сероглазым шатеном, и фиолетовая кожа добавляла ему ещё больше привлекательности. Венди видела его только два раза, но уже задумалась о том, чтобы поговорить с ним по-серьёзному. Расспросить по поводу цвета кожи и узнать, откуда он. Раньше она его, быть может, и встречала, но сейчас он интересовал её больше.       Венди постучала пальцами по столу. Прямо сейчас соберётся и пойдёт ошиваться рядом с кафе, может, и найдёт его. Она бездумно съела яичницу, после чего встала и пошла в спальню, не обращая внимания на горький привкус еды. Она достала из шкафа свой чёрный костюм и оценила его как «дико мятая вещь», после чего пошла и погладила его. Пришло время сочетать толстовку и классический костюм. Впервые за пять лет девушка притронулась к своей косметике. Косметика встретила её приветом и сунула в нос срок годности. «Ну да, испортилась», — недовольно проворчала Венди.       Она недовольно простонала и откинула тушь в сторону. Девушка поползла в гостиную и плюхнулась на диван, начиная нытьё о том, что у косметики недавно истёк срок годности. А на деле, ещё давно, очень давно, срок годности истёк. Лайт запрыгнула на диван, и Венди непроизвольно подпрыгнула, а после приземлилась назад на подушки. — Ищешь косметику? — она покрутила в руках блеск для губ, и Венди сразу же оживилась. — Пожалуйста, дай! — она потянула руку к ней, и блеск ловко переместился из правой руки в левую. — Не-не-не, пока рано, — она спрятала его за спину. — Зачем он тебе? — Хочу накраситься. — Зачем? — Может, я на свиданку иду? — она изогнула бровь, и Лайт запищала от радости. — И-и-и-и!!! Ты идёшь на свиданку!!! — блеск прилетел ей в нос, и Лайт радостно забегала вокруг дивана, пока Венди, матерясь, потирала нос. — Да не иду я на свиданку! — Идёшь! — гробовым голосом ответила «лиса», и Венди сглотнула. — Ладно, я иду на свиданку. — Ура!!!       Венди оделась и вышла из дома, прихватив с собой рюкзак. Ей нужна косметика, а появление косметики требует денег. Деньги есть, осталось вспомнить, какую косметику надо выбирать и как ею пользоваться. Девушка поправила куртку Майкла, которую она надела перед выходом, и пошла в сторону кафе.       Венди нарезала километровые круги вокруг кафе, ища Майкла. Она не додумалась взять у него номер телефона или хотя бы спросить, где его можно найти. Она, унывая, пошла в кафе и чуть ли не на входе столкнулась с тем, кто ей был нужен. — Прости, — она отступила на пару шагов и потупила взгляд. — Я тебя искала. — Кхм… — он наиграл задумчивое выражение на своём лице, — я вроде здесь всё время сидел. Будешь? — он протянул кофе в стаканчике, и она несдержанно расплылась в улыбке. — Мо-окко~ — она взяла стаканчик в руки, — Спасибо~ — Венди отпила немного и посмотрела на него. — Откуда ты узнал? — приподняла стаканчик.       Он загадочно улыбнулся и поиграл бровями. — Я люблю этот кофе. — Мы можем поговорить? — закончив улыбаться — по её словам — как дебил, вполне серьёзным тоном спросила она. — Да, конечно, — она взяла его за руку и потянула в сторону парка, и довольный Майкл пошёл следом. Венди остановилась на полпути и, отпустив его руку, сдёрнула с плеч куртку. — Кхем… — она ткнула ею в его грудь, и он взял её, закидывая на правую руку. — Во-первых, привет. — Привет, — как ни в чём не бывало ответил Майкл. — Рад встрече. — она повернулась и посмотрела на него. — Что? — Венди хмыкнула и отвернулась. — Можно… вопрос? В лоб, но всё же? — девушка села на скамейку, и он сел рядом. — Да, — он повернул голову в её сторону. — Почему у тебя фиолетовая кожа? — он свёл губы в тонкую линию. — Меня ударило ковшом, после чего в меня залез один из аниматроников. Его, вроде бы, звали Эннард. Бунтующий пацан, ищущий своих родителей, ничего особенного, — челюсть Венди улетела далеко-далеко, в Украину и к бабам. — Что? — Аниматроники — вещи такие. — Да, по себе знаю. Мерзкие вещи, особенно кошмары. Кошмар. Три кошмара. Ну ладно, все они сволочи. — У меня тот же вопрос к тебе: откуда такая кожа? — Э-э-э… Ударил ковш?.. — она вытянула губы в улыбке и быстро отвернулась, встретившись с его взглядом. Горячий кофе обжигал горло, и она поморщилась; непроизвольно сверкнули слёзы. — Блин, горячо. — Осторожно, — он неоднозначно поправил капюшон её толстовки, прикоснувшись к нему двумя пальцами, и убрал руку назад. — Как у тебя дела?       Венди задумчиво опустила голову, глотая кофе. — Всё в порядке, вроде… Меня задрали кошмары. Иногда так хочется поспать — кошмары стучатся в дверь. — Тебе снятся кошмары? — удивился Майкл. — После удара ковшом, да. Иногда у меня появляется желание облиться пустырником, потому что он мне что-то нихрена не помогает, — она сделала ударение на своём коронном «нихрена» и откинулась головой на скамейку. — Спать хочу. — Ты спала? — Пятнадцать часов. — Слишком слабо, я спал шестнадцать, — не растерялся Майкл, и Венди повернулась в его сторону. — Нихрена… — Ага, — он хмыкнул. — Сколько времени у тебя заняло заживление ран и восстановление после… удара ковшом? — спросил он.       Венди изогнула правую бровь, начиная прикидывать, зачем, почему и нахрена он это спросил. — Два года в целом, наверно. Сначала очень долго заживали переломы, а потом отходил цвет кожи. Так что, всё оставшееся время — около года — я восстанавливала работоспособность тела. Потом, когда всё стало окей, я начала качаться. Не выгляжу как Шварценеггер, но в спортзал ходить нравится, — она задумалась.       Майкл, не понимая, уставился на неё. — Ты качаешься? — Да, — повернулась к нему. — Пресс есть, — хохотнула девушка. — Вообще, моя кожа изначально была чуть ли не баклажанного цвета. Она довольно-таки сильно пострадала от всего этого, и ковш чуть не протаранил меня полностью. — Куда он ударил? — Сюда, вроде, — она ткнула в солнечное сплетение. — Честно, думала — сдохну. «Но она же в любом случае умерла бы от такого удара?» — сомнение прокралось в мысли Майкла, и он, натянув улыбку, задал вопрос: — А насколько сильным был удар? — Очень сильным, меня чуть в нокаут не отправило, — он несдержанно ухмыльнулся, отворачиваясь. — Ты чего? — Да так, — он кашлянул, — в горле першит.       Венди села поудобнее. Ветер приятно ласкал кожу лица, и она улыбнулась. Венди слишком давно не улыбалась, и на то были причины, но сейчас… Она сама не знает зачем, но улыбается. Майкл повернулся к ней и, видя её счастливое лицо, сам непроизвольно улыбнулся. Рука потянулась к её волосам, и мужчина, понимая, что он творит, резко переместил руку на спинку скамейки.       Венди резко повернула голову в его сторону и, видя, как мужчина отдалился, придвинулась ближе без единой нотки сомнений. Девушка встретилась с ним взглядом. Она отвернулась в другую сторону и опустила голову, глотая кофе. Хоть этого и не было видно по её каменному лицу, она была смущена. Кажется, длительная игра в молчанку с людьми сказывается на ней. — Послушай, — первой после десятиминутной паузы подала голос девушка. — Ты знаешь Фредбера? — Фредбер? — Майкл заметно помрачнел. — Ну, аниматроник. Медведь с золотыми волосами и… такого же цвета ушами. Он красноглазый, знаешь? — Да… — растерянно ответил он, — знаю. — Можно попросить тебя о помощи? — Меня? — удивился Майкл. — Ага, — девушка придвинулась почти вплотную, вытаскивая из рюкзака блокнот. Она начала быстро листать его, а Майкл, как добропорядочный мужчина, отвёл взгляд в сторону. — Вот. Эскиз Фреда в цвете.       Майкл всмотрелся. Лицо того Фреда, которого он знал, претерпело множество изменений: Венди переделала его причёску, перекрасила его волосы и ушки в блонд, сделала глаза более выразительными. Будет куда проще сказать, что Фредбер теперь тянет на подростка. Милого такого, воспитанного. «Только тянет на милого», — как ни странно, эта мысль посетила обоих. Венди в ожидании посмотрела на Майкла, и тот, подумав, ответил: — Выглядит… как приличный человек. Честно, не знаю, что сказать, потому что я его очень не люблю. Мне нравится сам эскиз. Скажи, ты училась где-нибудь? — Неа, — ответила девушка. — В художку не ходила, курсы не заканчивала, просто любила рисовать в детстве. — Ты рисовала? — Да. Пыталась рисовать людей. Я даже скупила чуть ли не весь магазин художественных принадлежностей и потом начинала учить анатомию. Я двигалась постепенно, не пыталась давить на себя и ожидать в первый же день шедевров. — она погрустнела. — Один раз я показала свои работы своей бабушке. Раньше она писала картины. Она не была гением, но писала отменно. Ну, я показываю ей свои работы и получаю ответ-плевок в стиле «У тебя нет таланта, не рисуй больше».       Майкл поперхнулся. — Талант, может, и существует, но на одном таланте выехать нельзя. Для того, чтобы красиво писать картины, надо знать э-э-э… основные правила? Я не разбираюсь в этой теме, но в любом деле важен навык и здоровая самооценка, ибо если ты её не имеешь, то самокритика разобьёт всё желание стараться и продолжать, — он откинулся на скамейку, и Венди, нисколько не смущаясь, повторила его действия и уложила голову на его руку. — Честно, — продолжила девушка, — я очень устала. Устаю практически со всего: стоит пройтись по городу, как начинает ломить всё тело, а ноги сами перестают идти, — она встала. — Даже сейчас. Казалось бы, я проспала целых, — Венди сделала ударение на этом слове, — пятнадцать часов! Но я всё равно невыносимо хочу спать и, наверное, есть. — Ты вообще с утра ела? — она повернула голову в его сторону. — Нет… — он поднялся. — Пошли, — он взял её за руку. — Куда?! — В кафе. Ты же должна хоть что-нибудь съесть, верно? — У меня нет с собой денег. — Я угощаю, — девушка опешила. — А если я обожру тебя? — спросила она, останавливаясь. Он повернулся к ней и, улыбнувшись, ответил: — Я тоже много жру~       Это было для Венди сигналом. Она схватила его за руку и уже на всех парах помчалась в кафе. Девушка давно мечтала найти человека, который просто обожает жрать, и вот — она нашла его! Она уже множество раз ловила себя на мысли, что кайфовать от того, что у кого-то аппетит мама не горюй — странно, но продолжала кайфовать.       И вот приносят «Карбонару», пиццу, салат, «Мохито» и мороженое. Майкл для себя оценил, что уничтожил бы он пищи побольше, но он ещё не знал, что на десерт Венди закажет торт. Он с интересом наблюдал, как постепенно исчезают со стола все вкусности. Майкл тоже очень любил людей с таким аппетитом, но принесённый торт поверг его в шок. Торт был хорошим таким — здоровым. Он похлопал ресницами и перевёл взгляд на Венди. Девушка тыкала указательными пальцами друг в друга и смотрела на него. — Составишь мне компанию в уничтожении торта? — он оценил торт, оценил своего напарника и быстро ответил: — Конечно. «Нифига угостил», — думала Венди, выходя из кафе. Майкл вышел следом и подошёл к ней вплотную; на его лице взыграла усмешечка. Девушка не придумала ничего лучше, кроме как обернуться и обнять его. Майкл удивился, но вовремя взял себя в руки и крепко обнял её в ответ. — Спасибо, — она подняла голову и посмотрела на него, не отпуская из хватки. — Видимо, ты была очень голодна, — он улыбнулся, и девушка ещё сильнее сжала его в своих руках, — но сейчас я лопну. — Ой, прости, — Венди отпустила его. — Э-э-э… — она потупила взгляд. — Чем займёмся? — Ну, мы уже, к сожалению, ели… — Да, грустно очень. — …Поэтому предлагаю сходить в парк. — Идеально!       Остаток проведённого времени, которого им понадобилось слишком много — три часа — чтобы узнать друг друга, они просто шли по городу. Венди иногда останавливалась и с интересом оглядывала город. Она ожидала, что ночью тут будет темнее, но ночью она слишком любит спать, и поэтому не знала, как же тут, чёрт возьми, атмосферно и уютно! Тысячи фонарей горели в полуночном мраке; неоновые вывески, висящие на зданиях, светились, и машины проезжали по дороге, уже, конечно, в уменьшенном количестве.       Венди загрустила: она опять вспомнила про Диану и про то, как сильно они хотели перемен: бросить всё и переехать в чужую страну, забыв обо всём. И что теперь? Девушка осталась одна и так и не переехала в чужую страну, «забыв обо всём». Теперь того, что надо забыть, стало так много, что она просто не выносит этого. Она пытается убежать от себя, но всё больше сталкивается с самой собой. Мелькнула мысль о том, что пора бы перекрасить Лайт — Венди не может смотреть на себя. Она не может смотреть и на свои старые фотографии. Мягко сказано. Любые воспоминания о ней прошлой вызывают острую пронзающую, как стрела, боль где-то внутри. «Когда-то я была… — мысль оборвалась. Она свела губы в тонкую линию, опуская голову. — Когда-то я была».       Венди плохо себе представляет прошлое. Все красочные моменты её жизни жестоки: авария, костюм, изнасилования, смерть, а затем вылазка из костюма. Всё остальное она помнит или смутно, или не помнит вообще. Она никак не может осознать, что когда-то, как и все, ходила в школу; что когда-то у неё был парень; что когда-то она фанатела от романтики и что вообще она когда-то была собой. Венди осознаёт, что она сейчас — жалкая пародия на саму себя, но ничего не может сделать с собой. Даже все её способности исчезли! и если бы они вновь появились, то значило бы это то, что Венди перестала убегать от себя, приняла и полюбила себя. Появление способностей значит то, что она прошла все свои испытания. Но это лишь мечты: с появлением новых страхов она всё больше теряет себя, всё больше грустит по прошлому и плачет в подушку. Она хочет получить любовь и поддержку, но боится, что любимый окажется таким же, как и Найт — сволочью. Венди ощущает себя омерзительно; она не высыпается и не чувствует радости. Она хочет чувствовать себя живым человеком со своей прошлой внешностью, а не ходить с этим мерзким лиловым телом — последствием носки костюма. Быть может, смерть действительно была реальной? — Тебя проводить? — из пустоты её вывел голос Майкла. Она подняла голову. — Нет, спасибо, я дойду. — Хорошо, — он отпустил её руку. — Спокойной ночи?.. — Спокойной ночи, — ответила девушка, уходя от него. Больно, слишком больно.