***
— Так и почему ты решила убить Луз Носеду? — Ида оперлась подбородком на сцепленные руки, женщина пристально следила за лицом Эмити Блайт, но ничего не могла увидеть из того, что могло бы помочь ей защитить девушку. — Кого? — Безжизненно переспросила Эмити и даже не подняла глаза на своего адвоката, так и продолжила царапать указательным пальцем выпирающую косточку на запястье. — Свою одноклассницу, — подтолкнула Ида, — и свою первую любовь. На замечание о первой любви девушка отреагировала, румянец залил её щёки, и она опустила голову ещё ниже, прикрывшись грязными волосами. Был ли это стыд или раскаяние? Идалин не знала, она не давила, но должна была узнать хоть что-то, чтобы помочь клиентке. — Послушай, я не смогу тебе помочь, если ты ничего не расскажешь… — Но я правда не знаю никакой Луз Носеды, — перебила Эмити и замолкла, — я благодарна, что вы хотите помочь мне, но у вас не получится в любом случае, простите, я не знаю Луз Носеду. — Тогда почему ты здесь, а не дома с друзьями и семьёй? — У меня нет друзей, семья отказалась от меня после того, что произошло, но… — она помолчала, я не помню ничего из той ночи, о которой вы говорите, как будто в моей памяти её больше нет и никогда не было, помню, что на мне было милое розовое платье, цвет был отвратительным, как по мне, но кто-то сказал, что мне идёт, и я решила его оставить, помню, как вдруг оглянулась, а вокруг тишина, и все смотрят на меня, а на моих ладонях кровь, но я не могла понять и не понимаю до сих пор, почему…потом я оказалась тут, дальше вы и сами знаете. — Ты мне не помогла, — тяжело вздохнула Идалин, — но я хочу помочь тебе. Что насчёт Уиллоу Парк? Вы дружили? — В детстве — да, но сейчас уже нет, она ненавидит меня, я сама виновата, но всё же иногда я скучаю по Уиллоу. Идалин убрала со стола руки, выключила свой карманный диктофон и поднялась, ей хотелось погладить Эмити по плечу, сказать, что она ей верит, но это бы было непрофессионально, да и тут камеры, впрочем, кое-что Идалин всё же могла сделать. — Посмотри мне в глаза, Эмити, — женщина встала перед Блайт, положила пальцы на виски и сосредоточилась. Глаза стали ярко-жёлтыми, зрачок вертикальным, глаза Эмити расширились, она глубоко вдохнула, но не отстранилась. В деле было написано, что Блайт потомственная ведьма, одарённая и перспективная, значит, она понимала, что от неё хотят. Перед глазами Иды пронеслась вереница картинок, она не заглядывала в то, что могло быть личным и сосредоточилась только на том, что могло быть связано с Луз Носедой, однако ничего не нашла. Она углубилась в память, и Эмити болезненно выдохнула, неприятная процедура, конечно, Ида прекрасно понимала. Всё было в воспоминаниях о выпускном таким, как она рассказала, никакой девушки по имени Луз, в воспоминаниях до этого тоже было пусто. Ида заметила, что в памяти, в событиях до выпускного много чёрных пятен, лакун, которые будто стёрли, когда она концентрировалась на этих пустотах, Эмити начинала скулить, но глаза не закрывала. Было ясно, что кто-то аккуратно подчистил память, убрал все воспоминания, оставил события учебных дней, знания и важные события, но подчистил то, что, очевидно, было ярким в памяти Эмити. Что могло быть ярче первой любви и почему Луз Носеда так мешала кому-то. Ида уже практически закончила, как в воспоминаниях из детства мелькнули знакомые длинные чёрные волосы и изящная фигура, ярко-синие знакомые глаза строго смотрели на Иду из чужих воспоминаний. Лилит? Что тут делала Лилит? Она отстранилась, и Эмити наконец-то зарыдала, вмешательство в память всегда было болезненным, особенно для ведьм. — Ты знаешь Лилит Клотторн? — Мягко спросила Ида, протянув девушке маленький флакон с эликсиром от головной боли. — Она научила меня всему, что я знаю, — ответила Эмити и залпом проглотила жидкость, — мать не хотела учить меня, я была слабее Эмиры и Эдрика, так что она спихнула меня на Лилит, — в глазах девушки мелькнуло что-то тёплое, — я очень любила её, и она… я так благодарна ей, как никому другому. Вы знаете её? — Моя сестра, — Ида поморщилась. — Вам так повезло, пожалуйста, передайте ей, что я помню её и очень люблю, — шепнула Эмити, — я пойду, простите, всё равно я ничем не помогла вам. Задумчивая Ида отставила чашку чая и взяла в руки лист бумаги, кажется без Лилит было не обойтись, да, их разногласия были сильными, и она всё ещё не была готова простить сестру, но если она могла помочь Эмити, то Идалин засунет свою гордость подальше. — Кому мешала Луз Носеда? — Не знаю, я мало что помню и сама, — раздалось напротив, и Ида вскинула голову, сегодня призрак обрёл расплывчатые очертания, и воздух рябил, тем не менее, присмотревшись она разглядела контуры худенького тела. — Ты Луз? — Позови меня ещё раз, — шепнул воздух. — Луз Носеда, — медленно и внятно произнесла Ида, — Луз, — воздух как будто сгустился, и символ девушки стал очевиднее, — Носеда, Луз Носеда. Наконец-то воздух обрёл очертания, перед Идалин сидела прозрачная девушка. Она смотрела на ведьму внимательно, улыбаясь. Милая. Большие карие глаза, аккуратный носик и пухлые губы, Ида моргнула, так и знала, что с этим призраком не всё так просто. — Идалин, — представилась женщина, призрак Луз расплылся в улыбке. — Я знаю, я тут с самого начала, точнее с конца, прости, что касалась тебя раньше, я не со зла просто давно не видела кого-то живого. — Оно и понятно, — кивнула Идалин, — хочешь поговорить? — У меня не так много сил, чтобы говорить, но я бы хотела узнать тебя. Прости, что смотрела в твои вещи без разрешения, но у тебя папка с Эмити, и это всё же моё дело, — Луз склонилась ближе, через призрачные очертания Идалин видела свою кухню, сердце сжалось, девушку было жалко, она была доброй и так смотрела, что становилось неловко. — Я хочу защитить её, ты поможешь мне? — Если бы я могла, — грустно выдохнула Луз, — но могу заверить, что она не трогала меня, да и я не мертва, всё же я могу прийти к тебе, только в этом доме, но всё же, когда-то я жила тут, так и осталась. Ты можешь помочь мне вернуться? — Если найду тело, ты ведь не знаешь, где оно? — Нет, прости. Я больше не могу говорить, мне тяжело, и я истратила силы, которые долго копила, чтобы познакомиться с тобой. Чем чаще ты зовёшь меня по имени вслух, вспоминаешь, тем больше сил у меня появляется, но и это ненадолго. Позови, если тебе что-то нужно, а лучше сама загляни на чердак, там мои всякие магические штуки, я принесла тебе столько, сколько смогла, но боюсь, что больше не смогу так. Ты можешь взять всё, что тебе нужно! — Стой, — Луз почти растворилась, но Иде хотелось спросить напоследок кое-что ещё, — почему ты помогла мне? — Ты мне понравилась, — бесхитростно шепнул воздух, — я всегда рядом, пока ты помнишь меня.***
Надо отдать должное Лилит. Увидев имя бывшей ученицы, она прилетела к сестре так быстро, как только могла. — Эмити не могла убить, — с порога заявила она и оттолкнула сестру, прошествовала в кухню и оккупировала любимое место Идалин. — И тебе привет. — Дай угадаю, ты не убралась во второй спальне, только в своей. — Лилит хмыкнула, — Я займу твою спальню, а ты будешь спать в гостиной или на коврике у кровати, он ведь у тебя есть? — А что не на насесте? — Я уже просила у тебя прощение, ты всё ещё дуешься, — сестра угрюмо посмотрела на Иду. — Ты бы тоже дулась, если бы я прокляла тебя и сделала совой. — Это было семьдесят лет назад, ты такая злопамятная. И вообще, не хочешь познакомить меня с призраком в этом доме? — Ты не зря считаешься лучшей. Луз, это Лилит, Лилит, это Луз, та самая девочка, которую предположительно убила твоя бывшая ученица. — Воздух около стола зарябил, но очертания не появились, Лилит нахмурилась. Идалин почувствовала злорадное удовлетворение. Ей нравилось, что Луз показывается ей так часто, как только может, откликается на имя, нежно проводит призрачными пальцами по волосам и чешет за ушком, когда она становится совой. Идалин чувствовала, что это не самое правильное решение в жизни — влюбляться в призрака на много, ну очень много лет младше неё, но сердце было сильнее. Луз была милой, общительной и ласковой, она по-детски радостно щекотала Кинга, чесала толстое пузико. Кинг отбивался и кричал, что он какая-то собака, а сам король демонов, но призрак на это только смеялась и продолжала трогать мягкую шёрстку. Да, она не могла чувствовать, как призналась, но ей нравилось смотреть как Кинг засыпает под размеренные прикосновения призрачных пальцев, как мило чмокает во сне и обвивается хвостом, Кинг, разумеется, бурчал исключительно ради проформы, потому что почесушки он обожал. Луз набиралась сил в редкие мгновения и рассказывала о себе, она не была ведьмой, точнее она могла колдовать, и это здорово получалось, но дар был в ней не с рождения, она училась сама, да, было сложно, да, над ней смеялись, но она упорно чертила в маленьком блокноте символы и заклинания, читала книги и искренне хотела стать сильнее. В воспоминаниях о школе была теплота, она радостно вспоминала Уиллоу и Гаса, с улыбкой говорила об Эмити, но быстро замолкала. Эту тему она не любила, Ида старалась её не поднимать. Идалин могла помочь Луз, определённо точно могла! Для этого нужно было найти тело, но где оно не знала и сама Луз, она была прикована к дому, потому что в нём начала колдовать, и самый первый чистый и сильный выброс приобретённой магии сделал её дом родовым гнездом, своего рода алтарём. Идалин нравилось звать Луз, даже если у той не было сил проявиться и поболтать, она появлялась рядом, это ощущалось лёгким прикосновением ветерка или касанием к лицу и волосам. Ей нравилось давать знать, что она рядом, Ида понимала, что так Луз не чувствует себя одинокой после нескольких утомительно долгих лет наедине с собой, и она привыкла к ней, привыкла смотреть глупый сериал про ведьм на нетфликсе, потому что как только он начинался, воздух на диване рядом начинал рябить, иногда Луз немного проявлялась, и тогда женщина видела, как она сидит рядом, совсем близко к ней, поджав под себя одну ногу и хихикает, глядя на колдующих актрис. Идалин смотрела на неё. Луз иногда что-то спрашивала, просила прочитать что-то вслух или объяснить. Она делала дом живым, а Иде нравилось приходить по вечерам домой, зная, что Луз её ждёт и скучает одна, что она ставит на стол хотя бы чашку и кладет рядом пакетик. Сил залить чай у неё не хватало, но она научилась нажимать на кнопку чайника, так что можно считать, что она в своём роде готовила для Иды. Давно забытое чувство дома возвращалось к Идалин, и она не знала, кому из них оно нужнее: несчастной потерянной в жизни Луз или ей, разучившейся доверять и привыкшей к одиночеству и болтовне с самой собой. Честно говоря, ей льстило, что Луз не вышла знакомиться с Лилит, а может не смогла, но всё же, Ида чувствовала удовлетворение. — Расскажи мне про Эмити, — попросила она, и сестра села поудобнее. — Ты не интересовалась таким никогда в жизни, но когда я была на службе у нашего императора, второй по силе ведьмой была Блайт, мать Эмити. Жестокая своенравная женщина. Белос её боготворил, и она была преданна ему, как глупая дворняга. Я была удивлена, но и у таких, как она есть чувства. — Лилит сделала большой глоток из чашки и удовлетворённо зажмурилась, — ты научилась делать чай. Очень вкусно! — Это сделала Луз, иногда, когда она становится немного сильнее и может двигать предметы, она экспериментирует с травами и обычной заваркой. Если меня не подводит обоняние, то там ромашка, златоцветник, обычный чай и, кажется, что-то ягодное. — Клюква, — кивнула Лилит, — так вот. Блайт вышла замуж, он был слабоват для такой могущественной ведьмы как она, но сердцу же не прикажешь, вскоре у них родились близнецы — Эдрик и Эмира, сильные дети, талантливые, если говорить о магии, то они впитали от обоих своих родителей лучшее, но если рассуждать о характере, они взяли худшее. Грубые, порой жестокие, то, что было для них шуткой и развлечением, зачастую оборачивалось страхом и болью для других. Блайт никому не позволяла заниматься с ними, всему учила сама, с детства натаскивала на службу нашему императору. — Где они сейчас? — О, милая, а ты разве не знала, на чьей земле живёшь теперь? Абсолютно всем, что не принадлежит в этом городе людям, владеет именно Блайт, бежавшая сюда с семьёй, как только императора не стало. Но сейчас не об этом. Спустя несколько лет, вслед за близнецами, в семье родилась девочка — Эмити. Эмити с рождения не была похожа ни на кого из своих родных, не особо крепкая здоровьем, не особо сильная в магии, слабее сестры и брата, она хотела заниматься растениями, уйти в соответствующий орден. Кто бы ей позволил? Мать бесилась, видела бы ты Блайт. Терпения не хватало, и она скинула ребёнка на меня, просто привела и потребовала, чтобы её учила я, потому что она так не может. Блайт не чувствовала к девочке ничего, её только злило напоминание о том, что в сильной семье родилась, как она говорила «слабое убожество». Эмити хорошая, у неё мягкий характер и доброе сердце, из-за семьи она стала колючей и не умеет открыто общаться с людьми, доверять им. Тем не менее, эта девочка провела со мной пять лет, пока не произошли события на Кипящих Островах. — А потом? — Что потом? Когда ты бросила меня в разрушенном мире ведьм, где был хаос, где меня искали все кому не лень, где поймали и пытали, ты об этом времени? — Хватит, ты бросила меня первой, когда я вернулась за тобой, то не смогла найти. Я не бросала тебя, но из-за той войны я была совой несколько лет, я вернулась как только смогла снова стать собой. — Неважно, — женщина вздохнула, Ида увидела, как на глаза сестре набежали слёзы, та моргнула и снова стала прежней собой. — Блайт забрали детей и уехали сюда, в другой, открытый для них мир, Эмити не хотела уезжать, но никто не спрашивал ребёнка, с тех пор я не видела её и не отрицаю, что она могла измениться, но убить она бы точно не могла. Разумеется спать они легли на одной кровати, предусмотрительно положив Кинга в ямку между собой, чтобы случайно не подраться ночью, они могли. — Тебе нравится мёртвая девочка-призрак, — подытожила Лилит и повернулась к ней. — Нет, — вяло отпихнулась Ида и зарылась пальцами в шёрстку Кинга, тот одобрительно заурчал во сне, она прислушалась к комнате, но ни малейшего дуновения ветерка или какого-то намёка на то, что Луз слышит их разговор не было. Было бы неловко. — Да, я знаю тебя с рождения, дурочка, — рассмеялась сестра, — нравится. Даже очень. — Я не знаю её толком, как она может мне нравится! — Фактически, ты живёшь с ней полгода, поверь, вы уже знаете друг друга, да и ты выглядишь на тридцать с небольшим, так что…ну это не моё дело, но я поддержу тебя, знаешь же. — Отстань и спи, — Идалин отвернулась от сестры и мстительно дёрнула общее одеяло. Хорошо, что в темноте не видно румянец. И да, себе она призналась, что ей нравится Луз. Кому бы она могла не понравиться? С таким упорством, внутренней силой и неиссякаемым зарядом доброты и оптимизма. Ида с любовью ловила все тихие моменты присутствия девушки, особенно, когда та, набравшись немного сил, появлялась в различимом виде, и её фигура сводила Идалин с ума. Она сжала одеяло между коленями. Только не при Лилит! Она не собирается делать ничего непристойного! Но как красивы эти изящные длинные пальцы, как приятно, когда они касаются её лёгким ветерком. Как здорово наблюдать, как Луз хмурится и кусает губу, когда заглядывает в папки с делами. Она всегда смотрит с другой стороны, с той, с которой Ида бы и не додумалась, а ей вот приходит же в голову. И как она улыбается, когда её советы работают, как смеётся над нелепыми ведьмами в телевизоре и как жмурится от счастья, когда Ида говорит, что новый чай выше всяких похвал. Луз такая внимательная, чуткая, спокойная и понимающая, она как глоток свежего воздуха, ворвавшийся потоком в комнату посреди утомительной летней жары. Всё это потом, главное, что есть шанс спасти Луз, если она призрак, если может набираться силы и показывать себя, делать что-то, пусть и с трудом, значит её тело пока ещё живо, а значит можно найти и вернуть, но сначала Эмити. — Принесли дату заседания, — с порога начал Стэн, — ровно через месяц, так что у нас четыре недели, чтобы понять, виновна она или нет, а вы кто? — Обратил он внимание на Лилит. — Это Лилит, когда-то она учила Эмити, свидетельствовать она не будет, но поможет всем, чем сможет. — И заберу её потом с собой, — добавила ведьма. — Если она захочет, — поправила Ида, — Стэн, возьми Лилит и покажи ей школу, площадку, где был выпускной и всё, что она попросит, там не осталось ничего за столько лет, но, поверь, Лилит найдёт и то, что не привлекло бы никакого внимания обычных людей. А я наведаюсь в гости к Уиллоу и вернусь домой пораньше, хочу кое-что уточнить.***
— Какой была Луз? — Я помню не очень хорошо, — Уиллоу была приятной девушкой. Большие круглые очки делали её похожей на стрекозу, но в то же время органично смотрелись на круглом лице. Уиллоу жила в таком же доме, как и она, но выглядело это, как сад, стоял тяжеловатый запах лилий и немного парило из-за влажности, как в теплице, — она была классной, мы подружились сразу, она помогла мне, когда меня столкнули с лестницы, у меня нет друзей, кроме неё и Гаса, точнее не было. Уиллоу нервно взмахнула рукой, перед носом Идалин появился маленький горшочек с пионом, совсем маленьким, бутон едва начинал распускаться, можно было рассмотреть нежно-розовый цвет лепестков. Ида протянула к нему руку. — Это для Луз, она обожала пионы, пионы и шиповник, большой видовой разброс, — девушка шмыгнула носом и продолжила. Я помогала ей с учёбой, Луз приходилось труднее всех, потому что она не была прирождённой ведьмой, как мы с вами, поэтому она постоянно училась, придумывала новые способы магии, совмещала известные заклинания с новыми, и при этом она всегда улыбалась, как бы тяжело не было. Знаете, в школе было всего двое умных, одарённых и невероятных студентов. Эмити Блайт, наверняка вы знаете, что она очень талантлива, а второй, как бы странно это ни звучало была именно Луз. Её упорство и стремление вперёд окупились, но, — Парк замолчала и вытерла ладонью набежавшие слёзы, — так много других студентов ненавидело её, просто потому что она была хороша, а они нет, хотя и по рождению были сильней. — Что насчёт Эмити? — Идалин успокаивающе погладила Уиллоу по руке, ты выдавила едва заметную улыбку. — А что Эмити? Мы были лучшими подругами, но она не могла сказать нет своей матери и просто бросила меня ещё в детстве. Такой известной семье не были нужны слухи про общение со мной — девочкой, которая научилась читать позже всех. Если честно, я знаю, что она жалеет, что не нашла тогда сил защитить меня перед матерью, и она просила у меня прощение, а я простила, потому что… — Уиллоу замолчала, Ида обратила внимание, что цветок на окне, как раз за спиной ведьмы потемнел и завял, кажется, они приближались к теме, которая причиняла Парк боль. — Почему? — Мягко спросила Идалин, уже догадываясь, какой ответ получит. — Я любила её, она была моей первой любовью, я не могла оторвать от Эмити глаз, это чувство горело во мне несколько лет, так сильно, что вся моя комната на втором этаже оказалась обвита маленькими жёлтыми розочками, её любимыми цветами. Это… не могу сказать, что прошло до сих пор, но надеюсь, что да. Пожалуйста, поверьте мне, Эмити этого не делала. И, — девушка помялась, — это случилось шесть лет назад, расследование и суд постоянно переносят, вы первая, кто пришёл ко мне поговорить. — Я поняла тебя, ты очень помогла, — мозг Иды заработал на полную катушку, дело было странным. И становилось всё более запутанным и непонятным. Почему Эмити никто не помог из семьи? Кто подчистил память? Чем так не годила Луз или Эмити? — Уиллоу, у меня есть две просьбы, точнее один вопрос и просьба. — Я согласна на всё, если это сможет вам помочь. — Скажи, Эмити любила Луз? Или может Луз Эмити? Какие у них были отношения? — Не могу сказать наверняка, может быть Эмити и испытывала что-то к Луз, ближе к концу обучения мы сдружились, но их отношения больше походили на связь крепких друзей и, может, учителя и ученика. Эм чувствовала за Луз ответственность, и она всегда хотела помогать, быть рядом с Луз, чтобы помочь, если у той не хватит сил, она подбадривала её, советовала книги и радовалась её успехам, как своим. Хотя, насколько мне известно, мать Эмити была в бешенстве от того, что кто-то способен обойти её дочь. Мне кажется Эмити нравился кто-то на тот момент, а может быть и сейчас, впрочем, это неважно, её личное дело. — Спасибо, Уиллоу, — Идалин искренне пожала мягкую ладошку и задала второй волнующий её вопрос, — ты позволишь заглянуть тебе в память? — Да, да, конечно, — девушка поспешно сняла и отложила очки, сложила руки на колени перед собой и посмотрела прямо Иде в глаза. В памяти Уиллоу была Луз, но так размыто и нечётко, не было даже видно лица, было похоже, что и тут кто-то поработал с памятью, или Парк нечаянно попала под какое-то заклинание, которое было направлено не на неё, но скользнуло и в её воспоминания. Идалин догадывалась, что в памяти Гаса будет то же самое, загляни она и к нему, а значит, кто-то настойчиво хотел стереть Носеду из жизни, из воспоминаний. Идалин перестала просматривать воспоминания, Уиллоу отреагировала на процесс чуть лучше, чем Эмити, она сжала голову и пару раз глубоко вдохнула, но не сказала о головной боли и не заплакала. Возможно, кто-то так часто влезал в её голову, что она перестала справляться. Но это было бесчеловечно, сама мысль об этом. — Ещё раз спасибо, ты мне очень помогла, обещаю, я защищу Эмити, — Ида ещё раз поблагодарила Уиллоу, когда прощалась. Домой она вернулась раньше Лилит, как и планировала, Луз появлялась редко в присутствии сестры, но сейчас же она должна была появиться? — Луз, Луз, я хочу с тобой поговорить! Это об Эмити! Вопрос не из приятных, возможно, но хочу его задать, чтобы помочь ей и тебе, если всё пройдёт хорошо. — Я здесь, — девушка появилась напротив и улыбнулась, настроение Иды улучшилось от одной этой улыбки и милого лица, — отдохни сначала, я попробовала собрать новый чай тебе, но кажется больше просыпала мимо, прости. — Ничего, — на столе действительно стоял открытый чайник, что-то было внутри и приятно пахло фруктами и травами, немного было рассыпано по столу, женщина на это улыбнулась. Чай она доделала самостоятельно и села за стол, вежливо отодвинув стул напротив для призрака. Не то чтобы Луз это было нужно, но ей хотелось показать, что она рада видеть своего призрака и хочет поговорить. — Что ты хотела? — Я знаю, что тебе тяжело долго задерживаться здесь со мной, поэтому спрошу сразу, это правда, что написано в деле и что писали в газетах в тот год, что Эмити любила тебя, призналась, а ты её отвергла, поэтому она разозлилась и убила тебя? — Разумеется нет, — девушка рассмеялась, — мы были отличными подругами, но не больше, я просто… мне нравятся женщины, но немного другие, не как Эмити, — она смотрела Иде в глаза, та подумала, что если бы призраки могли краснеть, то Луз бы уже была малинового цвета, с другой стороны, ничего такого, по подсчётам, Луз сейчас было двадцать три, к этому возрасту уже понятно, что нравится и кто, так что ничего необычного. — Да и Эмити кое-кто нравился тогда, уже долго, возможно она любит этого человека и сейчас, это лучше узнать у неё. — То есть ты не знаешь, что случилось с тобой? Я говорила с Уиллоу Парк, даже с Эмити, особенно с ней, мне показалось странным, что у них обеих воспоминания о тебе, как стёртый ластиком карандашный рисунок. У Эмити тебя нет вообще, у Уиллоу лишь едва сохранившиеся образы, не видно даже лица. Почему так? — Я могу только догадываться, — очертания Луз зарябили, она пропала на мгновение, но появилась снова, — мама Эмити меня ненавидела, я не сделала ей ничего плохого, но меня она невзлюбила практически сразу. Каждый раз, когда она видела меня рядом с Эмити её лицо покрывалось ужасными пятнами, она сразу злилась, показывала это как могла, и однажды я подошла к ней. Набралась смелости, отвлекла подругу и подошла к миссис Блайт. Просто спросить, почему она так ненавидит меня, ведь я ничего не делала её дочери, наоборот, мы дружили. Она сказала много всего, — Луз помолчала и продолжила, — не буду говорить всё. В общих чертах она сказала, что я отвратительно наглый человечишка, возомнивший себя сильной ведьмой и толкающей Эмити на неправильную дорогу. — Как это? — Идалин чувствовала, что ответ кроется где-то в этих словах и грустном рассказе одинокой маленькой девочки, которая просто хотела дружить и быть частью чего-то большего, принадлежать чему-то большему. — Сама не знаю, сказала, что я мешаю Эмити стать по-настоящему сильной ведьмой, как она. Кончилось всё тем, что она потребовала, чтобы я перестала дружить и вообще общаться с её дочерью. Я не послушала. А потом были какие-то мелкие пакости, вроде доносов директору, что я прогуливаю, что как-то обманываю на тестах, но я никогда не врала и делала всё сама, не пропускала ни одного урока, так что все эти бумажки так и остались у директора на столе. — Ты помнишь, что произошло в ночь выпускного? — Помню, что помогала Эмити выбирать платье, ей очень шёл тот милый розовый цвет, — Луз заулыбалась, вспоминая подготовку к выпускному, — ей хотелось произвести впечатление на Уиллоу, ой, — девушка смутилась, — не стоило этого говорить, но ты уже догадалась, что Эмити нравилась Уиллоу? — Ида кивнула. — Ну вот, потом мы пришли в школу, получили свои дипломы, обсуждали, кто куда хочет пойти потом, чем заниматься, делились планами, танцевали. Я хотела стать целителем, — призрак загрустила и замолчала, — но у меня, как видишь, не получилось. — А потом, что произошло потом? — Я не знаю, Эмити пригласила меня на танец, мы вышли в середину зала, и вдруг всё разом потемнело, я не видела и не слышала ничего, не могла шевелиться и сказать, что со мной что-то не так, как будто я оказалась в пузыре, в вакууме, где меня никогда не найдут. Больше я ничего не знаю, но Эмити точно не трогала меня, потому что последнее, что я видела в ту ночь — её испуганные зелёные глаза, её руки в моих руках вдруг стали мокрыми и холодными, вот и всё. — Ты немного помогла мне, — ободряюще подмигнула Ида, Луз рассмеялась и переместилась к ней ближе, коснулась легонько рукой плеча и попыталась положить голову, выглядело это так, как будто полупрозрачное тело прижимается и пытается стать одним целым с настоящим человеческим теплом. Так хотелось прижать её к себе по-настоящему, погладить по волосам, чмокнуть в макушку, поцеловать эти всегда улыбающиеся губы. — Спасибо, что оказалась рядом со мной, я уже и забыла, как это, когда рядом люди. Ты мне… — Луз повернула голову, её полупрозрачное лицо было совсем близко к лицу Иды, женщина чувствовала прохладу, пальцы призрака невесомо погладили Иду по лицу, скользнули от брови до губ, приласкали большим пальцем нижнюю, замерли на подбородке, — нравишься. — Я хочу найти тебя и узнать лучше, — шепнула Идалин в ответ и попыталась коснуться лица Луз в ответ, пальцы скользнули мимо, остался только холодок от соприкосновения с сущностью призрака. — Если не найдешь, ничего страшного, просто будь счастлива, мне бы так хотелось тебя поцеловать, я не могу, но сможет кто-то другой. — Но я хочу тебя, — по-детски возразила женщина и потянулась вслед за ускользающим силуэтом Луз. — Я тоже, но увы, не скучай без меня! Я ещё приду. Луз исчезла. Идалин осталась одна, с чашкой остывшего чая и протянутой вперёд рукой, глупо всё это, конечно. Она обняла себя за плечи, ни теплее, ни комфортнее не стало, а вот чувство одиночества усилилось. Во всех рассказах, что он услышала с тех пор, как это дело оказалось у неё в руках, было кое-что, что очень интересовало и настораживало её. Почему очень известная семья Блайт не сделала с тех пор ничего, чтобы помочь дочери? Почему позволили кому бы то ни было грубо вмешиваться в память девушки, тем самым меняя всю её жизнь, почему никак не интересовались происходящим с ней и получается просто бросили её…? Разве не странно? К тому же, из рассказов Луз получается, что миссис Блайт была против их общения, так не должна ли она была обрадоваться такому стечению обстоятельств и тут же ринуться завоевывать расположение Эмити? Возможно ли, что за всем этим и стоит мать Блайт? Хотя даже если предположить, что так и есть, не могла она опять же копаться в мыслях девушки и всё ломать, да и зачем? Зачем было стирать воспоминания? Предположим, Луз умирает, с Эмити ничего не случится. Да, будет больно, да, погрустит, да, возможно будет с трудом переживать длительную депрессию, но ведь всё притупится со временем. Боль не остаётся вечной, сожаления рано или поздно рассеиваются, стираются под новыми событиями, знакомствами и впечатлениями. Она бы погрустила и стала прежней собой, возможно даже более похожей на остальных членов семьи. Холодной, отстранённой, жестокой. Да и ведь Луз всё-таки не убили. Покопавшись в памяти, Ида припомнила, что ещё много лет назад, будучи на службе у императора, сестра рассказывала про похожий случай. Один из советников Белоса оказался шпионом и другой стороны. Убивать его было нельзя, слишком много можно было узнать о планах заговорщиков, и сам он знал слишком много, кто мог предположить, чем обернётся охота на него. Тогда-то кто-то из личной тайной стражи, в которую и входила Лилит, предложил подкараулить советника и погрузить в состояние невесомости души. При таком сложном, долгом и энергозатратном ритуале, тело человека оставалось в идеальном состоянии, оно спало и ни на что не реагировало, душа же при этом оставалась прикована к месту, где были сосредоточены силы, разумеется это работало только с ведьмами и теми, кто обладал силами. Так, советник оказался привязан душой к родовому склепу, где хранились останки его предшественников и стоял алтарь, на котором вступали в силу все члены семьи, достигшие определенного возраста. Получается, что Луз осталась закована в этом доме, потому что научилась тут колдовать и здесь же развивала свои навыки, фактически она сделала дом своим местом силы, своим магическим ядром, возможно по этой же причине и Идалин почувствовала тут уют и комфорт, как только вошла. Чем закончилась история советника она не знала, но предполагала, что ничем хорошим, можно ли было ещё помочь Луз? Не слишком долго находилась она в состоянии невесомости души? Кто следил за её телом, кто охранял его и за что вообще юная девушка подверглась такой жестокой каре? Интуиция буквально кричала о том, что за всем этим стоит мать Эмити, но Идалин не могла понять причины, без причин и логичных выводов она не могла ничего объяснить даже себе, куда уж тут рассуждать с другими и защищать Эмити. Оставалось дождаться Лилит, возможно она бы могла пролить свет, всё же сестра была на редкость талантливой и не могла вернуться с пустыми руками. А пока что, Ида открыла сайт IКЕА и стала думать, какой интерьер лучше всего подойдет во вторую спальню? Она откинула всё, что пугало, сеяло сомнение и смущало и начала методично перелистывать страницы. Какой же сделать вторую спальню? Выбрать надо бы исходя из предпочтений Лилит, потому что, если, если только удастся вернуть Луз, то возможно Луз бы предпочла её собственную спальню? И вторую тогда следует сделать для сестры. Что-то светлое, кремовые однотонные стены без рисунка, большой шкаф с глянцевым покрытием, желательно двухцветным, тёмно-серым, как графит, и чуть более контрастным бежевым, большую кровать и обязательно тумбочку рядышком, а сверху подставку для книг и лампу, уж она-то знает, как сестра любит читать перед сном. Идалин вздохнула и немного отвлеклась, за окном уже было темно, верхушки деревьев едва заметно колыхались от наступающей ночной прохлады, где-то недалеко раздалось злобное кошачье шипенье. А может быть Луз не захочет оставаться с ней? И вообще просто сейчас она вот соскучилась по живому человеку, общению, скорее всего у неё и отношений не было, и тут вот тебе раз, не факт, что, когда, и если, всё встанет на круги своя её мнение не изменится. В конце концов, вернувшись, Луз продолжит сначала обучение, снова встретится с друзьями, очевидно вернёт былые контакты с Уиллоу, Гасом, заново познакомится с Эмити, не говоря уже о других людях и не совсем. Зачем ей оставаться с Идой? Это не была первая девушка, которую Идалин полюбила к своему уже довольно преклонному возрасту ведьмы, а пожила она прилично. Но это была первая девушка, рядом с которой она не боялась быть собой, ныть, жаловаться, обижаться, она не стеснялась при ней болеть и говорить о том, что хочет, чтобы ей помогли, не боялась становиться собой, потому что знала, что не почувствует чужого страха, а только ласковые прикосновения к перьям и поглаживания. Впервые кто-то, кто не имел даже настоящей формы, хотел и старался позаботиться, и она могла показать, что она тоже слабая, что и ей хочется чего-то для себя: тепла, любви, заботы. Возможно это было странно, хотя что скрывать, так и было, но такие сильные и искренние чувства захватили женщину впервые. Общаясь с Луз, даже в такой прозрачной форме, она не чувствовала, что они сильно отличаются, они мыслили по-разному, и каждая находила свою точку зрения, но они практически всегда совпадали, если нет, то они просто выслушивали чужие слова и замолкали, обдумывая. Идалин не чувствовала, что Луз младше, она чувствовала, что это её родственная душа, которая родилась на много лет позже неё самой, и она не хотела её отпускать. — В общем, я кое-что нашла, — с порога прокричала Лилит, за ней раздался визг, кряхтение и скомканные искренние извинения, из уст Лилит вырывались они как-то неохотно, Идалин хихикнула про себя, опять Кингу хвост прищемили дверью, потому что в последний момент забегал. — Я приготовлю ужин, не суетись, — Ида отошла к холодильнику и вытащила овощи, наверху зашумела вода в ванной. Женщина только начала резать баклажаны, как несильный порыв ветра отодвинул от неё доску, и овощи стали нарезаться будто бы самостоятельно. — Ох, спасибо, Луз. — Я рада, что могу помочь, — прошелестел воздух, призрак не материализовался, но овощи продолжили нарезаться аккуратными кружочками, — я не много могу, но ты пока что присядь, отдохни. Я постараюсь помочь, чувствую, что немного сильнее, да и если я не показываюсь, то не трачу время на поддержание формы и могу сделать чуть больше. — Что бы я без тебя делала? — Нежно поинтересовалась Ида и с любовью начала смотреть на то, как сама по себе готовится еда. Она закрыла на мгновение глаза и представила, что видит перед собой реальную Луз, что может подойти к ней, скользнуть ладонями под занятые руки и сомкнуть в объятия на талии. Может провести носом по шее, чмокнуть в мягкую мочку ушка, которая очаровательно покраснеет, наверняка так и будет. Она представила, как спускается влажными поцелуями по тонкой шее, касается губами плеча, засасывает нежную кожу, прикусывает и слышит тихий стон. Как она спускается ниже, наклоняет голову и отодвигает воротник домашней футболки, трогает губами выступающую ключицу. Стоп-стоп. Никаких мыслей. Ида взмахнула волосами. Всё стало на кухне как прежде, нарезанные овощи лежали на доске. Шум воды в ванной прекратился. — Как вкусно, спасибо, — пробурчала с набитым ртом Лилит, — я так хотела есть. — Я рада, — искренне улыбнулась Ида. Довольная сестра, которая ест то, что она приготовила и так искренне нахваливает, разве не об этом она могла только мечтать? Ведьма позволила себе помечтать, что в этом доме они живут вчетвером. Она и Луз, как пара, Лилит, которая регулярно ворчит, но приносит счастье одним лишь присутствием в доме, и маленький Кинг, своеобразный щенок. — Ммм, в общем, как я и сказала, я кое-что нашла, — сестра отпила немного чая, зажмурилась от удовольствия и вернулась к беседе, — твой коллега ничего не увидел, я так понимаю, что и все остальные, кто работал на месте сразу после случившегося и позднее тоже не могли увидеть того, что смогла увидеть я. — Не томи, — подстегнула её нетерпеливо Ида. — Я использовала заклинание места, чтобы посмотреть, что было, из-за того, что времени прошло много, пришлось долго копаться, но кое-что я нашла, в тот день, вечером выпускного, стоял сильный запах горечавки и фиалок. Ничего не припоминаешь? — Горечавка — символ сожаления, фиалка — забвение и месть. Я давно не занималась сложными эликсирами, по крайней мере такими, сочетание похоже на то, что работает с памятью. — Так и есть, это состав, использование которого в сочетании с определённым заклинанием позволяет стереть конкретные воспоминания у конкретного человека, при использовании в определенном радиусе, оно влияет и на память окружающих. — У Эмити нет памяти о Луз, у Уиллоу они тоже подтерты, хотя и не все. Что-то ещё нашла? — О невесомости души ты и сама догадалась, я полагаю, — Лилит улыбнулась. Идалин кивнула. Ну, чуть больше прояснялось. — Скажи мне, Лилит, — начала издалека Ида, не давал ей покоя один единственный вопрос, точнее обстоятельство, — допустим, ты одна из сильнейших в мире ведьм, с известно родословной, властная, сильная, могущественная, а твоя дочь не оправдывает твоих ожиданий. Бросишь ли ты ее на произвол судьбы или попытаешься помочь, всё же это родная дочь, да и не бросит ли это тень на идеальную семью и созданный образ? Но вот, твоя дочь сидит в камере уже который год, а ты просто ждёшь. Это не странно? — Я знаю, к чему ты клонишь, — Лилит наклонилась ближе к Идалин, заговорив практически шепотом, — и если это правда, а похоже на то, то я заберу девчонку с собой, увезу подальше и начну с ней новую жизнь, — женщина залилась румянцем, кашлянула и исправилась, — точнее дам ей шанс на новую жизнь. Ну ты поняла. — Вопрос в том, как нам доказать, что наши предположения не только фантазии? — У меня есть план, поступим так, — Ида вытащила блокнот с ручкой и начертила вокруг них обеих заклинание тишины, их план должен стать полной и идеальной неожиданностью.***
Кинг, кряхтя, залез в форточку для кота. Огромный дом, стоящий на окраине за лесом, встретил его тёмным неживым коридором. Фамильяр тихо и испуганно пискнул, он бывал в разных местах, и здесь было холоднее всего, ну почти. Ида сказала найти лабораторию, прихватить любые записи, которые он только увидит и бежать обратно. Пока что он видел только темноту, зверёк потёр глаза и посмотрел вокруг своим особым зрением. Стало понятнее. На первом этаже были колонны, камин, странные подставки с клетками наверху, он прошмыгнул за одну из колонн. Впереди виднелась кухня, судя по столу, запаху выпечки и ножкам стульев, значит ему точно не сюда. Кинг потоптался по холодным каменным плитам и шмыгнул к лестнице на второй этаж. Коготки громко цокали по ступенькам, и он постарался подниматься медленней и аккуратней. Казалось, что стоит ему повернуть голову, и на него тут же уставится чья-то оскаленная пасть или пугающие нечеловеческие глаза. Он сжался и поспешил наверх. Лестница кончилась, и перед Кингом раскинулся узкий коридор с вереницей дверей. А куда идти он и не знал. Решив довериться чутью, он тихонечко подбирался к дверям и прислушивался, есть ли кто-то внутри, если никого не было слышно, он пытался подключить все свои магические способности и ощутить ауру комнаты, было ли там что-то подозрительное или что-то, что отдавало сильным следом магии. Сильные ведьмы не могли в полной мере контролировать свои силы, а с возрастом, особенно если ведьма была известной, сильной и равных не имела, она становилась беспечно высокомерной. След её магии оставался клеймом на всём, чего касались заклинания. Печать ведьмы, по ней её можно было легко отследить, но чего теперь было бояться? В новом мире место было для всех. На втором этаже он не нашёл ничего, что могло бы помочь Идалин и Лилит, ни следа лаборатории, которую бы можно было опознать по концентрации магии, ни следа редких и тёмных заклинаний, а он аж даже полистал перед вылазкой один из огромных фолиантов Иды. Ни-че-го. — А это что? — Кинг замер перед вазой в конце коридора. Фарфоровое уродство не стояло на полу, оно как будто вросло в ламинат, но на первом этаже дома он уже был и там не было ничего, что могло бы быть продолжением этого, очевидно, хитрого сооружения. Кинг опустился на все четыре лапки и тщательно обнюхал всё, что видит, позади вазы было что-то вроде маленького пятна, и он поскреб коготком. Пятно неожиданно увеличилось, он зашипел, но отодвинуться не успел, его засосало внутрь. Кингу казалось, что падал он очень долго, но, когда наконец-то соприкоснулся с холодной твёрдой поверхностью пола, понял, что не падал, скорее летел в странном вакууме, где время течёт медленно. Ни разу он не испытывал такого же страха при перемещениях через порталы, на посохе Иды и как-либо ещё. С минуту он полежал в той же позе, в которой упал, но не услышал никаких шагов или других звуков, поэтому наконец-то приоткрыл глаза и осмотрелся. Он лежал в кромешной темноте, полы были холодными, судя по стыкам — каменные плиты. Зверёк покряхтел и пополз вперёд, концентрируясь на своих магических способностях, чтобы увидеть, что скрывает темнота. Впереди мелькнула вспышка чего-то синего. Он бы не увидел, не включи способности фамильяра. Вспышка повторилась через минуту. Правда, больше это было похоже на синюю волну, которая мягко окутывала кокон на возвышении спереди, он и кокон-то разглядел только потому, что цвет вспышки коснулся его. Магия прокатывалась волна за волной, по ощущениям была холодной и как будто неживой. Кинг принюхался, но не почувствовал никакого запаха. — Может тут и будут записи? — Подумал Кинг вслух и засеменил к непонятному сооружению на постаменте. Чем ближе подбирался он, тем сильнее чувствовал холод и страх, видимо магия, которая содержалась в свёртке внутри купола была недоброй. Кинг не забыл поблагодарить всех известных богов за то, что раньше не имел с таким дело, потому что Ида была доброй ведьмой, а Лилит достаточно рассудительной, чтобы не делать то, за что потом придётся расплачиваться. Ближе к возвышению, на котором помещался странный кокон, он почувствовал запах горечавок, кажется Лилит говорила, что около школы пахло так же? Или он ошибся. Кингу было страшно, он инстинктивно поджал пушистый хвост, но смело занёс лапку над ступенькой. Внутрь работающей сферы заходить наверняка опасно, но он просто посмотрит, что там, запомнит и перескажет Идалин. Так он и сделает. Он преодолел семь ступенек и замер на последней, восьмой, прищурился, вглядываясь в светящиеся волны магии и стал пристально наблюдать за свёртком. Свет от прокатывающейся магии мешал разглядеть в подробностях, но сверток был точно большим, это не мог быть дневник, записная книжка или какие-то хитрые приспособления, для коробки вещь была слишком тонкой и вытянутой. Кинг наклонился ближе, целый рог практически задел сферу, и он повернул голову так, чтобы не касаться головой купола, но приблизиться стороной, где рог был короче, потому что обломан. Видно стало лучше. То, что он принял за свёрток, оказалось подозрительно похожим на фигуру человека, накрытого простынёй. Кинг прильнул совсем близко. Сбоку казалось, что это фигура невысокой худенькой девушки, она будто спала, потому что не было видно даже, как вздымается ткань на груди при дыхании, лицо тоже было под тканью, но в маленьком сердечке Кинга вдруг забился страх. Почему-то, всего на мгновение, ему вдруг показалось, что он уже видел кого-то похожего на эту незнакомку. Да, он не видел даже лица, и фигуру вблизи, но почему-то она казалась ему знакомой. Фамильяр отодвинулся и задумчиво постучал коготком по целому рогу. Могла ли девушка в сфере быть Луз? Их милым домашним привидением. Ему нравилось, как она иногда появляется и почёсывает ему пузико. Хоть кто-то наконец-то должны образом прислуживал ему, королю демонов, и исполнял роль чесательного раба. Кинг зажмурился от воспоминаний о мягких, прохладных и призрачных почесушках. Ну и ещё она ему нравилась за то, что рядом с ней Идалин становилась мягче. Совсем другой. Он понимал, что его ведьма влюбилась, внимательно слушал все их разговоры и зачастую только прикидывался спящим. Хотя и не сомневался, что Ида знала, уж слишком много лет они провели вместе. Он хотел для хозяйки счастья. Если это Луз, то они непременно спасут её, а там уж и ежедневные вкусняшки и почесуньки не за горами, радостная хозяйка и может ещё одна новая хозяюшка? От перспективы такой любви зверёк неосознанно завилял хвостом, как самый настоящий щенок. Он последний раз взглянул на сферу и дёрнул за медальончик на ошейнике, Идалин его уже заждалась.***
— Будет сложно, я не знаю, получится ли у меня, — в сотый раз предупредила Лилит. — Всё получится, Лилит, — Ида обняла сестру, — я верю в тебя. Ты одна из лучших ведьм всего нашего поколения, ну, конечно, слабее меня, но это детали, — женщина рассмеялась на щипок сестры, — если не сможешь ты, то не сможешь никто. — Я должна придумать контрзаклинание самостоятельно, при этом у меня есть только пара древних книг, один случай практически столетней давности, свидетелем которого я была, помощник собака… — Король демонов, — гневно поправил Кинг. — Собака, — снова повторила Лилит с нажимом, — а ещё море энтузиазма и сестра, влюблённая в почти что призрака, которого я очень должна постараться вернуть из непонятного места между жизнью и смертью, сознанием и беспамятством. Да, я волнуюсь. — Ты справишься. Так, повторяем план, — Идалин, Лилит, Стэн и Кинг, которого Лилит подняла на руки склонились над столом с кучей бумаг, — Я и Стэн отправляемся в суд, там не возникнет проблем, если мы всё правильно рассчитали, а ошибиться мы не могли. У нас около двух часов с учётом дороги. В это время Лилит и Кинг проберутся в дом, заберут Луз и привезут сюда. — Что мы будем делать с миссис Блайт? — Стэн поднял руку и задумчиво посмотрел на фотографию женщины. — Это оставьте мне. — Ида сузила глаза.***
Эмити устало смотрела на свои скованные руки. Голова болела, мать пришла накануне и снова залезла в её голову. Кричала, угрожала, запутала воспоминания, но так и не добилась чего хотела. Хотелось плакать, но она уже не могла. Устала и выплакала всё гораздо раньше. Последней надеждой для неё была Идалин. Ей девчонка верила. Хотя бы потому, что она была сестрой её любимой наставницы. Мать так много кричала, обвиняла в том, что Эм позорит их идеальную семью и весь род. — Ты, — мать шипела не хуже любой змеи, — влюбилась в тупую девчонку без сил. Самоучку. Обычную выскочку. Позволила ей стать лучше себя, обойти в учёбе, ты помогала ей. Блайт веками избавлялись от тех, в ком не было природной магии, такие не должны существовать, ты запятнала нас. Ты запятнала свой вид, свой народ. Правда была в том, что мать никогда не думала шире. Зашоренная, она видела лишь то, что хотела. Да, её бесила Луз, как и все, кто вдруг освоил магию сам. Эмити всегда считала, что магия не берётся из ниоткуда. Силы есть внутри, просто они спят, да, их надо разбудить, да, рано или поздно, да, такие силы слабее тех, которые даны по праву рождения. Но это сила. Как и любая другая, она заслуживает уважения. Этим её и восхищала Луз. Девочка-сирота, сама открывшая дар, сама его развивающая, сильная, смелая, яркая и при том не унывающая. Её улыбкой можно было освещать всю их школу. Мать почему-то думала, что она влюблена в подругу, и ещё больше её бесило то, что Луз девушка. Да, в их мире к таким вещам относились спокойно, обычное явление, но не мать, она почему-то ненавидела однополые пары. И она рылась в воспоминаниях дочери, уничтожала любые намеки на Луз, она пыталась преподать дочери урок. Хорошая мать, не так ли? Подставить дочь, чтобы чему-то её научить, хотя скорее выторговать полное послушание и безропотное подчинение. Эмити просто устала бороться. Она терпела вмешательства в память, она позволяла причинять себе боль, позволяла делать себя виноватой и ждать неизвестно чего, зная, что весь её суд, который длится уже много лет, это всего лишь игра. Игра, которая позволяет матери удерживать её под своим полным контролем, удерживает в её власти. Она бы давно сдалась, сделала всё, как сказала мать, если бы не одно крошечное воспоминание, которое она прятала настолько глубоко, что никто не мог его увидеть. Она и сама боялась вспоминать. Слишком сильно, слишком просто и в то же время мучительно больно. — Я Луз, ты Эмити, да? Классный цвет волос! Никто и никогда не делал ей комплиментов до этой девчонки. Тем более цвету волос, мать закатила дома фееричный скандал, когда увидела ярко-зелёные пряди, в гневе даже сожгла ей кончики волос, но цвет не сошёл. Это заклинание изменения цвета было гордостью подростка-Эмити. Она усовершенствовала его, додумала и сделала настолько сильным, что цвет так и не смылся по прошествии всех этих лет. Когда становилось невыносимо, Эмити позволяла себе вспомнить тот день, ту улыбку Луз, её теплую ладонь в своей и добрые слова. — Признай, что Луз довела тебя, что ты убила её, потому что она порочила твою суть ведьмы, она оскверняла саму суть магии, ты защищала то, что нам дорого, и ты выйдешь отсюда. Я позволю тебе делать, что хочешь. Найду идеального мужа. Я всегда буду рядом. — Глаза матери были безумными. Эмити знала — никакой свободы. Всё это лишь слова. Здесь — пугающая атмосфера каменных стен и решетки, чтобы заставить её думать так, как нужно, дома — комфортные стены с портретами, где она будет заперта всю оставшуюся жизнь, потому что не такая, как остальная семья, потому что не хочет власти, хочет помогать, хочет развивать дар в тех, в кого не верят, хочет быть с человеком, которого полюбит сама, а не того, который будет контролировать её наравне с матерью. Сменить одну тюрьму на другую. Устрашение на тотальный контроль. Эмити не хотела ничего. Особенно после того, как мать столько раз ломала её сознание, её память. Может быть эта женщина с жёлтыми глазами, Идалин поможет ей? Хоть чем-нибудь. Эмити перевела взгляд на решётку перед собой. Сегодня всё решится. — Свободна. — Судья смерил девушку безразличным взглядом. — У вас хороший адвокат. Эмити неверяще окинула взглядом комнату. Идалин с улыбкой смотрела на неё, мать сидела на скамье с гордо поднятым подбородком. Она была недовольна, но и без неё тут не обошлось. Дверь открылась, наручники сняли. Ида тут же подскочила к девушке и мягко взяла за руки. — Есть кое-что ещё, — она тихо шепнула на ухо Блайт и провела по запястьям, залечивая следы от наручников. — А мама? — О, у меня свои рычаги давления, ты много пропустила, пока сидела здесь, — женщина подтолкнула Эмити к выходу, — поедем ко мне, тебя кое-кто ждёт. — Как вы уговорили маму? Что вы сделали с ней? Я благодарна вам, но ведь я так толком ничего не помнила, что вы нашли? — Скажем так, — Ида усмехнулась, — заклинание невесомости души незаконно по меркам Кипящих Островов, а миссис Блайт всё ещё считается часть нашего мира, довольно значимой. Несколько фотографий и магический след сделали своё дело. Мать прошла мимо них, не удостоив даже взглядом, девушка знала, что она не будет довольна, но своя шкура оказалась дороже. Значит ли это, что она теперь свободна? Надолго ли? А как же Луз? Не впервой. В машине с Идалин было… тепло, комфортно, спокойно. Давно она такого не испытывала. Около небольшого дома рос шиповник. — Красивый, — неловко мотнула она головой в сторону растения, когда Ида припарковалась. — Да, спасибо, Луз его любит, — Ида вышла первой и открыла дверь перед своей подопечной, — тебя ждёт сразу два сюрприза. Эмити робко вступила в коридор, из глубины дома доносились голоса, чьё-то мурчание и постукивание чайных ложек. Ида подтолкнула её в спину, всё также улыбаясь. — Мы ждали тебя! — Эмити замерла на пороге кухни. На неё смотрела Лилит, странное существо с рогами и… Луз? Как это возможно? — Как это возможно? — Спросила она вслух и покраснела. Пожалуй, глупый вопрос, главное, что всё было так, как было, но любопытство было сильнее. — Я должна столько тебе рассказать, — Луз спустила с рук зверька и подошла к ней, Эмити оцепенела. Ощущение тёплых мягких рук на себе, рук Луз, которая обнимала её много лет назад, непривычно странно ощущалось на теле. Она молча села рядом, Луз протянула ей чашку. — И, хм, прости, что не сказала тебе о том, что твоя мать меня ненавидит, хотя ты знала, но не знала о нашем последнем с ней разговоре. И я не знаю, с чего она взяла, что ты любишь меня, поэтому прости, пожалуйста прости, что ты пережила всё это из-за меня. Я спутанно говорю, но… — Луз хочет сказать, что ей жаль, но я знаю, что тебе интересно другое, — Ида прервала Луз, — я позвала твою наставницу, чтобы помочь. — Лилит кивнула. — А она нашла магический след заклинания невесомости души. Ты знаешь, что оно позволяет привязать душу человека к одному месту, к магическому гнезду, а тело оставить где угодно. Учитывая, что тело Луз так и не нашли, а она все эти годы была призраком в своём собственном доме, мы подумали, что к ней применили именно это заклинание. Расчёт миссис Блайт был на то, что после того, как ты усвоишь урок о непослушании, она поможет тебе, вызволит и так, и так, чтобы снова взять под свой контроль, ты бы была идеальной дочерью. Делала бы только то, что она хотела, и больше никаких пагубных, по её мнению, привязанностей. Она извлекла твои воспоминания о Луз, чтобы ты никогда не помнила, что случилось, со временем ты бы возможно прониклась ненавистью к человеку, из-за которого пережила несколько лет в одиночестве в тюрьме. Правильно рассчитав радиус действия заклинания, она смогла подтереть воспоминания о девушке, которую так сильно ненавидела, из памяти и других учеников. К сожалению, в пустующий дом заселилась я, не зная, кому он принадлежит, так я и познакомилась с Луз, — она бросила на девушку взгляд полный любви и неприкрытого желания, — Луз смутилась, Эмити покраснела и отвела взгляд, но наткнулась на весёлую Лилит, та подмигнула ей, и Блайт покраснела ещё сильнее. Слово взяла Лилит. — Мы придумали план, разделились, я и Кинг, — зверёк подошел к Эмити и потерся об ногу, она взяла его на руки и с наслаждением зарылась в пушистую шёрстку, — вытащили тело Луз из особняка Блайт, я, хм, — Лилит замялась, — я только слышала о том, как работает это заклинание, но смогла придумать противоположное ему, так что Луз снова с нами и будет ещё долго. А Ида и Стэн сосредоточились на тебе, правда основная их задача была скорее в запугивании твоей непутевой матери. По законам нашей родины, за применение «невесомости души» изгоняют из ковена, лишают титулов и могут даже казнить, так что мы просто показали ей, что нашли тело, нашли следы того, что она использовала и собрали ещё пару улик о том, что она подкупала судей на твоих предыдущих заседаниях, чтобы они принимали то решение, которое хотела она. Миссис Блайт боится, что станет самой обычной ведьмой гораздо больше, чем потеряет дочь, которая помогает не имеющим природных сил и влюбляется в женщин. Всё сложное оказалось просто, мы сделали свой ход и дали ей шанс выбрать, что дороже. Прости, милая, но она выбрала не тебя. Эмити помолчала, обдумывая всё, что услышала. — Что теперь? — Тихо спросила она. — Я могу забрать тебя с собой, если хочешь, конечно, — уверенно сказала Лилит, но смутилась в конце и понизила голос, — если нет, то я пойм… — С радостью, — Эмити улыбнулась самой искренней на свете улыбкой, — а можно ещё чай? Такой вкусный. — Спасибо, это делала я, — Луз налила ещё, — ммм, я останусь тут с Идой, потому что, пока это всё происходило мы вроде как, ну, — она замялась, — полюбили друг друга. И я хочу быть с ней. Но не переживай, мы будем часто видеться, ты не останешься одна. Да и Лилит не позволит скучать. Идалин согласно кивнула. Прошлое оставалось в прошлом, впереди было только лучшее…