***
«Если бы я умел, я бы высказал всё то, что думаю про тебя. Как ты мне дорог, как ты мне нужен, сколько в тебе чудесного и очаровательного и как я бесконечно рад тому, что ты появился в моей жизни в самый неожиданный момент. Я готов провести с тобой всю свою жизнь и пережить это снова. Чтобы не произошло, и как бы судьба не поступила с нами, знай — нам всё по плечу. Я буду рядом, как и сейчас. И я ни капли не жалею, ведь всё, что так или иначе появлялось на моём жизненном пути, привело меня к тебе. Так позволь же мне сказать тебе то, что я не решался сказать очень долго время, потому что боялся твоего отказа. Я люблю тебя, мой лучик Хикару Кусакабэ»***
— Угадай, зачем я сюда пришёл? — голос Садзё тихий, но в нём слышатся озорные огоньки. Хикару не нужно строить догадки, потому что ответ на этот вопрос написан у него на лице. Блондин вальяжно садится в манящую пустоту их постели. Никто не торопит момент. Черноволосый стоит в проходе, не решаясь зайти? Боится? О, нет. Дразнит. Он любит это делать, упиваясь реакцией вспыльчивого возлюбленного. Это, в каком-то смысле, возбуждало. — Ты пришёл ко мне. Слова слетают с облизанных губ, и в горле пересыхает. Садзё, чувствуя, что партнёр уже возбуждён до дрожи, что неудивительно, неторопливо движется к окну, опираясь о него руками. Он ждёт. И будет ждать. Игра стоит свеч. Часы терпения истекли. Хикару подрывается с кровати и нежно впечатывает своего возлюбленного в подоконник. Пальцы Садзё судорожно впиваются в поверхность подоконника, и он рвано выдыхает блондину в ухо: — Возьми меня. Фраза действует на него, словно разряд из стартового пистолета, потому что эта вспышка экстаза для него — лучшее лакомство, какое может предложить ему жизнь. Достаточно было просто попросить, а дальше — больше. Хикару не будет терять ни минуты, ни единой секунды. Он обожает вот так, как сейчас, контролировать себя и чувства, сведя все свои старания на Садзё до максимального получения наслаждения от самого процесса ласк, поцелуев и прикосновений. В его руках тело Садзё становится зыбким и податливым, оно словно течёт, превращаясь из напряжённого сгустка мышц в разлитую по комнате жидкость, в которой растворяются мысли, прихоти и запреты — без остатка. Они покрывают друг друга разгорячёнными и трепечущими поцелуями. Каждый из них — маленькая, отдельно взращенная любовь. Любовь друг к другу, к бытию, к себе, к миру. И никто никогда не смог бы им помешать. Блондин вынуждает черноволосого прижаться к стеклу вплотную. Руки вцепляются в плечи, прижимая к себе. Садзё ни за что не хочет расставаться с Хикару. Со своим Хикару. Им обоим было не обязательно раздеваться друг перед другом, кончать вместе, чтобы дойти до истины, чтобы достигнуть оргазма и душевного равновесия. Достаточно было обниматься, целоваться и не отпускать друг друга, чтобы чувствовать, что они безоговорочно влюблены. — А если вот так? Дыхание блондина приятно обжигало чувственную кожу коралловых губ. Полуоткрытый взгляд счастливых глаз вонзился в зрачки, удерживая внимание Рихито, как магнит. Мучительное томление — слаще любого мёда. Напряжённые мускулы под футболкой — как удавка. Гулкое сердцебиение, бьющееся о рёбра, напоминает о желании. Горячее и острое — как клинок. Нарастающее напряжение в мышцах каждый раз, когда он нечаянно притрагивается. Каждое прикосновение приносит миллиард ощущений, не похожих друг на друга. Электрический разряд, проходящий по всему телу и оставляющий за собой ощутимый след. Сокращённое до предела расстояние между ними словно между минными полями. Взрыв, как сигнал о том, что можно дальше. Горячее. Раскованней. Опьяненней. Плавные движения рук, холодные пальцы по шее заставляют вздрогнуть. Глаза становятся проникновенней, в них кружит матовый туман, как над рекой в вечернюю пору осенью. Изгиб тонких надкусанных губ, от которых веет мятой и морозным ветром. Знакомые до боли ласки ввели вызывают приятные спазмы внизу живота. Признак того, что хочется большего. Попросить? Приказать? Потерпеть? Трение об острые углы досок стен — как ожоги от крапивы. Тёмные сумерки опустились на комнату. Едва различимые линии двух силуэтов, словно сорвавшиеся с цепи, сливаются в страстном поцелуе. Они устали сдерживаться в своих чувствах. Вожделение проникает в каждую клеточку тела, вытесняя рассудок. Они не замечают, что уже растворяются друг в друге без остатка. Этим двоим нет дела до окружающего мира. Никто никогда не узнает, как они любят. Им нечего бояться, ведь никто не сможет стать свидетелем их настоящего чувства, а если кто-то и сможет, то… Плевать. Пусть завидуют. Постель влажная и мятая, а их тела вспотевшие и застывшие. Для них секс — это нечто большее, чем половой акт. Всегда неповторимый, чувственный и, в конце концов, красивый. Их тени на стене, сплетённые в танце любви — память об этой ночи. Хикару берёт ладонь Садзё в свою руку и подносит её к своим губам, вдыхая запах и целуя. — Рихито, ты ничего не хочешь сказать? — глаза блондина игриво блестят, и тот улыбается. — Ничего, — парень отворачивается к стене. — Значит, не хочешь, — громко смеётся Хикару, — а я хочу сказать тебе одну вещь. — Какую же? Всё-таки любопытство взяло верх над желанием уснуть. Хикару сполз с кровати и, порывшись в кармане наспех надетых штанов, достал оттуда небольшую бархатную коробочку. Встав на колено перед черноволосым, он открыл её и протянул. К тому времени Рихито уже сел в позу лотоса, и его губы слегка задрожали. — Выходи за меня! — торжественно крикнул Хикару и широко улыбнулся. Обручальное кольцо с небольшим камнем блестело в свете ночника. Рихито уставился на блондина. Его нижняя губа оттопырилась. Верный признак того, что он сейчас заплачет. — Какой же ты дурачок, Господи… Сердце Хикару ёкнуло — он понял, что это совсем не то, что он ожидал услышать. И, боясь, что Рихито уйдёт, не сказав «да», он крепче сжал его ладонь. — Что это значит? — Я согласен. Эти два слова, сказанные спокойно и просто, разбудили в сердце Хикару настоящую бурю. Он уставился на друга, ошеломлённый. Рихито осторожно надел кольцо на безымянный палец и резко подался вперёд, поглощая Хикару в объятия. Сжав кусок футболки в кулак, он принялся лихорадочно целовать его лицо и шею. Хикару блаженно улыбался. Дальше руки Рихито оплели шею блондина, и его пальцы потерялись в густой копне пахнущих шампунем волос. Сейчас они были счастливы, как никогда. Быстро опомнившись, он усадил Рихито на место. — Вот так, успокойся. Завтра пойдём и распишемся, правда же? — он потрепал того по волосам. — Конечно, Хикару, — парень рассматривал кольцо и тут же перевёл взгляд на того. Хикару, закинув за голову руки, лежал на подушках. Он расслабленно улыбался. — Ты такой… расслабленный, — заметил очкастый, устраиваясь рядом. — Самое волнительное уже позади, Рихито. Наслаждайся, — он поцеловал того в макушку. Он поверить не мог в реальность происходящего. Теперь они настоящая пара, а впереди их ждал медовый месяц. Их двое — это было так здорово, что казалось невозможным. Словно сбывшаяся мечта. И они оба прекрасно знают, что это надолго, ведь у них ещё столько счастливых дней впереди. Может, пара лет, а может — вся жизнь? Сейчас это неважно. Главное — то, что они вместе здесь и сейчас.