Как Полли

Бетти всегда старалась быть как Полли. Что весьма странно, учитывая, что для матери она старалась быть примерной дочерью с пятерками в дневнике, уважением учителей и полным отсутствием своего мнения. Когда для Арчи она пыталась быть девушкой, которую можно любить, а для Кевина- другом, которого можно поддержать и ждать того же от него. Получилось вот такое двуличие. Потому что вторую, третью и четвертую роли она успешно совмещала в сладко-сахарном образе отличницы, а первый образ соревновался с сестрой. Вообще все началось еще до рождения самой Элизабет Купер, в день рождения Полли Купер. Сестра была старшим ребенком, а значит первым опытом, дорогим сердцу родителей. В нее вкладывалось больше сил, делались ставки больше, когда на ней пробовали уже отработанные приемы. Бетти не была против, ведь так было лучше для нее самой. Да? Уже к появлению младшей Купер на свет, для нее уже были готовы кучи старой одежды сестры. Уже к походу в школу, для нее уже был ориентир идеала в поведении, с поправками в том, что у нее был настоящий друг. С приходом в среднюю школу, ставки поднялись еще выше. Бетти не завидовала и не желала зла Полли. Просто хотела быть как она. Ничего другого просто не оставалось. Стиль жизни, привитый с детства, работающий безукоризненно. Когда все пошло не так? Наверное, в последний год ее обучения в средней школе, ведь воспитательная система начала сбоить. И очень сильно. Можно было бы списать все на простую заинтересованность и возможно некоторую влюбленность к тому, кем являлся он. Элис всегда ставила четкие рамки. От Блоссомов веяло пожаром опасности за километр. Бетти сама в этом убедилась за столько лет ,,сотрудничества” с Шерил. Тогда она подумала, что, наконец, вырвалась вперед в графе Блоссомов. Только у матери с Полли вдруг резко различались мнения по поводу рыжеволосого парня сестры, не понятно, как быстро у них все изменилось. От простых разговоров до поцелуев у Попс. Имена Блоссомов стоят у Элис Купер в топ-1 самых опасных людей в этой стране. Бетти, пытаясь обыграть сестру, не подумала, что в этом и будет весь раскол.

Быть как Полли, значит, поступать как она. Но поступать как Полли, значит, быть плохой.

Замкнутый круг из которого не сбежать. Умело установленное колесо. Арчи теперь казался не тем, кем нужно. Безопасный мальчик-сосед, готовый помочь и поддержать. Почти ничего общего с бледно-аристократичным мальчиком-пожаром, стремящимся сбежать от наследия семьи, от их опеки. Только рыжие волосы и то разных оттенков. Джагхед, который, внезапно, снова вошел в ее жизнь мрачным и депрессивным, но ужасно неправильным и по-своему роковым, был тем, кем нужно. При этом видеть их вместе было также контрастно, как и Полли с Джейсоном. Проблемы множились у обеих дочерей, но у старшей их было почему-то больше. Ужасно долгие прогулки обеим были воспрещены. Полли почти заколотили окно, а рыжеволосый экстремал-романтик решил уподобиться парню младшей сестры своей девушки- залезть в окно. Если бы не ярость родителей, он бы вообще не стал обращать на Джонса внимание. Романтично. Вызывающе. И чертовски глупо. Учитывая новые методы воспитания: комнаты сестер теперь запирались на ночь. И сейчас он стоит посреди этого розового великолепия, выглядя лишним и броским. Осматривает все если не критическим, то крайне сочувствующим взглядом. - Сожалею,- о чем? О комнате? О матери? Вообще о своей компании? Или о ситуации в целом? - Ты к Полли?- слова прорываются с трудом, выстраивая чертовски глупый вопрос. Он отвечает на него взглядом-выстрелом. Неверие ей и попытки выйти, тотчас отозвались проблемы для младшей Купер. Пришла мать и всучила, без разговоров, стакан воды. Мама-Купер почему-то его не заметила. Но этот факт, пожалуй, оба запишут в плюсы. Джейсон осматривает комнату быстро, подмечая ведомые только ему детали, а потом элегантно садится на стул. - У Шерил раньше тоже была такая комната. - Что с ней стало теперь? - Взросление и ремонт творят чудеса. Разговор не клеится. Совсем. Но шанс, быть точь-в-точь как Полли, сейчас сидит прямо перед Бетти, а она изо всех сил не может собрать мысли. Еще через несколько его попыток заговорить, он бросает это дело, спрашивая довольно прямо: «Ты меня боишься, что ли?». В мыслях проскальзывает, что стоило бы, но приходит гениальный, в духе Полли, ответ. - А должна?- ответ он воспринял явно как-то по-новому. Потому что в мгновение ока оказывается на ногах и надвигается в ее сторону. Почему-то это ему не помогло. - Ты какая-то другая. Неправильная что ли… - В смысле? Вопрос повисает в воздухе, придавливая обоих уже знакомым ответом. - Ты не Полли, хотя пытаешься жить ее жизнью. Его взгляд становиться менее враждебным и анализирующим. Джейсон пытается что-то придумать, ведь он смотрит мимо нее, на дверь. Купер ловит себя на мысли, что лучше было бы посмотреть ей в глаза. В конце концов он пытается пошутить, и обстановка внутри комнаты перестает быть минным полем: «У тебя хоть вода тут есть, а то не хотелось бы умирять зря?». Она молча поднимает руку в сторону ванной, он встает и скрывается за ее дверью на 5 секунд. Слышится шум воды, а затем реплика: «Ну хотя бы существовать можно». - Я стараюсь быть как Полли, ведь больше ничего не остается. По-другому не умею,- ей наконец удалось застать его врасплох. Но не слишком. - Жаль. Она не выдерживает и садиться на розовый пуф. Обстановка вокруг снова накаляется до предела. - Знаешь, у меня тоже родители не сахар,- звучит не в духе Блоссомов. Не готически гротескно, а по-американски грубо. Ее удивленный взгляд скользит по его самодовольной усмешке, цепляется за странные искры в глазах. Купер нерешительно кивает, приглашая на разговор. И они говорят, говорят, говорят всю ночь. Рассказывают о родителях, о школе, о друзьях. Внезапно, все переходит в более-менее мирное русло, в общие, но важные темы. Джейсон не теряет своих странностей, показывая ей то, что Бетти подавила в себе за всю жизнь. В конце концов они засыпают в одной кровати. Обоих не волнует радостное утро, уготованное матерью и сестрой. Стало легче. Она не стала как Полли, Бетти стало лучше.