Неожиданный гость

Несмотря на выкрутасы Ольги Калиновской и на неприятности, свалившиеся на голову Корфа по вине этой несносной выскочки, у Владимира болела душа об Анне. Где она? Час поздний, Анна должна была давно вернуться из театра домой! Корф налил себе немного вина и выпил в надежде успокоиться... Присев на диванчик, услышал звон колокольчика у двери. Снова звон. А никто не открывает. - Кто-нибудь откроет эту ч-ву дверь? - гневно закричал барон. Вошел бледный, насмерть перепуганный слуга Савельич. (*) - Ввваше бблагорродие, там... там... сам... там... сам... сам... Корф изумлённо, но добродушно спросил: - Ты что, Савельич, совсем дара речи лишился? А ну говори, кто там? Дрожащий слуга пытался совладать с собою: - Там сам... Сам... Великий... Барон отодвинул слугу в сторону и прошел к двери: - Сейчас посмотрим, кто у нас там такой великий и ужасный... Он резко распахнул створку. - Ваше высочество? Анна? - прошептал Корф, переводя взгляд с одного на другую. Александр Николаевич лучезарно улыбнулся: - Барон, мы с Анной встретились у вашей ч-вой двери, и пока вы раздумывали, открывать или нет, мы успели познакомиться... - Что вы так задержались? - напустился на девушку Владимир, забыв о приличиях и присутствии высочайшей особы. Девушка вскинула на молодого опекуна изумленные глаза, но, помня о госте, скромно потупилась и начала свой рассказ: - Я ... была на репетиции с господином Шишкиным, я пела, читала стихи, - девушка бросила быстрый взгляд на цесаревича, который посматривал на нее с дружеским интересом. - А потом ... в кабинет зашёл князь Игорь Николаевич Вознесенский, он попросил меня еще спеть, станцевать, и предложил мне ... свое покровительство. - Что?! Покровительство? - прошипел Корф, бледнея. - Надеюсь, вы были благоразумны, и отклонили сие предложение, мадемуазель? - мягко спросил Александр. - Я отказалась, - тихо произнесла девушка. - Да..., - цесаревич приложил палец к губам. - У этого человека весьма скверная репутация... - Именно! - Владимир с тревогой взглянул на Анну, - он не отступится, пока не добьётся своего... Я разберусь с ним! - Не стоит! - властно сказал Александр. - Вам, барон, с вашим горячим нравом, лучше держаться от этого человека подальше. Доверьтесь мне, друзья! Одно мое слово, и князь Вознесенский и близко не подойдёт к Анне! Александр Николаевич, в течение часа дружески побеседовав с бароном и насладившись музицированием и пением Анны, деликатно откланялся, оставив на комоде открытку с приглашением на бал и выразив надежду, что мадемуазель Платонова порадует светское общество своим выступлением... Корф облегченно вздохнул: случайная встреча Калиновской и Цесаревича не состоялась... Проводив гостя, Владимир поспешил к Анне, но той уже в гостиной не оказалось. Он взволнованно прошелся по зале, непроизвольно налив себе в бокал бренди, но, немного подумав, отставил его. Хватит! Он не собирается спиваться! Решительно поднялся наверх и поспешил к комнате Анны. Постучал. Услышав тихое: "Владимир, это вы?" - вошел. Он посмотрел на нее с любовью, с нежностью, с надеждой... Ему так хотелось сейчас ее обнять, сказать что-то ласковое, защитить от злого непредсказуемого мира, от опасных и властных покровителей. Владимир желал поговорить с ней по душам, излить, наконец, всю свою многолетнюю боль, страсть, отчаяние... Хотелось закружить ее в сумасшедшем ритме вальса, их вальса, без правил и приличий... Но Анна ничего этого не замечала, погруженная в свои мысли. Барон остановился посреди комнаты. - Анна, - осторожно начал он, голос его при этом слегка дрожал. Ему это не понравилось. Владимир откашлялся. - Анна, о чем вы думаете? Она сидела на диванчике у камина, скрестив руки у груди, а ногой, обутой в изящную домашнюю туфельку, выводила на полу какие-то узоры...  Девушка вскинула на барона светлый и печальный взгляд, пожала плечами и тихо сказала: - Ни о чем.... Просто сижу, греюсь у камина... Знаете, холодно как-то. - Анна, говоря это, имела ввиду душевный холод, который нынче сковывал ее сердце. Владимир подошел ближе к девушке, встал перед ней, словно затмив собою все пространство. - Так вроде... в комнате хорошо натоплено, - тихо произнес Корф. Он, кажется, понял, о каком холоде она говорила. - Анна, что вас тревожит? - Все в порядке, Владимир, вы можете идти... отдыхать, - Анна вздрогнула, когда носком своей туфли случайно задела ногу Владимира. - Я должен идти? Вам настолько неприятно мое общество? А еще совсем недавно мне казалось, что мы стали немного понимать друг друга, - с горечью произнес барон, отходя на несколько шагов к двери. - Все не так, Владимир, - Анна встала с диванчика и подошла к Корфу совсем близко. - Мне не неприятно ваше общество... Я просто... просто не могу понять вас! Эта женщина, Ольга Калиновская - я знаю, она - не мадам Болотова, в вашем доме... зачем? Она же прячется под чужим именем! Если кто-то узнает, что она находится в этом доме, у вас будут крупные неприятности! Для чего вы опять рискуете собою ради этой женщины? Владимир поправил шаль, съехавшую с плеча девушки, и не удержался, провел рукой по ее плечу, руке. Усилием воли подавил в себе желание прижать Аню к себе, отошел от нее на два шага. - Анна, в сложившейся ситуации Ольге нужно помочь. Понимаете, она... Она имела несчастье влюбиться в цесаревича. Вбила себе в голову, будто он тоже любит ее. Меж тем, Александр Николаевич намерен вскоре жениться на принцессе Марии. Ольга же, узнав об этом, попыталась сброситься с обрыва в реку возле нашего поместья... И все от нее отвернулись, Долгорукие ее выставили вон. И что, по-вашему, я должен был делать?... Анна, посмотрите на меня! Разве вы сами в подобной ситуации не протянули бы руку помощи отчаявшемуся человеку? Девушка взволнованно посмотрела в глаза Владимиру. Они сейчас излучали тепло и ласку. И одновременно что-то тревожное читалось в лице дорогого для нее человека. Анна подалась чуть вперед, взяла мужчину за руку, и, глядя ему в лицо, произнесла: - Я вас понимаю, Владимир, я просто волнуюсь за вас, и ... если бы с вами что-то случилось, я не знаю, как бы я жила тогда... Барон медленно поднес ее ладошку к своим губам, затем, положив руки ей на плечи, скользнул вниз, вдоль ее спины и, придерживая за талию, склонился к Анне, желая поцеловать. Но им помешал слуга, постучавший в комнату, и известивший, что прибыл посыльный с депешей чрезвычайной важности. Владимир тяжело и печально вздохнул, нехотя выпустил Анну из своих объятий и, неловко извинившись, покинул комнату.