Мелочи

Репетиция. День к тому же очень холодный, хотя в такое то время года на улице должна стоять приятная жара. Все не в духе. Даже репетиционная точка не особо радовала, облезлые, мерзкие, с какими-то подтеками с потолка обои темно-бежевого цвета и окна через которые с трудом, но пробивался прохладный ветерок. Князев перебирал новые струны для гитары Ренегата, вышедшего из здания вместе с Балу на покурить, Поручик тасовал в руках палочки не зная чем себя занять, ну а лидер группы, Миша, со взъерошенными волосами сидел и усердно пытался объяснить Яше что он играет совсем не то что надо. В миг он не выдержал мутного сознания гитариста, подскочил, и его объяснения переросли в матерный крик о том что с такими успехами музыканта придется выставить из группы. Яша лишь потупился, а Горшенев продолжал нависать над ним. Разница в росте давала о себе знать. Кудрявый не был никогда выделяющимся среди других гитаристов, как он всегда считал, для него, находится в такой группе было просто чудом предоставленным ему кем-то свыше. Но вот теперь вся его детская радость превращалась в руины. Как же так? Ведь тот же самый Миша пригласил его играть в группу когда "Король и Шут" еще выступали в клубе "Там-Там", и вот спустя столько лет он хочет его выгнать? Яков не мог поверить этим словам. Его восприимчивость к миру часто губила его, он принимал весь мир глазами очень восприимчивого ребенка, и это было его очень выделяющейся чертой. Но в этой ситуации он совсем устал от любых восприятий, эмоциональное обезвоживание настигало его и сдерживаться он уже не мог, это был тот момент когда все эмоции за долгое время сбились в один несчастный комок, который давным-давно сидел в горле и давил на любые действия требующие хоть немного сил. На этом моменте комок просто подступил к горлу и вывалился тихими но обжигающими из-за холода слезами медленно стекающими по лицу Цвиркунова. Он тихонько всхлипывал носом наблюдая как в разводах слез незамысловатые узорчики на полу расплываются, в голове стоял шум, он уже мало различал слова Горшенева. Яша выслушивал эту разрушительную для его маленького мирка ругань до тех пор пока в разговор не вступили другие участники: - Горшок! Да завали ты ебало уже! - рявкнул Князь. - Сам завали! - отделался Миша. - Да вы заебали орать! - прикрикнул барабанщик. Внезапно для всех уже Яша вскочил со стула и в считанные секунды вылетел за дверь, задев дверной проем плечом и чуть не грохнувшись вниз. Миша хотел уже погнаться за ним но его остановил второй вокалист, дернув за плечо: - Поздно рыпаешься. Ну вот и нахуя ты так орал? - склонившись на плечо к Михаилу наконец-то спросил Князев. Не желая отвечать Михаил лишь отвел взгляд к обшарпанным стенам. От барабанов раздался приглушенный "ба-дам-тс-с": - Очень смешно, Саш - прокомментировал ситуацию Андрей. С перекура на крики первым в комнату ворвался Балунов, за ним вошел Ренегат. - Что за шум, что за гам? - не без интереса спросил Балу. - Там это, Горшок до слез Яшку кажись довел… - пробурчал барабанщик. - Ну ты даешь! - обратился в сторону вокалиста Балунов, и хотел что-то договорить, как его сбил Ренегат быстрым шагом направляющийся к выходу из помещения. Ренегат пулей пролетел над коридором и рванул в сторону уборной. Где же еще мог находиться Яков? Догадки темноволосого оправдались. Там он и сидел. Забившись в угол возле раковины, поджав ноги, сложив руки на коленях и капая слезами на рукава своего свитера. Кудрявый выглядел таким беззащитным, он был похож на маленького котенка которого напугала какая-нибудь собака больше его по размеру раза в три. Он поднял взгляд на второго гитариста и сразу же уткнулся носом обратно в рукава своего поношенного бордового свитера. Леонтьев молча присел на корточки и положил руку на спину Цвиркунову. Под ладонью он почувствовал дрожь. Кудрявый съежился от такого прикосновения и продолжал трястись от стресса и нахлынувшим, как волна, эмоций. Темноволосый даже и не знал какие слова подобрать чтобы еще больше не довести юношу, поэтому, как бы подготавливая его к информации он слегка поглаживал гитариста по спине, но и этого к счастью хватило чтобы хоть как-то подуспокоить Цвиркунова. Тот постепенно начал приходить в себя, по-прежнему сидел с закрытыми глазами, но уже хотя бы не плакал. Реня не разрывая контакта чуть наклонился к Яше опаляя его своим горячим дыханием: - Вот поэтому он и бесит меня своими срывами. Ты не расклеивайся так, очень скоро Миша будет перед тобой чуть ли не на коленях извиняться, вот увидишь, он не терпит обид, особенно чужих. А что произошло между вами, расскажешь чуть позже, сейчас советую умыться. - В полголоса сказал Александр. Яков поднял взгляд, глаза были опухшими от слез, щеки влажными. Саша поднял руку и аккуратно потрепал светловолосого по макушке. Он так хотел прикоснуться к нему и дать понять что он не один. На лице Леонтьева была легкая улыбка, отображающие его действия добродушными и абсолютно бескорыстными. Темноволосый поднялся и протянул руку чтобы помочь кудрявому, но встав, тот покачнулся и сразу же уперся одной рукой о раковину, а другой удержался за руку Леонтьева. Саша же умело удержал Яшу от падения таким образом, что нагнувшись куполом над Яшей он закрывал его спину собой, стоя сзади. - Спасибо... - Мелочи. Ренегат не понимал что такого он нашел в Яшке, но он так манил его. Ему хотелось уберечь юношу от всех злых Горшков и проблем, а тот одинокий, печальный и заплаканный образ гитариста ударил ему в голову. Ведь, на любых репетициях, встречах, уж тем более концертах он был таким жизнерадостным, неужели все это время он терпел такую ношу, раз в считанные минуты просто разревелся? Любой пустячок, вплоть даже до добрых бабулек в трамваях поблагодаривших парня за уступленное место или подарок изменчивой питерской погоды в виде солнышка поднимали ему настроение донельзя. А сейчас, совсем недавно, он сидел на холодном кафеле и плакал как девочка не получившая желанные цветы на восьмое марта. По привычке, включив воду, парень закатил рукава. Находясь в своих мыслях он совсем забыл что рядом с ним находился еще один человек. Следы от потушенных о руку сигарет, выглянули и напомнили о своем существовании. Вспомнил он о них только когда уже выключил кран. Реня не задал никаких вопросов, поэтому оставалось надеяться что он их не заметил. Умывшись, кудрявого переполняли разные эмоции. Во-первых ему было стыдно перед всеми кто застал его в таком состоянии, ведь ранее он позволить себе не мог проявить слабость. Особенно стыдно ему было перед Ренегатом, просидевшим с ним минут пятнадцать и успокаивавшим его как карапуза какого-то. А во-вторых, он не мог смириться с тем что Саша до последнего находился рядом с ним и беспокоился о нём, даже сейчас он контролировал каждое его действие. Никогда раньше он не позволял никому наблюдать такое, а тут столько внимания, еще и от одного человека… “Ужас… “ подумал Яшка. Уже собираясь выходить, Реня опустил дверную ручку, как дверь сама отвернулась назад. Из-за двери показалась мордашка Балу. Яркий свет пробился через щель и ослепил двоих парней долго находившихся в полумраке. - Вы там как, в порядке? - Я-то в порядке. Яша, ты как? - в полуразвороте спросил Ренегат - Уже лучше... - Сказал Яша, пытаясь обнадежить товарищей. Но только ничего не обнадеживало с опухшими от слез глазами и розоватыми щеками, вдобавок подсевшим голосом. Наоборот, опустевшим смотрелось такое состояние. - Я надеюсь... - Пробурчал Балунов, оценив видок гитариста. - Мы пока вас ждали по два раза пересраться друг с другом успели. Миша все еще не рад, но как помочь мы придумали. - Подмигнул Балу. Они в молчании прошли по коридору. Ни Яша ни Ренегат и не знали чего ожидать от остальных участников группы.