***
Всю последующую неделю Шарлотта медленно привыкала к школьным дням. Ей не очень нравилось просыпаться рано утром под визг будильника или громкие голоса соседок, также как и сидеть за Слизеринским столом возле Тома, ведя вежливые беседы с чистокровными фанатиками. Но нравилось делать очень глупые, зато весёлые детские шалости всей компанией Рыжего Трио, или же вместе мстить за Хлорию (месть за одного человека переросла в довольно огромное количество людей). Как они это сделали? О, всё довольно просто.ШАРЛОТТА ЗЛОСТНАЯ
Первое, что я сделала после прошествия понедельника — показала друзьям Выручай-комнату. Они были восхищенны и обрадованы, я, конечно же, первым делом взяла с них непреложный обет. Я-то их за несколько дней хорошо узнала, наверняка бы остальным разболтали, ходило бы сюда пол школы, просили дорогие вещи или книги. После этого, попросила у комнаты что-нибудь, что помогло бы нам в мести. К удивлению, когда мы вместе зашли, комната была почти пуста, не считая лягушек, перьев и пергамента, на котором было написано: «Не трогайте Хлорию», ну или что-то такого типа. Мы быстро смекнули что к чему, и уже на следующий день все те первокурсницы, что плохо обращались с Хлорией, проснулись с жабами, что пели серенады про то, какие же мерзкие те, кто без причин обижают маглорожденных. Также к жабам прилагалась записка, в которой было: «Если ещё раз будете издеваться над маглорожденными — будете иметь дело с «Рыжим Трио». Ну, а так же, наша фирменная печать со львом и средним пальцем, которую мы ещё тогда благоразумно нарисовали и попросили у комнаты точно такую же, только реальную. И та дала. Теперь мы прогремели и прославились по всей школе, как компания двух предателей крови и отпрыска ужасных тёмных волшебников. Те, кому мы отомстили, оказались не дураками, и сразу же пожаловались Галатее Вилкост, ведь именно она была деканом Когтеврана. В итоге благополучно смогли слинять от наказания, с аргументом: «в школе много рыжих, почему именно мы?». А доказательств-то кроме почерка и названия компании мы не оставляли. Остальные же наши шалости были довольно детскими: то однокурсникам иллюзией рожки наколдовать, то кошку завхоза зачаровать на переливание шерсти всеми цветами радуги, то вообще самому директору радугу над головой наколдовать, так, чтобы не увидел почти никто. Но увидели. Но на нас, опять же, не было совершено никаких доказательств. Мы не прокалывались. Ну, это пока что. О факте того, что Том, скорее всего, не такой уж и добрый, каким я его представляю, я благополучно не думала. Нет, я наверное, совершенно никогда не смогу этого принять. Он ненавидит маглорожденных, хотя на самом деле является полукровкой. О, тема отца для Тома очень больная. Тот, хоть и игнорировал его существование на соседнем холме всё наше пребывание в Литл-Хэнгтоне, но точно сильно злился. Но что чистота крови даёт? Ничего. Так почему же все в моём окружении так на ней помешались? Не знаю. Мерлин, дай мне сил не сойти с ума. И было сложно, но я всё же стабильно, за два часа до отбоя, приходила в библиотеку, дабы Том помог мне быстрее написать эссе. Он уговорил меня на данную «традицию» в самые первые дни перемирия, и я не видела причин отказываться. К нам нередко присоединялся Тони. Или же Друэлла и Лукреция. Ну, а ещё очень редко Игнатиус и Септимус. Они почти всё своё свободное время проводили в Выручай-комнате, и я всерьёз забеспокоилась о том, что наше сокровище могут рассекретить. Поэтому научила их накладывать дезиллюминационные чары. Ну, теперь-то они могут шляться даже после отбоя, вместе со мной. По сути-то, особенно ничего интересного первые недели обучения не происходило. Посиделки или полёты с рыжими на базе (так мы стали называть Выручай-Комнату), уроки, опять же посиделки, только уже с Томом в библиотеке, разговоры с соседками в комнате, попытки налаживания отношений с факультетом. Последнее было довольно сложным пунктом. Никакому Альфарду я помогать не собиралась, посчитав его сумасшедшим. Старосты же за всего лишь несколько дней на нас забили. Остальные были довольно сильно помешаны на чистоте крови, делая разговоры невыносимыми. О, они рассказывали о традициях в их семье, о жертвоприношении на праздник грязнокровки, и о других ужасных вещах, вспоминая которые, волосы на голове нервно поднимались. Это будет трудно забыть. В то же время, я зарабатывала довольно много очков для факультета, была вежлива с профессорами, помогала первокурсникам. Добрая душа, в общем-то. Да я и не притворялась, реально было только в радость помогать и быть вежливой, без каких-либо корыстных целей. Даже Вилкост — обычно всегда строгая к ученикам, взяла меня в любимчики. Поняла мой уровень владения и знания заклинаний буквально на первом уроке, и поклялась использовать мой прирожденный талант дуэлянта, создав из меня прекрасного боевого мага. О, я была в шоке. Серьёзно. Ещё я ненавидела уход за магическими существами. В то время, когда Том ещё был в Хогвартсе, и я была совершенно одна в поместье, частенько читала про различных магических тварей. Было интересно, но на практике оказалось немного… скучным. Сильванус Кеттлберн преподавал довольно сложно. Сложно для понимания людей. Говорил настолько быстро, что студенты не успевали писать. Мог с лёгкостью кинуть в кого-то засыпающего или разговаривающего эдакую животику, или просто крикнуть. Бедные дети ещё несколько дней заикались. Ужас. А ещё, я была сильно не права, когда думала, что в Хогвартсе всем плевать на то, что творят ученики. На второй неделе завхоз Прингл поймал после отбоя в заброшенном классе двух возлюбленных в не самом выгодном положении, забывших поставить заглушки. Скорее всего, у них была самая середина процесса, когда он вошёл. Они-то были всего лишь с четвертого курса, а тут уже такие страсти. В общем, руководство школы сообщило об этом родителям, и те, не медля, увезли их домой на несколько дней. Не знаю, что там с ними сделали, но после этого они ходили бледные, запуганные, и в сторону друг друга даже не смотрели. Я вот думала, что правильно. Если хочешь расслабиться — то знай специальные чары, создав их перед процессом. И только с будущим мужем. Хотя, я искреннее удивилась, когда узнала про зелье, восстанавливающее девственную плеву. Да, аристократки таким сто процентов пользуются. А я всё понять не могла. Чего так рано-то? Им ведь по пятнадцать всего, совершенно не боятся последствий? Ох уж эти гормоны. Мысль о том, что через несколько лет я тоже буду без ума влюбляться в парней, вызывала отвращение и редкие приступы тошноты. Нет, не буду. Я ведь не дура, чтобы за парнями гоняться. У меня друзья есть хорошие, парни и даром не нужны. Сама справлюсь. Всё-таки, я немного феминистка. Улыбнувшись собственным мыслям, я с любопытством поглядывала на читающего рядом Тома. В голове вот уже несколько минут мелькала одна идея. — Было бы прикольно летом уехать на море, — мечтательно закрываю глаза, слыша, как собеседник отложил книгу. — Зачем? — как обычно спрашивает он, искренне не понимая и не догадываясь о ценности семейного отдыха. — Всей семьёй отдохнуть не помешало бы. Ну, знаешь, когда мы были на море вместе со всеми детьми из приюта, нам даже к воде не разрешали подойти. Да и вода в тех местах была просто ледяная… было бы прикольно поплавать и понырять в море, — всё так же прикрываю глаза, мечтательно представляя картины того, как опрыскиваю водой Тома и дядю. Ох, ещё бы не помешало загорать на солнышке на шезлонге. Но. Одно огромное но, перечеркивающее все будущие планы в магловском Лондоне. Война. Сейчас идёт война. Я уже и забыла об этом. — Шарлотта, если ты не забыла — в мире маглов сейчас война. Но в это лето нужно действительно отдохнуть. Оно совершенно не скоро, но всё же, — Том, очевидно, задумался, и я стала озвучивать свои предположения о будущем отдыхе в мире магической Британии или за её пределами. И тут очень даже интересная мысль пришла в голову. А я гений! — А почему бы не обратиться к гоблинам с просьбой проверки имущества. Я всё же последняя в роду, сто процентов родители что-то, да оставили, — довольно улыбаюсь, глядя на заинтересованное лицо Мракса. — Неплохая идея. Было бы хорошо, окажись у тебя замок в наследстве. — и он не шутил даже, говорил ровно и серьёзно. Учитывая мою родословную — всё возможно. Хотя, скорее всего, тот замок, если бы и был, то давно уже развалился, так как прошло пятнадцать столетий. Странно, что меня это не пугает и не настораживает. Даже почти не интересует. Возможно, двухлетняя или трёхлетняя Шарлотта что-то и знала, пока я не переместилась в её тело в три годика. Это… странно. Раньше я даже не особенно задумалась о том, что как паразит поселилась в теле девочки и совершено не горюю из-за этого. А может, это тело с самого начало было моим, но только в три года я, так сказать, «очнулась»? Возможно, но если всё же родители что-то оставили, то оно несомненно пригодится. Важно. — Вот и порешили. Потом дяде Морфину об этом расскажу в письме, крови ещё немного отправлю, — тот удовлетворённо кивнул и уткнулся в книгу о прорицании. Странно, что его этого предмет вообще заинтересовал.***
— Рыжие, быстрее, — тихо, но слышно сказала я друзьям, что всё ещё стояли в ступоре. Жаль, я не умею накладывать «Силенцио» на ноги, очень пригодилось бы. Со всех ног мчусь по коридорам под дезиллюминационными чарами, пытаясь не замечать завхоза, бегущего за нами, что ещё несколько минут назад как будто пронюхал наше присутствие за статуей будто по запаху. Вот ведь, а я думала, что первая ночная вылазка на базу в октябре пройдёт как всегда тихо. Но сильно ошибалась. — Рыжая, догоняй, — прошипел Игнатиус, пробегая где-то возле меня. Завхоз Принг — мужчина средних лет — должен быстро устать. Мы-то детки молодые, ещё не скоро выдохнемся. Но вот он… — Рыжие, меня подождите! — Септимус довольно сильно потолстел, из-за чего бежал позади, старясь держать чары. Обычно их хватало минут на двадцать, мои друзья, как и я, довольно сильные волшебники. — А ну стойте, поганцы! Когда поймаю — выпорю, — грозился тот, всё ещё несясь за нами на хвосте. Нужно было что-то придумать. Обливиэйт? Нет. Это всего лишь детские шалости, если и попадётся, то серьёзных последствий не будет. Хотя… пол школы давно мечтают поймать знаменитое Рыжее Трио. Конечно, большая часть школьников уверенны, что мы и есть те, кто защищает маглорожденных, угрожая чистокровным. Но доказательств нет, а значит дело закрыто. Быстро забежав с мальчиками за ближайший угол, я как можно тише прижалась к гобелену. Мальчики тоже не отставали и повторили мой жест, пытаясь выровнять дыхание. Ух, нужно было Фабиана послушать, и не шастать по ночам, а спать. Но мне же приключения подавай. Как же без них! — Кажется, ушёл, — прошептал Септимус через несколько минут, когда Прингл был довольно далеко. — Пожалуй, на сегодня хватит приключений, — зевнув, сказал Игнатиус. Мы с Септимусом тут же синхронно раскрыли рты, потирая глаза. — Соглашусь. Всё, пока, дорогие. Встретимся на завтраке, — сонно сказала я, посылая им воздушный поцелуй и удаляясь к подземельям. Ночной Хогвартс завораживал. О, атмосфера была прелестна. Чувствовала себя дома. Мой второй дом находился здесь. Хогвартс за это маленькое время стал очень родным. Почти как наше поместье в лесу. Подойдя к гостиной и назвав пароль, я тут же зашла. Почувствовав на себе взгляд, оглядела комнату. На диване возле камина сидела девушка. Внешность четко дала понять, что она Блэк. — Фините, — спокойно проговорила она, спрятав палочку обратно в карман. Что-то чувствует моё сердечко — будет нечто нехорошее. — Присаживайся, — уже более раздражённо проговорила она, я тут же села в кресло неподалёку. Это была Вальбурга Блэк, четверокурсница. Тоже принадлежит к Вальпургиевым рыцарям. И что ей от меня нужно? — Ты что-то хотела? — интерес, усталость и опасение смешались во мне, сделав довольно туго соображающей. — Да. Но сперва я скажу, что ты обязана дослушать меня до конца, — говорить было сложно, я закрывала рот, глухо зевая. Кивнула, в мыслях уже находясь на кровати. — Как ты наверное знаешь, большая часть слизеринцев ненавидят тебя. За отсутствие уважения в разговоре, за дружбу с гриффиндорцами, за защиту грязнокровок. Так вот, у меня есть это. — Она протягивает мне довольно большую пачку колдографий. Там, где я пользу под столом, занимаюсь в библиотеке с рыжими друзьями или Хлорией, общаюсь с детьми за гриффиндорским столом. Это были первые и довольно безобидные картинки. Но вот последние стали причиной мурашек по всей коже. Там я, вместе с рыжими сижу и пишу угрожающие записки, зачаровываю жаб, ставлю печать Рыжего Трио. Ещё были те, где я ходила по ночным коридорам или просто делала иллюзии. — Чего ты хочешь? — выдохнула я, сжимая колдографию. Вопросов было огромное количество. Как? Почему? За что? — Я хочу, чтобы ты перестала позорить своих величайших предков — Салазара Слизерина и Герпия Злостного. Знаешь, большая часть чистокровных бы отдала всё, только бы иметь настолько древние и чистокровные рода в наследии. Перестань дружить с гриффиндорцами и защищать грязнокровок. Если ты не перестанешь, то я имею довольно много доказательств и связей на то, чтобы тебя отчислили, — она говорила с едва ли скрытой злобой и отвращением. Я прикрыла лицо рукой, старясь держать всё недовольство в себе. Может, Тома попросить помочь? — Ты понимаешь, как на твои угрозы ко мне отреагирует мой брат? — больше мне предоставить было нечего. Она вздернула бровь и снисходительно-насмешливо посмеялась. — Действительно глупа. Я уверена, Мракс лишь обрадуется. — всё понятно. Это действительно конец. Или нет? — Я поняла, — кивнула, и быстро уничтожила колдографии беспалочковой магией. Те не медля загорелись и потухли. Ну, я пыталась. Кидаться в неё заклинаниями я бы не смогла. Поранила бы представительницу древнего и благородного рода — можно было бы и в Азкабан загреметь. А я этого не хочу. Пройдя в комнату и тихо закрыв дверь, так как соседки уже спали с закрытыми балдахинами, пошла в ванную. Там приняв душ и сходив в туалет, плюхнулась в кровать, где уже был недовольный Фабиан. — А я говорил, что предчувствие у меня плохое, а тебе лишь бы приключения, — зашипел он на парселтанге, я же недовольно скривила губы. Как говорят, недолго музыка играла… В моём случае — месяц. Месяц свободной жизни, полностью пропитанный новыми знакомствами и счастьем. Радостью. — Ты и не представляешь, насколько всё плохо. Но ты всего лишь змей, сделать что-то в данной ситуации не сможешь, как бы не хотел. Хотя, зная тебя, даже если бы и была третья мировая — ты бы спокойно-преспокойно спал где-то в норе, с самкой на пару, — недовольно пробурчала я, пытаясь удобно уложиться на кровати. — В любом случае, это жестокая реальность. Не всегда же носить розовые очки. Наслаждалась месяц дружбой с предателями крови — теперь можно и пострадать, — я зло ткнула его в бок, пока тот говорил жестокие и обидные слова. Мысли мои читает, честное слово.***
В любом случае, дружба с этого момента между нами не прекратилась. Следующим же днём рассказала им всё. Времени было мало, быстро начала и успела письмо дяде написать. Блэки тоже работали в министерстве, а так как дядя — правая рука Министра, естественно получили за всё. Колдографии мы с рыжими сожгли, пробравшись в комнату Вальбуги ночью, пока её не было. В общем, теперь всё хорошо, и чистокровные ещё долго не посмеют ко мне подойти с угрозами. С Томом я после этого мало общалась. Естественно, я понимала, что он хотел только хорошего для меня. Но! Он ведь знает, насколько сильно я полюбила маленьких рыжих друзей и Хлорию. Ну и ещё с десяток других знакомых с львиного факультета. Простить было сложно. Я всё так же сидела возле него на завтраке, в библиотеке или гостиной. Но старалась меньше разговаривать. Он, естественно, это заметил, и как будто прочитав воспоминания, стал просить прощения. Ну, а я простила. Как всегда. Он ведь мне очень дорог, сколько бы я не игнорировала или злилась, всё равно сильно привязалась к мальчику. Сильно прям. Очень. Жизнь стала довольно однообразной. Я помогала первокурсникам со Слизерина и Гриффиндора, под недовольное, но благодарное бурчание первых, и довольные, счастливые обнимашки или поцелуи в щёку от вторых. Почти всегда отвечала на уроках, зарабатывая баллы факультету. Общалась с друзьями в свободное время, проводя почти все вечера и ночи на базе, возвращаясь в комнату довольно поздно. В то же время, старалась игнорировать ненавидящие взгляды старших курсов Слизерина и недовольные младших. Они думают, что я рушу репутацию «лучшего», по их мнению, факультета. — Shob ix! * — вот что я тихо проговорила на украинском, ощущая на себе злые взгляды присутствующих. А я всего лишь вышла в гостиную, почитать спокойно, пока соседки громко обсуждают женихов. Всё же, наверное, никогда мы не придем к взаимопониманию. А в целом, если игнорировать всех слизеринцев (без Тома и Тони), то жизнь прекрасна. Частые побеги от завхоза, дела Рыжего Трио, частые тренировки на базе в квиддич, интересные и не очень уроки, общение с соседками, поедание сладостей, посиделки с Томом, наблюдение за тренировками Тони. Хотя не знаю, как всё это вообще успеваю. О! Вспомнила. Антонина ещё в середине сентября приняли в сборную по квиддичу, на место охотника. Тот очень сильно радовался. Я, как лучшая подруга и искренняя фанатка квиддича, естественно, прихожу почти на каждую тренировку. В следующем году тоже буду ловцом. Осталось только подучиться получше. Летать на Молнии на базе весело. Она довольно сильно отличается от школьных метел (те очень медленные, проверено). Через несколько дней должен состояться матч Слизерин против Гриффиндора. Лично я поддерживаю нейтралитет. Разукрашу лицо всеми цветами радуги, волосы вообще сделаю чёрными или белыми (я в совершенстве овладела чарами иллюзии). Ну, а друзья, конечно же, за Гриффиндор. Им тоже нужно будет волосы изменить. Ну, не быть же мне одной страшилой. За компанию, так сказать.***
— Шарлотта, какого?! — громко вскричали друзья, пытаясь переорать толпу, скандирующую и ждущую начала матча. — Колорус! — лёгкое движение палочки, и вот уже передо мной стоят два мальчика с белыми, такими же как и у меня, волосами. — Зачем? — раздражённо спрашивает Игнатиус, оглядывая сей шедевр. — Шарлотта, мы давно выучили простое «Финита», — говорит Септимус, опираясь на перила. — Не будете злюками. Как же поговорка: «Один за всех, и все за одного»? — в ответ я получаю лишь злые взгляды. — Да ладно, прикольно же, что вы. — О! Команды вышли! — восклицает кто-то из толпы, и мы тут же подходим ближе к перилам. Гриффиндорская и Слизеринская команды вылетели на поле. Послышались одобрительные возгласы и преждевременное «гриффиндор!». Команды нарезали круг по полю, показательно уворачиваясь и делая трюки. — Добро пожаловать на первую игру в квиддич в этом сезоне. Сегодня встречаются команды Гриффиндор и Слизерин, — комментировал на всё поле Ди Зюзино. Тут же ученики возле нас заорали, гордо выставляя на показ шарфы, обмахивая флажками. — Игроки занимают позиции, и мадам Лоград выходит, чтобы дать сигнал началу игры! — комментировал парень, пока я неотрывно следила за каждым движением команд. — Прошу помнить и не нарушать в дальнейшем правила. — добродушно сказала она, после чего строго оглядела игроков. Я увидела, как Антонин усмехнулся. Вот ведь проказник, сто процентов что-то учинит. Тем же временем Лоград открыла сундук, тем самым выпуская бладжер и снитч. Он несколько секунд полетал возле ловцов, после чего скрылся вдали. — Выпускается квоффл. Игра начинается! — игроки, как бешеные, стали гоняться друг за другом в попытках перехватить мяч в свои руки. Парень из команды Слизерина лидирует, ловко уворачиваясь от чужих метел, но в последний момент его сбивает девушка из гриффиндора. Та тоже долго не держится, и уже на пол пути к кольцам её перехватывает Антонин, что через несколько мгновений перебрасывает квоффл через кольцо, тем самым зарабатывая первые десять очков Слизерину. Воу, мой друг действительно крут. Горжусь. В то же время, ловцы внимательно высматривают снитч. Ловец Слизерина принял тактику высматривания снитча, паря на довольно большой высоте, Гриффиндорский же гонялся по всему полю, внимательно всматриваясь в каждый угол. Тут же они и заприметили снитч. Гриффиндорский ловец, видимо новенький, на несколько секунд замер, давая слизеринскому явное преимущество и надежду на скорую победу. Тот погнался за золотым шариком, что как бешеный летал туда-сюда по всему полю. За это время счёт достиг 60:50, в пользу Гриффиндора. Но так было до тех пор, пока опытный ловец Слизерина не поймал снитч. Трибуны взорвались криками и недовольными голосами гриффиндорцев. Мы с рыжими друзьями стояли, восхищённые и ошарашенные. Лишь спустя несколько минут смогли прийти в себя. — Это было великолепно, — всё же выдохнул Пруэтт, довольно улыбаясь. — Соглашусь, — улыбнулась я, медленно смотря на то, как ловца счастливо носит на руках вся команда. Квиддич. Я люблю эту игру. Просто невероятно.