Хочешь и молчишь?

У Северуса Снейпа был замечательный во всех отношениях любовник. Молодой, красивый, страстный, ненасытный в постели и в то же самое время неимоверно нежный. В общем, у любовника Снейпа, который в придачу ко всем своим достоинствам ещё и являлся национальным героем магической Британии Гарри Поттером, не было недостатков. За исключением одного. В сексе двадцатилетний Поттер предпочитал довольствоваться исключительно пассивной ролью. Вы спросите, что тут такого?! Вряд ли во всей магической Британии, да и немагической тоже, можно было найти человека с такой страстью к доминированию, каким являлся Северус Снейп, однако это было, мягко говоря, не совсем так. Точнее, совсем не так. На самом деле суровый и бесстрастный начальник Отдела тайн, перед которым в министерстве магии трепетали все, включая Кингсли Шеклболта, предпочитал сбрасывать сексуальное напряжение, будучи снизу. Правда, боттом из Снейпа получился весьма активный. Несколько хастлеров, обслуживавших его в одном из самых эксклюзивных борделей, могли бы порассказать, как, лёжа под ними, Снейп командовал, задавал ритм и темп и вообще вел себя как самый настоящий топ. Однако хастлеры, связанные Клятвой о неразглашении, конечно же, никому ничего не могли разболтать, что ещё больше укрепляло имидж Снейпа как крутого мачо. * * * Примерно через год после окончания второй магической войны в жизни Снейпа произошли кардинальные изменения. Он влюбился. Да так, что позабыл обо всем на свете. Произошло это невероятное событие на банкете по случаю чествования героев войны, во время выступления Гарри Поттера. Того самого Поттера, который с пеной у рта доказывал невиновность Снейпа в Визенгамоте. Тогда ошеломлённый внезапным освобождением из-под стражи, снятием всех обвинений и возведением в ранг героя Снейп даже не поблагодарил Поттера. Откровенно говоря, Снейп был не слишком силен в изъявлениях благодарности. В колкостях и язвительных замечаниях — сколько угодно, а вот во всем остальном — увольте. Поэтому за почти полгода он так и не удосужился поговорить с Поттером по-человечески. И вот во время церемонии Снейп взглянул на выступавшего с проникновенной речью Поттера и... влюбился как мальчишка. К моменту, когда Поттер завершил свой прочувствованный спич, Снейп уже пропал окончательно и бесповоротно. Пока остальные гости выступали с речами и отдавали должное роскошному фуршету, Северус мечтал лишь о том, как затащит Гарри в койку, а потом, раскрутив на неоднократное повторение страстного секса, предложит жить вместе долго, счастливо и... ну и что там говорят магглы в подобных случаях. Оставалось лишь выяснить, как к этим планам отнесётся Поттер. Привыкший не откладывать дела в долгий ящик, Снейп подсел к столику, за которым расположилась неразлучная троица друзей. При его появлении Грейнджер почему-то вскочила и, пробормотав нечто отдаленно напоминавшее «Удачи, Гарри», унеслась в другой конец зала. За ней, бросив на друга весьма странный взгляд, поплелся Уизли. Несколько минут Гарри и Северус молча созерцали друг друга, потом Поттер внезапно произнес: — Да. Я тоже этого хочу. Не успев изумиться тому, что Гарри явно довольно неплохо овладел легилименцией, Снейп поднялся со стула и, с трудом скрывая волнение и радость, деловым тоном осведомился: — К тебе или ко мне? — Все равно, — пожал плечами Гарри и добавил совсем тихо: — Лишь бы сейчас. То, что произошло потом, надолго врезалось в память Северуса. Они очутились в его спальне, не раздеваясь рухнули на постель и принялись неистово целоваться. В какой-то момент одежда испарилась как по волшебству, а Гарри оказался под Северусом. С трудом оторвавшись от припухших от поцелуев губ Поттера, тот сполз пониже, поудобнее устроился между разведенных в стороны ног Гарри и, мысленно оценив внушительное мужское достоинство партнёра, взял это самое достоинство в рот. Поттер замычал нечто нечленораздельное и подался бедрами вверх. Пару минут в комнате слышались лишь причмокивающие звуки да хриплое дыхание Гарри, а затем он громко и протяжно застонал, изливаясь Северусу в рот. Не дав ему опомниться и сбежать, Снейп призвал собственноручно сваренный лубрикант с расслабляющим и заживляющим эффектом, которым пользовался во время нечастых посещений борделя, зачерпнул побольше пахнущей хвоей субстанции и принялся ласкать вновь готовый к подвигам член Поттера, одновременно массируя и разминая девственно узкое колечко ануса. Когда внутрь скользнул щедро смазанный волшебным лубрикантом палец, Гарри вскрикнул и заметался по подушке. Второй палец был воспринят им с гораздо большим энтузиазмом, а приняв в себя третий, он принялся насаживаться на ловко орудовавшие внутри пальцы, норовившие попасть по простате. Убедившись, что Поттер не просто готов, а уже возбуждён до предела, Северус размазал лубрикант по собственному члену и осторожно, по сантиметру принялся проталкиваться в тесное горячее нутро. Для человека, впервые находившегося в активной роли, справлялся он более чем профессионально. И хотя неимоверно хотелось поменяться с Гарри местами, свою долю удовольствия Снейп получил в избытке. Впрочем, как и Поттер, извивающийся под ним как уж на сковородке и вопивший так громко, что у Северуса слегка закладывало уши. Доведя Гарри до второго за вечер оргазма, Снейп почувствовал, как от приближающейся разрядки у него сбивается дыхание. Он закинул ноги Поттера себе на плечи и после нескольких мощных толчков кончил, содрогаясь всем телом. * * * С той бурной ночи прошел без малого год. За это время Гарри и Северус успели съехаться, сняв небольшую, но очень уютную квартирку в Косом переулке, решив, что дом в Коукворте, как и Блэк-хаус, несколько мрачноваты. Разумеется, Кричер попытался повздыхать о том, что без хозяина Гарри дом на Гриммо придет в запустение, но Поттер проигнорировал ворчание старого эльфа. К тому же он до сих чувствовал себя в Блэк-хаусе весьма неуютно и не собирался всю жизнь прожить в этом мрачном, похожем скорее на склеп, доме. Несмотря на разницу в возрасте и диаметрально противоположные характеры, Северус и Гарри довольно быстро притерлись друг к другу и в самом ближайшем будущем собирались объявить о предстоящей помолвке. Снейп чувствовал себя совершенно счастливым, но был бы, несомненно, счастлив ещё больше, если бы Гарри согласился уступить ему роль пассивного партнёра. Снейп ломал голову, как, не обидев Поттера, рассказать, что ему нравится быть снизу, но откровенные разговоры, а особенно откровенные разговоры о сексе, не являлись его коньком. Так что проходили недели, а он так ничего и не предпринимал. И зря! Потому что если бы Северус отважился на подобную беседу, он узнал бы для себя массу нового о своем молодом любовнике. * * * У двадцатилетнего начинающего аврора Гарри Поттера был замечательный во всех отношениях любовник. Умудренный житейским опытом, страстный и ненасытный в постели и в то же самое время неимоверно нежный. В общем, у любовника Поттера — который в придачу ко всем его достоинствам ещё и являлся национальным героем магической Британии, сильным темным магом и начальником Отдела тайн Северусом Снейпом — не было недостатков. За исключением одного. В сексе сорокалетний Снейп предпочитал исключительно активную роль. Вы спросите, что тут такого?! Разве не логично было бы предположить, что более юному и совершенно неопытному партнеру самое место снизу? Ан нет! После целого года, казалось бы, идеальных отношений со Снейпом Поттер мечтал лишь об одном: сделать Северусу минет, а потом поменяться с ним местами и овладеть во всех мыслимых и немыслимых позах... * * * Северус Снейп прочно поселился в сердце Гарри Поттера чуть больше года назад. Как Поттера угораздило влюбиться в своего бывшего самого ненавистного профессора, история умалчивает. Да и кому какое, собственно, дело, как такое могло случиться? Ведь даже в Отделе тайн так и не сумели разгадать тайну возникновения странного и непостижимого чувства, порой вспыхивающего на пустом месте, а порой, как в случае Поттера, переродившегося из прочной неприязни. Именно так Гарри и сказал Рону и Гермионе, когда они в очередной раз пристали к нему с разговорами о том, что он нашел в Снейпе. Если точнее, поначалу приставала к Поттеру одна лишь Гермиона. Рон, оскорбленный до глубины души тем, что Гарри предпочел «мерзкого сальноволосого ублюдка» его красавице сестре, несколько месяцев дулся на лучшего друга и пытался его игнорировать, как когда-то на четвертом курсе. Правда, долго обижаться на Гарри Рону не пришлось: перед самым Рождеством Джинни заявила, что сразу по окончании Хогвартса собирается замуж за Дина Томаса. После этого Уизли еще какое-то время ходил с кислой миной и ныл, что странно и даже глупо думать о Снейпе, когда вокруг столько чудесных девчонок, готовых по первому зову осчастливить героя магической Британии. Гарри, разумеется, расстраивали натянутые отношения с Роном. Но выбросить Снейпа из головы и из сердца у него не получалось. Надеясь произвести на того впечатление, Поттер даже прослушал в Академии авроров курс по ментальным наукам и, к своему собственному удивлению, неплохо овладел легилименцией. Вот только применить свои знания на практике у него не представлялось ни малейшего шанса. Со Снейпом они практически не встречались. Несколько раз Гарри видел в министерских коридорах раздувавшуюся точно парус знакомую черную мантию, но подойти поближе не решался и продолжал страдать от неразделенной любви. * * * Шли месяцы. Приближалась первая годовщина окончания Второй магической войны. Примерно за неделю до назначенного в министерстве банкета Шеклболт попросил Гарри выступить с речью. — А почему именно я? — поразился и немного растерялся Поттер. — Потому что именно тебе мы обязаны тем, что этот кошмар наконец закончился, — бесстрастно отозвался Кингсли. — И в благодарность вы заставляете меня позориться на глазах у моих друзей и еще целой толпы народа? — возмутился такому двуличию Гарри. — Уверен, ты не только не опозоришься, но и произведешь настоящий фурор, — без тени иронии произнес Кингсли, — я до сих пор помню твое потрясающее выступление на заседании Визенгамота с речью в защиту Северуса Снейпа. Ты ведь в курсе, что его оправдали только благодаря тебе. Твоя речь буквально ошеломила судей. А ведь они, в отличие от приглашенных на банкет гостей, были настроены весьма недружелюбно и собирались упрятать Снейпа в Азкабан до конца его дней. Так что можешь поверить мне на слово, ты прекрасно справишься. Тем более что на подготовку у тебя еще целая неделя. * * * Первым желанием Гарри было немедленно обратиться за помощью к Гермионе, которая, кстати, помогала ему готовиться к тому самому заседанию Визенгамота, полностью оправдавшего Снейпа. Однако он обуздал этот порыв. «Попробую справиться собственными силами, — решил он, — сколько можно полагаться на подсказки Гермионы?» На то, чтобы написать текст будущей речи, у Гарри ушло три дня и две ночи, и еще столько же, чтобы как следует отрепетировать выступление перед Кричером и леди Блэк. К концу недели у Гарри отчетливо проступили синяки под глазами от усталости, зато речь, судя по восторженной реакции несклонной к сантиментам Вальбурги, удалась на славу. — Блэки всегда были превосходными ораторами, — заявила она, вытирая глаза батистовым носовым платочком. Гарри хотел напомнить ей, что не связан кровными узами со славным родом Блэк, но решил не расстраивать пожилую даму. Окрыленный ее напутствиями, Поттер скрыл синяки под глазами с помощью чар Гламура, постарался пригладить непокорные, вечно торчавшие в стороны волосы, надел купленную по такому случаю новую парадную мантию и отправился покорять министерство. * * * После вступительного слова Кингсли Гарри поднялся на импровизированную трибуну, развернул пергамент с речью и заговорил, обращаясь к каждому в отдельности и ко всем одновременно. Спустя несколько минут ему потребовалась небольшая передышка. Он отпил из возникшего перед ним стакана с водой и окинул взглядом нарядно одетую толпу волшебников. И сразу же увидел его. Снейп сидел в полном одиночестве за самым дальним столиком и смотрел на Гарри так, точно они никогда прежде не встречались. В обращенном на Гарри взгляде сквозила целая гамма чувств: изумление, гордость и нечто такое, во что Поттер не смел даже поверить. Стараясь не выдавать волнения, Гарри отложил пергамент в сторону и продолжил выступление, только теперь уже посвящая его лишь одному конкретному человеку. Когда он замолчал, зал взорвался аплодисментами. — Отлично! — незаметно для окружающих подмигнул ему Кингсли. Гарри вернулся за столик, за которым его ждали окончательно помирившийся с ним Рон и Гермиона. — Можно присесть? — раздался за его спиной знакомый глубокий голос, от которого по телу Поттера побежали мурашки. — Да, конечно, — пролепетал Гарри, указав Снейпу на свободный стул. — Рон, я хочу попробовать десерт! — быстро вскочила с места Гермиона и, пробормотав: «Удачи, Гарри», — унеслась к противоположному концу зала. Рон вздохнул, пожал плечами, что, вероятно, означало: «Я принимаю твой выбор, хоть и не понимаю его», — и поплелся за своей невестой, оставив Гарри и Северуса наедине. Снейп поднял взгляд на Поттера, и того точно окатило горячей волной, в которой сплетались воедино желание и любовь. — Да. Я тоже этого хочу, — ответил Гарри на безмолвно заданный Северусом вопрос. В глазах Снейпа на краткий миг отразилось изумление от того, что его бывший нерадивый ученик так лихо прочел его самые сокровенные мысли, а затем он быстро поднялся со стула и деловым тоном осведомился: — К тебе или ко мне? — Все равно, — пожал плечами Гарри и добавил совсем тихо: — Лишь бы сейчас. * * * Свой первый раз Гарри не смог бы забыть, наверное, и на смертном одре. Они очутились в полутемной незнакомой спальне, находившейся, по-видимому, в доме Снейпа, не раздеваясь рухнули на постель и принялись неистово целоваться. В какой-то момент одежда испарилась как по волшебству, а Гарри оказался под Северусом. Пару минут спустя Поттер почувствовал, как губы Снейпа сомкнулись вокруг его почти прилипшего от возбуждения к животу члена. Гарри, которому еще никто и никогда в жизни не делал минета, замычал нечто нечленораздельное и подался бедрами вверх. Пару минут в комнате слышались лишь причмокивающие звуки да хриплое дыхание Поттера, а затем он громко и протяжно застонал, изливаясь Северусу в рот. Это было настолько умопомрачительно хорошо, что Поттеру показалось, что он сейчас лишится рассудка. И очевидно, что на какое-то время он его действительно лишился, поскольку безропотно — и даже с удовольствием — согласился на все последующие действия Снейпа. А Снейп, надо признать, явно знал, что делает. В комнате приятно запахло хвоей, а в следующий миг Гарри почувствовал, как его ануса коснулись чуткие пальцы. Будь рядом с ним не Снейп, а кто-либо иной, он получил бы немедленный от ворот поворот, приправленный как минимум Ступефаем, но Северусу Гарри собирался позволить все. Вместо того, чтобы пнуть посягнувшего на самое святое пяткой в нос, Поттер лишь приглашающим жестом развел колени пошире. Его приглашение было принято, и Гарри ощутил, как в него достаточно легко скользнул палец, тотчас же принявшийся кружить внутри, растягивая узкие стенки ануса. Это оказалось настолько хорошо и приятно, что Гарри непроизвольно вскрикнул и заметался по подушке. Когда к первому пальцу присоединился второй, очевидно, лишившийся дара речи Гарри снова замычал, а приняв в себя третий, моментально нащупавший простату, начал тоненько подвывать, норовя насадиться поглубже. Пару секунд спустя, когда у Гарри под зажмуренными веками уже плыли цветные круги, пальцы внезапно покинули его тело, оставив ощущение пустоты и неудовлетворенности. Но ненадолго. В анус Гарри толкнулось нечто горячее и толстое. Оно давило и распирало изнутри, но боли, как ни странно, не было. Наоборот. Гарри хотелось принять в себя член Снейпа до самого упора. Он так жаждал почувствовать себя заполненным, что, обхватив Северуса ногами, заставил его войти на всю глубину. Дальнейшее запомнилось Гарри не слишком хорошо. Перевозбуждение сделало свое дело, и Гарри уже мог только кричать и извиваться под Снейпом. К моменту, когда он кончил, буквально залив спермой собственные грудь и живот, ни голос, ни собственное тело уже не повиновались ему. И хотя в своих смелых фантазиях первый раз с Северусом он представлял несколько иначе, сейчас все эти мечты показались жалкими и смазанными. Гарри было так неимоверно хорошо, что он отключился еще до того, как Снейп, закинув его ноги себе на плечи, в несколько размашистых сильных движений достиг бурного оргазма. * * * С той бурной ночи прошел без малого год. За это время Гарри и Северус успели съехаться, сняв небольшую, но очень уютную квартирку в Косом переулке, решив, что дом в Коукворте, как и Блэк-хаус, несколько мрачноваты. Разумеется, Кричер попытался повздыхать о том, что без хозяина Гарри дом на Гриммо придет в запустение, а леди Вальбурга даже попробовала закатить свою фирменную сцену, но Поттер стоически проигнорировал как ворчание старого эльфа, так и истерики пожилой дамы. К тому же он до сих чувствовал себя в Блэк-хаусе весьма неуютно и не собирался всю жизнь прожить в этом мрачном, похожем скорее на склеп, доме. Несмотря на разницу в возрасте и диаметрально противоположные характеры, Северус и Гарри довольно быстро притерлись друг к другу и в самом ближайшем будущем собирались объявить о предстоящей помолвке. Гарри чувствовал себя совершенно счастливым, но был бы, несомненно, счастлив ещё больше, если бы Снейп хотя бы изредка согласился уступать ему роль активного партнёра. Нет, не подумайте, что Гарри не получал удовольствия в постели. Снейп был необыкновенно нежным любовником, а сваренный им лубрикант исключал какой бы то ни было дискомфорт. И все же... И все же Гарри до умопомрачения хотелось взять инициативу в собственные руки и по возможности дольше не выпускать ее. Гарри извелся, ломая голову над тем, как, не обидев Северуса, рассказать, что ему вообще-то очень хочется побыть сверху, но, несмотря на свое хваленое красноречие, откровенные разговоры, а особенно откровенные разговоры о сексе, не являлись его коньком. Так что проходили недели, а он так ничего и не предпринимал. И зря! Потому что если бы Гарри отважился на подобную беседу, он узнал бы для себя массу нового о своем умудренном опытом любовнике. * * * За месяц до назначенной даты бракосочетания Поттера отправили в тренировочный лагерь на севере Шотландии. Для привыкших к регулярному общению и не менее регулярному сексу Гарри и Северуса это стало настоящим испытанием, которое негативно отражалось на них обоих. У Снейпа застопорился чрезвычайно важный проект, а Гарри на полигоне словил парочку неопасных, но весьма болезненных заклятий. Самым неприятным было то, что дата окончания командировки, очевидно из чистой вредности, держалась начальством в секрете, поэтому Поттер даже приблизительно не знал, когда вернется домой. На десятый день мучений прямо перед самым отбоем командир отряда неожиданно собрал своих подчиненных и сообщил им, что учения успешно завершены. Примерно час спустя Гарри материализовался на их с Северусом уютной маленькой кухне. Стоявшие на каминной полке часы как раз в это время прозвонили половину третьего ночи. Отлевитировав рюкзак в угол гостиной, Поттер отправился в ванную комнату и долго скреб себя мочалкой, смывая въевшиеся в кожу пыль, грязь и пот. Приведя себя в человеческий вид, Гарри тщательно вытерся полотенцем и как был — обнаженный — прошлепал босыми ногами в спальню и быстро юркнул под одеяло. — Вернулся? — донесся до него полусонный голос Снейпа. — Я скучал. Очень. О том, насколько Северус по нему соскучился, красноречиво свидетельствовал эрегированный член, упиравшийся Гарри в поясницу. — Я тоже соскучился, — Гарри развернулся лицом к Северусу и принялся ласкать удобно ложившийся в ладонь член. Не спрашивая разрешения, Поттер нырнул под одеяло с головой и, обхватив губами гладкую шелковистую плоть, принялся осторожно посасывать ее. Северус издал полувздох-полустон и развернулся так, чтобы Гарри было удобнее. Приободрившись этим явным сигналом к действию, Поттер лизнул член от основания до головки, а затем, выдохнув, взял его в рот так глубоко, что на глазах выступили слезы. — Глубже, быстрее, — прерывисто скомандовал Северус и снова застонал. Этот звук, который Гарри мечтал услышать с того момента, когда они впервые занялись сексом, настолько возбудил его, что он едва не кончил, пока, не сбавляя темпа, насаживался ртом на толкавшийся в глотку член. — Ох, Гарри! — вскрикнул Снейп, вздрогнув всем телом, и в горло Поттера потекла солоноватая сперма. Слизав ее до капли, Гарри не остановился на достигнутом и принялся ласкать языком яички и промежность Северуса, подбираясь к заветному колечку ануса. Поттер боялся, что Снейп вот-вот запротестует и остановит слишком ретивого любовника, однако ничего подобного не произошло. Когда Северус недвусмысленно развел колени, у Поттера окончательно снесло крышу и он без колебаний толкнулся языком в горячее нутро. Снейп задрожал и задышал так часто, что не оставалось сомнений: действия Гарри приносят ему немыслимое удовольствие. Поэтому Гарри продолжил таранить его языком, время от времени прерываясь, чтобы пососать яички или вновь облизать стоявший колом член. — Мерлин великий, да трахни меня уже! — нетерпеливо воскликнул Снейп, проворно переворачиваясь на живот. Гарри не следовало просить дважды. Шалея от восторга, он призвал ту самую удивительную смазку, которой всегда пользовался Снейп, размазал ее по собственному члену и, приподняв Северуса за бедра, осторожно толкнулся внутрь. — Сильнее, — взвыл Снейп, подаваясь вперед, насаживаясь на член Гарри, как жук на булавку, и вынуждая его задать быстрый темп. — Вот так! Замечательно! Сдерживаться не было никакого смысла. Раз Северус хотел сильнее и глубже, то Гарри не собирался ему и себе в этом отказывать. Он перевернул Снейпа на спину, вогнал в него член до самого упора и продолжил двигаться в бешеном ритме, пока обоих одновременно не настиг мощный оргазм. * * * После совместного мытья в душе и еще одного минета, с которым Поттер справился на твердое «Выше ожидаемого», он отключился, едва его голова коснулась подушки. Несмотря на усталость и приятную истому во всем теле, Северусу не спалось. Он лежал, вслушиваясь в мерное дыхание Поттера, и думал о том, что теперь, когда они наконец отбросили мешавшие им обоим комплексы, их отношения несомненно станут по-настоящему идеальными. «Надо же, какой робкий актив мне попался, — с усмешкой размышлял Снейп, — год старательно изображал из себя боттома, хотя на самом деле явно желал быть сверху. Что ж. Для первого раза — отлично, Поттер. А всему остальному я — так уж и быть — тебя научу!»