Хищник

— То есть ты считаешь меня… глупой? — последний диалог с Дамиано вот уже десятый раз подряд прокручивался в моей голове, из-чего хотелось завыть белугой, от своих же мыслей убегая. — Очевидно не особо умной. — я запомнила каждую его ужимку, каждую мимическую морщинку, возникшую у него на лице, когда он, будто бы вовсе с отвращением, выплевывал в меня свои едкие фразы. — Как минимум, потому что ты зачем-то потащила с собой этого бесполезного мальчишку. — Да с чего ты вообще взял, что он бесполезный?! Вообще-то это он вынес меня оттуда! — как назло, остальные присутствующие исподтишка лишь наблюдали за диалогом. — А, да? Ну это в корне меняет дело! — его тон, его мимика задели меня настолько сильно, что вот уже гребаных полтора часа я не могла перестать об это думать. — Агата, не неси чушь, ты понимаешь, что если бы с тобой что-то случилось, то все бы было зря? Абсолютно все! –заезженная манипуляция, но прямо в цель. Неприятно, очень неприятно. Благо у меня хватило сил не отвечать ему по типу «ах ты, тебя только это волнует???». — Но почему-то я стою сейчас здесь, а не валяюсь где-то в подворотне с горлом перерезанным — значит все идет, как надо, не находишь? — всплывшее в памяти лицо Германа в тот момент невольно вновь заставило меня улыбнуться. — С таким подходом, Агата, еще не вечер. — я уже успела сто раз пожалеть о том, что тогда решила ехидно ткнуть ему в лицо телефоном, на котором было показано двадцать часов пятьдесят минут — эти цифры я, кажется, запомнила на всю жизнь. — Прибереги свой высокоинтеллектуальный юмор для кого-нибудь другого. — прям гордость взяла за себя, что тогда на эмоциях я не выпалила что-то вроде «какой ты…!». — Ты себя ведешь, как обиженный ребенок, которого не взяли с собой поиграть, глупо это, видите ли, а таскаться со мной хрен пойми где, это да, это другое дело… — Ты подобрала правильное слово — «таскаться», — даже от воспоминаний меня торкнуло от обиды, отчего я непроизвольно поморщилась от неприятного чувства в районе солнечного сплетения. — Странно, почему же эти «таскания» происходили и по твоей инициативе тоже?! — Что-то не припоминаю… — будто увидев в моих глазах отголоски соли, он специально продолжал. — Да потому что тебя вообще оставлять одну нельзя: если проблемы не идут к Агате, то Агата идет к проблемам, с которыми потом разбираются все, кроме тебя самой. — обидно, обидно, обидно. И я вновь была готова себя поаплодировать. — Ты даже этого несчастного подвергла опасности… — Дамиано, я не понимаю, ты на мне так решил из-за Мефистофеля отыграться? — Арон тогда вроде спросил меня, о чем я говорю, не помню точно его вопрос, зато свой ответ я прекрасно запомнила. — Он вчера был очень зол на наше пресветлейшество за то, что тот использовал что-то запрещенное… Только вот мне всего двадцать один год, я могу делать глупости и нести чушь, но самое главное, в отличие от тебя я позволяю себе быть искренней и не прячусь от мира за маской безразличия! Но ты же… — Уйди в свою комнату. — отчасти я понимала, что возможно немного переборщила, но, извините, сами виноваты, поэтому останавливаться я не собиралась. — Ты мне кто — отец? В комнату отправлять… И вообще, прекрати со мной разговаривать в приказном тоне! — Агата, уйди от… — договорить я ему благополучно не дала. — Да сам, блять, уйди, достал! — а дальше темнота, в себя я пришла лишь в комнате, тихо плача в подушку от переизбытка эмоций. Ужасно неприятно. Даже будто бы больно. Слышать такое после всего того, что с нами было просто отвратительно, а моя психика, вместо того, чтобы огородить меня от этого, будто бы назло тыкала прямо носом, специально заставляя думать о Дамиано, о его словах и обо всем, что с нами было, все больше и больше расстраивая. Пока это не переросло во что-то большее, надо рубить это чувство дурацкое, что мешает мне спокойно жить, на корню, потому что в противном случае дальше мне не плакать будет хотеться, а вскрыться, желательно вдоль. Единственное, что меня радовало, так это Ясон, впервые за долгое время пришедший ко мне помурчать. Видимо почувствовал, что мать его обидели, что матери его плохо. Не, ну должна же хотя бы у кого-то из кошаков, населяющих эту квартиру, работать совесть! После моего драматичного ухода ко мне спустя минут пятнадцать на пару заглянули Арон с Германом, первый же сказал мне, что херня все это, что я все равно сладкая булочка, а Дамиано «пошел нахер» и вообще, такая сладуля, как я, не может расстраиваться из-за этой истерички. Герман же притащил мой любимый какао с маршмеллоу и, вполсмеха спросив демона «а че его так штырит?» и получив ответ, что котоподобный просто гребаный истероид, спросил нужна ли мне компания и, получив отрицательный ответ, они быстро удалились, хоть немного подняв мне настроение. И вот спустя практически полтора часа моего слезомойничества, грусти и печали в дверь постучали. — Дамиано, отвали от меня! — вспоминая нашу прошлую перепалку, на автомате выпалила я, ибо его не хотелось видеть абсолютно, но, ровно, как и в прошлый раз, дверь открылась. — Тук-тук, — из маленькой щелки на меня смотрела озорная пара глаз, а хрипловатый женский голос прозвучал тепло, по-родному. — Можно? — А, это ты… — шмыгнув носом, ответила я, смотря на одновременно сочувствующий и умиляющийся взгляд Виктории. — Да, проходи. — она аккуратно проскользнула в комнату, практически мгновенно садясь на кровать. — Малыш, не воспринимай так близко к сердцу, он просто переживает, — произнесла она, когда я обессиленно опустилась около нее. — И не умеет это правильно выражать. — Ага, переживает… Да пусть такие переживания себе в задницу засунет, а не перекладывает таким образом на меня ответственность за свои эмоции! — в процессе сказанного я не переставала шмыгать носом, отчего Вик смотрела на меня, как на котенка умилительного — с легкой улыбкой, исходящей теплом, пока я продолжала удивляться от того, насколько она софт и как с ней комфортно. — Будь уверена, уже к завтрашнему утру ему будет стыдно за свои слова, — на миг она отвела взгляд, после чего резко вновь вернула, смотря озорно. — Но, малыш, ты его тоже уколола… — Ага, а я что должна была все это проглотить?.. — возмущенно выпалила я, на что вампирша улыбнулась еще лучезарнее, отрицательно головой мотая. — Ни в коем случае, ты молодец, что смогла так ответить, но про Мефистофеля ты рассказала все-таки зря. — она была, как старшая понимающая сестра, такая по-родному притягательная, солнечная, уютная. Я тяжело вздохнула, отводя глаза в пол. — Да знаю я! — простонала я, откидываясь на кровать, тут же обратно вновь сидячее положение принимая. — Ну вот почему он так себя ведет, почему нельзя все спокойно обсудить, да и вообще, почему он на меня так залупился? — вампирша заправила мне волосы с ее стороны за ушко, смотря на меня лукаво. — Агата, ну мне ли тебе рассказывать про хрупкое мужское эго? — она искренне засмеялась, отчего улыбку не смогла скрыть и я. — Но, как минимум то, что он истерит из-за тебя уже говорит об очень многом… И он это понимает, отчего еще больше истерит… ну ты поняла. — тут уже удержаться мы обе не смогли и синхронно прыснули, отчего нас накрыла волна безудержного смеха. — Мужики тупые, — подуспокоившись, произнесла я, на что Виктория мне положила руку на плечо сочувственно. — Агат… — прошептала она мне в лицо. — Просто пиздец, они такие кадры, я за шестьдесят лет столько повидала, и меня еще продолжают поражать… — Боже, зачем ты сказала свой возраст, я бабушку вспомнила… царство небесное блять… — я сама удивилась какую чернуху выдала, пока Виктория с широко открытыми глазами прикрыла рот рукой, беззвучно смеясь с полукаменным лицом, на автомате я сделала тоже самое. — Агата, какой кошмар… — выдохнув и еле сдерживая улыбку, проговорила она настолько комично, что я засмеялась в голос, искренне радуясь, что почти не помню свою бабушку, ибо, в противном случае, совесть меня бы съела с потрохами. *** Утро встретило меня приятными солнечными лучами, пробивающимися через небольшую щелку между плотных штор, которые я таки решила наконец закрыть. Вставать в десять часов утра я полюбила еще в школьное время, когда на каникулах я поняла идеальную для себя формулу высыпания, и с тех пор при малейшей же возможности ей следовала. А в последнее время таких возможностей не было вовсе, отчего приятное чувство того, что я полна сил и энергии, казалось мне каким-то забытым и странным. Но не сегодня. Сегодня я выспалась, а значит, день пройдет хорошо… Ну, еще я верю в аффирмации отчасти, осталось маткой дышать начать, хотя с таким ритмом жизни скоро и к этому приду. Классический сушняк по утрам уже стал частью обыденной рутины в этом месте, да и в принципе в моей жизни, видимо мне во сне снится такое, из-за чего я дышу, как марафонец, а моя психика на утро стирает практически все из памяти. Почти. После ухода Виктории с теплыми пожеланиями друг другу спокойной ночи, я еще долго думала о причине таких моих переживаний, останавливаясь на том, что поигрались и хватит, самой же себя потом по частям собирать придется, а мне это что? А мне это не надо. Чувство злости на этого ядовитого до невозможности персонажа практически было ровно обиде, что в совокупности съедало меня изнутри. Улыбнись миру, и мир улыбнется тебе? Нихера не работает, хоть я и не грешу впадать в демагогии о «любви с первого взгляда», но с этим «миром», никому не понятным, такой фокус не проходит, он на меня рычит, огрызается и кусается, что бы я ни делала, будто специально те самые болевые точки находя, прямо в цель попадая. Ну, значит не мое, хотя, честно говоря, эта мысль укладывалась у меня в голове с трудом, как бы намекая, как тяжело мне будет это принять. Молясь всем богам, чтобы в гостиной не было источника моей вчерашней истерики, я, чуть ли не перекрестившись, с опаской вышла из своего временного убежища, с гигантским облегчением замечая на кухне лишь маячащий розовый халат, принадлежащий главной чике в этой квартире. А может и в этом городе, кто знает. — Бро, налей мне водички, — я потянулась, проходя переступая порог гостиной, смотря, как демон что-то активно кашеварит у плиты. — Здрасте, какие люди, как спалось, рыбка моя? — отвлекшись от своего увлекательного занятия, он протянул мне бутылку, посмотрев на меня чуть ехидно, будто бы сейчас начнется какой-то допрос. — Ой, ну твой девиз по жизни прям: «начни свой день с воды, а что потом — похуй»… — я ошиблась, но от этого его фраза менее смешной не стала, отчего я усмехнулась, делая еще несколько уверенных глотков. — От вас прям искры летят, смотреть страшно, вмешиваться тем более… К тебе Викусик заходил вчера? — а, нет, не ошиблась. Только участвовать во всем этом не просто страшно, но и больно, учитывая мои нахер не сдавшиеся чувства. — Да, заходила. — коротко ответила я, как бы намекая, что абсолютно не имею желания сейчас обсуждать того, кого даже называть не хочу. Потому что достал, невозможно. — Ну моя девочка… Ладно, мась, в душу лезть не буду, а вот сырники предложу, мне сорока на хвосте принесла, что ты такое любишь! — манерно облизнув указательный палец, который он секунду назад макнул в сгущенку, он посмотрел на меня озорно, на что я невольно в улыбке расплылась, не понимая, как у него выходит быть таким обаяшкой. — Арон… я тебя обожаю! — не переставая улыбаться, произнесла я на выдохе, пока он перекладывал свои творения в тарелку, обильно поливая сверху клубничным джемом и сгущенкой. — А я-то тебя как, бон аппетит, мой хороший, — послав мне воздушный поцелуй и щелкнув по кончику носа, он с чашкой свежезаваренного капучино плавно проплыл в гостиную, устраиваясь на диване так, чтобы на меня смотреть, пока я села за барную стойку, пробуя старания этого очаровашки. Честно признаться, вкусно, чего я даже не ожидала, честно говоря, ибо Арон, при всей моей любви к нему, не похож на того, у кого руки из правильного места растут. За завтраком он мне сообщил, что сегодня вечером он решил закатить тусовку напоследок, ибо, как он сказал, хрен знает, сколько жить осталось, но повеселиться напоследок надо. Подход, безусловно, крайне оптимистичный, тут ничего не скажешь, но я была абсолютна не против так провести вечер, ибо близящийся визит в Морабатул явно не предвещал ничего хорошего. Мы успели обсудить все: начиная от моих новых ноготков и заканчивая милашкой-Стефаном, которого Арон окрестил сладким младенцем, спасибо, что уже не малахольным, как говорится, вырос на глазах. Закончив трапезу, я отнесла тарелку в посудомойку, присаживаясь около демона, курящего HQD с виноградом, отчего меня невольно флешбекнуло в выпускной класс, когда мы с Германом сидели на последней парте в облаке манго, личи и всего такого от его вейпа, а учителя к нам даже не подходили. И я-то ладно, я к экзаменам готовилась, а этот кадр курил, играл в хардстоун и кадрил дам в инстаграме, но при всем при этом экзамены сдал вполне неплохо. Даже вон в Париж поступил. Я даже не сразу заметила, как под наше чириканье с демоном в комнату просочился, котоподобный, коротко поздоровавшийся с Арой, а я же, решила окончательно обидеться и игнорировать. — Ладно, я пойду, — демонстративно сказала я Аре, ухмыльнувшемуся мне вслед, быстро направляясь к выходу отсюда, изо всех сил стараясь не покоситься в сторону котоподобного. Но беда пришла оттуда, откуда не ждали. — Агата!!! — восторженно воскликнул Герман, вбегая в комнату, чуть меня с ног не снося, нещадно портя мой эпичный уход. — Агата, это пиздец!!! — Да что, что, что? — отчасти я даже испугалась столь бурной реакции моего товарища, ибо такого радостного я видела его нечасто, последний раз, когда выиграла его любимая баскетбольная команда. — Что случилось??? — Это просто неебически круто! Я сейчас взорвусь! — продолжал он, жестикулируя настолько активно, что чуть не бил меня в лицо руками, шокируя меня еще больше. — Герман, ты меня пугаешь… — Вы чего кричите? — хрипловатый женский голос раздался в коридоре, судя по звуку шагов, Виктория направлялась к нам. Выглядела она милым заспанным пупсиком, непонимающе смотрящим на происходящую вакханалию. Ровно то же самое делали и остальные присутствующие. — Агата, открой свой инстаграм быстро! — воскликнул он, протягивая мне мой телефон, оставленный мною в комнате. — Да что происходит, ты можешь мне объяснить, я ничего не понимаю! — возмутилась я, смотря, как он буквально тычет мне в нос этим гаджетом. — Посмотри. Инстаграм. — процедил он, буквально впихивая мне таки в руки телефон, на что я назвала его ненормальным, с опаской следуя его указаниям, а то мало ли, что он в таком состоянии со мной сделает. Может жажда крови и мне кирдык. — Чего? — удивленно воскликнула я, видя отметку, что на меня подписалось двадцать тысяч человек за ночь. — Ты нахера мне подписчиков накрутил, Алеша? — изумленно продолжила я, на что он заулыбался широко до невозможности. — Герман, я вас боюс! — А теперь зайди ко мне, — не переставая улыбаться продолжил он, на что я уже мысленно вызвала к нему людей в белых халатах, таки заходя на его профиль, на который, если мне не изменяет память, за ночь подписались около ста тысяч человек. — Ты накрутил нам подписчиков и радуешься, ты нормальный? — кое-как сдерживая смех, проговорила я, после чего он улыбнулся еще шире, прям так, что вот-вот и его разорвет от радости. — Шакал ты гребаный, что ты изобразить пытаешься, чучело? — Агата, я ничего не накручивал… — смотря мне прямо в глаза, сказал он, а я на миг задумалась. Пазл потихоньку складывался, а мое выражение лица с каждой секундой копировало его. — Сколько??? — радостно воскликнула я, не веря своим глазам, вспоминая видео, которые мы выложили вчера. Точнее выложил он, я заставила его это сделать. — Десять, блять! — выпалил он, отчего у меня мурашки по спине пробежали. — Внатуре??? — восторженно пропищала я, хватая его за руки. — Охуеть!!! — В прокуратуре, я в ахуе, Агата, я в таком ахуе!!! — воскликнул Герман, вот-вот готовясь меня в объятиях зажать, но его сбили. — Так, а теперь тихо, без резких движение, расцепились и разошлись… — донесся непонимающий голос Арона со стороны дивана, после чего мой взгляд невольно метнулся в его сторону. Демон смотрел на нас полубоком, будто бы с опаской вовсе, как бы всем видом говоря: «Вы ебанулись?». — Вы о чем вообще, ребятушки? — краем глаза я заметила переглядки всех, кто не в теме, ибо к такому они явно готовы не были. Даже я не была. — Ща-ща, — сбивчиво проговорил Герман, открывая нужное приложение в телефоне, но его тут же остановили. — Ты че, я тут ничего не увижу, давай уж на полном экране демонстрируй, — ровно также, как мой товарищ впаривал мне телефон, Ара тыкал в Германа пультом, на что он, чуть поразмыслив, включил телевизор, косясь на меня, пока я оглянула быстро всех: Дамиано стоял, сложив руки на груди, смотря на ничего непонимающую Викторию, которая лишь пожала плечами. Буквально через пару секунд профиль Германа в ТикТок, который уже насчитывал двести пятьдесят тысяч подписчиков, красовался на экране, а видимые цифры внизу роликов поистине впечатляли: под трехминутной нарезкой мемов пять с половиной, а на видео нашего с Германом спора просмотры уже стремились к одиннадцати. Миллионов. Арон тихо присвистнул, командуя, чтобы трехминутное включил, что мой товарищ тотчас же и сделал. Начало было многообещающее. Первый кадр, мы сидим в каталке на американской горке, я держу камеру, снимая не нас, а окружающую обстановку, и то, как мы набираем высоту перед началом поездки. — Блять нахуй я сюда залез… сука… — специально ускоренный голос Германа звучал до ужаса комично. — Блять, сука… никогда тебя больше не послушаю, слышишь? — в ответ было лишь мое хихиканье. — Ой, мама, как высоко-то, а… Агата, я хочу отсюда уйти, Я ХОЧУ УЙТИ!!! — А я тебе как, помогу? — на фоне слышался звук поднимающейся тележки и тяжелое быстрое дыхание Германа. — Все, точка невозврата, зай, назад пути нет… — на это мое изречение он начал тихо подвывать сбоку, чем вызвал у меня приступ нервного смеха — на адреналине все кажется смешнее. — Да че ты орешь, кабанина беспомощная… — но договорить я не успела, продолжая мою фразу в слившимся с Германом визге, ибо началось все раньше, чем мы ожидали. Четырьмя часами ранее… — Агата, прекрати издеваться над бедным самокатом, просто зажми кнопку газа и плавно езжай, че ты дергаешься… — сначала камера была направлена на Германа, смотрящего на меня и чуть ли в голос не смеявшегося, далее он переключился на основную камеру, снимая мои попытки тронуться с места, после последней я вновь резко затормозила, проехав меньше метра, чуть не свалившись с него к чертям. — Я пока присяду. — вслед за этим следовала резкая смена кадра на дорогу, по которой мы вдвоем рассекали на самокате, управлением которого занималась я. — Блять, мы щас разъебемся! — воскликнул Герман под мой смех, когда я в очередной раз чуть не сбила прохожего. Следующим кадром было мое недовольное от жары лицо, пока позади меня маячил Стефан, на которого я тут же злобно обернулась, и он резко замер. Вслед за чем, я начала двигаться в такт, играющей музыке в каком-то кафе, говоря одновременно: «Я сейчас сдохну». Далее я уже сидела в кафе с круассаном в зубах, параллельно кромсая на себе лосины, под комментарий Германа: «Ты мой маленький портной». — Ты даже не удивлен? — раздался голос Стефана, на что мы с моим другом синхронно усмехнулись. — Я ко всему привык… Да ровнее ты, ровнее режь, что как из жопы руки, господи… дай сюда… А тут я стою с телефоном в руках напротив зеркала в эйчике, пока Стеф, как ни в чем ни бывало стоит сзади, смотря куда-то в сторону. — А это нормально, что твоя бицуха по обхвату больше, чем моя голова? Мутант генетический… — Агата, ты его уже затюкала, отстань от бедолаги! — в кадре резко появился Герман, опираясь головой на мою голову. Всего несколькими минутами ранее я размышляла над тем, оставаться в велосипедках, которые еще были лосинами, в кроп-топе или таки захватить еще футболку свободную, прикладывая ее, висящую на вешалке, спереди. — Кажется я понял, почему девушки носят оверсайз… — задумчиво произнес Стефан, на что Гера прыснул от смеха, смотря на мое выражение лица. — Слышь, тестестероновый взрыв, а ну-ка отвертись… — ехидно проговорила я, косясь в сторону камеры. Кладезь хохмы — ситуации в машине. Герман уже поменялся местом в автомобиле с нашим новым знакомым, занимая почетное водительское кресло, как вдруг кто-то специально перестроился впереди нас, показывая средний палец, чего, естественно, не было видно на видео, ибо камера стояла у лобового стекла, направленная на салон, зато было видно по нашим лицам. — Ты видел? Ты видел? — я аж подскочила на месте, указывая рукой вперед. — Стефан пристегнись, — коротко ответил Герман, резко переключая коробку на спортивный режим. — Чего? — изумленно воскликнул он, тотчас же потянувшись к ремню, очевидно поняв ситуацию. — Пристегнись. — на этот раз в сторону сидящего сзади персонажа бросила я, хватаясь руками за подлокотники, чтобы не улететь к чертям собачьим. Буквально через несколько секунд Герман, маневрируя между автомобилями, догнал того гаденыша, одним резким движением руля к обочине прижимая, после чего я тут же, как по команде, окно открыла, из которого тотчас же показались три средних пальца. Далее следовал мой любимый диалог. — Ну, как вам сказать, не тогда, когда всегда… — что-то задумчиво затирал Стефан, пока я громко не прыснула с этой фразы, тут же говоря. — Ага, не тот волк, кто волк… — в следующую же секунду на меня обернулся Гера с видом «я ща зарвусь», а до меня тотчас же дошел смысл сказанного, и я практически в голос засмеялась, однако реакция Стефа меня развеселила еще больше. — А волк тот, кто волк… — Ауф, безумно можно быть первым… — тихо смеясь, произнес Герман, подняв указательный палец правой руки. — Боже, мемы с волками это лучшее я считаю… У меня целая папка в телефоне была! — я напрягла щеки, и продолжила. — Ща, ща, найду часть в наших вложениях. — открыв переписку с Германом, мне даже листать долго не пришлось. — Кокон волка: тому тому, кто тебе тебе, — прочитала я, показываю картинку двух джипегнутых волков, внизу которых была эта надпись. Стефан быстро подхватил мою волну… — Каждый может кинуть камень в волка, но не каждый может кинуть волка в камень! — видимо Герман был в шоке от такой самоиронии, потому что, подавившись смехом, ошарашенно посмотрел на Стефа. — Ага, волки не уступают бабкам место, потому что бабки в жизни — не главное… — мой товарищ предпочел слушать наше перекидывание мемами, и не вмешиваться. — Не важно, кто слабее, важно, кто не выступает в цирке… — Влюбленный волк уже не хищник. — Если ты слабый сильный, то будь физически духом… — Слабый ты или слабый, никогда у тебя нет сил. Сдавайся. — тут я решила сходить козырем. — Настоящий отец — мать… брат… троюродный дед… — тут уже Герман культурно не сдержался, быстро съезжая на обочину, он сложил руки сверху на руль, опуская на них голову в припадке неконтролируемого смеха. *** Во время просмотра Вик с Ароном чуть не взорвались на моменте безудержного волчьего юмора, называя Стефана юморным пареньком, даже Дамиано периодически усмехался, при этом всем своим видом показывая свою абсолютную незаинтерисованность, как бы говоря: «И зачем вы это нам показали». Сейчас же время близилось к вечеру, а это значит, к вечеринке, на которую котоподобный отреагировал в своем стиле — обругал Арона за его легкомыслие, однако, услышав, что там будут многие его старые знакомые, таки сжалился над мозгами первого и не стал их дальше выносить. Ну, а мои ожидания, что он вдруг реально решит извиниться, развалились на маленькие осколки, ибо он стал себя вести будто бы еще наиграннее обижено, отчего вообще с ним ничего общего иметь не хотелось. С глаз долой, из сердца вон, жаль только, что первое пока что невозможно… На Германа же обрушился шквал внимания со стороны наших старых знакомых, даже его отец позвонил с поздравлениями, путь и ехидными от части, но все же это очень и очень много значило. Для него уж точно. Дресс код тусовки был таков: чем вычурнее, тем лучше, одним словом, полет фантазии обеспечен. Что ж, будет что-то интересненькое.