Все началось с чая

      Студентка-волонтер театра. Невозможный трудоголик. Кажется, она почти живет в театре. Её знает уже весь персонал, здороваются с улыбкой, потому что этот невозможный сгусток светлой энергии идеально дополняет атмосферу театра.       И вот, после окончания своих дел, Алёна бежит в курилку, чтобы перевести дух, потому что, какую бы солнечную энергию она не выдавала, каждый человек устаёт.       На бегу она бросает привычные «добрый вечер», «здравствуйте» всем на своем пути, попутно доставая пачку сигарет. Войдя в курилку, она начинает хлопать по карманам в поисках зажигалки, и, как по заказу, кто-то подносит к её сигарете пламя. Немного опешив, Алёна прикурила сигарету, выпалила быстрое «спасибо», а секундой позже подняла взгляд. — Тиша, ты прям спасаешь, — с лучезарной улыбкой обратилась девушка к актеру. — Да с тем, сколько ты помогаешь театру, тебе можно уже памятник ставить, Алёнка! — Тихон слегка приобнял её, бережно отодвигая сигарету, чтобы не прижечь девушку. — Я уже и не вспомню времена до твоего появления. Сколько мы с тобой в этой курилке обсудили ерунды, от лучшего рецепта шавермы до идеального варианта захвата мира.       Тихон засмеялся и положил руку на плечо девушки, за столько времени в театре они стали действительно неплохими друзьями, и он знал, что не принесет ей дискомфорт тактильностью. Да и он сам хотел быть ближе к девушке, не только из-за её невероятной энергии, за кучей бессмысленных и, возможно, глупых разговоров, он начал чувствовать привязанность к Алёне. — Тихон Игоревич, Вы смущаете меня, — наигранно сказала Алёна делая тягу. — Эх, Тиш, знал бы ты, как я устала. Понимаю, с твоей работой и отдачей это не сравнится, да и я сама хочу всего этого, но так много всего навалилось, что просто… — Ну ты чего, малыха, иди сюда. — Парень крепко прижал девушку к себе и начал гладить её по волосам. — Знаешь, все мы люди, это нормально, с тем, в каком ритме ты работаешь вообще мало бы кто выдержал, ты большая молодец!       Он отпустил девушку, потрепав её по волосам напоследок, потушил сигарету и встал у стены, подпирая её плечом. — Спасибо, правда, большое тебе спасибо, Тихон. Знал бы ты, как хочется после такой недели просто кружку сладкого чая и поесть, — Алёна устало улыбнулась, потушила сигарету и собралась прощаться, надеясь, что позже найдет в себе силы сказать ему всё когда-нибудь. — Алёнка, так пойдем, у меня в гримерке классный чай есть, да и перекусить есть, надарили, а я один не справлюсь. — Невероятно ослепительная улыбка озарила его лицо.       И Алёна согласилась, устало шагая за Тихоном в сторону его гримерки.       Войдя, он сразу сказал ей, чтобы она присела на диван, пока он всё организует. — Уютно тут у тебя, хоть живи здесь. — Да почти так и получается, кстати. Репетиции, подготовка, всё в этих стенах, родные уже стали, — бормотал Тихон, пока собирал все к столу и заваривал чай. — Да мог бы и кипяточку заварить, — засмеявшись сказала Алёна. — Вот не можешь ты без шуток, за это и люблю тебя!       Он неосознанно это сказал, но вполне серьезно. Она не ожидала. Переборов волнение, она все же заговорила. — Ты вон тоже не отстаешь, шутник, — отлично сыграв уверенность сказала Алёна, и кое-как сделала глоток чая. — Так…я не шутил, вроде, — немного смутившись сказал Тихон.       Стук кружки по столу. Глаза в глаза. Небесно-голубые с узором крапинок в серо-зеленые. И тягучая, но не мешающая тишина.       Тихон аккуратно, будто прося позволения, протягивает руку к её щеке и наклоняется, даже сидя на одном диванчике он значительно выше. Алёна не была против, её давно тянуло к этому невероятному человеку, она в ответ подалась вперед и положила свою ладонь поверх его руки. Самый легкий и невинный поцелуй, будто бабочка, пролетая мимо, задела губы крыльями. Самый желанный для обоих и сладкий для Тихона поцелуй.       Он прислонился лбом к её лбу, выдохнул и улыбнулся. Алёну же с головой накрыли чувства, в ней плясала целая вселенная тех самых бабочек.       Тихон притянул её к себе, обнял так бережно и нежно, будто фарфоровую куклу. В его руках она почувствовала спокойствие, он пах домом и теплом. — А знаешь, очень веселая штука выходит, я очень люблю шоколадку одну, тоже «Алёнка», — он громко рассмеялся своей шутке, девушка подхватила этот смех и прижалась к нему.       Он отстранился, заправил ей за ухо локон, как иронично, шоколадного оттенка волос, чмокну в нос и, обняв её за плечо, вальяжно, оттопырив мизинец, начал попивать свой чай, продолжая кривляться и смешить девушку.       А ведь если бы Алёна не сказала тогда в курилке, что хочет чая, этого бы всего не было… Девушка сделала еще глоток чая, слушая истории Тихона, улыбалась и понимала, что это начало чего-то особенного.       Здесь, в гримерке с чаем и кучей всяких шоколадок и печенек, здесь начинались Они.