Чжэхань скоро подойдет...

Чжан Чжэхань влетел в гримерку, когда Гун Цзюнь как раз закончил переодеваться к эфиру и стоял спиной ко входу. Стоило ему обернуться, парня мгновенно снесло ураганом по имени Хань. Он, с безумием в глазах, посмотрел в сторону Сяо Мэй, уже отскочившей в сторону и, не сбавляя скорости, врезался в Цзюня. Шустро обхватив его, парень прижался к груди Лао Гуна, громко вздохнул и затих. Казалось беда миновала. — Тише, тише, — Мягко шептал в макушку младший. Он сразу же вернул объятия и теперь нежно поглаживал по спине своего хитрого и своенравного кота. Цзюнь поднял взгляд, посмотрел на своего менеджера, застывшего в шоке на пару с Сяо Юем и чуть кивнул. Те, уже ученые горьким опытом общения с этими двумя безумными, мгновенно испарились, повесив на дверь табличку «Не входить!» Лучше так, чем не дать им времени перед записью и в дальнейшем наблюдать их пожирающие, безобразно, нецензурные взгляды друг на друга, как это было буквально три дня назад. Стоило двери громко захлопнуться, Хань отстранился, и тут же впился в губы своей родственной души. Оказалось, он из последних сил держался перед другими. Цзюнь сразу ответил на поцелуй и искренне помечтал, чтобы время хоть немного замедлило свой ход. Их несло и в голове не осталось ни одного внятного аргумента остановиться. Не осталось ничего. — Я кажется схожу с ума… Мы виделись три дня назад, но по ощущениям вечность… Это какое-то безумие… Как выжить, когда нас раскидает по съемкам? — Хань тараторил и сбивался и если бы он не уткнулся в этот момент Цзюню в ухо, нагло посасывая мочку, тот бы не разобрал, что он говорит. — У нас скоро эфир, — Попытался вразумить старшего Цзюнь. — Я помню. Хоть Хань и понимал, что сейчас не время и через 20 минут они должны быть готовы и в форме, но остановиться он уже был не в силах. Цзюня хотелось до невозможности. Он словно наркотик, который один раз попробовав, ты уже не можешь оторваться. И гори оно все синим пламенем. Лао Гун приобнял рукой шею своего партнера, чуть отодвинулся, заглянул в глаза напротив и увидел в них столько обожания, нежности и искренней любви, что сердце пропустило удар и мурашки побежали по телу. Аргументов больше не осталось. Поэтому Цзюнь сделал уверенный шаг вперед, прижал Ханя к стене и, схватившись руками за выдающийся зад, толкнулся в него бедрами. На ухо он услышал тихий, явно сдерживаемый стон. — Дай мне послушать тебя, Чжан Лаоши. Я люблю твой голос, когда ты поёшь, но сейчас он звучит невообразимо возбуждающе. Каждое слово прерывалось судорожным вздохом, словно Цзюнь пробежал кросс, а не обнимал самого дорогого человека в своей жизни. Он медленно провел рукой по груди мужчины и опустил ее ниже. Хань очень страдал и уже явно давно. — Ты ехал сюда в таком состоянии? Сумасшедший. А если бы нам не дали остаться наедине? — Ты знаешь, как устроен мой организм. Я не в состоянии это контролировать. Их маленький диалог сопровождался руками Ханя, что жадно трогали, гладили и хватали Цзюня везде, где могли дотянуться. Сам младший вернул очередной поцелуй, чуть не поглотивший его душу, расстегнул молнию на штанах и задрал майку на Хане. Он быстро приспустил брюки, достал главную причину неудобства партнера и провел своей длинной ладонью по всей длине члена, за что тут же получил заветный стон и укус за нижнюю губу. Да, Хань кусался, постоянно. Это приносило ему странное и невероятно милое удовлетворение, а полная и яркая губа Цзюня постоянно не давала ему покоя. Место преступления сразу же было вылизано в качестве извинения. Младший тем временем осознал, что времени у них почти не осталось, а оставлять так партнера определенно нельзя. Поэтому он лизнул мочку уха и стал медленно опускаться по разгоряченному и дрожащему телу старшего. И с каждым поцелуем и движением языка он слышал подтверждение своих действий. Хань вцепился руками в рубашку на плечах Цзюня и запрокинул голову, дав полюбоваться младшему на тонкую шею и кадык. Наконец Лао Гун спустился к причине страданий партнера и, недолго думая, лизнул возбуждение старшего. Проведя одной рукой по внутренней стороне бедра, вызывая тем самым неконтролируемую дрожь, он хитро улыбнулся, и накрыл губами член. Хань еле держался на ногах. Неудовлетворение, копившееся все это время хоть и заставляло прикрывать глаза от смущения, но побуждало нетерпеливо подгонять Цзюня взять глубже. Он рычал, кусал собственную кисть, но не мог принудить того делать что либо через силу. Чжэхань слишком любил и обожал своего партнера, поэтому он только и мог, что нежно провести рукой по щеке парня и зарыться ею в волосах, как бы прося. А тот не стал издеваться над и без того страдающим старшим и наконец заглотил член полностью. Чуть притормозил — дал горлу привыкнуть и начал доводить Ханя до края. Тот продержался всего ничего. Слишком долго, слишком жарко и хорошо. Стоило взять уверенный темп, как он, с громким стоном, кончил. Ноги больше его не держали. Цзюнь проглотил все до последней капли и подхватил стекающего по стене Ханя. Тот старался прийти в себя, но на его раскрасневшемся лице все еще виднелись следы недавнего блаженства. Расслабленный и запыхавшийся, он все еще попытался вернуть ласку, но был мягко прерван. — А ты? — Негромко, но с явным возмущением, спросил Хань. Ему хотелось позаботиться о дорогом человеке, но тот с чего-то был против. — Я нормально. Скоро пройдёт. Сейчас ни к чему, да и не успеем. Главное ты теперь в порядке. В его голосе было столько любви и нежности, что Хань не знал куда сбежать от этих чувств. Он никак не мог привыкнуть к заботе Цзюня и часто терялся от ее количества. Снаружи послышался чересчур громкий голос Сяо Ю, явно намекающий, что им пора показаться, не то организаторы вытащат их силой. Актеры прикрыли глаза и синхронно вздохнули. Пора. Стоило Цзюню мягко отстраниться, пригладить волосы и одежду, как раздался стук. Младший тут же откликнулся, вышел и со счастливой улыбкой позволил увести себя на трансляцию. Только небольшой кивок в сторону гримерки был адресован менеджерам. Сяо Мэй схватила за руку Сяо Юя и прошмыгнула в гримерку. Хань вышел из уборной с мокрым, умытым лицом, и только слепой по этим опухшим губам, покрасневшим глазам не поймет, что здесь творилось. — Нужно быстро привести тебя в приемлемый вид, а то так твое появление зацензурит всю трансляцию. Сяо Ю шустро начал писать визажисту, кофе подождет, тут форс мажор. Хань переоделся и отдался на растерзание команде. Те, вздохами и ахами, ворчали, но исправляли ситуацию. Наконец актера выпустили и бегом отправили на шоу. Цзюнь встретил его, выйдя из-под камер, оглядел и тепло улыбнулся. Старший же подошел, поманил чужое ухо поближе к себе и прошептал: — Спасибо, бао. После шоу надеюсь на продолжение. На лице младшего промелькнула хищная улыбка, и они вместе с Ма Цзе вошли в эфир. Сяо Юй же, наблюдая за всем этим, закатил глаза. Эти двое его в могилу сведут, сумасшедшие!