Тяжёлая работа

"Все жёны, уличившие своих супругов в измене, имеют полное право лично пожаловаться на сей факт самому Верховному правителю Рамерии, сиятельному Гван-Ло и предложить именно тот вид наказания, какой они сами посчитают необходимым в данном случае." Приказ Верховного правителя Рамерии, подписанный им 18 дня шестого месяца Новой эры Избранников. * * * — Верховный, к вам новая посетительница! — секретарь, выказывая служебное рвение, вытянулся в струнку. — Симпатичная? — лениво спросил Верховный, потягиваясь в уютном кресле. — Даже очень, — секретарь позволил себе неофициальную многозначительную улыбку, но тут же посерьёзнел. — Сказать, чтобы немного подождала? — Нет, зачем же? — Верховный правитель Рамерии Гван-Ло, расправил складочки своего роскошного мундира и уселся поудобнее, приняв торжественный вид. — Негоже заставлять посетителей ждать... тем более, что это не какой-то там посетитель, а посетительница и притом, как ты сам сказал, очаровательная! Пусть заходит! И вот ещё что, — торопливо добавил он в спину уже собравшегося уходить секретаря. — Принеси вина, фруктов... в общем, того, что любят женщины! — Это само собой... — покивал секретарь, исчезая за дверью, но почти сразу же та распахнулась настежь, едва не ударившись о стену… На пороге возникла зарёванная до невозможности дамочка с огненно-рыжей копной высоко забранных волос и гневно шмыгающим остреньким носиком насыщенно рубинового цвета, потому что его без конца утирали платочком, не давая возможности принять свой естественный оттенок. Увидев Верховного, любезно поднявшегося ей навстречу из-за невероятно широкого стола, посетительница, до этого ещё кое-как крепившаяся, надула алые губки, личико её обиженно искривилось, стройные ножки подкосились, и дамочка непременно упала бы, не поспеши ей Верховный навстречу, принимая горюющую прямо в свои надёжные объятья. — Что случилось, дорогая моя? — бархатный голос нежно ласкал ушки и сердце, заставляя опечаленную даму на время позабыть о своих печалях. — Чем вы так огорчены? — Муж... Муж... Он меня оскорбил! Он мне... изменил!!! — Мерзавец! — не скрывая праведного гнева, страстно воскликнул Верховный. — Мерзавец, да! — Скотина! — И ещё какая! — Изменить такой красивой женщине... — Ага! И, главное, с кем?! С этой Ли-Сей, мымрой крашеной! Да у неё из всего натурального остался только мозг, да и то под большим вопросом! — посетительница протяжно всхлипнула. — Вот скажите мне, Верховный... — Что же так официально? — мягко пожурил её тот. — Можно просто — Гван-Ло! — Вот скажите мне, Гван-Ло, разве я некрасива? — Да что вы, помилуйте, дорогая моя! — Верховный, окинув страстным взглядом трепещущий бюст посетительницы, который был хорошего четвёртого размера, осторожно взял тоненькие наманикюренные пальчики и, поднеся их к губам, трепетно, чуть дыша, поцеловал их. — Скажу вам честно — едва только увидев вас, я вмиг осознал, что прекраснее женщины ещё не встречал ни разу... Вы — само совершенство, клянусь вам чем угодно! — Тогда чего ему не хватает, а?!! Гван-Ло тяжело вздохнул и чуть растерянно развёл руками — дескать, я и сам в глубоком шоке и полнейшем непонимании от действий её супруга... Истинно, с жиру бесится, бедолага! — Вот я и требую, — посетительница гневно топнула ножкой. — Чтобы вы немедленно его наказали! — Прекраснейшая... — тут Гван-Ло чуть приподнял брови, безмолвно вопрошая, как же зовут эту самую прекраснейшую. — Ив-Нес... — Прекраснейшая Ив-Нес, и как же, по вашему выбору, я должен наказать этого мерзавца? Может... кастрировать? — Ой, не надо! — испуганно пискнула обиженная супруга. — ЭТО мне и самой ещё пригодится! — Тогда... Выпороть прилюдно на площади? — Как можно?! Он же всё-таки большой начальник... А ну, как от пережитого позора вздумает покончить с собой, а у нас ещё дом на берегу моря не достроен! — Тогда... — Гван-Ло задумчиво коснулся подбородка кончиком большого пальца, прошёлся взад-вперёд по кабинету. — Тогда... Может, вы ответите на подобное подобным же?.. — ? — Ну, он вам изменил? Изменил. Тогда и вы ему срочно измените! Поверьте, для мужчины нет более страшного наказания, чем осознание того факта, что его законная супруга ещё может быть очень даже желанна для постороннего мужчины... — Вы так думаете? — Ив-Нес в последний раз утёрла носик, уже с интересом окидывая взглядом весьма внушительную фигуру Верховного — высокий, широкоплечий... и глаза такие огненные! С таким не грех и изменить... наказать собственного супруга, тем более, что этот негодяй начал первым! — Что ж, я совсем не против, чтобы немедленно наказать моего муженька! ...Секретарь, локтем кое-как открывший дверь (с подносом в руках это делать ох как трудно!), бочком начал было протискиваться в кабинет, повернул голову… и замер, увидев на столе в весьма недвусмысленной позе Гван-Ло и его посетительницу, открыл было рот, но Верховный, не отрываясь от интересного занятия, тут же сделал страшное лицо и замахал рукой: уходи, мол, сейчас совсем не до вина и прочих лакомств! … - Ах, вы так меня понимаете, Верховный! - Уфф… Ага! Через полчаса раскрасневшаяся, донельзя довольная своей "местью" Ив-Нес, поправляя одежду, покинула кабинет, а Гван-Ло, отдуваясь, откинулся в кресле и, нажав на кнопку, расслабленно попросил: — Ай-Тен, где там твоё вино? — Растратите вы силы и здоровье в делах государственных... Жениться вам надо! — дружески сказал секретарь, когда Верховный без передышки выдул три бокала вина и умял почти все фрукты. — У главы Рамерии должна быть законная супруга... и наследники, чтобы потом кому власть передать было! — Жениться... Вот ты сам посуди — согласно моему закону все менвитки, которым изменяли мужья, имеют законное право пожаловаться самому Верховному, так? — Ну... да. — В качестве наказания для неверных супругов мы, посовещавшись с его обиженной половиной, обычно выбираем что? Измену ему, любимому. Так? — Так. — А вот теперь поразмысли: помогая обманутым жёнам наказывать их мужей я, получается, буду изменять уже своей дражайшей супруге, в итоге она пойдёт жаловаться к кому? — К... вам? — Умница! Что же, я тогда с ней сам себе изменять буду? — Непростая дилемма, — пригорюнился секретарь. — А что, если наказывать не сексом, а деньгами? — Очумел?!! Да ведь тогда вся Рамерия обанкротится, и я сам на штрафы разорюсь! Так-то, дружок... — Гван-Ло встал и, пригорюнившись, подошёл к окну и облокотился о подоконник. — Ох, и нелёгкая же это работа — быть Верховным... Так ведь фиг кто посочувствует и поймёт!