***
Джанго едва успевает протанцевать половину песни, находя ритм и входя в него, прежде чем Бучи прорывается сквозь стены клуба с половиной команды за ним. Музыка останавливается, музыканты разбегаются, пираты пробираются в бар, хватая все, что выглядит хоть отдаленно ценным. Это отвлекающий манёвр Куро, да? Джанго смог понять данный ему намек, точнее, преподнесенный ему на блюдечке экстравагантным жестом. Он здесь, чтобы грабить, помогать с планом, а не танцевать — чтобы пожинать плоды, он должен посеять семена хаоса. (Он мог бы делать и то, и то, но… он не капитан, чёрт побери) Джанго перепрыгивает через барную стойку и оглядывается в поисках дорогого спиртного и кассы — она заперта, но спиртного нет; он хватает несколько бутылок и бросает коробку Бучи. — Займись этим С помощью когтей коробка открывается в мгновение ока, и Бучи бросает вокруг стопки банкнот. Джанго рассеяно похлопывает себя по голове, направляясь к выходу; у него есть туфли побольше, чтобы танцевать, он не сможет делать это здесь, и эта половина команды не нуждается в его гипнозе. А вот половина Куро могла бы, в тайне или нет.***
Благодаря планированию Куро и гипнотизму Джанго (а Джанго не позволит Куро пренебречь упоминанием об этом; он слишком проницателен, чтобы даже притвориться, что забыл об этом) они выглядят если не как небесные драконы, то как некая низшая аристократия. У них достаточно ума, чтобы найти сокровища и деньги, и силы, чтобы унести с собой так много, что их корабль слегка перегружен. Но выпивка исчезнет к завтрашнему дню, когда они будут веселиться и перебирать руками драгоценности и золото, а Куро будет председательствовать с аккуратной ухмылкой на лице, как долина между двумя живописными горами. Джанго думает, что в команде должно быть больше музыкантов, но Куро не стал бы танцевать с ним, даже если бы им захотелось. Он двигается быстро, когда хочет, но не с заданным темпом; он не подходит для того, чтобы вести и отказывается следовать. Досадно, что Джанго должен был выбрать кого-то вроде него, но, возможно, это хорошо, держать его интересы отдельно. Куро, без сомнения, одобрил бы это — в конце концов, он знает интересы Джанго, но Джанго понятия не имеет о том, что стоит за его пиратством, властью и деньгами. Что бы это ни было, Куро не хочет, чтобы он знал. Есть ценность в том, чтобы быть холодным, так же как есть ценность в том, чтобы начать отходить от холода и принять температуру руки, которая держит вас, как металлическую монету. Куро, возможно, находит большую ценность в первом и использует второе для своих целей, но Джанго не может винить его за это.***
Возможно, Куро выбрал кошачий мотив, потому что в некоторых отношениях, которые он не может контролировать, он очень похож на кошку. Он очень разборчив в оправах своих очков и всегда выбирает те, которые сползают на лицо, так что, в конце концов, ему приходиться подталкивать их вверх ладонью, парадоксально и неэффективно, когда ему это не нужно. Засыпая, он перекатывается в щель солнечного луча через иллюминатор, на сторону кровати Джанго, почти сталкивая его. И в этих вещах нет ничего холодного, они просто есть. Но затем очки Куро оказываются на месте, блестя от воды, или он просыпается, и его лицо мгновенно становится хмурым, и он откатывается на свою сторону кровати. Место, которое он оставляет позади себя, теплое, но пространство между ним и тем местом, где он лежит спиной к Джанго (хотя Джанго был бы дураком, если бы принял его за беззащитного, похожего на кошку, лежащую на земле брюхом вверх, готовую царапаться и кусаться), пустое и холодное. Джанго закрывает глаза, чтобы солнце не заставляло их слезиться, хотя он не заснет раньше, чем Куро решит, что им пора вставать.