Сад

      Фиона смотрела на принесенное мальчишками тело Виктора и наблюдала за семьей. Миллард и Гораций стояли поодаль, низко опустив головы. Бронвин выглядела так, точно ее стукнуло по голове чем-то тупым и увесистым. Она тяжело дышала и страшно побледнела, казалось, вся кровь схлынула с ее лица. Мисс Сапсан поддерживала ее, не давая упасть. Эмма что-то шептала ей на ухо и успокаивающе гладила по спине.       Енох поднялся с колен и покачал головой. Он крепко сжимал челюсти, стараясь скрыть их дрожь. Енох был не из тех, кто показывает окружающим свои слабости, но было заметно, что смерть единственного друга сильно его задела.       Бронвин глухо застонала и бросилась вперед. Мисс С отпустила ее и схватила за руку Эмму, не давая ей удержать подругу. Фиона не хотела смотреть в глаза директрисе: каждый из них был ее любимым ребенком. Она видела много матерей, потерявших своих детей во время Великого голода. Часть из них вела себя как Бронвин, но она знала, что мисс сапсан никогда так не поступит. Она, наверно, дождется, пока выпустят эмоции все они, а потом, когда ребята уйдут и оставят Виктора одного, даст волю себе. Она держала себя в руках, и Фиона была благодарна ей за это.       Все молчали. Младшие потрясенно жались к Птице и старшим. Бронвин исступленно рыдала над трупом брата. Хью ободряюще сжал руку Фионы. Какая-то часть ее почти обрадовалась: даже в такую минуту он нашел в себе силы ее поддержать.       Фиона задумчиво посмотрела на него. Иногда Хью мог понимать, о чем она думала; она надеялась, поймет и сейчас. Он перевел взгляд с земли на Фиону, немного подумал, кивнул, одобряя идею и отпустил ее руку.       В обособленности от окружающих были и свои плюсы. Фионе удалось незамеченной выбраться из толпы ребят и убежать на задний двор. По-хорошему, на то, что она собиралась сделать, нужно было разрешение мисс Сапсан, но Фиона не хотела ее отвлекать.       Здесь, на заднем дворе, был один дикий уголок, за которым она не следила. Растения здесь росли так, как им вздумается. Фионе пришлось очень долго уговаривать мисс Сапсан, чтобы она позволила ей оставить это место таким, каким оно было, когда странные приехали сюда.       Пора было сворачивать лавочку.       Растения расползались в разные стороны, освобождая просторное место в центре уголка. На открывшийся кусок земли медленно спланировало семечко клена. Оно задрожало, дернулось раз или два и с все возрастающей силой устремилось вверх. Через несколько секунд Фиона сидела под тенью высокого стройного дерева.       Она никогда не любила памятники. Они были слишком массивными, громоздкими и мертвыми. Но идея дерева, хранящего память о Викторе, ей понравилась. Она была уверена, что Бронвин тоже понравится.       — Нужно идти. Если мы задержимся еще, то остальные начнут волноваться. Не думаю, что стоит заставлять их нервничать еще больше.       Фиона резко обернулась. За ее спиной стоял, прислонившись к живой изгороди, Хью.       Она посмотрела на дерево. Оно спокойно шевелило ветвями. Сквозь просветы в листве виднелось солнце.       — Надеюсь, тебе нравится это дерево, Виктор.

***

      Разумеется, на следующий же день Фиона и Хью рассказали о дереве Птице и Бронвин. Бронвин кинулась Фионе на шею и разрыдалась. Было немного странно видеть ее такой. Птица отвела Фиону в сторону и поблагодарила наедине. Им казалось, знание о дереве поможет Бронвин быстрее прийти в себя от потери брата.       Так и вышло. Дерево стало любимым местом Бронвин во всей петле. Она приходила туда и сидела под ним целыми днями. Потом время посещения дерева стало сокращаться, и в конце концов Бронвин ходила к нему только на годовщину смерти Виктора.       Туда приходили и остальные. Дерево было самым тихим и спокойным местом. Здесь никто не шутил и не смеялся, но каждый рассказывал дереву, что происходит в петле.

***

      Потом была Марси.       Они провожали ее с опаской. Несмотря на то, что она должна была жить с приемными родителями и ей не должна была угрожать даже малейшая опасность, ребята все еще чувствовали горечь трагедии Виктора.       Жаль, что Марси пришла в петлю уже после его смерти. Возможно, если бы она была там тогда, если бы увидела изуродованный труп, она бы не уходила от них сейчас по той же самой причине.       Старшие завалили ее подарками. Эмма подарила альбом для рисования и краски, Бронвин — большую книгу сказок с картинками. Енох и Миллард сделали ей новый набор игрушек. Хью и Фиона вручили фотоальбом.       Мисс Сапсан проводила Марси и передала ее приемной семье.       Кто же знал, что этого будет недостаточно.       Через несколько дней Енох вернулся с почты. Под мышкой он нес стопку своих автомобильных журналов, другой рукой с зажатыми в ней письмами размахивал в воздухе.       — Это от Марси, — сообщил он, когда прибежал домой и отдышался. — И от ее родителей.       Мисс Сапсан выхватила у него письма и пробежала их глазами. Она нахмурилась, побледнела, поджала губы и передала детям письмо Марси. В конверте, заполненном незнакомым почерком, лежала фотография маленькой девочки, присевшей в ожидании автобуса. Фотограф отбрасывал на землю тень.       Марси умерла.       Письмо от ее приемных родителей только подтверждало это.       В этот раз никто не был так потрясен. Ребята почти знали, что рано или поздно это случится, но все же надеялись, что Марси повезет.       Фиона ускользнула к клену и вырастила кустик розмарина. Раскидистые ветви клена как будто защищали его.       На следующий день Хью сам отвел ее в садик. Между корнями деревьев старшие разложили свои подарки. Кто-то принес конфеты.       — Надеюсь, ты найдешь хорошую приемную семью в ином мире.

***

      Годы шли. Дети приходили и уходили. Ребята, жившие в петле дольше всех, выучили одно простое правило: никогда нельзя выходить из петли, чтобы жить вне ее.       Садик в дальнем углу заднего двора неуклонно разрастался.

***

      Лил дождь. Догорали руины дома. Над морем занималась заря четвертого сентября. Фионе пришло в голову, что эта же заря, возможно, была последним, что видели Виктор и остальные.       Перед домом ссорились Эмма и Енох. Птица прыгала по камням. Миллард лежал на кирпичах. Клэр и Оливия жались к Бронвин.       Фиона обогнула разрушенную теплицу и вышла в сад. Клен, окруженный цветочным ковром, стоял целый и невредимый.       Она опустилась на колени и сложила руки в молитве.       Помогите нам. Проведите нас, не дайте нам умереть. Виктор, защити нас, как защищаешь наших ушедших младших.       Сохраните это место для нас. Проведите нас туда, куда нам нужно, и верните домой. Сделайте так, чтобы нам было, куда возвращаться.       Она поднялась с колен. Несколько травинок налипли на подол её длинного платья. Балетки испачкались в размокшей от дождя земле.       На берегу ребята складывали в лодки свои вещи.