Как важно быть серьезным

Шики стал Иль Ре без всякой задней мысли. Дело, чего уж там, житейское. Ну знаете, как это бывает - живешь себе потихоньку в криминальной столице новой Японии, погружаешься в саморазвитие, тренируешь убийственные навыки, время от времени устраняешь раздражающих тебя людей, заодно коллекционируя их жетоны, и вдруг ни с того ни с сего ты - фаворит Игуры и сражаешься не по настроению, а по расписанию, заставляешь всех паниковать при одном твоем появлении на дальнем плане, в общем, воплощаешь собой страх и ненависть в Тошиме. Вот с этим последним сразу возникли трудности: что-что, а страх воплощать у Шики не очень получалось, слишком уж он уродился (назовем вещи своими именами) смазливым. Данный вопрос ребром перед своим чемпионом поставил Арбитро в первый же вечер после коронования. Не особенно выбирая слова, он описал проблему: если обратиться к обычной логике, жители и гости Тошимы должны бегать от Иль Ре, а не за ним, не считая безумцев, бросающих лидеру вызов, а между тем того радостно разрумянившегося короля, которого он, Арбитро, сейчас видит сидящим напротив себя, конечно, очень даже хочется завалить, только отнюдь не в том смысле, который вкладывают в это понятие правила Игуры. Шики, скромно опустив долу прекрасные глаза, понимающе вздыхал - ему доводилось регулярно слышать от противников комплименты о «возбуждающем стиле махания мечом» и «сносящей крышу убойности», причем нечто заставляло его смутно догадываться, что эти искренние похвалы имеют подтекст. Сам-то он был готов подстроиться под изменившиеся обстоятельства, если босс ему подскажет, как. Арбитро замялся: кто же спорит, красота - страшная сила, но то ли красота Шики не подпадала под подразумеваемую категорию, то ли поговорка годилась не на все случаи, но пугающего в нем, несмотря на достижения в истреблении рода человеческого, было кот наплакал. Начали держать совет, и хотя судили и рядили долго, ни к чему, кроме полумер, в итоге не пришли: пластическую операцию или бритье наголо отложили до крайнего случая, решив поработать пока с тем, что есть, предварительно подтянув теорию по предмету. Подтягивание состояло в ознакомлении с избранными киношедеврами о брутальных альфасамцах, на чьем пути боялись пролетать даже мухи и чья харизма была не менее смертоносна, чем их запрещенное мирными конвенциями оружие. Фильмов набралось много, однако примерно на пятой истории главные герои начали сливаться в сознании Шики в одного, до того все эти несокрушимые Твердые горошки, Супинаторы, Вокманы и Гео были схожи. Насмотревшись подвигов до одури и законспектировав появившиеся в процессе мысли, начинающий Иль Ре сделал несколько выводов: во-первых, следует надевать черное и только черное - и практично, и стильно, и стройнит; во-вторых, нужно раздобыть плащ, который будет развеваться за спиной даже в полный штиль; в-третьих, всегда и везде носить темные очки и непроницаемое выражение лица. И как ни претило Шики отказываться от разношенных потертых джинсов и растянутых шерстяных свитеров, статусу требовалось соответствовать, и он, скрепя сердце и сложив привычную одежду на дальнюю полку шкафа, приступил к исполнению обязанностей. С третьим пунктом, впрочем, вышла неприятность: поскольку выходить в город среди бела дня в незаконченном образе Шики еще стеснялся, в карательные рейды он отправлялся после наступления темноты, когда сквозь затемненные стекла становилось видно чуть больше, чем ничего, благодаря чему страж Тошимы пару раз получал по лебединой шее прежде, чем догадывался сорвать дурацкие очки, после чего уже мало что препятствовало ему покрошить оппонента в пекинскую капусту. Наутро, возвращаясь на базу с отрубленными головами в одной руке и разбитыми очками в другой, король задумчиво анализировал вылазку, стараясь взглянуть на себя со стороны - достаточно ли грозно сверкал он глазами, достаточно ли презрительно выплевывал в жертву оскорбления, достаточно ли широко разлетались при ходьбе полы его плаща, и обнаруживал досадные недочеты: здесь он забыл обозвать неудачника мразью и земляным червяком, тут не сумел свалить партнера с одного удара и дорезал того, бросившегося наутек, уже на бегу, а после и вовсе споткнулся о булыжник и разбил коленку. Роль доминантного самца, хоть ты тресни, выходила по-дилетантски беспомощной, и Шики мучительно пытался найти способ если уж не изжить, то, по крайней мере, прикрыть чем-то самые явные огрехи. И однажды его все-таки осенило. Главная беда в том, что он выглядит молодо, свежо и легкомысленно, его не воспринимают как источник угрозы. Он должен казаться более зрелым и серьезнее некуда. Он... он... он неминуемо должен стать пафосным! Всего несколько заученных высокопарных реплик, взгляд сверху вниз и запредельная величавость отвлекут внимание окружающих от возможных промашек и помогут завоевать дурную славу. Однако пафос вырабатывался у от природы лишенного актерского дарования Шики с трудом, буквально потом и кровью - потом, разумеется, своим, а кровью тех, кто под руку попадется. Он не единожды сбивался с отрепетированных дома перед зеркалом торжественных выходов на поединок или путался в словах, отчего приходилось второпях, сгорая со стыда, отправлять свидетеля на тот свет, но прогресс постепенно намечался, и порой Иль Ре не без чувства внутреннего удовлетворения вытирал лезвие, прежде чем вложить его в ножны. В процессе перевоплощения он не щадил ни себя, ни других, и труды его были вознаграждены. Это произошло случайно, когда Шики набрел на группу горожан, развлекавшихся, против обыкновения, не грабежом и злоупотреблением химическими препаратами, а игрой в «пни банку». Непобедимый боец неожиданно ощутил ностальгию по тем годам, когда он так же весело проводил время. Консервная банка с задорным грохотом летала по асфальту от одного участника к другому, пока не упала под ноги стоявшему в тени Иль Ре. Шики нестерпимо захотелось размяться, и он, забыв о последствиях, от души наподдал по смятому комку металла. Игроки растерялись лишь на мгновение, после чего, переглянувшись, бросились на Шики скопом, чтобы так же скопом погибнуть. Полчаса спустя, добив всех раненых, пробиравшийся через завалы трупов усталый и погрустневший король случайно наступил на злополучную жестянку. Рефлекс дать пинка сработал так же бессознательно, как и рефлекс сначала рубануть, а потом спрашивать. Проследив за траекторией полета предмета до места его падения, Шики увидел боязливо выглядывающий из-за угла фотоаппарат младшего брата. - А я вот тут в «пни банку» режусь, - пояснил Шики очевидное, не подозревая, что каламбурит. - Присоединяйся. Побледневший Рин покосился на измазанную в крови банку, лежавшую неподалеку, затряс головой и немедленно скрылся, даже забыв на прощание традиционно пообещать выпустить родственнику кишки. Тут Шики понял, что наконец настал тот выстраданный день, когда он увидел неподдельный ужас в устремленных на него глазах, а минутой позже сообразил, что еще до полуночи сплетник Рин разнесет рассказ и фотографии об отчаянных забавах Иль Ре по городу, так что поистине кошмарная репутация у него считай уже в кармане. Вышагивая в тот вечер по улицам Тошимы и гоня перед собой красную липкую жестянку, он почти не жалел, что от таких вот незамысловатых развлечений придется отказаться раз навсегда. Все-таки быть серьезным - крайне важно.