Напиши об этом в Инстаграм

-- Вот тоже мне новость... Даже я бы его трахнул. Дамиано отвлекается от телефона, и немедленно забывает, что он там вообще делал, чувствуя некое... возмущение. -- Кого? -- Тебя, балда, -- смеётся Виктория. Томас закатывает глаза. -- А. Ну так и что тебе мешает, ммм? Он лыбится во все зубы. Томас начинает откровенно ржать. Вокруг слишком много народа, иначе Дамиано достался бы пинок, как минимум. Может, зря не достался. Он не знает, о чём они там говорили, в самом деле, разговоры стали довольно однообразными в последнее время, даже он не всегда в них участвует. Ну, гораздо приятнее слушать, что ты охуительный, чем быть тем, кого пытаются спустить с небес на грешную землю. Он кое-что вспоминает, кое-что довольно неловкое, но это было давно, ладно? Это знает Викк, но скорее всего, уже не помнит, и никому не расскажет. Через пару дней он рассказывает это сам, вероятно, стараясь сделать неловкую вещь забавной, но получается не особо. -- ...в тот год, когда я сбежал от вас, потому что был влюблён в тебя. Он подмигивает Томасу, тот внимательно в него всматривается, потом переводит взгляд на Викторию, та зажимает рот рукой, и делает большие глаза, пытаясь неизвестно что изобразить, но преуспевает она или нет, неясно. -- Ты был...? -- Ага. Честное слово. Целых три месяца. Потом я встретил... ну, ты знаешь эту историю. И я всё равно вернулся. Томас встряхивает волосами и улыбается -- немного нервно. Итан пожимает плечами, понимая, что в происходящее его вряд ли кто-нибудь посвятит. Дамиано думает, что он ляпнул что-то не то, но почему -- не понимает, и к долгим рефлексиям он всё равно не склонен, от слова совсем. Ну, или... Спустя ещё сколько-то дней он наблюдает, как Томас танцует, и ему становится почти обидно. Сам он танцует лучше, точно лучше, он профессионально это делает, а Томас... Ему просто весело. И Дамиано кажется, что это вот "весело" выглядит гораздо круче, чем его профессионализм. Потому что это искренне. Это так, просто маленькие моменты жизни. И это тоже -- он немного выпил, ну может, чуть больше, чем следовало бы, не фатально, и Викк с Итаном куда-то подевались, так что в комнате только он и Томас, который валяется с открытым ртом (он его вообще закрывает?) и пялится в потолок, и выглядит как зомби, и ему точно не надо таких разговоров, но Дамиано всё-таки это говорит. -- Что ты имел в виду тогда? -- Боже... -- Томас стонет и шевелится, пытаясь поменять позу, и не особенно преуспевая. -- Когда? Ещё чуть-чуть и он ушибётся головой о подлокотник дивана. Дамиано пялится в бутылку, и делает ещё один глоток. Не так-то много и осталось... -- Ну, тогда когда сказал, что трахнул бы меня. -- Блядь, Дами, ты серьёзно? -- Нет, ну ты же это сказал? -- Сказал. Я ещё могу сказать, что трахнул бы Мону Лизу. Почему нет. -- Говорят, её рисовали с парня. -- Да господи боже... Подрочи уже, озабоченный, -- Томас пинает его в бедро, хотя ему это явно стоит больших усилий. Не стоит сидеть возле чьих-нибудь ног, и задавать их владельцам подобные вопросы. Дамиано фыркает и поворачивается к нему. -- Давай вместе, ммм? -- Блядь, Дами... Чего тебе надо, а? -- Ещё скажи. -- Что мне, блядь, сказать? Ага. Растерялся. Попался. Почти. -- Имя. Назови меня по имени, ещё. Мне нравится. Томас пытается встать. Хотя это явно плохая идея, и он тоже не особенно трезвый, а ещё он устал до такой степени, что не хочет шевелиться вообще, но сбежать куда-то не вставая вряд ли выйдет. И так тоже не выходит, потому что Дамиано умудряется в считанные секунды допить-таки всё, что ещё оставалось, и плюхнуться на него сверху. -- Ладно. Замечательно. Не отпустишь? -- Не-а. Скажи, что ты имел в виду. Тогда подумаю. Томас закатывает глаза, а потом и вовсе их закрывает, всем своим видом демонстрируя, что обсуждать фигуры речи он не намерен, а если Дамиано не жёстко лежать на его несчастных костях, то это его личное дело, и Томаса это вообще не касается. Ага. Как же. Дамиано цепляет кончиками пальцев его нижнюю губу, и чуть выворачивает. Глазные яблоки дергаются под веками на это прикосновение, а потом... Потом Томасу, видимо, надоедает, и он шустро заглатывает эти самые пальцы. И облизывает. И глаза открывает, и таращится с вызовом, и что-то некоторым начинающим алкоголикам уже не смешно. Вообще не смешно. Он бы убрал руку, и сбежал бы, и может, с утра бы даже извинился -- хотя он этого делать не умеет и не желает, -- и кажется, Томас на то и рассчитывает, но... Это приятно. У Томаса мягкие губы, блядь, он знает, насколько они мягкие, он с ним целовался, но не так, ну, не так, хотя вот это точно вообще не является поцелуем, зато здесь сейчас нет никого, вообще, блядь, никого, кроме них двоих, и может ему правда надо было последовать дружескому совету, но уже как-то поздно, кажется. -- Давай вместе? -- запоздалым эхом самого себя повторяет Дамиано прямо Томасу в ухо. И это шёпотом, и он почти касается этого самого уха, и от него пахнет алкоголем и сигаретами, и он не желает никуда уходить. Томас отпускает его пальцы, и облизывает губы, и смотрит на него как-то странно. Как будто до него только что дошло нечто крайне удивительное. -- Ты... Он не договаривает, и что он пытался сообщить -- совершенно непонятно, Дамиано точно не понял, но он вряд ли и собирался, он его просто целует, и возится, ловя его за запястья, и на кой-то чёрт затаскивая их на подлокотник дивана, прямо над его головой. Томас ни разу не сопротивляется. И когда Дамиано пытается его раздеть, одной рукой, второй всё ещё удерживая его запястья, он тоже никаких протестов не выказывает. На нём и так не особенно много надето, только штаны и трусы, но даже это вызывает некоторые затруднения. -- Дами... Я бы тебе даже... помог... если бы ты... руки мне отпустил. Он слегка задыхается. Не то, чтобы было сложно вырваться, нет, просто почему-то нельзя. -- Сам справлюсь... Просто... Держи их там? Томас кивает, и продолжает лежать, как лежал. Двумя руками у Дамиано выходит лучше, и он всё-таки стягивает вредные шмотки Томаса куда-то в район его же колен, и этим и удовлетворяется. -- У тебя... -- Ага. Я в курсе. -- Я тебе нравлюсь. -- Напиши об этом в Инстаграм. Дамиано фыркает и тащит торчащий член Томаса в рот. Он не уверен, что умеет, хотя он это делал, ладно, он это делал и ему не особенно понравилось, и вообще, кто сказал, что опыт обязательно приводит к появлению выдающихся навыков, да и хоть каких-нибудь вообще навыков, тем более тех, которые не особо стремишься приобретать. Не к делу вспоминаются танцы Томаса. Просто делай это искренне. Возможно, это хороший рецепт, для орального секса, во всяком случае, потому что Томас издаёт звуки. Красивые звуки -- и делает он это с помощью голосовых связок, а не струн, что вообще-то довольно неожиданное явление. И да, Дамиано увлекается. Увлекается настолько, что в какой-то момент Томас начинает подрагивать и пытается оттолкнуть его. -- Держи руки сверху, -- шипит он, прерываясь на секунду, и продолжает своё занятие до победного конца, а потом наслаждается тем, как извивается под ним худое, изящное тело. Потом Томас открывает глаза и таращится на него, как на привидение. -- У тебя... Ну... -- Он высовывает язык и тянется им в уголок рта, и кажется, даже краснеет, какая-то неловкость точно присутствует. Дамиано трет указанное место пальцем, после чего на пару секунд заталкивает этот самый палец чересчур глубоко себе в рот. Томас зажмуривается. -- Поможешь? Дамиано слезает с него, и садится, и помогает ему тоже сесть. Особой инициативностью тело со все ещё болтающимися на коленях штанами не отличается. Он расстёгивает собственную ширинку, и пытается было обойтись этим, но тут же передумывает, и стаскивает насквозь вымокшую ткань целиком. Томас пару раз медленно моргает, но смотрит, вроде бы даже с определённой степенью заинтересованности. Ага, "вроде бы". На самом деле, он таращится, и это было бы удивительно, потому что он в принципе едва живой, однако Дамиано такого обращения и ждёт, всегда и ото всех, даже от того, чьё согласие на всё это непотребство было крайне сомнительным. Тем более от него. -- Давай, помоги мне. Томас теряется в пространстве, пытаясь осознать, что же такое от него вообще требуется. Дамиано хватает его за запястье и аккуратно пристраивает его ладонь на свой член, и накрывает своей сверху, но, убедившись в том, что Томасу ясна его задача, раскидывает руки по спинке дивана, и запрокидывает голову назад. -- Слушай... я тебе говорил, что у тебя нереально красивые руки? -- Сомневаюсь. По-моему, нереально красивое всё только у тебя. -- Считаешь... ох, блядь... вот так охуенно... считаешь, я нарцисс? -- Считаю, что у тебя... Скажем, здоровая самооценка. Потом Дамиано чувствует его язык, и губы тоже, мягкие губы, и на это он определённо не рассчитывал, потому что -- ну, согласие таки было сомнительным, и это лично он с момента расставания с невинностью с кем только в постели не оказывался, Томас в его представлении был сильно более приличным созданием (и сильно менее популярным, в любом случае), он только сделал ему приятно, и попросил посильной взаимности, а вот это... Это немного больше. И у него правда хорошо получается, ничуть не хуже, чем с пальцами, аккуратно и горячо, почти ровно так, как надо, и... Может, удастся его уболтать на кое-что поинтереснее? Эта мысль его и выносит за пределы вселенной. Не мысль даже, картинка, у него хорошее воображение. И он не пытается предупредить и оттолкнуть. Во-первых, самого бы кто предупредил, во-вторых -- ну, Томаса же никто не заставлял. Знал же он, наверное, с чем имеет дело. Не такая уж это непредсказуемая штука. Насчёт предсказуемости поцелуев сразу после Дамиано не уверен, но Томас с ним целуется, и Томас точно не глотает, ну, по-крайней мере, не в этот раз, так что это очень интересные поцелуи. -- Блядь, спасибо. Я имею в виду, у тебя вдохновляющий рот. -- Напиши об этом в Инстаграм, -- ржёт Томас. -- Этот прикол уже устарел, не считаешь? У меня есть поинтереснее. -- Хм? -- Усадить тебя вон на тот стол и трахнуть. И заставить Итана снимать. И выложить в сториз. Текст -- это не так увлекательно. -- Итан не согласится. -- А, то есть остальное у тебя возражений не вызывает? -- Кое-что. Кое-какие детали. Насчёт того, кого именно следует посадить на стол. Викк стряхивает их с дивана рано утром, вполголоса ругаясь насчёт их неумения запираться, и благословляя провидение, которое принесло именно её, а не кого-нибудь, кто выложит фотки в Инстаграм. Да, вот эти. Нет, разбивать телефон бесполезно, потому что она послала их Итану, прежде чем их будить. Да, она вредная. end.