Простуда

      День как день. Обычный, летний… Ничего особенного в нём не было, вот только Какаши ему был не рад. Казалось бы, солнышко светит, птички щебечут, деревья весело шелестят листвой, весь отряд вернулся с миссии невредимый. Впереди ожидают несколько выходных после миссии: живи и радуйся! Вот только радоваться не получалось. Хотя бы потому, что на последней миссии, с которой джонин вернулся не далее как прошлой ночью, он умудрился простудиться. Голова болела как после хорошей попойки, горло словно наждачкой исцарапали, да и общее состояние было откровенно паршивым. Шмыгнув носом, Какаши едва слышно застонал. Это надо же, не боевое ранение там, или на худой случай, отравление, а банальная простуда. Засмеют же!       Вариант отправиться в госпиталь, который предложил слабенький голосок здравого смысла, был безжалостно отметён. Для начала, не хотелось отвлекать иръёниров такими пустяками. Да и лечить там стали бы всякими микстурами, отварами и пилюлями, а для этого не нужно иметь особых знаний. Приняв решение справляться своими силами, Копирующий соскрёб себя с футона и побрёл ставить чайник, кутаясь в одеяло и зябко ёжась. В конце-то концов, он столько лет жил один, заботился о себе сам, стал джонином и почти легендой, должен и с простудой суметь совладать.       Приободрившись, Какаши припоминал, чем лечат простуду. Вроде как горячий чай с лимоном должен помочь. И таблетки. Таблеток в доме не было, чему он не особо удивился и расстроился, а лимон нашёлся. Не первой свежести, правда, но так и миссия была долгой, пополнить запасы было некому. Копирующий как раз задумчиво рассматривал найденный полудохлый лимон, решая сможет ли его съесть, или не рисковать и не травиться, когда в дом постучали. Дождавшись хриплого приглашения войти, Гай, сияя не хуже начищенной монеты, ворвался в комнату. Глядя на до безобразия энергичного и свежего друга Хатаке только вздохнул. Майто явно собирался было предложить очередное соревнование своему Вечному Сопернику, но, повнимательнее приглядевшись, сказал совершенно иное:       — Не вижу блеска Юности в тебе, Какаши. Уж не ранен ли ты? — он прекрасно знал о нелюбви джонина к госпиталю.Подметив внимательный взгляд друга, которым тот его окинул, выискивая возможные ранения, джонин почувствовал прилив тепла. Захотелось обнять Гая, поблагодарить за заботу. Наверняка ведь пришёл проверить, не загибается ли он тут в одиночестве от очередного ранения. Мотнув головой, от чего волосы растрепались ещё сильнее, Копирующий списал всё на начинающийся бред и высокую температуру. Лечиться явно стоило начать быстрее, пока не пополз всю Коноху благодарить. Хотя, не так уж и много людей в деревне было, к кому он действительно мог пойти с благодарностью. Какаши застыл, перебирая их в уме, и очнулся только когда Гай действительно встревожился и подошёл поближе.       — Не волнуйся, небольшая простуда. Завтра буду в полном порядке, — заверил его Хатаке, ощущая, что голова разболелась с новой силой, и надеясь, что Гай не станет так громко кричать, как обычно.       — Ну, да. Конечно! И тогда я вновь брошу тебе вызов, Соперник! А что это у тебя в руках? — поинтересовался заулыбавшийся Майто, показывая на лимон.       — Да так… — подумав пару секунд Копирующий отложил почивший цитрус в сторону, решив, что хуже простуды может быть только устроенное собственноручно пищевое отравление во время той самой простуды.       Убедившись, что Какаши в относительном порядке и взяв с него обещание, что он немедленно отправится в постель, Гай удалился, сопровождаемый оглушительным чиханием друга.       Выпив чай, Хатаке поплотнее закутался в одеяло и лёг на футон. Головная боль чуть отступила, а тело требовало немедленного отдыха, и Какаши не стал сопротивляться, памятуя, что сон — лучшее лекарство. Но едва лишь он начал засыпать, как в дверь снова постучали. Поначалу, Какаши надеялся, что кто бы там ни был, он уйдёт не получив ответа, но настойчивый гость не сдавался. Преодолевая желание сделать вид, что его нет дома, джонин всё же поднялся и открыл дверь, так и не расставшись с одеялом.       К его удивлению, на пороге стояла Сакура. Моргнув, он пропустил ученицу в дом.       — Я видела Гая-сана, он сказал, что вы заболели, Какаши-сенсей, и я пришла вам помочь, — девушка деловито доставала из висевшей на плече сумки какой-то свёрток. Хатаке с недоумением воззрился на происходящее, усевшись на стул. Ноги противно дрожали и позорно завалиться на пол при ученице совсем не хотелось. Тем временем, Харуно извлекла из недр сумки искомое, на проверку оказавшееся банкой с отваром, укутанной в полотенце.       — Я как раз недавно училась делать отвар, помогающий от жара, — она гордо потрясла банкой, всколыхнув болотного цвета жидкость. От одной мысли, что это придётся пить, Какаши замутило и захотелось по-детски закапризничать, спрятавшись да хоть под то же одеяло.       — Сакура, спасибо тебе, но, может, не стоит таких жертв? Уверен, твой отрав… отвар будет нужнее кому-нибудь другому, — мысли в голове путались и джонин с трудом подобрал отговорку. Впрочем, новоиспечённого ирьёнира это не остановило. Решительно отметя все возражения, она заставила выпить неаппетитно выглядевшую и пахнувшую жидкость и лечь.       — Постельный режим! — Наставительно проговорила девушка. — А что вы в одежде? Неудобно же, давайте помогу раздеться.       — Спасибо, Сакура, мне и одетым неплохо, — отказался Копирующий, понадёжнее закукливаясь в одеяло. Махнув рукой на непослушного пациента, Харуно извинилась, что не может вылечить медицинскими техниками, слишком много чакры потратила на занятиях, и ушла, убедившись, что сенсей засыпает.       Едва только девушка вышла за порог, «спящий» Какаши морщась потянулся к разгрузке, валяющейся неподалёку. Что там за травы были у Сакуры он не знал, но плохо от них стало почти сразу. Антидот широкого спектра мог помочь, в конце концов, он действовал на все известные яды, не могла же девушка намешать новый, ещё не известный! Хотя, с его удачей и её умениями…       К тому моменту, когда Какаши нашёл нужную пилюлю, пальцы уже ощутимо дрожали, а в глазах плыло то ли от жара, то ли от боли после лечебного отвара. Боль в животе заставляла скрутиться клубочком и не шевелиться, и Хатаке подумал, что отвар и вправду может избавить его от жара самым радикальным способом. Как известно, у трупов жара не бывает.       Сил идти за водой не было, так что, пилюлю он сжевал так, с трудом проглотив и надеясь уснуть как только проглотит вторую пилюлю. Ворвавшийся в дом оранжево-золотистый ураган с огромными синими глазами и очень громким голосом, отозвавшимся в голове набатом, заставил распрощаться с мечтами о сне. Наруто даже не подумал стучаться, с самого порога оповещая сенсея, что не даст ему безвременно и бесславно погибнуть. Настоящий шиноби тем более такой, как Какаши Шаринган, знаменитый Копирующий ниндзя должен умереть в бою.       На секунду джонину показалось, что его сейчас поволокут выискивать ближайшего злодея, навстречу геройской смерти, чтобы спасти честь и доброе имя. С трудом прокашлявшись и потянувшись за второй пилюлей антидота, Хатаке был остановлен. До обидного легко и просто Узумаки отобрал таблетку, с сочувствием смерив взглядом сенсея и объяснив, что антидотом простуду не лечат. Будто сам Какаши этого не знал! А потом, не дав вставить ни слова, Наруто, с горящими глазами заявил, что будет заботиться о сенсее, пока тот не поправится.       Или не отправится в мир иной, как думал с тоской Копирующий, спелёнутый во все одеяла, которые Узумаки нашёл. И, для верности, укрытый сверху куртками. Горло стягивал тёплый шерстяной шарф, не давая толком дышать. Все попытки сопротивляться таким методам лечения не в меру ответственный ученик решительно пресекал, списывая на бред.       Не день, а сплошные пинки по гордости. Слабый, как котёнок, Хатаке безуспешно пытался выпутаться из кокона одеял. От невыносимой жары хотелось на стенку лезть, но он даже печати сложить не мог, потому что руки были плотно примотаны к телу. Одной пилюли антидота было явно мало, а Наруто сиплого голоса сенсея не слушал, занятый тем, что укутывал его и устраивал поудобнее. Точнее, так, как считал нужным. Лежать на спине было неудобно из-за кашля, но стоило только джонину пошевелиться, как заботливые и очень сильные руки возвращали его в исходное положение. При всём этом, Узумаки не умолкал ни на секунду и Хатаке с трудом сдерживался от позорного стона, так громко отдавался в голове каждый звук.       В конце концов, Какаши перестал сопротивляться, смирившись с тем, что погибнет вовсе не в бою, как вещал Наруто и мнилось ему самому когда-то, а дома, от чересчур заботливых учеников. Стук в дверь известил о новом госте и Копирующий покорно прикрыл единственный видимый глаз, в этот день гости ничего хорошего не сулили.       — Какаши-сенсей? — Несколько удивлённый голос Саске заставил его таки раскрыть покрасневший, слезящийся глаз. И правда, Учиха тоже пришёл. Джонин обречённо ждал, чем «поможет» ещё один ученик. Пусть так, зато хоть увидел всех напоследок.       Глаза Саске удивлённо расширились, а лицо, обычно бесстрастное, с лёгким налётом презрения к окружающим, вытянулось, и Хатаке понял, что сказал это вслух. Неужели его услышали, наконец? Серьёзно? Не тогда, когда просил дать антидот, не когда пытался сказать, что едва может дышать, а именно теперь? Захотелось нырнуть в одеяла с головой.       Глаза Учихи стали ещё больше, а лицо Наруто приобрело виноватое выражение и Какаши для верности прикусил язык, чтобы не ляпнуть что-нибудь ещё, пока мозг не различает, где он думает, а где вслух произносит. Последнее что видел Копирующий, как Саске отвешивает оплеуху Наруто. Мелькнула мысль, что вот и битва, всё, как и хотели.       Глаза Хатаке открыл в госпитале. Поморгав и убедившись, что всё ещё жив, а привычную маску заменили на медицинскую, джонин попытался вспомнить, что вообще случилось. Он ведь был уверен, что с миссии вернулся без ранений. Картину произошедшего восстановил голос доктора, отчитывающего понуро стоявших у входа в палату учеников. Саске, Наруто и Сакура, видимо, пытались заглянуть к сенсею в палату и были остановлены тем самым строгим доктором, не стеснявшимся в выражениях.       Какаши поморщился, когда тот посоветовал детишкам заниматься тем, чему их учили, а не пытаться сжить со света собственного сенсея. Не со зла же они, в самом деле! Лечили, как умели. Джонин задумался о том, что надо бы уделить чуть больше внимания и той стороне обучения, а то с таким рвением никаких врагов не понадобится.