Логично, не?

На землю падает очередная, измазанная кровью, салфетка. Жаль, что именно сейчас под рукой нет воды, она бы сейчас очень помогла. Безусловно, с собой юноши имеют питьевую, но на то она и питьевая, её нужно пить. Хоть Бэкхён и собирался промыть ею рану, но Чанёль аж рявкнул, настолько не хотел тратить драгоценные запасы, а ослушаться было очень страшно. — Если бы ты согласился промыть всё водой, я бы не потратил на тебя столько салфеток! — ворчит мальчишка, попутно бинтуя уже продезинфицированную рану Чана на плече. Теперь-то их дуэт по праву может называться дуэтом инвалидов. Красное солнце практически ушло за горизонт, становилось темно, а костёр никто так и не додумался разжечь. К счастью, вовремя об источнике света и тепла вспоминает Пак. — Бэк, спасибо, мне намного легче, давай я сейчас разведу костёр… — Нет! Я сам! — сразу запротестовал Бён, подскочив на ноги первым. — Ты помогал мне, теперь моя очередь помогать тебе. Дай мне сделать это. И ведь против его слов не попрёшь. Ёль остался на месте, опять позволив его товарищу взять всё в свои руки. На Бэка можно положиться, это можно говорить бесконечно. Уже минут через пять юноши сидели друг напротив друга, их разделял лишь огонь. Сил на разговоры не осталось, оба слишком вымотаны событиями, что произошли несколько часов назад. Две пары глаз какое-то время сидят и просто смотрят на мельтешащее пламя, пока Пак не вздыхает и не укладывается на бок, на здоровую руку. Бэкхён проделывает то же самое, но несколькими минутами позже, по выработанной привычке желает напарнику спокойной ночи и прикрывает глаза в надежде завтра проснуться с новыми силами и здоровым. Несколькими часами ранее. Теперь и лицо мальчишки не выражало ничего, кроме элементарного страха. Одними лишь губами Бэк чётко проговаривает: «бежим». И этого хватает, чтобы пуститься в бега от разъярённых хищников. Две пары ног понеслись в сторону леса. От травмы, увы, никакие бутсы не спасут, это Бэкхён понял, когда стал изрядно отставать от своего товарища, что до сих пор не раздобыл нормальную обувь, щеголял в тех странных лаптях из листьев. Мальчишка готов хоть босиком бежать, лишь бы та ноющая боль в пятке наконец-то прекратилась. Тигры подобрались слишком быстро, стали практически наступать на пятки Бёну, пришлось расчехлить пистолет вновь и начать отстреливаться, хоть тратить пули до последнего не хотелось, осознание того, что он может элементарно не выжить, заставляло продолжать стрелять. Это давало свой эффект, но не шибко большой и не шибко долгий. Оторваться получалось, но уже через несколько секунд на месте старого тигра будто вырастал новый, а запасы снаряжения почти дошли до отметки ноля. Бэкхён спотыкается об камень, здоровой ступнёй, но спотыкается и уже летит к земле, но мгновенно оказывается в воздухе, через секунду ноги вновь чувствуют землю, а взору предстаёт спина. — Запрыгивай! Быстрее! — его второй раз просить и не надо. Теперь, сидя на Чанёлевской спине, намного легче отстреливать хищников, сейчас им не важен маршрут, сейчас им нужно оторваться, если они хотят жить. Бэк метко целился и попадал порой точно в лоб тиграм, всякий раз, как животное приближалось, тут же было застрелено, Бён Бэкхён аж почувствовал себя великим стрелком, способным выстрелить точно в цель с любого расстояния. Жаль только, что действительно профессиональный стрелок должен обладать ещё и внимательностью, коей мальчишка в этот раз одарён не был. Упустить зверя, что бежал практически рядом с ними. Ошибку можно назвать даже роковой, она почти стоила им жизней. Сбоку налетает разъярённый тигр и в аккурат успевает задеть клыками Паковскую кожу. Болезненный крик и шок не смогли остановить ноги от быстрого передвижения, ведь они должны спастись, они обязаны. И тут впервые Бэкхён ловит такую дичайшую панику. Пульс становится ещё более учащённым, глаза приобретают размеры двух огромных блюдец, а волосы чуть ли не дыбом встают. Страх не за свою жизнь, а за чужую даже притупляет боль, мальчишка старается как можно сильнее пихнуть прицепившегося к ним тигра нездоровой ногой, приложенных усилий не хватает, но он пытается, потому что сейчас несёт ответственность не только за свою душу. Силы были на исходе, толчки получались всё слабее и слабее, до тех пор, пока до ушей не долетела фраза: «Нам не отбиться от них!» Нет, отбиться. Бён не позволить им погибнуть вот так, когда они почти добрались до цели. У мальчишки будто дыхание второе открылось, пинки становились всё сильнее и сильнее, пока не получилось отбить со своего хвоста животное на маленькое расстояние, что только играет на руку, ибо попасть в тигра выстрелом будет очень даже легко. Теперь можно остановиться и перевести дух, потому что последнее существо падает замертво. Бэк продирает глаза вместе с рассветом, когда в воздухе стоит лёгкая влага, а возможность далеко глядеть недоступна из-за тумана. Он любит такую атмосферу, она очень вдохновляет на подвиги, и Бэкхён собирается совершить маленький, но подвиг. Можно ли считать это благодарностью за помощь? Потухший за ночь костёр был быстро возрождён, поэтому теперь спящему Паку не должно быть так холодно, было б тут ещё одеяло… В голове загорелась лампочка, паренёк отправляется на маленькую прогулку по лесу. Не просто так, вообще-то, а для того, чтобы принести огромный лепесток того самого хищного цветка, с которым они имели дело в самом начале своего пути. Конечно, он не такой тёплый, как настоящее одеяло, но этого хватит Пак Чану сейчас. Бэкхён не может предоставить большего. Лепестки выступают одеялом, а ветки деревьев — шпажками, на которых над костром жарятся последние две рыбёхи. Запасы еды официально кончились, нужно будет добывать новые, вот только сейчас Бён об этом совершенно не думает, он думает о том, как его друг обрадуется, когда проснётся.