Ужасная тайна королевы Серенити

Покончив с многочисленными звонками, Сейя повесил трубку. — Полиция не станет его искать, — заключил он, обращаясь к Усаги. — Прошло слишком мало времени с момента исчезновения. Зато теперь, обзвонив все больницы и морги, я могу уверить тебя: он жив, — Сейя мягко дотронулся до плеча Усаги, сжавшейся в комок на диване. — Принести плед или, может, сделать чай? — Не надо, — тихо откликнулась она. — Я ничего не хочу. — Но тебя же знобит! — Сейя придвинулся ближе и обнял её за плечи. — Ну ладно, если не хочешь… Тогда просто посидим рядом? Она едва приметно кивнула и не стала высвобождаться из его объятий. — Я побуду рядом, пока Мамору не вернётся, — твёрдо промолвил Сейя. — И ещё вломлю ему за то, что заставил тебя волноваться! Вот же идиот! Куда его унесло на ночь глядя? — Как думаешь, где он? — в голосе Усаги прозвучала печаль. — Ну, — Сейя старался по возможности отвечать бодро и оптимистично, хотя понимал, что в данной ситуации подбодрить Усаги вряд ли получится, — когда мне плохо, я пишу песни или просто сижу, запершись в тёмной комнате. А он… Да что угодно может делать! Например, пойти в бар и напиться сакэ. — Мамору не пьяница, — послышалось в ответ с некоторой обидой. — Когда вскоре после свадьбы отношения начинают разваливаться, тут даже убеждённый трезвенник напьётся, — тяжело вздохнул Сейя. — Эй, — он погладил Усаги по щеке кончиками пальцев, — что бы он ни натворил, это отнюдь не твоя вина. Да отчасти и не его, наверное… Мамору сейчас трудно. Конечно, не так, как и тебе, но он явно не справляется, а о помощи никого не просит из гордости. Он же принц! И вообще что у него в голове варится, одной вашей богине Аматерасу известно. — Лучше бы он попросил меня о помощи или всё накипевшее грубо высказал, — Усаги уткнулась лицом в свои колени, — чем вот так сбегать… Я не могу к нему прикасаться, но поговорить-то можно было? Я бы объяснила, почему не позволяю трогать себя. Я просто, правда, больше не могу превращаться туда-сюда! Мне очень плохо от этого. — Я понимаю, — Сейя снова с нежностью приласкал её щёку и волосы. — Ничего, завтра утром, когда он будет страдать от похмелья, то попросит о помощи, ведь больше с ним рядом никого не окажется. И вы наконец поговорите, вот увидишь. Шутка не удалась. Усаги даже не улыбнулась. — Я тоже чувствую себя никчёмным, — неожиданно признался Сейя. — Мне хотелось бы ради тебя мир перевернуть, а всё, что могу — просто сидеть рядом и говорить глупости, лишь бы ты воспрянула духом. Теперь её губы едва приметно дрогнули с намёком на улыбку, и девушка с благодарностью посмотрела на него. — Ты замечательный, — произнесла она, погладив Сейю по руке. — И на самом деле ты очень помогаешь. Даже не представляю, что я бы сейчас делала одна. — Пригласила бы своих подруг. Уверен, они бы приехали и тоже поддержали тебя. — Да, конечно, но мне был нужен ты! Это вырвалось внезапно, и похоже Усаги сама испугалась сказанного. Сейя глядел на неё расширенными от удивления глазами, но он ничего не успел ответить, как со второго этажа дома со стороны спальни Мамору неожиданно послышался невообразимый грохот, будто одновременно уронили пару стульев, ещё через секунду словно взорвалась петарда, а после этого явственно раздался звон выбитого стекла. — Что там происходит?! — перепугалась Усаги, спрыгивая с дивана и с ужасом глядя в ту сторону, откуда донёсся шум. Вскочив на ноги, Сейя бегом помчался к лестнице. На миг остановившись, он обернулся к Усаги: — Оставайся тут и не вздумай подниматься! Если это преступник, он может ранить тебя! — Нет, я ни за что здесь не останусь, а пойду с тобой! — решительно отозвалась Усаги. Поняв, что убедить девушку подождать его внизу не удастся, Сейя начал подниматься по ступенькам, показывая Усаги безмолвным жестом, чтобы та шла позади и не пыталась вырваться вперёд. Сжимая под одеждой звезду для перевоплощений, Сейя готовился в любой момент принять облик Сейлор Воин и сразиться с неизвестным врагом, однако из спальни Мамору никто не выходил. Добравшись до двери, Сейя рывком распахнул её и обомлел. В комнате горел свет, но там уже совершенно никого не было. Все вещи оказались перевёрнуты вверх дном. Из комода вытащили все ящики, перевернув и выбросив их на пол. Из них высыпались личные вещи Мамору — носки, ключи, какие-то документы. Одеяло, подушки, полотенца, сорванные с крючков занавески валялись безобразным комом на постели вперемешку с рубашками и брюками, а в распахнутом настежь шкафу остался только одинокий серый галстук, ремень для брюк и единственный чёрный ботинок. Осколки разбитого стекла рассредоточились по всему ковру, но больше всего их было насыпано под подоконником. В окне зияла звездообразная дыра огромных размеров, и с улицы через это отверстие ощутимо тянуло сквозняком. — Не думаю, что Мамору мог бы сотворить такое, даже сильно напившись или абсолютно обезумев, — прокомментировал Сейя, в растерянности почёсывая затылок. Выбравшись из-за спины Сейи, Усаги ахнула, узрев картину ужасающего погрома. — Кто это сделал? — шокированно протянула она, обводя взглядом комнату, в которой всегда соблюдался идеальный порядок. — Вор. И, судя по всему, эта гадина успела смыться. Окно вон разбито, явно через дыру в стекле драпал! — Сейя яростно сжал кулаки. — Надо немедленно звонить в полицию. Теперь уже они не сумеют сказать, будто у нас нет повода для паники. Только давай не будем ничего трогать, потому что вероятно на многих вещах остались отпечатки пальцев… — Погоди! Перешагивая через рассыпанные брюки и рубашки, обходя осколки на полу, Усаги приблизилась к валяющимся ящикам комода. Внутри одного из них, выглядывая из-под документов на собственность и других бумаг Мамору, торчала небольшая стопка свежих фотографий. Красная шёлковая ленточка, которой они были перевязаны, порвалась, и снимки веером рассыпались по дну ящика и ковру спальни. Усаги протянула руку, подняла несколько снимков и вдруг зарыдала, снова роняя фотографии и зажимая рот обеими ладонями. — Нет, — шептала она, неверяще качая головой, — нет. — Что с тобой? — Сейя, уже не обращая внимания на осколки, бросился к ней и тоже увидел. На снимках кто-то запечатлел Мамору Чиба — весёлого, смеющегося, счастливого, гуляющего по парку, обедающего в ресторане, либо слившегося в поцелуе со своей любимой. Только почему-то на каждом изображении женщиной, обнимавшей его и сопровождавшей повсюду, была вовсе не Усаги, а Сецуна Мейо. *** — Как я мог так низко пасть? — сокрушаясь, Мамору полулежал на диване в гостиной у Сецуны, прикладывая к голове мокрое полотенце. Формиат натрия с глюкозой, активированный уголь, витамины В и С Сецуна в него уже впихнула, дав запить достаточным количеством прохладной воды, но антипохмельные средства не слишком помогали. Сейлор Плутон сидела чуть поодаль, глядя на своего будущего короля с заметным скепсисом и изрядным осуждением. — То, что вы совершили ошибку, принц, уже и вам, и мне очевидно. Но, боюсь, из-за своего нынешнего плачевного состояния вы даже не осознаёте масштабов возникшей проблемы, хоть я вам об этом уже все уши прожужжала! А вы не слушаете. Интересно, это от похмелья, или вас в том баре ещё и били по голове? Мамору посмотрел на Сецуну покрасневшими глазами, полными неизбывной боли и глубокого раскаяния. — Я впервые в жизни напился, Плутон. Веришь? Никогда раньше не пил. Ни в университете, ни тем более с коллегами по работе. Вообще к спиртному не прикасался. Это был первый раз и точно последний, потому что больше такого позора я переживать не хочу. — Я верю, — сдержанно отозвалась Сецуна. — Но проблема не ограничивается похмельем и стыдом, Ваше Высочество. И даже тем, что Усаги наверняка сходит с ума… — О-ооо… Уса-ако! — застонал Мамору, мокрое полотенце с его головы медленно сползло на ковёр. — Какой я идиот, — он закрыл лицо обеими руками. — Я впервые не ночевал дома. Что она теперь подумает? — Со всей очевидностью можно предположить, что любая женщина на её месте подумала бы в первую очередь об измене, — Сецуна на сей раз даже не пыталась подсластить горькую пилюлю. — С другой стороны, учитывая неискушённость Усаги, вполне вероятно, об измене она подумает в последнюю очередь, либо не подумает вовсе, а будет умирать от страха, опасаясь за вашу жизнь и здоровье. Начнёт звонить в полицию, больницы и морги, чтобы выяснить, живы ли вы и не произошло ли с вами несчастье? — Ты ведь позвонила ей, пока я спал? — Мамору попытался, не спускаясь с дивана, ухватить Сецуну за руку, но вместо этого чуть не скатился вниз. Восстановив равновесие в положении лёжа, он повторил вопрос: — Пожалуйста, Сецуна, умоляю! Скажи, что ты дозвонилась и сообщила Усаги, где я. Даже не обижусь, если в разговоре с ней ты назвала меня законченным дураком. Тем более, это истинная правда, — покаянно добавил он. — Я не дозвонилась, — сдержанно ответила Сецуна. — В вашем доме постоянно был занят телефон. Вероятно, Усаги беспрерывно звонила куда-то, пытаясь отыскать тебя. А теперь трубку никто не поднимает. Опасаюсь, что Усаги ушла из дома и разыскивает тебя по всему городу. — Только не это! — Вы сами виноваты, Ваше Высочество, — припечатала Плутон. — Но раз уж вы сейчас здесь, то выслушайте внимательно, что я вам скажу: не только ваша семейная жизнь, а вся Вселенная висит на волоске. Попытайтесь вспомнить, какие именно изменения вы внесли в узлы мировой временной линии, пока я отсутствовала рядом с вами! Это сейчас важнее всего, поверьте! Поглядев на Сецуну совершенно чистым, незамутнённым взглядом невинного ребёнка Мамору удивлённо прошептал: — А я разве что-то куда-то вносил? — Всё ясно, — Сецуна поднялась с места. — Я отправляюсь разыскивать Усаги. Как только найду, сообщу ей, где вы. Яичницу я пожарила. Кофе сварила тоже. Тосты с мармеладом оставила там же, где и кофе — на кухне. Через полчаса примите аспирин, если голова будет продолжать болеть. Приятного аппетита, Ваше Высочество! — и с этими словами Сейлор Плутон покинула гостиную. Мамору с тоской посмотрел ей вслед и закрыл глаза. В висках по-прежнему противно пульсировало, и почему-то казалось, будто он медленно умирает. *** — Не могу поверить! — Усаги, всхлипывая, перебирала снимки, сидя на краю постели Мамору. — Как он мог так поступить со мной?! Сейя, устроившись рядом с ней, не знал, как утешить любимую. — Почему он не сказал, что у него близкие отношения с Сецуной? — руки Усаги дрожали, и она снова невольно уронила все снимки на пол, а затем уткнулась в грудь Сейи, продолжая беззвучно плакать. — Они оба никогда мне не говорили, что любят друг друга! Тогда зачем была наша свадьба, красные розы, признания? Весь этот обман?! — Это наверное как-то можно объяснить? — неловко предположил Сейя, гладя Усаги по спине. — Он бережно хранит в ящике комода фотографии, на которых изображены его нежные поцелуи с другой женщиной! Как ещё это можно объяснить?! — разрыдалась Усаги. — Я ради будущего Хрустального Токио и ради рождения Чибиусы распрощалась навсегда с человеком, которого действительно полюбила, а он… — Кого ты полюбила?! — мгновенно отреагировал Сейя, слегка отстранив от себя плачущую Усаги. — О ком сейчас ты сказала, Оданго?! Та приподняла мокрое от слёз лицо и неловко пробормотала, упираясь ладошками в грудь Сейи: — Девушку с другого края галактики. Её зовут Сейлор Воин. Думаю, ты тоже хорошо знаешь её, правда? Я влюбилась в неё, но постоянно останавливала себя… Иначе будущее могло бы измениться, и наша с Мамору дочь Чибиуса, с которой мы однажды познакомились, благодаря Сейлор Плутон, не родилась бы, поэтому я не могла тогда ответить тебе взаимностью, прости! Этого было уже слишком. Забыв про все обещания, которые он давал себе, друзьям и Оливии, Сейя подхватил Усаги на руки и решительным шагом вынес её из разгромленной комнаты. Пересёк коридор второго этажа и толкнул ногой дверь, ведущую в другую спальню. Осторожно опустил Усаги на постель. — Можешь приказать мне убираться, — проговорил он, склонившись над ней. Его губы сейчас почти касались её губ. — Если прогонишь, я немедленно уйду. Но я больше не могу притворяться, будто ничего к тебе не чувствую, кроме дружбы, ведь это неправда. Я по-прежнему люблю тебя, Оданго! Так же сильно, как четыре года назад! Несколько секунд Усаги смотрела на него, борясь с собой, а потом протянула руки и обвила его за шею: — Я не прогоню. Ни за что не сделаю такого. Больше — никогда! Жар внутри неё разгорался всё сильнее, и Усаги уже не видела причин, почему должна останавливать себя. Весь этот неудачный брак измучил её, не принеся ничего, кроме страданий и разочарований, а Сейя не забывал её. Он прилетел на Землю по первому её зову! Он всегда был рядом, когда она ощущала себя покинутой и одинокой… Она торопливо расстегнула пуговицы его рубашки, а затем помогла ему избавиться и от брюк. Привлекла его ближе, доверчиво раскрываясь перед ним. Развязав пояс домашнего халата, освободив Усаги от нижнего белья, Сейя опустился меж её ног, лаская губами нежную кожу бёдер и заставляя девушку изгибаться всем телом от малейших его касаний, и наконец жадно, неистово вобрал в себя её горячую, влажную плоть, лаская языком. Первый взрыв наслаждения пронзил Усаги, и она застонала, терзая пальцами край покрывала. — Да! — закричала она. — Не останавливайся, прошу… Ещё… Он и не думал прекращать, доводя её до экстаза снова и снова, а потом, когда уже стало невыносимо терпеть, позволил себе войти в неё. Он ощутил, как крепко Усаги обвила его руками и ногами, как прижалась всем телом, дрожа от удовольствия. Сколько раз ему такое снилось по ночам, и он просыпался разочарованным, понимая: это всего лишь сон. Но теперь желанная близость произошла наяву по обоюдному желанию, так естественно и легко! Где-то внизу на первом этаже дома разрывался от беспрерывных звонков телефон, и ему вторил другой аппарат, стоявший на тумбочке в спальне, но Сейе и Усаги было уже безразлично, кто звонит. Волны блаженства уносили их всё выше, за пределы обыденного мира.