Я знал, что в сутках двадцать четыре часа.
В часе шестьдесят минут.
Но я не знал, что день без тебя – вечность.
Поцелуй, снова поцелуй, затем ещё, ещё и ещё... Шото Тодороки не считал, сколько раз его губы касались губ Изуку Мидории, пока они стояли в одном из самых людных мест академии U.A. Они просто касались, а считать в случае того, что ты готов зацеловать везде и сколько угодно – глупо и бессмысленно. Парень с миловидным личиком и тёмно зелёными кудрями глубоко всматривался в разноцветные глаза Тодороки. «И всё же…– подумал Изуку. — У него такая необычная внешность: волосы на голове ровно поделены на оба цвета – одна сторона белоснежная, словно первый, никем ещё не тронутый снег, а другая ярко алая, словно разгорающейся пламя. Глаза были под стать цвету волос: один тёмно серый, а второй светло бирюзовый. Весь этот необычный образ завершал шрам с левой стороны его лица. Начинался он с самого лба и заканчивался только лишь на середине щеки». Изуку захотелось дотронуться до шрама, и да, он смело коснулся его, большим пальцем ладони, нежно поглаживая безжизненную кожу, на что тот слегка вздрогнул, но тут же успокоился и даже ластился под руку. Мидория никогда не считал его уродливым лишь из-за какого шрама. Как раз наоборот, это добавляет Тодороки загадочности, необычности, своеобразную красоту. Он и вправду считал, что Шото очень красив. Прекрасная внешность, крепкое телосложение, подкачанное тело, на животе которого отчётливо виднелись кубики пресса. А совсем недавно он понял, что… — Я люблю тебя, – прошептало это миловидное существо. — Готов поспорить, что я сильнее тебя люблю, – с вызовом отозвался гетерохромный ледяной принц. Таково было его прозвище в классе. Тодороки всегда был спокоен, холоден, безэмоционален, всегда мыслил и рассуждал здраво, даже не имея намёка на панику. Это под стать одной из его причуд – льда, но Изуку ведь знал, что внутри у Тодороки самый настоящий «пожар» именно во время этих самых на всеобщий взгляд холодных безэмоциональных глазах, тоне голоса и действиях. — Тодороки-кун, – отрываясь от очередного поцелуя обращается к нему Изуку. — Нас ведь точно не видят? Гетерохром на секунду задумался и осмотрелся на проходящие мимо них толпы людей. Сами же парни стояли у стены здания, рядом с которым были сплошь магазины и кафешки. — Видимо, не видят, раз даже не смотрят в нашу сторону, – шёпотом произнёс он прямо в шею Изуку, после оставив на ней ярко багровый след от поцелуя. — А это значит, что ты мой невидимый зайчик, – он усмехнулся такому прозвищу. Мидории очень даже подходит. Изуку хоть и выглядел милым, беззащитным, хрупким и беспомощным, но всё же он обладал сильнейшей в мире причудой, а недавно, как выяснилось, у него их будет даже несколько. Это пугало парня, но одновременно и будоражило, интриговало, затягивало любопытством. Подумать только: вроде совсем недавно он и мечтать не мог хотя бы об одной своей враждённой причуде, передающуюся от отца и матери или же от обоих разом, но сейчас выплывает вот такая вот правда. И почему же, собственно, они сейчас стоят и прилюдно обжимаются друг с другом? Ответ достаточно прост в понятии их мира. *** Тодороки младший хотел купить подарок для своей матери Рей на день её рождения, который состоится на днях. Он понятия не имел, что ей могло бы понравиться, поэтому попросил помощи у своего новоиспечённого парня Изуку. Тот, как оказалось, тоже хотел прикупить что-нибудь для своей мамы Инко, так как давно к ней не забегал из-за завала по учёбе, а идти с пустыми руками он не мог. Так они и пошли вместе в город. Однако, как только они дошли до нужного магазина – сразу повстречали злодея, который устроил грабёж в лавке напротив. Мидория резко среагировал и бросился, дабы обезвредить его, а Шото помог ему, создав стену изо льда вокруг злоумышленника, чтобы тот не сбежал. Полиция забрала вора, поблагодарив обоих парней и уехав с ним в участок. Владелец пострадавшей лавки от радости подбежал к ним, и, не сразу осознавая, что делает по вине эмоций – пожимает им обоим руки, почти мгновенно охая, когда понимает, что натворил. — Прошу прощения, юные герои. Я совершенно забылся и потерял контроль над своей причудой, применив её на вас. Вся её суть в том, что через какие-то несколько минут вы станете совершенно невидимыми для окружающих. С такой причудой самому мне не повоевать, но помогаю героям таким образом я часто, делая их тела невидимыми, а от того и незримыми для злодеев. Ещё раз прошу извинить, что применил её на вас без всякой причины, – мужчина досадно опустил глаза в пол. — Ничего страшного, – Изуку быстро разводил перед собой руками, уверяя, что всё в порядке. — Мы справимся. Но, какова длительность вашей причуды? — По-разному, но с точностью могу сказать, что действует как минимум сутки, а дальше по ситуации. Как и сказал владелец лавки, Шото и Изуку стали невидимы уже через какие-то пять минут. Видеть друг друга они вполне себе могли, так как оба под одним действием, а это ещё одна особенность данной силы. Довольно необычно… Шото предложил Мидории отправиться обратно в общежитие академии, а завтра, если всё придёт в норму – вернуться сюда снова, тот же охотно согласился, но по пути, Шото вдруг захотелось поэкспериментировать. Резко прижав Мидорию к стене здания многолюдного проулка, он впился в губы зеленоглазого, подняв его руки вверх и вжав их в стену своими, при этом переплетая их пальцы вместе. *** Вот так всё и случилось. Тодороки в открытую рассказал Мидории о своём желании, а тот, к счастью, не был особо против. В настоящее время Изуку крепко обнимает своего парня за шею, вдыхая его запах в области шеи и чувствуя, как гетерохром целует его в области ключиц. Затем вдруг резко хватает Мидорию за предплечья и разворачивает к себе спиной, заставляя чуть-чуть прогнуться в спине и таким образом выпятив пятую точку, которая с успехом плотно прижалась к паху актива. Тодороки спешно расстёгивает ширинку своих штанов, плавно переходя к этим же действиям касательно партнёра. Неторопливо закончил снимать нижнюю часть одежды с Изуку, параллельно делая дорожку из поцелуев в спину. Резко схватив его за бёдра с обеих сторон, крепко, со всей силы сжал нежную кожу в этой части тела. Вполне вероятно у него могут остаться синяки и гетерохром будет несколько дней топить Мидорию в своих извинениях, но на данный момент это не так важно. Гораздо важнее то, что происходит сейчас. Не в силах более сдерживаться, Тодороки входит в податливое тело, начиная слышать более громкие, откровенные и пошлые стоны. Испугавшись, что их могут услышать в этом месте, он накрыл рот веснушчатого своей ладонью, продолжая вколачиваться внутрь и ощущая, как ладонь становится влажной из-за обильного выделения слюны у Изуку. Продолжалось это дело около двух часов, так как новых заходов было не счесть. Оба уставшие, но довольные восстанавливали дыхание, прижимаясь лбами. Зетем же вновь потянулись к лицам друг друга для очередного поцелуя. — Мидория, давай вернёмся в общежитие и сразу в спальню, – Шото поглаживал того по щеке, с таким же возбуждением смотря в глаза. Изуку же и сам без всяких раздумий кивнул, беря того за руку и ведя за собой. Этот день, эта ситуация и это место запомнятся им. И если не навсегда, то очень надолго.