Прекрасный подонок

      Смоукскрин сквозь пелену тьмы услышал писк приборов и два взволнованных голоса. Окуляры он открывать не спешил. Опыт подсказывал, что это может быть очень плохой идеей.       - Как он? - спросил густой бас. В процессоре мгновенно возник образ сурового лидера автоботов. Оптимус явно чем-то очень взволнован...       - Состояние стабилизировалось, - ответил другой голос, вероятно, принадлежавший медику. - Теперь шансы потерять его минимальны. Я бы даже сказал, стремятся к нулю. Единственное, что меня беспокоит, это психическое здоровье. Всё же он очень юн и наивен... Боюсь, до Мегатрона такого опыта у него не было.       - Чего мы не можем сказать о Мегатроне, - вздохнул Прайм. - Если будет нужна помощь кого-то из нас, то не медли с просьбой. Никто не откажет.       - От моей просьбы, может, никто и не уйдёт. А от его? Оптимус, мы оба понимаем, что его положение не из лучших.       - Я думаю, что наша команда будет милосердна к пострадавшему.       На этом разговор закончился. Правитель автоботов и правитель медотсека разошлись по своим делам, коих наверняка было немало. Почувствовав на себе строгий взгляд голубых окуляр, юнец поспешно изобразил возвращение в онлайн.       - Не притворяйся, что только что пришёл в себя, - неожиданно мягко проговорил Рэтчет. - Открывай окуляры, я тебя осмотрю.       Элитник разочарованно вздохнул и чуть улыбнулся, радостно блеснув оптикой в сторону медика.       - Приветик, Рэтчет, - хрипло поприветствовал юный автобот.       Губы доктора разошлись в легчайшей улыбке, изредка освещавшей его фейсплэт.       - Здравствуй, малыш. Рад, что у тебя хорошее настроение. Как ты себя чувствуешь? Что-то болит?       Смоукскрин прислушался к своим ощущениям. Ослабевшие манипуляторы и сервипроводы, сбоящий процессор и отзывающийся нарастающей болью процессор.       - Всё отлично, - оповестил мехлинг, чувствуя, как дрожит голос.       - Не ври мне, пожалуйста, - грустно попросил Рэтчет, сев рядом и положив тёплую ладонь на щеку, всё ещё хранящую след острых дент. - Ты можешь мне всё рассказать. К тому же, больше половины я уже знаю...       Юнец отстранился и испуганно взглянул на медика.       - Ч-что? Что ты знаешь? Ты...       Медбот мгновенно сжал в объятьях трепещущий белоснежный корпус.       - Ну, ну, что ты... Смоукскрин, всё хорошо, всё закончилось. Ты в безопасности, - Рэтчет разжал хватку и взглянул в закрытые пеленой слёз окуляры. - Посмотри на меня. Всё хорошо. Тебя больше никто не тронет без твоего согласия. Не надо бояться.       Большие и тёплые пальцы ласково провели по щекам, стирая омыватель.       - Откуда ты знаешь? - в ужасе прошептал элитник.       - Малыш... Солнышко, успокойся. Ты слишком слаб, тише... Ты две недели лежал в бреду, фактически на грани жизни и смерти. Сейчас всё хорошо, ты восстанавливаешься.       - Бред? - тихо пробормотал Смоукскрин, сжимаясь в комок и обхватывая самого себя вокруг талии. - Я много сказал, да? Лучше бы я не приходил в себя... Никогда...       Медик положил манипуляторы на белоснежные плечи и чуть встряхнул юнца.       - Смоукскрин, не смей так говорить, - твёрдо заявил врач. - Да, ты много ужасного пережил на "Немезиде". Но, малыш, жизнь на этом не закончилась. Впереди ещё много радостных моментов. Всё ещё будет, малыш, всё ещё будет.       Хрупкий корпус, лишённый некоторых частей брони, наклонился к Рэтчету. Доктор осторожно подхватил его и обнял, положив один манипулятор на тонкие брюшные пластины. Фейсплэт старшего уткнулся в белый шлем.       - Поплачь, тебе будет легче.       - Я никогда не плачу, - прошептал гвардеец.       - Не надо так говорить. Все мы плачем, и это нисколько не стыдно. Тебе не надо этого бояться. Это даже полезно.       Юнец прикусил губу. Слёзы сдавили горло, вызывая жуткие спазмы. Маленькие ладошки сжались в кулаки. Горький плач разлетелся по отсеку. Медбот медленно поглаживал шлем, вздрагивающие плечи, бьющуюся в ознобе спинку.       - Теперь всё хорошо, - тихо проговорил он, когда поток слёз замер в тишине. - Тебе больше нечего бояться. Никто тебя не отдаст, - Рэтчет заставил новичка посмотреть ему прямо в окуляры. - Но тебя беспокоит что-то ещё, да? Расскажи мне.       - Это мои проблемы, - твёрдо заявил Смоукскрин.       - Смоуки, я ведь твой друг. Я всегда готов тебе помочь. Тебе не нужно стесняться, когда помощь необходима. Тебе одиноко, малыш?       Опустив окуляры, юный автобот медленно кивнул.       - Знай, что ты всегда можешь позвать меня. Я тебя не брошу.       Смоукскрин лежал на платформе, устремив опустошённый взгляд в потолок. На базе царила тишина. Рэтчет стоял за терминалом, Арси, Бамблби и рэкеры решили развеяться и покататься по местным склонам. Оптимус... Непонятно где. Докладывать о своём местоположении Прайм никогда не спешил.       За дверью отсека послышались тяжёлые шаги. Мехлинг почти с ненавистью подумал о том, кто решился прервать его одиночество. Но, преодолев немыслимое притяжение платформы, юнец всё же встал на серво и устремил наигранно холодный взор к двери в отсек. Его тяжеловесный гость несколько задержался, видимо, собираясь мыслями. Наконец створки двери разошлись в стороны. Элитник изобразил на лице вежливое приветствие.       - Здравствуйте, сэр, - уронил он в разделяющую пустоту. - Вы что-то хотели?       - Здравствуй, Смоукскрин, - легко кивнул синим шлемом Оптимус Прайм. - Сядь, пожалуйста. Тебе не надо напрягать себя лишний раз.       - Поверьте, это не стоит усилий, - отмахнулся юнец, всё же усаживаясь обратно и взглядом приглашая лидера последовать его примеру.       - Ты ходил сегодня на медосмотр? - спросил мудрый воин, задерживая взгляд на всё ещё видных швах. - Что говорит Рэтчет? Мне он не соглашается сообщать, врачебная тайна.       - Всё отлично, - с жизнерадостной улыбкой ответил элитник, делая вид, что не заметил задержки. - Я скоро смогу приступить к миссиям!       - Это очень хорошо. Но, Смоукскрин, как ты сам себя чувствуешь?       - Всё отлично, сэр, - повторил гвардеец, тщательно разыгрывая из себя дурака.       Взгляд напротив наполнился серьёзной печалью. Мехлинг сжал денты. Внутри нарастало странное чувство паники и неприязни. Элитник чуть отодвинулся от собеседника, но Оптимус мягко сжал его манипулятор.       - Не трогайте меня... - пробормотал Смоукскрин, старательно сопротивляясь панике.       - Ты боишься меня, малыш? - Прайм встал и положил второй манипулятор на шрам от укуса. - Не бойся. Я хочу тебе помочь. Я волнуюсь за тебя. Мы все очень волнуемся.       - Не надо за меня волноваться... Я в полном порядке...       Лидер автоботов приобнял юнца за тонкую талию и прижал к себе, выпустив белоснежное запястье и поглаживая фейсплэт.       - Ты уже два дня не выходишь из отсека. Ты не разговариваешь ни с кем, кроме Рэтчета. Ты отказываешься от гонок, хотя все части брони восстановлены. Всё совсем не в порядке. Прошёл почти месяц...       Процессор элитника лихорадочно работал. Вот он, идеальный момент! Смоукскрин был уверен, что на покорение Прайма уйдёт немыслимое количество времени. Но жертва сама приплыла в его сети, даже ещё не расставленные! А когда Мегатрон увидит своего обожаемого бота в манипуляторах наглого гвардейца... Ревность владыки десептиконов вызвать легче лёгкого.       - Смоукскрин, тебе нехорошо? - взволнованно спросил лидер, глядя на вспыхивающий и моментально бледнеющий фейсплэт юнца.       Юный автобот про себя расхохотался и невинно взглянул в синие окуляры Оптимуса, прижимаясь к нему.       - Я... Я люблю тебя, Оптимус...       Поспешно изобразив на побледневшем фейсплэте испуг, мехлинг зажал манипуляторами рот и выскочил из отсека. В коридоре на пути ему попался разведчик. Сбив ровесника с серво, Смоукскрин помог ему подняться, поспешно отряхнул и, заглянув в небесно-голубые окуляры, весело выдал.       - Бамблби, поехали на гонки!       Золотистый любимчик всех обитателей базы, обрадовавшись, что апатичный в последнее время элитник сам подошёл с такой просьбой, весело прожужжал и последовал за белоснежным корпусом в командный пункт. Через несколько минут два идеально отполированных автомобиля уже скользили по ночной дороге, вдыхая остатки вечерней росы.       Смоукскрин мчался по трассе, не обращая внимания на преследующих его гонщиков, в числе которых сейчас находились Бамблби и Нокаут. Занятый своими мыслями, он абсолютно не следил за ходом гонки. Трасса медленно скатилась в пустынную низину. Преследователи скрылись за поворотом. Об их присутствии напоминал лишь шум моторов. Вопли болельщиков остались ещё на старте. Юный автобот остался наедине с природой. Ночное небо, рассыпавшись звёздами, освещало путь. Будь у юнца возможность, он бы непременно остановился и всмотрелся в созвездия. Но он был слишком близко к людям...       Громкий взрыв прервал его мысли. Взрывная волна обдала его песком и подняла над землёй. Трансформировавшись в состоянии невесомости, автобот мягко опустился на согнутые серво и окинул рассерженным взглядом пустошь. Пелена песка закрыла его окуляры, мелкие частицы лезли во все щели. В тумане появилась фигура. Он быстро приближалась к элитнику, разгоняя в стороны взлетевший песок. Алые окуляры впились в худой фейсплэт.       - Мега... - попытался возмутиться Смоукскрин, но рот зажала большая ладонь. Сильный манипулятор сжал талию. Сервипроводы оторвались от земли. Юнца подхватили и понесли.       Напрасно мехлинг настойчиво пытался укусить Мегатрона за ладонь. Десептикон лишь издавал короткий презрительный смешок.       - Ты стал гораздо легче, - заметил лорд десептиконов, заталкивая жертву в какую-то пещеру. - Тебя на базе совсем не кормят?       - Не твоё дело! - яростно огрызнулся автобот, мгновенно вскакивая на серво и выпрямляясь перед напавшим. - Что ты ко мне пристал? Выпусти меня немедленно!       - Это ты ко мне пристал! - прорычал повелитель десептиконов, резким движением прижимая к себе юного последователя Оптимуса Прайма. - Я не могу просто так тебя отпустить. Хотел сбежать от меня? - Мегатрон хрипло рассмеялся. - Хотел сбежать в объятья Прайма? Я тебя не отдам, понял? Ты услышал меня, кроха?       - Я тебе не кроха, - зло прошипел Смоукскрин. - И мне не важно, чего ты там от меня хочешь! Если я захочу, то буду бондмейтом хоть самого Оптимуса Прайма!       Десептикон зарычал и ещё крепче сдавил тонкую талию.       - Не смей, понял? Я выгрызу всю проводку тому, кто посмеет тебя коснуться!       Элитник запрокинул шлем и громко расхохотался.       - Как же, как же! Неужели лорд Мегатрон влюбился?       Язвительно рассмеявшись в фейсплэт взбешенному десептикону, Смоуки попытался вывернуться из объятий. Но Мегатрон держал крепко.       - Именно, - страстно прошептал лорд, вздёрнув шлем юнца и устремив грозный взгляд в небесно-голубую оптику. - Ты очень проницателен, Смоукскрин. Но ты кроха, совсем не понимающая жизнь и думающая, что правит всем миром, дёргая за верёвочки.       - Отстань от меня! - в истерике закричал автобот, неожиданно осмыслив происходящее. Это уже совсем не походило на глупую любовную интригу, коими малыш имел склонность себя тешить. Возбуждённый повелитель десептиконов прижимал его к себе, даря странное ощущение уюта и покоя.       - У тебя снова истерика, - заметил Мегатрон, поглаживая белоснежный шлем. - Что же с тобой?       - У меня нет истерики!       Десептикон обнял элитника, чуть приподняв его над землёй и опустил фейсплэт к пухленьким губкам. Алая оптика внимательно смотрела в голубые окуляры, заставляя юнца смущаться до слёз. Когда оптика покрылась пеленой омывателя, Смоукскрин опустил взгляд и отвернулся.       - Не смотри на меня...       - Что же с тобой, дитя? - с притворным удивлением воскликнул Мегатрон. - Неужели ты тоже...       - Нет! - вскричал автобот, заставляя рыдания остаться глубоко в груди. - Я в тебя никогда не влюблюсь!       - Я тебе верю, крошка, - рассмеялся лорд, одним манипулятором сжимая маленькую ладошку. - Конечно, как это суровый аристократ может влюбиться?       Смоукскрин попытался забрать манипулятор у врага, но тот держал крепко. Гвардеец дёрнул сильнее.       - Ты так хочешь избавиться от моего общества, малыш? - прошептал десептикон, чуть отстранившись и выпустив наконец ладошку.       Элитник, решивший в этот раз приложить максимум своих сил для освобождения собственной части тела, резко опустил манипулятор и ударил самого себя по едва зажившим швам. Смоукскрин тихо охнул и попытался сжаться в комочек, прижав ладонь к низу брюшных пластин.       - Ну, что же ты такой неосторожный? - посетовал Мегатрон, накрыв своей ладонью ладошку юнца. - Больно?       - Нет, - пробормотал мехлинг, ёрзая на манипуляторах десептикона и настойчиво прося опустить его на землю.       Лорд сел на камень и усадил пленника себе на колени, всё ещё держа ладонь почти на паховой пластине. Белоснежный шлем лёг на серебристое плечо.       - Расслабься и дыши глубже, - посоветовал повелитель десептиконов, обнимая хрупкий корпус. - Вот так. Боль пройдёт быстрее.       - Отпусти меня, - шёпотом попросил Смоукскрин. - Мне надо идти.       - Ты уверен, что сможешь дойти? - скептично выгнул надлинзовый щиток Мегатрон.       - Уверен.       Юнец встал и, не попрощавшись с десептиконом даже взглядом, вышел из пещеры. Процессор переполняли странные мысли...       Смоукскрин зашёл в свой отсек и, прислонившись к стене, медленно сполз вниз. Он уже ничего не понимал... Зачем он Мегатрону? Почему владыка десептиконов его преследует? Что это за игра такая? Что за глупости? Подняв к потолку измученный взгляд, юнец тихо выдохнул и встал на серво. Чуть покачиваясь после нахлынувших на него во время неожиданной встречи впечатлений, он подошёл к столу и упёрся в него манипуляторами.       Сразу же после переселения из медотсека в свой собственный элитник задумал это. Да, это слабость. Да, это нежелание бороться и принимать страшную реальность. Но если он серьёзно не может её принять! Смоукскрин не мог принять самого себя. В кого превратился честный, некогда такой добрый и солнечный ученик Альфа Триона? Стыдно представить... Несчастная истеричка! Элитник поднял манипуляторы и закрыл фейсплэт. Ему было страшно. Он не знал, что происходит, под каким наркотиком он творит это всё... Ему было стыдно признаться, что невероятно сильно хочется прижаться к серебристому корпусу, расплакаться и рассказать про всё на свете. Юнцу казалось, что он сходит с ума, и существовало лишь одно живое существо, которому он бы смог поведать о своём сумасшествии. И, конечно же, Смоукскрин этому существу никогда ничего не расскажет.       - Я больной... Я больной псих! - расхохотался юный автобот. - Психопат... А ведь раньше казалось, что всё так легко! Любишь? Так подойди и скажи... А что я творю... Что я наделал?!       На столе стояли три куба с синтетическим энергоном последнего поколения. Как-то вскользь Рэтчет говорил, что эти разработки смертельно опасны. Вот и проверим, насколько... Элитник сжал один куб и, одним движением сбросив крышку, влил в себя зелёную жидкость.       - Какой у неё отвратный вкус! - выплюнул юнец, поморщившись и подавив рвотный позыв.       Следом за первым пошли второй и третий. После третьего настало ощущение невесомости. Смоукскрин, не устояв на сервипроводах, осел на пол. Рассмеявшись, он встал на четвереньки и отполз от стола к платформе.       - Вот и всё... - пробормотал элитник.       Неожиданная волна боли сдавила брюшные пластины. Отравление синтетическим веществом наступило почти моментально. Слабо вскрикнув, автобот сжался в комок. Искру пронзила смертельная тоска. Безумно захотелось, что серебристые манипуляторы подхватили и понесли высоко над полом, прижимая к грудной пластине. Раздалось характерное шипение двери и взволнованный топот. Дальше крик и тишина...