Just another night in my pitch black paradise. Don’t wanna cry so I gotta get paralyzed...
Наверное, это было странно. Нет, это определённо ненормально шпионить за кем-то, словно сталкер или оголтелый поклонник, не дающий своему кумиру ни секунды спокойной жизни. Вот только Итан не был ярым фанатом или преследователем, которому до безумия нравилась финская рок-группа. Дело было в другом. Он никак не мог успокоить внутреннюю тревогу и любопытство, подстрекающие его на столь странные действия. Бабушка всегда говорила, что он очень восприимчив к окружающему миру, особенно когда дело доходило до паранормальных вещей. Торкио видел многих: грустных бледных девушек в белых и чёрных платьях на обочинах дороги, мужчин без конечностей, сидящих на стройках, плачущих детей, которые никогда не найдут своих родителей. Призраки существовали вокруг и никто, кроме него, их не замечал. Конечно, как это обычно бывает, взрослые ему не верили. Признаков, демонов, тени, которые плясали на стенах — всё странное списывали на бурное детское воображение. И видя грусть на лице внука, бабушка объясняла, что у Итана был особый дар. Другие не могли видеть скрытое. То, что выбивалось из привычной картины жизни. И он перестал говорить об этом. Родители думали, что детское воображение сошло с возрастом на нет. Правду знала только бабушка. Однажды она добавила, что с редким даром нужно быть очень осторожным. Почему? Всё просто. Ты видишь их — они видят тебя, но сущности и мёртвые не станут трогать человека, если он не будет им мешать. К сожалению, к последнему совету своей бабушки Торкио прислушиваться не стал. Не удивительно, что когда-нибудь это должно было сыграть с ним очень плохую шутку. Например, сейчас. Голоса за дверью затихли. Послышался шорох и затем тишина...Тогда...
— Как у вас дела? — Ты даже не представляешь, как сильно я хочу есть, — едва слышно прошипел Хокка в динамик телефона. Он перевёл взгляд спящего Лалли, который сидел на противоположной стороне дивана. — Томми пока что терпит. На какое-то время часть группы решила развеяться и отдохнуть от изнурительных прогонов. Было принято решение отправиться в окрестности Роттердама, в обычные заведения, где много людей и никто особо не печётся о своей безопасности: ближние клубы, различные бары и шумные забегаловки. Прекрасные места, чтобы перекусить и забрать с собой пару бутылок. На эту вылазку пошли Нико с Алекси и Олли с Йоонасом. Йоэль и Томми остались в комнате, которую им, как выступающий артистам, любезно предоставили организаторы мероприятия. — Перекуси кем-нибудь, пока окончательно не поехал крышей, — посоветовал Нико. В этот момент на фоне слышалась какая-то возня и финский мат. — Подожди секунду. — Что там у вас творится? — из-за отвратительной связи с трудом можно было услышать прерывающееся шипение, ругань и обещание повыбивать клыки, как самому "упырёнышу", так и его клыкастой "мамочке". — Алекси только что чуть не укусил Йоонаса, — устало выдохнул Мойланен. — Мой мальчик, — с весельем и неприкрытой радостью в голосе сказал Хокка. Гордость за Каунисвеси грела изнутри. Порко наверняка прибывал в шоке, что со своими острыми зубчиками Алекс посмел полезть на него. Вообще, было довольно опасно брать с собой Маттсона. Он был совсем молодой и всё ещё проходил через прелести обращения: ныли резцы, царапающие язык, при ярком свете болели глаза, контролировать голод гораздо сложнее. — Не смешно. Олли с трудом растащил их. Представив себе эту живописную картину, Хокка с трудом сдержал хохот. Матела крепко держал за плечи разозлённого Порко, клацающего зубами, пока Нико одной рукой за шею держал пытающегося шипеть Алекси, а другой прижимал к уху телефон. — Постарайтесь никого не обратить, Нико. — За собой следи. Последняя твоя охота закончилась тем, что нам пришлось несколько лет отсиживаться в Финляндии, — в словах Майланена послышался явный укор. — Это случилось всего один раз и то, лет пятьдесят назад, — вокалист недовольно цыкнул в ответ. — Ладно, мы скоро будем. Держитесь там, — громкое "скажи этому засранцу, что я буду мстить за мелкую пиранью" они оба проигнорировали.***
Первая странность, заставившая его знатно испугаться и вспомнить слова бабушки из детства — это финский ударник. Под его пристальным взглядом становилось не по себе. Хотелось уйти куда-нибудь, сбежать, скрыться. В идеале — уехать в родную Италию и никогда не пересекаться с этим человеком. Человеком ли? В тот день они с группой репетировали выступление. Некоторые участники иностранных групп также вышли посмотреть на соперников, переброситься парой фраз и просто ждали своей очереди, чтобы проверить оборудование. Слепой канал тоже оказался здесь. Итан, проверяющий барабанную установку, резко вклинился в разговор своей группы. Он знал, что ударник финнов внимательно смотрел на них. Он, чёрт возьми, знал, что барабанщик за всё это время ни разу не моргнул и, что ещё сильнее пугало, ни разу не шевельнулся. Когда они забрали свои вещи и уступили место на сцене другим, Торкио ещё раз оглянулся. Ударника нигде не было. "Змея" — мимолётно пронеслось в голове итальянца. К змеям нельзя было поворачиваться спиной или выпускать из виду. Де Анжелис пыталась выведать, что случилось с ним и почему Итан такой бледный, но он отмахивался и ссылался на переживания из-за конкурса. Было видно, что Вик не верила ему, однако приставать с расспросами не стала, переключая своё внимание на нетрезвого Давида, который упорно пытался споить шампанским Раджи.***
— Мне кажется, барабанщик итальянцев начал что-то подозревать, — Алекси положил голову на плечо рядом сидящего Йоонаса. Тот был всё ещё недоволен покушением на собственную персону, но рыпаться не стал. У Каунисвеси был чересчур виноватый и жалобный вид. — Слишком внимательно смотрит за нами. Томми ничего не сказал, лишь прикрыл глаза и недовольно цыкнул. Он прекрасно слышал сердцебиение в груди музыканта и видел его испуганное лицо. Барабанщик явно что-то знает, а если не знает, то догадывается. — На одной репетиции я его чуть не загипнотизировал, — Йоэль закончил заклеивать пальцы пластырями, — но вовремя остановился. — Его не повело? — с недоверием в голосе спросил Йоонас. — Не-а, хотя даже движение головы за мной повторил, но быстро очнулся, — у него и Нико были хорошие способности к гипнозу и очень редко они подводили. То, что человек смог очнуться за столь коротким промежуток времени, было странно. — Это плохо, — Нико запустил пятерню в свои растрёпанные волосы. — Да ладно вам, — хмыкнул Олли, ударив Хокка в плечо кулаком. — Может, ему просто нравится одна сексапильная финская дива*. — Матела! — диванная подушка прицельно полетела в басс-гитариста, однако тот от неё уклонился Компания разразилась громким смехом. Томми, до этого момента молча наблюдающий за всеми, прыснул в кулак и рассмеялся под раздражённое шипение Йоэля. Порко оскалился, довольствуясь тем, что теперь они квиты.***
Второй странностью, которая толкнула Торкио на слежку за финнами, стало отсутствие их в столовой по утрам. Все, буквально все исполнители завтракали, обедали и ужинали, но не Слепой канал. Он частенько видел здесь русских, украинцев, немцев и литовцев, американцем, но ни разу не видел финнов. Итан даже порой задерживался, чтобы проверить, придёт ли кто-нибудь перекусить. Никого. Да, они вполне могли заказывать еду сразу в номер или закупаться где-нибудь ещё, но не каждый же день. Вечером, ближе к ночи, в зале практически не осталось людей. Многие разошлись по своим гримёркам отдыхать и набираться сил перед ответственным днём. Он и Давид дожидались здесь Викторию и Томаса, которые не так давно ушли в магазин. Пока сам Дамиано со скучающим видом листал ленты с социальных сетях, Итан наблюдал за разговаривающими вокалистами. Вдруг один схватил другого за плечо и потянул к выходу. Сейчас или никогда. — Ты куда? — спросил Дамиано, отрываясь от телефона. — Я сейчас вернусь, — Торкио поднялся с кресла и направился к дверям, за которыми скрылись исполнители. — Подожди здесь.***
— Слушай, Йоэль, — Нико подошёл к нему с пива бутылкой в руке. Сделав пару глотков, он неожиданно крепко схватил друга за плечо и потянул в сторону коридора, будто бы подальше от чужих глаз. — Нужно переговорить. Хокка не собирался спорить или возмущаться тому, что его так бесцеремонно заставили подорваться из удобного кресла. В бутылке за тёмным, почти чёрным стеклом, плескался совсем не алкоголь. Резкий аромат моментально вскружил голову. Как только они оба вышли в коридор, Йоэль в мгновении ока выхватил бутылку из чужой руки, жадно припадая к горлышку. Радужка его голубых глаз окрасилась в насыщенный синий цвет. — Ну как? Полегче? — Спросил Нико, положив руку на плечо вокалиста. Мойланен заметил, как пристально его друг смотрел на других участников. Вернее, на их открытые руки и шеи. Нет, Хокка контролирует себя практически лучше всех остальных в группе, но несколько недель без еды сделали его чуть более нервным и опасным. — Намного, — вокалист с благодарностью кивнул в ответ, облизывая губы. В ярком свете лампочек блеснули окровавленные клыки. — Спасибо. Где ты её достал? — Томми вчера на охоту ночью выбрался, принёс пару бутылок с собой. — Надеюсь, трупы в реку не нужно будет снова скидывать? — Ты же знаешь, Томми - не Порко, — Хокка улыбнулся. Мойланен задумался и тоже улыбнулся уголками губ. Если бы не Матела, контролирующий злость Йоонаса, то каждый поздний выход на улицу становился бы соревнованием под названием "Этот козёл меня оскорбил и я случайно перекусил ему вены. Помогите спрятать тело". Поначалу это немного раздражало, но со временем вся агрессия сошла на нет. Они — семья. Чтобы не случилось, чтобы не произошло, они должны помогать друг другу. — Да-да, поесть принесёт и следов не оставит. Тихий скрип двери и громкое сердцебиение заставили их замолчать. Кто-то их подслушивал.Сейчас...
Деревянная дверь со скрипом приоткрылась, но коридоре никого не оказалось. Идеальная тишина, прерываемая только лишь заглушёнными голосами участников из их гримёрок и шумом кондиционеров. Барабанщик сделал пару осторожных шагов вперёд. Никого. Ни следа того, кто здесь минуту назад находился. Может, в этот раз Итан действительно просто накручивал себя? Усталость, регулярные репетиции и общение с прессой. От уличных выступлений к участникам мирового конкурса сделан такой большой шаг и не удивительно, что от стресса начнёт мерещиться всякое. Никаких чудовищ здесь не было... Наверное. — А все итальянцы такие любопытные? Сердце в груди неприятно бухнуло, стоило только услышать тихое шипение позади. Итан резко развернулся. Буквально в метре от него стояли оба вокалиста Слепого канала. Нико рыкнул, заставив барабанщика в испуге отшатнуться к стене, а Йоэль широко усмехнулся, специально демонстрируя острые резцы. — И что с ним делать? — спросил Мойланен, внимательно наблюдая за оцепеневшим ударником итальянской группы. Он мельком взглянул на Хокка, дожидаясь ответа, но всё также не отводил взгляда от самого итальянца. Барабанщик не мог пошевелиться под под тяжёлым взором янтарных глаз, и тем более не мог закричать. Конечности налились свинцом, а говорить не хотелось, как он не заставлял себя. Получалось только тихое и ленивое мычание. — Не жрать же, — прошипел Йоэль. — А вот помнить ему о случившемся не обязательно. Последнее, что увидел Торкио перед потерей сознания, это пару блеснувших в глаз и стук сердца в горле....Don’t waste your prayers, they can’t save us. Lifestyles of the sick and dangerous.