Смотри на меня!

Утро началось привычно ранним подъемом. Снова Итачи Учиха оставался на ночь в больнице и потому смотрел на свое отражение и пытался привести себя в порядок хотя бы мысленно. Завязав слабый хвост отросших волос, он поправил галстук и белый халат и пошел на осмотр. Снова, как не старался, он несколько раз пройдет мимо определенной палаты. А тут еще этот Какаши Хатаке снова обещал зайти. Семпай слишком рьяно взялся за это дело, уже даже у терпеливого Итачи не хватало на него терпения и сил. Немногочисленные санитары по коридорам ходили пока те, которые дежурили. Полный обход будет через час. Это Итачи снова не спится. Зная себя, сначала он прошелся по остальным комнатам, посмотрел все ли хорошо и вот у ее двери. Итачи сначала несколько минут смотрел в окошечко двери на сидящую на кровати фигуру девушки. Она сидела к нему спиной и к окну лицом. Хочет он того или нет, но придется снова мучить ее вопросами. Он стукнул, хотя как лечащий доктор мог и не делать этого. - Доброе утро, Сакура. Ты снова рано встала? Белая рубашка больничной одежды и эти удивительного цвета розовые волосы – они снова чуть отрасли, не тот ежик, с которым она поступила. Итачи теперь мог наблюдать мягкость ее красоты. И лучше бы не смотреть на ее лицо… Чем дальше, тем больше он расстраивался, пытаясь разбудить ее. Кажется, лучше бы ему этого не делать. Где бы она не была – там ей лучше. Но оставались вопросы и многие живые думали, что лучше тут, потому требовали от Итачи разбудить ее. Он и сам хотел, хотел увидеть девушку настоящую. Потому что хотел понять ее. Хотел понять почему Саске так привязался к ней и видимо сам не заметил, как тоже стал чуть больше, чем доктор и пациент. Странно видеть ее там, за пределами больницы, на всех этих съемках, ее образы, которые шли – несомненно, но будто стирали ее индивидуальность. Где она настоящая – кажется Сакура запуталась в самом главном вопросе своей жизни. - Сакура, здравствуй, - негромко прошелестел голос Итачи, вставшего напротив удивительной пациентки, - сегодня снова не спала? Как обычно – говорил только он. Итачи ловил себя на мысли, что ревнует, когда она разговаривает с братом. Почему ему отвечает? Пусть и парой слов, но с ним, как и Саске с ней – она оживает. Может правильно говорили старики, что даже давая препараты, нельзя содержать и парней, и девушек в одном здании. Но такова была его методика. И ведь с Саске и Сакурой оправдалась. Молчун брат, который говорил только с ним и безжалостно игнорировал навещавших его родителей и прочих пациентов будто совсем не видел, почти сразу нашел общий язык с привлекательной пациенткой. Итачи был рад, что они нашли друг друга, но чувствовать себя лишним среди них - совсем не радостно. - Сакура, ты понимаешь, где ты? – чуть наклонился к Харуно Итачи. Этот вопрос он задавал ей каждый день, каждое утро. Порой одна из ее личностей ей отвечала. Всегда агрессивная, та, что подралась с Гаарой, та, что расцарапала лица Ино и Карин и которая даже покушалась на родственника другого пациента. Тренер Майто Гай тогда привычно навещал своего ученика, юношу, не выдержавшего накала тренировок и ставшего маниакально заниматься все свободное время, травмируя тело и уже окончательно психику. Один из буйных пациентов. Как хорошо, что Сакура недолго была такой – лишь когда поступила. Общение с Саске сделало ее более спокойной. И даже вот такой послушной и незаметной. Однако Сакура походила на что-то волшебное, что-то из английских сказок, где есть феи: тонкая, красивая и неземная. Как такая могла совершить что-то отвратительное не поверил бы, если бы не видел как другая Сакура в ней будто зверь расправляется со своими обидчиками. В который раз не дождавшись ответа, Итачи направился готовиться к настоящему обходу. Через какое-то время на пороге объявился гость, которого он не рад был видеть. Гость тихий, скромный, но Итачи подозревал, что из-за него страдает его любимица. Потому что участвуя в его работах в виде куклы, она начала сходить с ума. Многие говорили, что девушка не выдержала славы, а Учиха видел иное, потому что читал массу негативных, необоснованных, завистливых отзывов под ее работами и в ее аккаунте. Негатив к успешности другого человека – это лишь часть ее истории. Итачи не мог доказать, но с виду добропорядочный мастер Сасори мог что-то сделать с любимой куклой, что повредил ее разум. Какаши два раза допрашивал его, но ловкий и юркий как рыба, Сасори оставался на свободе. А Итачи хватало уже того, как реагирует на посещения Сасори Сакура, она сжимается, смотрит в пол и будто молит любого защитить ее. - Я просил вас не приходить больше, - строго напомнил Учиха кукольнику. - Да… Но я чувствую свою вину перед Сакурой. Я слишком часто называл ее совершенством и она не выдержала давления публики. Моя вина… - Ей неприятны ваши визиты. Прошу прекратите их. Сасори порой просто смотрел издали на общий зал, где пациентов заставляли заниматься, играть, что-то делать. Сакура обыкновенно смотрела в окно и Саске подсаживался к ней, отпугивая каждого, кто хотел сделать тоже самое. - Да пусть приходит, Итачи, - послышался голос семпая Хатаке. – Может хоть он разбудит нашу принцессу, и мы выясним куда пропали ее родители? - Все еще подозреваете ее в убийстве? – рассердился и доктор, и кукольник. - Не хотелось бы. Только уж больно много у нее мотивов. - Снова хотите сказать, что она притворяется? – неодобрительно смотрел Сасори. - Хочу сказать, что девочка, которая писала сама себе мерзкие сообщения, присылала подарки в виде расчлененных кукол и даже делала вид, что ей названивают с угрозами – способна на многое. - У нее раздвоение личности, а не… - Потому мне нужна та агрессивная личность, она прячет ту, которая натерпелась настоящих угроз, необоснованных. По мне девчонка всего-то хотела сделать их обоснованными, чтобы понять и принять, что ее есть за что ненавидеть, она вполне могла пойти на такое жуткое преступление. – Холодно сказал Какаши. – Вы оба поддались очарованию ее кукольного личика. А это хитрое создание, которое притворялось, следила сама за собой, обманывая другую свою личность. Хатаке осмотрел большой зал, где подростки лет от пятнадцати до восемнадцати пытались существовать со своими болезнями. Снова тот угрюмый парень без бровей и с красными волосами что-то рисует песком. Кажется, это единственное, что успокаивает его всплески буйности и агрессии. Или вот две подружки – с виду обычные девочки, а вместе такие гадости делали. Или вот сидит темноволосая девушка в углу, смотрит только в пол, ни с кем не говорит – едва из своей комнаты выходит с помощью санитара. Парень с пищевым расстройством жрет пластилин и его повели на промывание желудка. Рядом всегда или дрых или же смотрел в потолок другой – гений сеги, который рехнулся почти как ученик Майто, разве что порой наблюдательному Какаши виделось, что умному парню надоело все и ему просто лень что-то делать. Или вот парень, который в разговоре притворялся собакой… Столько личностей в одном помещении. Если бы не лекарства – вот был бы цирк. Ему бы жалеть этих детей. Но лучше пусть тут будут, под присмотром. Однако Сакуру он не мог понять, ее дело слишком неясное. Вывод напрашивался сам собой: она притворяется сумасшедшей, чтобы не сесть в тюрьму. Отсюда эти попытки преследовать саму себя, изображать шизофрению, расстройство и раздвоение личности. Ее жизнь для многих похожа на сказку: в раннем детстве ее заметили, она стала моделью, даже сыграла в нескольких успешных сериалах, и небогатые родители бросили работу и стали ее менеджерами. Куда только не пихали дочь, чтобы заработать. Какаши не узнает, как действительно они относились к своему золотому ребенку, но думал, что они любили ее, только и забыли, что лишили ее обычного детства. А потом этот контракт с всемирно известным мастером перформансов, который делал куклы так похожие на людей и сажал среди них настоящих девушек. Все знали, что юная Сакура стала его настоящей музой. Такой, пожалуй, мог и превысить рамки дозволенного, когда в руках прекрасный юный цветок. Отсюда могли быть первые срывы модели, но медицинское обследование показало, что она девственница… А тут история с каким-то преследователем, пропадают ее родители, девушка приходит в полицию, изображает страх, панику и лишение рассудка от горя. Кому верить? Ее чистым глазам? Какаши пусть не так стар, но еще может сопротивляться юной красоте, которая так убийственно красива, что глаз не отвести… Может, если бы ему пришлось наблюдать ее также часто как Итачи, тоже бы потерял объективность… А тут еще и его брат, ради которого Итачи и выбрал эту профессию. С виду Саске тут самый адекватный, просто молчит, но взгляд разумный, иногда приходила мысль: ему тут не место. До того как парень в прошлом году поджег школу и стоял, смотрел как она горит… Вот уж то, что Саске клюнет на Сакуру может и предсказуемо, но что-то тут не так. - Кстати, Итачи, - спросил Какаши, когда Сасори, насмотревшись на свою музу, которая в порыве сумасшествия остригла свои роскошные длинные розовые волосы, ушел. – Все хотел спросить: кто такой Наруто? Я когда говорю с детьми – они его упоминают периодически. Итачи вздохнул. - Его нет. Он выдумка Саске. Можно сказать это его альтер-эго. - Да? Почему же дети говорят о нем? - Может потому, что он вышел очень живым? – грустно улыбнулся Итачи и они вместе с Какаши прошли к столику, где сидела Сакура и Саске. - Привет, Сакура и Саске, - кивнул Какаши. И хмыкнул на их «ноль эмоций»… Сегодня он тоже ничего не добьется, чувство, что дело останется не разрешенным, все больше. Примечательно, что девушка смотрела в окно, а парень держал ее руку и смотрел на нее… - Сакура, никакого маньяка нет, - говорил Итачи. – Я проверил записи камер в библиотеке, когда он звонил тебе – но это ты набирала себе сообщения с телефона, который украла до этого на чьем-то столе… Сакура… Ты сама следишь за собой. - О чем вы говорите? Что вы имеете ввиду?! Итачи-сан! – взмолилась Харуно, слезно глядя в его глаза. – Зачем вы так! Он же пишет мне такие мерзости… Итачи прекрасно понимал, ему было ужасно больно понять то, что девушка, запутавшись в себе, не понимая неприязни и ненависти, пытаясь оправдать необоснованное насилие к себе, выдумала другую личность, которая так разыгралась, что стала играть с настоящей Сакурой в прятки, притворяясь маньяком. Итачи верил, что Сакура не лжет. Та Сакура, которую успел полюбить как сестру – она в самом деле не в курсе того, что делает ее другая личность. Он молча, сожалея, показывает ей записи с камер, где видно, что Сакура сталкивается с Гаарой, уходит, потом получает сообщение, прячется под стол и в тоже время все время пишет. - Я этого не делала! Не делала! – в слезах кричит Харуно. – Я не помню этого! Безжалостные камеры показывают другое. Сакура преследовала сама себя. Точнее одна ее личность, которая не могла смириться с тем, что умница девушка хочет забыть тяжелое прошлое, начать дружить, общаться, начать жить, а значит Сакура, умеющая постоять за себя ей больше не нужна. Уж как девушка справлялась с тем, что у нее не наблюдалось даже провалов в памяти – Итачи не знал. Вопрос к психологам. Тут он мог лишь пожалеть бедняжку, которая так потерялась в жизни, что уже не знала где ее место. Он обнял девушку, решив, что закроет дело, не будет говорить даже брату, что на самом деле происходит. Это единственное, что Итачи мог сделать для той, которая за короткое время нашла дорогу к его сердцу. Сакура и Саске лежали на траве, на уже подровненном газоне при психиатрической больнице. Парень смотрел на девушку, которая рассеянно следила за облаками. Ему, если не приглядываться, будут не видны высокие стены. Побег он готовил давно, не посмотрит даже на брата. Не ради себя, а ради нее… - Сакура, не переживай, - сказал черноволосый красивый парень. – Я с тобой. Он уже так привычно взял ее за руку и девушка будто проснулась и повернулась к нему. Ее волосы пока короткие, он же помнил на фотографиях совсем другую девушку. Надо же, что презирая кукол, влюбился в такую. В отличие от других, он ясно видел – она не здесь. Она в мире, где куда все яснее, и где она свободна, может даже счастлива. Он хотел попасть в ее мир, хотел, прыгнуть в озера ее зеленых глаз и плавать там, пока не пропадет. - Саске… - Удивилась Сакура. И снова этот взгляд кроткой овечки. Умеет же… - Я тут. Говорил же. Я буду рядом. Где ты – там я. - А где мы? - Какая разница, - парень перевалился на бок, придвигаясь ближе. – Главное – мы вместе. Но ты только скажи, если не нравится. Мы тут же уйдем отсюда. - Да? - Ага. - А где Наруто? - Он там, - Саске махнул рукой, показывая за пределы больницы. – Он наш запасной план. Он вытащит нас, как только ты захочешь. - Правда? - Правда. Сакура теперь тоже повернулась к парню, и они оба лежали на боку, на щекочущей, короткой, состриженной траве, глядя друг на друга. - Чтобы ни было, чтобы не случилось, чтобы тебе не говорили и не просили – ты просто смотри на меня, Сакура. Хорошо? В девушке накапливалось тепло, что-то забытое, затертое в модельной карьере, где любовь казалась чем-то искусственным… Или нет, она же простая школьница – за ней охотился маньяк Сасори и он уехал. Точно! А где она? Что это за место? Почему они с Саске лежат на траве? Хотя… голова отказывалась принимать что-то неясное, картинки, в которые не хотелось верить… Здесь, с Саске спокойнее, здесь бы она провела вечность, если он будет рядом. - Саске… а ты смотри на меня, не отрывай от меня взгляда, не отпускай, не забывай, смотри, смотри на меня…!