Назад мой грех верни

— И тогда я сказал ему… — Азирафаэль резко наклонился вперёд. Вино опасно плескалось в его бокале, но ни одна капля не осмелилась пролиться на пол. — Я сказал ему… Сказал… Книга не продаётся. Он спросил: так почему же она в магазине? И я… Я… — ангел притих и нахмурился, глядя в бокал. — Ты ответил, — после долгой паузы подсказал ему Кроули. — Я ответил, — продолжил Азирафаэль так, будто и не молчал полминуты. — Что она — часть особой коллекции. Но он не хотел ничего слышать. Очень неприятный человек и арге… агер… Весьма агрессивный. Я даже думал, что мне, пожалуй, придётся попросить его пойти прочь, — ангел небрежно махнул рукой в сторону двери. — И как? — Он уходил, визгливо крича о плохом отзыве. Впрочем, я думал, всё будет хуже, — он понизил голос до шёпота. — Я даже собирался употребить несколько очень неприличных выражений! Кроули усмехнулся. — Хотелось бы это увидеть! Азирафаэль тихо фыркнул. — Не особенно стоящее зрелище. — Ну, не знаю. Ты можешь быть злым, когда хочешь, — демон пожалел о сказанном в ту же секунду, как слова сорвались с его губ. Пьяный Азирафаэль негодовал в два раза сильнее, если его доброта подвергалась сомнению. Но ангел только нахмурился. — Ты и правда так думаешь? Кроули открыл было рот, чтобы сказать нечто вроде «Конечно, неужели ты всё забыл?», но, к счастью, в последний момент передумал. — Знаешь, а я ведь уже думал об этом, — вновь уставившись в свой бокал с вином, проговорил Азирафаэль. — Теперь они уже не думают обо мне, как об ангеле, после того, как… — он неопределённо махнул рукой, но Кроули каким-то образом понял, что ангел имеет в виду всё, что случилось после неудавшегося Апокалипсиса. — И если бы я собирался совершить это, сейчас было бы самое время. — Совершить что? Азирафаэль поднял глаза, встречаясь с демоном взглядом. В его взоре было кое-что новое, нечто, похожее на искру, которую Кроули раньше не видел. — Грех. Это слово, произнесённое столь решительным тоном, да ещё и исходящее из уст ангела, заставило Кроули ощутить целую гамму эмоций. Он поёрзал на диванных подушках, закашлялся. — Хочешь сказать, что не грешил ни разу? — Я ангел, Кроули. Я провёл большую часть своего существования, будучи совершенно безгрешным во всех возможных смыслах. Кроули фыркнул. — Как скажешь. — Прости? — Оглянись вокруг, ангел, — он обвёл рукой книжный магазин. — Здесь отражены, по крайней мере, три смертных греха. Азирафаэль поражённо ахнул. — У меня нет… Что ты такое говоришь? Демон поднял палец. — Вспомнить хотя бы о жадности, а? Веками ты собирал древние книги, и этой коллекции позавидуют даже музеи. Но ты не подпустишь к ней ни одного академика. — Эти книги драгоценны. Многие из них уже ветхие, и я способен ухаживать за ними куда лучше, чем любой смертный, вне зависимости от того, сколько учёных степеней у него есть. — Гордыня, — продолжил Кроули, подняв второй палец. — В этом мы только что убедились. Азирафаэль казался теперь трезвее, чем пару минут назад. — Хорошо, тогда продолжай. Какой третий? — Лень. Мой самый любимый. И, честно сказать, ты далеко не так хорош в ней, как я. Но ты не сможешь меня убедить, если станешь отрицать, что не использовал этот книжный столетиями, чтоб отклониться от выполнения обязанностей ангела. Казалось, Азирафаэль едва удерживался от спора и ссоры. — А ещё я мог бы упомянуть чревоугодие… Ангел нахмурился и опустился на свое место. — Полагаю, это я должен признать. — Что касается гнева, что ж, ангелам он свойственен. Если подумать, странно, что это вообще считается грехом. Не сказал бы, чтобы ты по-настоящему злился за последние тысячи лет. — Верно, хотя, признаюсь, несколько раз всё-таки было. — Есть ещё зависть, — оценивающим взглядом окинул его Кроули. — Помнишь того архивариуса из… Лицо Азирафаэля окаменело. — Да, хорошо, можешь и её засчитать. — Остаётся лишь похоть. Поэтому, думаю, если ты ищешь грех, которого ещё не совершал, стоит заняться чем-то развратным. В молчании ангел с минуту глядел на Кроули, а после его щёки залились краской. Он потянулся за бутылкой вина, снова наполнил бокал и сделал довольно большой глоток. — Пожалуй, я уже достаточно согрешил, чтобы вызвать в Раю всеобщее осуждение. Кроули озадаченно посмотрел на него. — Подожди. Ты и в этом греховен? Ангелы, в целом, никогда не умели скрывать эмоции, но Азирафаэль даже среди них был совершенно ужасен. Каждый раз, когда он пытался солгать, даже о чём-то маленьком и незначительном, его лицо почти что светилось виной. И в эту минуту он явно боролся с самим собой, решая, лгать ему или нет. И было ему совсем не комфортно. Азирафаэль демонстративно посмотрел на свои карманные часы, допивая вино. — Боже, уже так поздно! — Не для того, кто не спит, — Кроули наклонился вперёд, упирая локти в колени, и ухмыльнулся. — Ты ведь хотел кого-то, не так ли? Азирафаэль взял бокалы и отнес их на маленькую кухню книжного. — Не представляю, о чём ты. — Вполне себе представляешь, — даже с внушительного расстояния Кроули ощущал смущение ангела. — О, дьявол, ты не раз виновато дрочил на кого-то, правда? — У меня завтра тяжёлый день, мне необходимо чуть-чуть отдохнуть. — Тебе не… — Кроули вздохнул, поднимаясь с дивана. — Ну же, ангел. Ты живёшь на этой планете более шести тысяч лет. Ты неизбежно должен был вожделеть кого-то за эти годы! — Неизбежно, — повторил Азирафаэль. — Ты понятия не имеешь, о чем говоришь. — Ты же знаешь, в этом нет ничего плохого. — Ничего плохого в грехе похоти? Что ж, полагаю, Фома Аквинский посвятил этому вопросу немало трудов. — Я не это имел в виду. Пожалуй, что похоть — один из самых забавных грехов. — Если бы я согрешил, ты бы сразу узнал, не так ли? — голос Азирафаэля был удивительно напряжённым. — Конечно. Я демон. Это часть нашей работы — чувствовать совершившийся грех. Ты знаешь, люди испытывают наслаждение от похоти. По крайней мере, когда она взаимна. — Да, уверен, что… — из кухни донесся звук бьющегося стекла, за которым последовало тихое «Чёрт!». — Всё хорошо? — Да, разумеется, просто дай мне минутку… Ну вот, прямо как новенькие! — в голосе ангела слышалось наигранное веселье. В раковине вновь зашумела вода, а после в магазине повисла неловкая тишина. Кроули решил, что тема закрыта. — И никакой похоти я не испытывал, — спустя пару минут проговорил Азирафаэль. — Во всяком случае, не по отношению к людям. Просто для сведения. Кроули удивленно повернулся в сторону кухни. Ангел стоял у раковины, протирая бокал полотенцем. Должно быть, это был кто-то из ангелов. Гавриил, безусловно, довольно хорош собой, чтобы привлечь чужое внимание, но стоило архангелу открыть рот, как этот эффект исчезал моментально. Михаил была воплощением элегантности, но её ледяной взгляд мог отпугнуть даже самого пылкого из любовников. Но не мог же Азирафаэль вожделеть демона! При этой мысли Кроули содрогнулся. — Ну, тогда, кто — или что — это было? — едва сдерживая горечь, произнёс он. — Едва ли это можно назвать твоим делом, — фыркнул ангел. Его слова задели Кроули за живое. Он сжал губы в тонкую линию. — Конечно же, нет. Я ведь всего лишь твой лучший друг. Твой единственный друг. Твой платонический спутник жизни. Это, безусловно, не значит, что ты можешь довериться мне. — Платонический… — Азирафаэль издал звук, похожий на смех, но в его тоне совершенно не чувствовалось юмора. — Можно подумать, что после всех этих лет ты… — он снова осёкся. — Я устал, Кроули. Мы провели замечательный вечер, и я правда ценю твоё общество, но мне бы хотелось, чтобы сейчас ты ушёл. — Ангел… — Пожалуйста. Кроули в чём-то ошибся, но толком не знал, где и когда. Ко всему прочему, он понятия не имел, как исправить ошибку. Он взял со стола солнцезащитные очки и надел их, готовясь уйти. — Что ж, — демон едва не начал извиняться, но вовремя остановился. — Хорошо. Тогда увидимся. Он закрыл за собой дверь магазина и пошел по тротуару, всё так же не в силах понять причину изменившегося настроения друга. Азирафаэля расстроило отнюдь не предположение о том, что он грешник. Он и сам в душе был готов признать этот факт. Такой поворот событий удивил Кроули, хоть и, возможно, изумляться тут было нечему. Столетиями ангел пытался соблюсти тонкую грань между следованием наставлениям начальства и жестокостью фанатизма, так, как это делал и Кроули. За эти годы они не раз перешли границы дозволенного, однако ровно настолько, чтоб успокоить свою совесть, когда приказы Рая и Ада было выполнять особенно трудно. Ангелу и демону так долго позволялось нарушать правила, что это стало их второй натурой. Кроули говорил не всерьёз, а только дразнил. Перечисленные им грехи Азирафаэля были свойственны большинству смертных душ. Но лишь когда речь зашла о похоти, настроение ангела изменилось. Некоторое время Кроули обдумывал ситуацию. Мысль о том, что Азирафаэль когда-либо кого-нибудь вожделел, и возбуждала и расстраивала его. Возбуждала, потому что была нова и более чем неожиданна. Насколько демону было известно, такими вещами ангелы занимались не слишком-то часто. А когда им всё же случалось вступить в сексуальные отношения, ими двигало чувство долга. Обычно ангелы не ели, не пили и не придавали значения проблемам людей, и, судя по всему, Кроули не должно удивлять, что Азирафаэль отличался от собратьев во всех отношениях. Но это было не самое неприятное. Демон понятия не имел, кто мог привлечь внимание Азирафаэля, но был уверен, что этот тип ему не понравится. Не то чтобы Кроули вообще хоть кто-нибудь нравился. Кроме Азирафаэля, ему не доводилось еще сближаться с другим существом. Он никому никогда не верил, не делился своими сокровенными страхами и желаниями, не рассказывал о наиболее гнусных планах. Мысль о том, что ангелу хотелось физической близости с кем-то ещё, была… По-настоящему неприятной. Но и Азирафаэль расстроился, когда на вопрос демона он намекнул, что предметом его вожделения может быть кто угодно… Кроме Кроули. Кроули остановился посреди тротуара, заставив нескольких человек резко свернуть, чтобы не врезаться ему в спину. Должно быть, ангел вожделел именно его! Только это и могло объяснить реакцию Азирафаэля: смущение, неловкость, обиду в ответ на шуточку Кроули. Яйца Сатаны — он всё испортил ещё до того, как получил шанс начать! Кроули так долго хотел ангела, что это стало фоновым шумом его бытия. Мысли об Азирафаэле посещали его голову каждый день, однако он много столетий назад научился отодвигать их на задворки сознания и никогда не касаться. Теперь в памяти Кроули всплыла целая вереница давно забытых воспоминаний: вот Азирафаэль смеётся над его демонической шуткой — глаза ангела слегка опущены вниз, губы приоткрыты, и щеки у него раскраснелись. Тёплая улыбка, озарявшая его лицо, когда Кроули перед ним появлялся. Неясная тоска во взгляде, когда Азирафаэлю казалось, что Кроули на него не смотрит. То, как взгляд ангела блуждал по фигуре демона, порою задерживаясь на его-не-лице так долго, что Кроули задавался вопросом, не пролил ли он что-нибудь на себя. Внимание Азирафаэля, его желание были видны сотни лет, но Кроули умудрился их не заметить. Быть может, он не хотел давать себе ложной надежды. Как бы там ни было, демон мог потерять свой единственный шанс, если он, чёрт возьми, сейчас что-нибудь не предпримет. Он обернулся, на мгновение забыв, где находится. Ноги сами понесли его в самое сердце Сохо, по узким улочкам, мимо оживленных закусочных и толп театралов. Кроули расталкивал смертных локтями, направляясь обратно в книжный. Он не потрудился постучать, только коснулся двери и тут же оказался внутри помещения. — Ангел? Ему никто не ответил, но Кроули всё же прошел в дальнюю комнату, где, по своему обыкновению, расположился в мягком кресле Азирафаэль, положив на колени какую-то книгу. Ангел казался скорее смирившимся, чем раздраженным. Он поглядел на Кроули поверх оправы очков, издавая тяжёлый вздох. — Что произошло? Кроули неловко встал перед ним, снял солнцезащитные очки. Прятать глаза за тёмными стёклами теперь уже не было смысла. — Это ведь я был, не так ли? — Прости? — Тот, кого ты… Ну, ты сказал, что вожделел кого-то. Это был… Что ж, я надеюсь, что так оно и есть, в любом случае, — демон пожал плечами, пытаясь изобразить непринужденность, которой совсем не чувствовал. — Что это я. Азирафаэль долго смотрел на него, прежде чем вновь отвернуться. Он закрыл книгу, осторожно отложил её в сторону, затем снял очки, медленно сложил их и положил поверх книги. — А что бы ты сказал, если бы это оказалось правдой? — Что я чувствую то же самое. И чувствую дольше, чем могу вспомнить. По правде сказать, я, наверное, начал хотеть тебя с первой встречи. Азирафаэль сосредоточенно разглядывал свои руки, и выражение его лица было чрезвычайно напряженным. — Да? — Да, — демон сделал шаг вперёд, однако Азирафаэль по-прежнему не смотрел на него. Кроули глубоко вздохнул, как делал каждый раз, когда нервничал. — Я хочу, чтобы это оказался именно я, ангел. Но если ты не чувствуешь того же, скажи мне прямо, и мы никогда больше не заговорим на эту тему. Но вдруг ты и правда… — Кроули, дорогой мой, — Азирафаэль потянулся к его рукам и сжал их в своих. Кроули посмотрел на него, впервые чувствуя себя таким уязвимым. Его желудок скрутила судорога, а грудь заныла, и он даже подумал, что не переживёт всего этого. — Если ты собираешься сказать «нет», то, пожалуйста, не медли. — Я люблю тебя, глупый демон, — Азирафаэль покачал головой и улыбнулся, наконец взглянув на него. Щёки ангела приобрели красивый розоватый оттенок, а его голубые глаза широко распахнулись. — Никак не могу понять, почему ты не замечал этого последние полтора века! — Полтора века? А как насчёт двух тысяч лет? Я влюблён в тебя так давно, что забыл, каково это — не испытывать этого чувства, — Кроули поморщился. — Чёрт подери. Это не… Притворись, что я этого не говорил! — И не подумаю. — Ладно, — сжал губы Кроули. Ситуация и правда была чертовски неловкой. — Итак. Ты занят, так что я просто… — Знаешь, на самом деле я вовсе не занят, — улыбка Азирафаэля стала в два раза шире. — Я всё это придумал. — Так значит, ты лгал? — в удивлении поднял брови демон. — Не слишком большая ложь, чтоб быть достойной прихвостней Ада, но всё же не очень приличный поступок. — Я могу быть ещё неприличнее. — Уверен? — Кроули нравилось, к чему идёт дело. — Я знаю, это может быть неожиданным, но у меня было достаточно времени, чтоб всё обдумать, — Азирафаэль потянул Кроули за руки, сокращая расстояние между ними. Кроули опустился на колени у его ног. — Тысячи лет я пытался представить, какова на вкус твоя кожа. Ладонь ангела погладила его щёку. — А я думал о том, каково было бы почувствовать прикосновение твоих крыльев к моему телу. Исследовать твой рот, ощутить твои пальцы в… Кроули наклонился и поцеловал его прежде, чем Азирафаэль смог договорить свою фразу. Демон был совершенно уверен, что у него ещё будет шанс уточнить, где должны оказаться его длинные пальцы. Губы Азирафаэля легко приоткрылись, а колени раздвинулись, позволяя Кроули прижаться поближе. Ангел обнял его за плечи так сильно, что на миг Кроули показалось, будто он плывет. Демон не чувствовал пола под ногами, лишь мягкое прикосновение губ Азирафаэля, тепло его рта, то, как крепко они обнимали друг друга, словно стараясь слиться воедино. Кроули не целовался уже множество сотен лет, но сейчас был уверен, что никогда и ни с кем не испытывал он такой близости. Чувствовал он и ещё кое-что, твёрдое и тёплое, и это ощущение было для него непривычным и новым. — Я чувствую тебя, — прошептал Кроули ангелу в губы. — Извини, — с коротким смешком ответил Азирафаэль. — Я считаю, что брюки смотрятся лучше, когда есть пенис, но, похоже, слушаться меня он не намерен. Кроули ухмыльнулся и посмотрел вниз на выпуклость, отчётливо видневшуюся в паху Азирафаэля. — И хотя я говорил совсем не об этом, мне не терпится получше разглядеть эту часть твоего тела, — он снова посмотрел в смущенное лицо ангела. — Я ощущаю желание, похоть, которую ты испытываешь, — глубоко вздохнул Кроули, прикрывая глаза. — Это опьяняет. — Ты хоть понимаешь, что я тоже улавливаю твои чувства? — Азирафаэль быстро поцеловал его в губы, затем в щёку и челюсть, добрался до кожи за ухом. — О, ты… — Кроули резко вдохнул и откинул голову назад, подставляясь под поцелуи. — Не говори такое. Портит настроение. Ангел усмехнулся, уткнувшись лицом в шею любимого. — Ты неисправим! — И это ты считаешь грязными разговорчиками? — Нет, — прошептал Азирафаэль Кроули в ухо, а его руки спустились чуть ниже. — Обещаю, что буду стараться получше. Дьявол. Ничего подобного демон не ждал. Он всегда представлял, что Азирафаэль будет застенчивым, неловким и скромным, не будет знать, что ему делать. Но вместо этого тот так развратно щупал задницу Кроули, будто хотел поскорее закончить с прелюдией. — А ты совсем не… Я имею в виду, это прекрасно и нравится мне, но не будет ли… О, чёрт… Ох, у тебя ведь не будет проблем, правда? Азирафаэль отстранился ровно настолько, чтобы взглянуть на него. — Не думаю. Видишь ли, Она создала нас такими. Я не считаю, что наша встреча была несчастливой случайностью. Думаю, всё вышло именно так, как должно было получиться. — Хочешь сказать, что мы с тобой были частью Божественного плана, чтоб его? — А не его ли мы исполняем? — в выражении лица Азирафаэля не было ни капли невинности. — Как скажешь, — Кроули потянулся к пуговицам на брюках ангела. — Я мог бы начать с минета, если хочешь. Волны желания, тут же пронзившей Азирафаэля, было достаточно, чтобы член Кроули стал столь же твёрдым, как камень. Он застонал и попытался быстрее расстёгивать пуговицы. Азирафаэль сжалился над ним и помог. После пары секунд совместной борьбы твердый член ангела оказался рядом с лицом Кроули. Тот коротко застонал, оглядел Азирафаэля, ухмыльнулся и неспешно лизнул головку. Ангел с шипением втянул воздух сквозь зубы, запустив пальцы в волосы возлюбленного. Однажды во время прогулки по Лондону Кроули увидел в витрине магазина футболку с надписью «Я профессионал, отпусти мои уши». Он долго смеялся тогда, но теперь ничего не хотелось демону больше, чем руки Азирафаэля, направляющие его голову так, чтобы было максимально приятно. Наконец, он не выдержал, оторвался от члена ангела и произнёс: — Ну же, трахни меня в рот! Внезапный прилив едва сдерживаемого желания Азирафаэля был подобен прорыву плотины. Его чувства передались и Кроули, заполнили демона так, что всё, что он мог сейчас сделать — старательно работать ртом, пока ангел входил в него, чуть приподнимаясь со стула, сжимая в пальцах пряди огненно-рыжих волос. Член самого Кроули уже причинял дискомфорт в узких джинсах, так что демон сжал его через плотную ткань рукой, чтоб хоть немного снять напряжение. Хорошо, что дыхание для оккультных существ было совершенно необязательным. Но кроме того, Кроули поистине нравилось ощущение толкающегося в его горло члена. Сквозь застилавшую глаза похоть он чувствовал заботу и беспокойство Азирафаэля. Демон протянул руку, переплетая их пальцы, показывая партнёру, что всё в порядке. Всё и правда было в порядке: Азирафаэль восхитительно страстно стонал, иногда бормоча что-то бессвязное; на вкус он был сладкий, и Кроули чувствовал запах ванили и старых книг, исходящий от ангела. Впервые за долгую жизнь на Земле они испытывали так много эмоций одновременно. Кроули не понимал, что говорит ангел до тех пор, пока Азирафаэль не отстранился, выходя из его рта, прижимаясь головкой к порочно опухшим губам демона. — Дорогой мой, — задыхаясь, проговорил Азирафаэль, вопросительно глядя в лицо любовнику. — Да, — сказал Кроули, не имея ни малейшего представления, на что соглашается. Но это было не важно: сейчас он готов был на всё. Рукой он провёл по всей длине члена ангела. Азирафаэль закрыл глаза, от удовольствия выгибаясь дугой. Его оргазм был подобно волне, обрушившейся на всё существо Кроули. Демон зажмурился, пытаясь продержаться подольше, но чувства переполняли его. Он застонал, сжав член ладонью через ткань тесных джинсов и кончил следом за Азирафаэлем. Кроули откинулся на спинку стула, довольно облизывая губы. — Дьявол, ангел. Азирафаэль выглядел так, словно только что увидел лицо самой Богини. — С тобой всё хорошо? — после долгой паузы поинтересовался демон. — Это… — произнёс Азирафаэль, указывая на него пальцем, и покачал головой. — Ты… Чёрт… — Я свел тебя к односложным высказываниям, да? Что ж, я — молодец. Азирафаэль рассмеялся, ломко и хрипло. — Хммм. Да, — он махнул рукой, призывая Кроули придвинуться к нему ближе. Кроули провёл рукой по лицу, окончательно очищая его от спермы и наклонился, чтобы поцеловать ангела. — Ты уверен, что это не было чем-то вроде бунта, совершенного изгнанником Рая? — спросил он через пару мгновений. Эта фраза, хоть и произнесенная шутливым тоном, содержала в себе толику опасения. — Уверен, — проговорил Азирафаэль, перебирая пальцами волосы Кроули, будто пытаясь запомнить, какие они на ощупь. — Это не грешно — вожделеть того, в кого ты влюблён. — Особенно когда твои чувства взаимны? — щёки Кроули залились краской, однако взгляда от ангела он не отвёл. — Думаю, да, — Азирафаэль поднёс одну из рук демона к своим губам и нежно поцеловал ее. — Я заставил тебя ждать так долго, мой дорогой! Что я могу для тебя сделать? — Что ж, хорошо, — ухмыльнулся в ответ Кроули. — На данный момент — ничего, — увидев поднятые в удивлении брови Азирафаэля, он добавил: — Задай этот вопрос через пару минут. — Я так и сделаю, — ангел потупил взгляд. — Заниматься этим, стоя на коленях, с виду было совсем не просто. — Оно того стоило, — поморщился Кроули, поднимаясь на ноги. — Я бы не отказался от удобной, мягкой кровати, если такая у тебя есть. — Это можно устроить, — Азирафаэль встал, застегнул брюки и задумался. — Ты правда считаешь, что я всегда был никудышним ангелом? Кроули пожал плечами: — Равно как и я всегда был отвратительным демоном. — Полагаю, каждому иногда нужно немного грешить. Это нормально, если в итоге человек не теряет порядочности. Кроули даже подумал, не сказать ли ему, что тогда большинство грешников должны быть оправданы? Однако порочная сторона ангела пришлась ему по душе. Пожалуй, пусть Азирафаэль продолжит считать, что ведёт себя слегка непослушно. Ангел протянул руку, и Кроули мог бы поклясться, что никогда ещё не видел на его лице такой озорной улыбки. — Поднимемся на второй этаж? Быть может, Кроули был куда более хорошим, добрым и любящим, чем думал он сам, и эта его черта особенно нравилась Азирафаэлю. А может, они с каждым годом походили друг на друга всё больше и больше. Но так как теперь у них была своя сторона, это, должно быть, было совсем неизбежно. Кроули взял ангела за руку и направился к лестнице.