Прости, мама

Порой самые опасные приключения выпадают на долю того, кто их желает меньше всех прочих. Так случилось с Венди в один злополучный вечер. «События развивались неожиданно для всех» – хотел было написать я, но вдруг осознал, насколько смехотворна эта фраза: что необычного в неожиданных событиях? Разве не более удивительно то, что в жизни иногда случается что-то предсказуемое? Как бы то ни было, тем вечером несколько мальчишек имели неосторожность угодить в лапы к пиратам – происшествие более чем заурядное, однако в этот раз имело место одно обстоятельство, существенно всё меняющее: помощь мальчикам пришла – вовсе не в лице Питера, совсем нет – а в лице оказавшейся рядом Венди. О, дорогой читатель, если бы на её месте была менее храбрая и менее склонная к милосердию девочка – эта история не окончилась бы для неё настолько ужасно. Мальчишки то и дело попадали в разные передряги, из которых не все возвращались живыми – обыденность жизни на острове, с которой все примирялись как с нормальным порядком вещей. И любая девочка, выбранная Питером матерью, должна была понимать, что лучше пожертвовать парой-тройкой мальчишек, чем подвергать опасности себя. Но увы, Венди так не считала. – Немедленно отпустите их! – прокричала она, сбегая с холма на пологий берег, освещённый прощальными лучами заходящего солнца. Пираты подняли головы. Команда головорезов против одной девочки – перевес сил очевиден. Чтобы подойти к ним ближе, Венди пришлось спуститься на остывающий песок – и вот они смотрели на неё уже сверху вниз – опасное положение! Венди была смелой, но я бы соврал, если бы сказал, что вид вооружённых до зубов пиратов не заставлял её содрогаться. Она была всего лишь маленькой девочкой, выступающей против взрослых мужчин – и это прекрасно понимали все присутствующие. Но именно это обстоятельство и делало Венди в тот момент особенно пугающей – пираты все как один изумились мужеством девочки. Кто-то даже сказал «вот это да!», а кто-то из мальчишек воскликнул «Вот это наша мама!» Но вдруг Венди почувствовала на себе холодный и пронзительный взгляд. С ужасом она обнаружила, что на неё пристально смотрит сам капитан «Весёлого Роджера». Вы, конечно же, знаете его имя, но, если нет, тогда я вам скажу: его звали Джеймс Крюк. Высокий угрюмый человек не сводил с неё проницательных голубых глаз. У Венди перехватило дыхание, когда, оглядев всю мрачную фигуру, одетую по моде давно ушедшей эпохи, и мельком заметив блеск металла в правом рукаве его камзола, она неожиданно встретилась глазами с капитаном. Сама смерть смотрела на неё, зияя синими океанскими безднами. – Хорошо, – сказал капитан тихим, леденящим душу голосом, – Я прикажу отпустить мальчишек. Но при одном условии: в обмен, моя милая, Вы сами отправитесь на корабль. Какое коварство! Могучий интеллект этого страшного человека без остановки вёл напряжённую работу, а потому ему не стоило особого труда просчитать выгоду от подобного решения. Мальчишки кроме Питера сами по себе интересовали его меньше чем нисколько. Другое дело Венди – ведь она была мамой. Лишившись её, маленькие негодяи оказывались в жалком положении: им некому было давать указывать и запрещать, некому служить моральным ориентиром – словом, никчёмное существование. Но самое главное – Питер непременно отправится на корабль, желая вернуть маму – и неизбежно встретит свою смерть. Эта мысль так воодушевила обычно мрачного капитана, что он усмехнулся, а его бледные щёки даже немного налились болезненно-желтым румянцем. – Ну, каков будет ответ на моё предложение? В голубых безднах его глаз сияла уверенность: она согласиться, потому что она мать, а матери никогда не бросают своих детей. С другой стороны, Венди была матерью понарошку, а это существенно меняло дело. Детей понарошку не так жалко, как своих настоящих детей. – Я согласна, но только если вы немедленно развяжете их всех. Она стояла прямо и ни один жест не выдавал в ней страх или робость. Мальчишки, разумеется, хором принялись отговаривать Венди от столь опасного решения, но капитан жестом железного когтя велел заткнуть им рты. – Подумай хорошенько, дитя, – сказал он, склонившись над девочкой в позе снисходительного школьного учителя, дающего последний шанс ученику. Правильным ответом для Крюка был именно прозвучавший ответ Венди, но ему хотелось испытать её материнские чувства, – Ты ведь знаешь, что тебя ждёт? Ты отправишься с нами на корабль и станешь нашей мамой. «Прежде всего моей» – мысленно произнёс капитан, но вслух сказать этого он не мог, так как приличные люди тщательно скрывают эгоистичность своих мотивов. В его злодейском уме одна за другой вспыхивали образы того, как много пользы могло принести наличие мамы, хотя ему самому до конца не верилось, что всё это может случиться с ним. Разумеется, он понимал: с таким чудовищным человеком, как он, было совершенно невозможно обращаться нежно, но всё же капитан не терял надежду, ведь всем известно, что матери могут принимать детей такими, какие они есть. – Я всё обдумала достаточно хорошо. Отпустите мальчиков, тогда я стану вашей мамой. После такой фразы было невозможно больше хоть сколько-то сомневаться в героизме Венди. «Именно так поступила бы…» – начал размышлять Крюк, но мысли эти причиняли душе капитана невероятную боль, а потому он немедленно отвлёкся на нечто более приятное. Как ловко ему удалось выиграть партию, сохраняя при этом хороший тон и ведя себя как истинный джентльмен. Совершенно счастливый, капитан приказал отпустить мальчишек и подал руку Венди, чтобы проводить её к лодке. Венди старалась не смотреть на него, но почти машинально подала руку, ведь родители всегда говорили ей: как бы ни был неприятен человек, с ним следует обращаться вежливо. От всего произошедшего мальчики пришли в такое расстройство и одновременно восхищение, что в их головы даже случайно не закралась мысль напасть на пиратов после освобождения. Пираты тоже не подумали о возможности нарушить слово и прикончить всех мальчишек – настолько они были поражены храбростью Венди. И даже сам капитан не мог подумать о подобном в тот момент. Он держал за руку маленькую девочку и все его мысли занимало изумительное осознание: его жалкая левая рука, не идущая ни в какие сравнения с изящным и смертоносным крюком, на удивление блестяще справлялась со своей задачей. Как ни крути, крюком было бы достаточно трудно держать руку ребёнка. А левая рука могла деликатно и бережно удерживать маленькую руку, которая не пыталась вырываться, но не из-за страха, а благодаря волевому усилию храброй девочки. Для капитана всё складывалось настолько идеально, что он совсем забыл о своей ненависти к детям. Возможно, потому что в Венди не было всего того, что особенно сильно раздражало и пугало Крюка. Она вела себя как взрослая – и это делало её настолько менее отвратительной в глазах капитана, что он бы даже мог назвать её приятной или как минимум весьма терпимой. Кроме того, она была матерью Питера, ценным пленником и трофеем. И она могла стать матерью для него. Как же горько будет плакать Питер, осознавая такую чудовищную перемену! Словом, впервые за долгое время ужасный капитан Крюк чувствовал себя счастливым. И так Венди добровольно отдала себя в плен, спасая своих названых сыновей.

***