***
Пока Чонгук торчал в магазинчике и покупал мороженное, Тэхён сидел на лавочке под зонтом, благодаря которому создавался тенёк. Чимин неизменно строчил, большую часть о том, как он переживает за результаты экзаменов. taekim: ты всегда был первый по школе, так какого ты так очкуешь? jimijim: всё может измениться в любой момент. ничего не вечно, чувак jimijim: кстати, ты же встретился с чонгуком? taekim: ага taekim: он за этот год вырос так taekim: ещё ухо проколол. ему идёт jimijim: тоже сделаешь? taekim: с чего ты взял? jimijim: вы всегда так. делает один — второй повторяет Тэхён хмыкает. А ведь и правда. — О, Тэ! Приехал и даже словечком не обмолвился? Он отрывает глаза от переписки с другом и смотрит в сторону источника звуков. Парень вышел из магазина и остановился в пяти метрах, заметив его на лавочке. — Привет, Джу. Он встаёт и подходит ближе, чтобы поздороваться руками. В это время из магазина выскакивает Чонгук с мороженным на двоих, и увидев, что Тэхён общается с Чо Джу, быстро подходит к нему, становясь чуть позади. — А Чон не меняется. Везде за старшим, — парень дразняще морщит нос и щёлкает парня по верхней губе. — Эй! За руками следи, — озлобленно выкрикивает, пытаясь в отместку шлёпнуть по руке, но тот отскакивает, фыркая в его сторону и возвращая внимание другому. — Тэ, у друга моей сестры в выходные вечеринка дома. Хочешь пойти? Я забью за тобой место, — парень играет бровями, призывая согласиться. — В честь чего? — День рождение. — Ну, — парень замолкает, когда его дёргают за рукав футболки со стороны, и оборачивается, чтобы встретиться со взглядом Чонгука. Глаза-бэмби смотрят будто насквозь и его продолжают слегка дёргать за футболку. Тэхён вздыхает. Знает он, к чему эти глазки Чонгук ему тут строит. — Я подумаю, окей? — Окей, только без лишних лиц надумывай. Напишешь, — Джу взглядывает на Чона, ловя на себе яростный взгляд. За всю жизнь такой не встретишь, от которого хочется бежать. Вот Чо Джу и побежал быстрее к своей компании, что ждала его внизу у берега. Тэхён даже прыскает. Он снова смотрит на Чонгука и забирает мороженное, ради которого прошёл добрые три километра, потому что темноволосому оно нравится тем, что делится на две части, и чаще всего Тэ отдаёт ту половину, где получилось больше. Он разламывает как всегда не поровну, отдавая младшему большую часть. Чонгук его гипнотизировать не прекращает, а он лишь хмыкает и закатывает глаза. — Чонгук… — Возьми меня с собой. Он так и думал. — Я не собираюсь т- — Пожалуйста, возьми меня с собой! — Чонгук хватается за плечо, в надежде сжимая руку. — Не капризничай, — серьёзно и грозно настолько, насколько может, ибо этот вид друга смешит и умиляет. Он пытается игнорировать, откусывая мороженное, но Чонгук начинает трясти его за руку. — Хё-ён! Я так хочу туда! Я для тебя что угодно сделаю, веришь, нет? — Если ты хочешь попробовать пива или что покрепче, то я просто куплю для тебя и мы выпьем дома. Зачем идти туда? — Я хочу прочувствовать весь вайб домашних тусовок. И не говори что-то вроде «успеешь ещё»! Я сейчас хочу, на этих выходных! Чон на каждое слово тыкает Тэхёна в руку, и тот безнадёжно вздыхает, прося успокоится и обсудить это позже, а сейчас они должны вернуться домой. ~ taekim: короче, забей два места taekim: я буду не один***
Тэхён заходит за Чонгуком ровно в восемь, заранее обговорив легенду их прогулки. Они всего лишь идут к берегу с друзьями и никакого алкоголя и громкой музыки. Чон выходит ровно через минуту, как Тэ оповещает о своём прибытии. Дверь с негромким хлопком закрылась после звонкого «Я пошёл, мам», и Ким отрывается от экрана телефона, смотря в сторону дома. По лестнице спрыгивают пёрышком и подбегают к слегка ошалевшему Киму. Сначала не понимают, почему на него так смотрят, наблюдая как зрачки от лица спускаются ниже. Тэ осматривает его с головы до ног, подмечая как хорошо сидят на нём чёрная водолазка с джинсовкой и немного обтягивающие чёрные джинсы с прорезями на коленях. Чтобы лучше рассмотреть, Ким оттягивает ворот джинсовки, на что парень непроизвольно закрывается рукой. Младший от такого изучающего взгляда краснеет и смущённо отводит глаза. Тэхён же одет совсем по-простому: чёрное худи на два размера больше его и джинсы. — Ты собрался с кем-то затусить? — Да, с тобой. Теперь очередь краснеть Тэхёна. Дом Джу находится на самом берегу реки, поэтому и идти до него чуть больше получаса. Всю дорогу Гук напевает что-то под нос, покачивая в такт головой. Тэхён подхватывает, когда тот начинает петь громче. Голос у Чонгука отменный, Тэхён бы каждый день наслаждался его пением. С так называемой лицевой стороны дом выглядит обычно, но как только они открывают дверь и проходят глубже, музыка начинает отдаваться вибрацией в теле. Гук ближе жмётся к старшему, улыбаясь от уже окутавшего его веселья. На кухне младший запрыгивает на высокий стул, рассматривая стоящие на столе напитки и порывается схватить одну из бутылок, но Тэхён не позволяет, показывая градус на этикетке, и лезет в холодильник, доставая две бутылки пива и одну газировки. Ставит Чонгука перед выбором, догадываясь, на что падёт его взгляд, и не ошибается, когда делается первый глоток пива, от горького вкуса которого парень морщится, но вытягивает кулак с поднятым большим пальцем, на что старший хмыкает. К ним подлетает Джу с ещё парочкой знакомых. Они здороваются, кто-то лохматит тэхёновы волосы, а Чонгука вновь дразнят за возраст. — Мамочка по попе не нашлепает? — Джу смеётся от собственного вопроса. Чон лишь отводит глаза, а Тэ уже пьяному другу отвешивает подзатыльник за такие шуточки. Его пытаются утащить в глубь дома, ближе к колонкам и столу с закусками, но он отнекивается, говоря, что подойдёт позже. — Гук-и, — зовёт парень, и тот сразу поворачивает голову к нему, внимательно смотря. Он указывает пальцем себе за спину и продолжает: — Вот там висит табличка, чтобы ориентироваться на первом этаже. — Это странно, — он впервые видит, чтобы в доме висела табличка с указателями. — Зато удобно, — крыть нечем. — Если что, звони, я приду, хорошо? Найди кого-нибудь и поиграй в игры или там… ну… найдёшь чем заняться? Только не пей много, понял? — в ответ утвердительно кивают и толкают в сторону толпы. Тэхён лохматит тёмные волосы и, зачесав их, целует в лоб, а затем скрывается среди людей. Чонгук остаётся сидеть на кухне. Осматривает дом, замечая открытую дверь на задний двор, где тоже играет музыка и небольшая толпа, подрывается с места, сначала к холодильнику, взяв ещё одну бутылку пива в запас, но тормозит, пару секунд обдумывает вопрос в голове, и всё же берёт третью. Выходя на улицу чувствует разницу температур и с облегчением вдыхает воздух. В доме слишком душно и возвращаться туда желания пока нет, поэтому он ищет место во дворе. Рядом с обрывистым берегом огромный камень, на котором (удивительно) никто не сидит. Он хватает со стола рядом сложенный плед и направляется туда. Вид на реку и лишь эхо музыки для Чонгука подходят больше, чем пьяная толпа и игры на раздевание. Кто-то в доме уже щеголяет в одних труханах, до «в чём мать родила», слава богу, не дошло и Чонгук этого не видел. Вытаскивает телефон из кармана джинсовки, засматривается на заставку. Фото с Тэхеном, сделанное в прошлом году, греет душу. Он тянет уголки губ вверх, давая себе обещание сделать в этом лучше и больше. Звонить ему сейчас кажется плохой идеей. Прошло от силы минут сорок, как он оставил его и, скорее всего, занял место за игральным столом. А вот убить время за залипанием на видосы в тик-токе или чате по интересам — другое дело. Последующие часа полтора он только и делает, что кидает в чат смешные монтажи по аниме, где после каждого ещё минут десять бомбят, и вливает в себя последнюю бутылку пива. Тэхёнов смех слышен на весь двор даже сквозь играющую музыку. Или же это просто Чонгук узнает его с первого звука всегда и везде. Он подгибает ногу, опуская на колено голову, и оборачивается, замечая группу парней и девушек, и оказывает действительно прав. Тэхён задыхается смехом, ударяя по плечу какого-то знакомого, показывая пальцем вверх, что шутка была зачетная. В его руках стеклянная бутылка пива, как и у всех остальных тут. Он приходит в себя, отдышавшись, невольно оглянувшись по сторонам, замечает Чонгука. Тот вздрагивает, когда ловит на себе взгляд и видит пропадающую улыбку с лица хёна, и когда тот что-то говорит друзьям и направляется в его сторону, резко отворачивается. Слышит, как всё отчётливей шуршит трава, а вскоре с боку раздаётся: — Гук-и, ты почему тут один? — Мои друзья отошли за пивом, — он не поворачивает головы, сильней сжимает ладонями ногу, чтобы та не соскользнула с камня. — Как давно? — Да… минут пять назад. Тэхён оглядывает Чонгука с ног до головы, задерживаясь на немного поникшем лице, видневшимся из-под чёлки. Смотрит ему под ноги и видит три пустых бутылки, валяющуюся палочку с влажным концом и линии на земле, напоминающие рисунок с надписями. Чон, увидев, куда смотрит старший, подскакивает и топает по земле, стирая рисунок, и возвращается в прежнюю позу, неуверенно взглядывая на него. Парень вздыхает, заглядывая Чону в глаза. А после оборачивается и кричит: — Парни! Идите без меня! — Эй! Опять с мелким сюсюкаться будешь? — компания негромко хохочет, но перестаёт, когда Ким вытягивает им изящный длинный средний палец. — Завались! Тэхён подсаживается рядом на камень, на котором постелен плед. Хмыкает и мысленно хвалит Чонгука за заботу о своём здоровье (не берёт в счёт три бутылки). — Тэхён… — «Тэхён»? А куда же делось излюбленное «хён»? — он вопросительно выгибает бровь и слегка улыбается. Ответа не приходит, лишь немного недовольный взгляд и поджатые губы. — Я мешаю? Скажи честно. — Мешаешь? Чему? Как? С чего ты взял? Чонгук опускает подбородок на колено, вздыхая. — Все называют меня ребёнком. И ты постоянно за мной бегаешь. Не надоедает? Ты же даже не можешь нормально потусить. — Зачем мне тусить? Я захотел остаться с тобой. — Но тебя же звали явно в место получше. Я для таких, видимо, ещё слишк- — Эй, Гук-и, — Тэхён подрывается с места, плотно прижимая бутылку к камню, чтобы не упала, и присаживается на корточки прямо перед Чоном. Тот отводит взгляд, а после вообще отворачивает голову, когда он прикасается к его руке. — Ты всего лишь на год младше меня. Мне с тобой быть намного больше нравится, чем с ними. Младший нерешительно поворачивает голову, встречаясь взглядом с Тэ, а после он тянет его за руку к себе, заставляя соскользнуть с камня в свои объятия. Его толстовку сразу комкают в кулаках и жмутся ближе. — Знаешь, хён, — он выжидает небольшую паузу. — Кажется, мне кое-кто нравится. Тэхёна от этих слов передёргивает, но он быстро приводит себя в чувства, пару раз хлопая друга по спине, и отстраняется. — Правда? — в ответ скромно кивают. — И кто же это? — Если я не скажу имени, ты не обидишься? — Нет, конечно. — А если я скажу один факт об этом человеке, ты меня не осудишь? — Почему же я должен тебя осудить, Гук-и? — Тэхён искренне не понимает, но ждёт продолжения, убирая волосы с его лица за ухо. — Ну, — Чон бегает глазами по лицу напротив, от таких нежный действий краснея и смущаясь, но тщательно старается всё это скрыть (хорошо, что на улице стемнело), отводя глаза, а после с выдохом произносит: — Это парень. Тэхён на мгновенье выпадает из реальности, растеряно бегая глазами по лицу младшего. Чонгук ждёт реакции, это видно по его глазам. И ждёт он совсем не ту, которую Тэхён ему даёт. — Ты уверен в своих чувствах? Ким серьёзен в лице, что непроизвольно копирует Чонгук, после озвученного вопроса как-то нервно закусив губу. Тэхён поднимается с корточек, забирая с земли свою бутылку, и садится на место, отпив немного. Чонгук прослеживает за ним взглядом и продолжает смотреть даже когда тот делает ещё один глоток. Он это замечает и протягивает бутылку пива, которую с охотой забирают из рук, делая сразу несколько глотков. — Девяносто семь процентов. — Тогда надо действовать, Гук-и. — Думаешь, он нормально это воспримет? — Не узнаешь, не попробуешь, — Ким пожимает плечами. — Вообще-то наоборот, — Чонгук прыскает, а после «Правда что ли?» заливается смехом ещё сильнее. — Только не говори, что тебя вштырило от пары бутылок. — А ты у нас прям заядлый пьющий. Чонгук снова смеётся, только уже вместе с Тэхеном. — Хён, а как мне показать ему, что он нравится мне? — Боже, Чонгук, ты что, не влюблялся никогда? Парню становится стыдно настолько, что щеки начинают гореть. Он вылупился на Кима, пытаясь остудить лицо руками, но тот лишь усмехнулся и, протянув руку и коснувшись его спины, притянул к себе, удобно укладываясь его голову на своём плече. — Я в этих делах, на самом деле, плох, — Ким выдерживает паузу, а Гук не смеет перебивать. — Может ты просто скажешь ему? — Это слишком просто… и страшно. — Чего страшного? Подходишь и говоришь «слушай, ты мне нравишься», — Тэхён специально повышает голос, пародируя Чонгука. — Ты действительно плох. Зря я тебя спросил. — Довольствуемся тем, что имеем. Вдруг прокатит и он тоже влюблён в тебя, но как и ты боится признаться, только потому что у него хён — придурок и не может дать совета. — Это верно подмечено, — Чонгука в отместку щипают за бок и тот прыскает, но быстро успокаивается. — А вдруг нет? — А вдруг да? — А вдруг нет? — Даже если нет, то он будет об этом знать. Может быть присмотрится к тебе и влюбится, откуда нам знать, что будет? Лучше сделать и не пожалеть, чем…и пожалеть. — Мимо по всем фронтам. — Да срать я хотел. — Ты пьян, — Чон пытается сдержать смех, наблюдая за таким Тэхёном, лёжа у него на плече. — Если только немного. — Бабушка с дедушкой ругаться будут. Гук взволнованно заглядывает ему в глаза, и Тэхён поворачивается к нему, попутно зарываясь рукой в волосах. — Я быстро проскочу. — Давай останемся сегодня у меня? — и снова глаза-бэмби. — Я очень хочу, чтобы ты остался. Тэхён в свою очередь не может такому сопротивляться сколько бы лет не прошло. — Хорошо, — Ким совсем невесомо целует в лоб через волосы и поднимается. — Пойдём? — в ответ немного растеряно кивают и встают следом, хватаясь за предплечье, чтобы не упасть от слегка закружившейся головы и запинающихся друг о друга ног. ~ taekim: чувак taekim: тебе когда-нибудь приходилось давать любовные советы? jimijim: ни разу в жизни taekim: я вот сегодня гуку давал jimijim: в каком смысле? jimijim: (͡° ͜ʖ ͡°) taekim: ಠ_ಠ taekim: ….чувак, ты норм? jimijim: прости-прости, мне казалось это смешным taekim: он на вечеринке сказал, что ему нравится какой-то парень и он не знает, как ему это показать taekim: ну я и сказал, чтобы он действовал jimijim: вы были вместе на вечеринке? taekim: это был др друга сестры моего знакомого taekim: но суть не в этом taekim: я, кажется, ревную jimmijim: чувак, ты влюблён. в курсе? taekim: чувак, даже не буду отрицать jimijim: ТЫ БЛЯЬ СЕРЬЕЗНО?! jimijim: до этого постоянно jimijim: а где чонгук сейчас? taekim: лежит рядом со мной jimijim: вы лежите на одной кровати? taekim: ну типа taekim: он уснул на мне jimijim: что ж jimijim: мне нечего добавить taekim: чё мне делать? jimijim: действовать, чувак***
Чонгук тормозит у дома Кима, ногой выставляя подставку, чтобы было легче держать велик, и остаётся на сиденье. kook: хён kook: выходи kook: я у твоего дома taekim: чего? Чонгук поднимает голову на окно в комнате Тэ и видит высунувшуюся светлую лохматую макушку, усмехаясь под нос. taekim: скоро дождь будет kook: тэхён, на меня резко нахлынуло вдохновение kook: и если мы сейчас же не пойдём к мосту и не пожарим там маршмеллоу, пока я буду рисовать, у меня будет мутация в сколопендру, поэтому быстро поднимай свою задницу Тэ выходит ровно через минуту. В руках у него две тёплые кофты, одну из которых сразу протягивает Чону. Тот завязывает её у себя на талии и слезает с велика. Он откатывает его в сторону, быстро возвращаясь обратно. — Я взял маршмеллоу, деревянные палочки и зажигалку. — Ты собрался жарить их на зажигалке? — по его взгляду и поджатым губам понятно, что именно так он и хотел делать. Тэхён усмехается и треплет его по волосам. — Разведём небольшой костёр, — в ответ улыбаются и хватают за предплечье. До моста доходят быстро, потому что Гук решил поиграть в догонялки и тот, кто быстрее прибежит, получит мармеладных мишек. Тэхён касается первой ступени моста первым и победно выдыхает, опускаясь на колени. Младший ещё последующие минут десять дуется и оправдывает себя «Я просто тебе поддавался», на что Ким говорит, что «Да, так и есть, потому что так я бы тебя ни за что не обогнал». Пока Чонгук раскладывает свои вещи: бумагу, пенал с карандашами и кисточками и акварель, начиная делать первые штрихи пейзажа, Тэхён спускается на берег и ищет сухие палочки и траву, чтобы разжечь огонь. Он аккуратно выкладывает их по кругу, делая так, чтобы ветер не смог сдуть и роется в кармане рюкзака в поисках зажигалки. — Вау, хён! Ты так хорошо это сделал! — Я ещё ничего не сделал, Гук-и. Сдержать улыбки всё равно не выходит. Огонь разгорается быстро, поэтому первая зефирка уже нацеплена на специальную палочку и Тэхён старается не сжечь. Когда та похожа на готовую, он протягивает её Чонгуку, что уже заканчивает рисунок карандашом, перед этим немного подув, чтобы тот не обжегся. Младший откусывает и мгновенно распахивает в восторге глаза. Зефир растопился так сильно, что, когда хочет протянуть его Тэхёну, он тянется и марает ему губы, капая на футболку. Ким забирает, взглядывает недовольно и съедает полностью. Вытаскивает салфетку, вытирая сначала губы и подбородок, пока младший сидит довольный, прожёвывает, а потом и его футболку. Они изжаривают всю пачку, сжигают две и их съедает Тэхён, откладывая для Чонгука остальные в пластиковую тарелочку. Он подгибает ногу, опуская на колено подбородок, взглядывая на парня. Вода касается их ступней. Гук несильно болтает ногами, почти заканчивая с рисунком. Его тёмные волосы спадают на глаза, поэтому он часто заправляет их за ухо, каждый раз марая щёку краской с кисти. Тэхён невольно начинает улыбаться. — Я чувствую, как ты на меня смотришь. Ким замирает, вмиг розовеет щеками и отворачивает голову, смотря на свою ногу в воде, а после, стараясь сделать это незаметно, взглядывает на ноги Чонгука, говоря, будто обиженно: — Я смотрю на то, как ты рисуешь. — Ну да, и на меня тоже, — усмехаются в ответ. Чонгук чувствует, как на его нос что-то капает и стекает на щёку, неприятно щекоча. Он проводит по лицу и смотрит на каплю на ладони, затем поднимает голову. — Хён, дождь. Тэхён взглядывает на небо, видя, как туча неожиданно и быстро сгущается над ними. Они начинают собирать вещи, но ливень догоняет и накрывает их, когда они выбегают на дорогу к дому. От быстрого бега начинает жечь лёгкие, поэтому они переходят на быстрый шаг. — Чонгук, надень кофту, — Ким недовольно хмурит брови. — Мне и так хорошо! — Надень, быстро! А если ты заболеешь? Хочешь с температурой слечь? Чонгук старательно его игнорирует, убегая вперед и разворачиваясь к нему, дразня высунутым языком. Тэхён на это лишь вздыхает и отводит глаза в сторону. — Хён! — на зов всё же поворачивается и видит, что Чонгук уже лежит на земле. Он подбегает к нему, с волнением осматривая. — Я споткнулся. И совсем не выглядит расстроенным: только шире улыбается и начинает махать руками, как обычно это делают зимой на сугробах, чтобы создать форму ангела. — Ты сумасшедший. В ответ только звонкий смех и кроличья улыбка. — Сделай так же, — он этой идеей загорается, что даже приподнимает голову, смотря на Тэхёна выжидающим взглядом. — Нет. Поднимайся. — Не хочу, — хмыкает младший и опускается обратно, продолжая водить руками по земле. — Если не поднимешься, я брошу твои рисунки в лужу, — он вытягивает рюкзак над большой лужей возле него и пристально смотрит на младшего. — Не сможешь, — усмехается он, зная, что тот так никогда не сделает и оказывается прав, потому что Тэхён прижимает рюкзак обратно. — Окей, я заберу их себе, спрячу от тебя и буду смотреть на них каждый день, — а вот это звучит уже более устрашающе. — Ты пытаешься шантажировать меня? Чонгук поднимается на локти, выгибая бровь. Ким ничего не говорит, лишь ехидно ухмыляется и уходит вперед, не дожидаясь, когда младший поднимется. Чонгук сразу подрывается следом. … — Внучата, и где же вас так потрепало-то? Бабушка выходит из гостиной, как только они закрывают за собой дверь. Одежда промокла насквозь, поэтому стянуть кофту оказывается непростой задачей. Они разуваются и бабушка тянет их в ванну. Она заталкивает обоих парней в комнату, набирает в «фишку» горячую воду и велит залазить туда, пока она бежит за сухой одеждой. Тэхён, стащив с себя футболку, откидывает её в раковину, куда вскоре прилетают штаны и нижнее белье. Чонгук максимально медленно расстёгивает джинсы, повернувшись к старшему спиной, изредка заглядывая за плечо. Ким уже расположился в ванной, прикрыв глаза, поэтому быстро снимает остатки одежды и прыгает в воду, подтягивая ноги к груди и обхватывая их руками. В Тэхёне никакого стеснения: сидит, раскинув руки, и даже не думает прикрыться. — Тебе жарко? Чонгук от неожиданного хриплого голоса дёргается и поднимает глаза, до это пялясь на поднимающуюся от дыхания чужую грудь. — Н-нет. С чего ты взял? — У тебя всё лицо красное. Тэхён, зачесав назад мешающие волосы, всё же делает воду немного прохладней. — Если заболеешь, будешь должен желание. — Это не честно! — возмущается младший и надувает губы. — А если ты сам заболеешь? — Не надейся, — и брызгает водой. — С тебя тоже будет желание, — младший брызгает в ответ сильнее. За ним и Ким, потом опять Чонгук и так они расплёскивают воду на стены и пол. Бабушка приносит пару полотенец и одежду. Говорит, чтобы парни одевались и шли на кухню пить горячий чай. С младшего тэхёновы вещи сваливаются, не смотря на то, что он стал больше. Он сильно затягивает шнурок, всё равно придерживая за резинку, чтобы не сваливались, а футболка остаётся свисать с плеча. Чонгук уходит под вечер, когда дождь заканчивается, обещая вернуть одежду после стирки. И совсем никому не скажет, что, краснея, прижимался к этой футболке ночью. … Наутро Тэхён сваливается с температурой, не в состоянии даже подняться и дойти до кухни самостоятельно. Бабушка с дедушкой бегают вокруг него, как неугомонные, переживая, что обычная простуда может перерасти во что-то большее. ~ taekim: чонгук taekim: я заболел kook: и это говоришь мне ты? taekim: понятно, ты даже не волнуешься kook: (.ŏ3ŏ) kook: хён kook: не обижайся, но ты должен мне желание ~ К вечеру становится лучше благодаря дедушкиным травяным чаям и жгучим мазям, поэтому, сидя на кровати и поедая свежую клубнику, он смотрит излюбленный сериал по второму кругу, но прерывается на уведомление телефона. kook: хён kook: ты как? taekim: уже лучше kook: я рад (๑•̀ㅂ•́)ﻭ✧ kook: когда мы встретимся? taekim: дай мне несколько дней, Гук-и taekim: хорошо? kook: окей kook: главное выздоравливай taekim: куда я денусь kook: хочешь, принесу тебе яблок и мишек? taekim: не боишься заразиться? kook: нет! kook: тогда я передам их твоей бабушке Тэхён хмыкает и через час уже ест нарезанные в форме сердечка яблоки, наблюдая с окна, как Чонгук удаляется от дома.***
kook: а ты точно в порядке? kook: может ещё немного подождать? taekim: ты ждал целую неделю, пока я выздоровею, а теперь отговариваешь меня идти? taekim: если ты хотел пойти с кем-то другим, то просто скажи, я же тебя не съем kook: нет, хён! kook: я с тобой хочу kook: просто переживаю taekim: отлично taekim: значит я не зря приехал kook: •̀.̫•́✧ Чонгук выбегает из дома не дожидаясь даже минуты. Он хватает велосипед и садится на него ещё во дворе. Тэхён после недельной разлуки рад, поэтому улыбается, а когда он выезжает на дорогу и выкрикивает «Погнали!», едет следом за младшим. Он разгоняется, обгоняет Чонгука на повороте в небольшой лес, зная, что тот так просто это не оставит. И оказывает прав. Вскоре парень ровняется с ним, подмигивает (играется, засранец), и давит на педали со всей своей мощью, играя мышцами на икрах. Чонгук иногда оглядывается, чтобы проверить, успевает ли за ним Тэ и, когда видит, что его нет, резко тормозит, чуть ли не падая. Он возвращается обратно немного встревоженным, но вскоре облегченно выдыхает и пытается подавить улыбку. Тэхён присел у края дороги что-то внимательно рассматривая. Чон тормозит возле него, но ничего не замечает в траве. — Ты на что смотришь? — Там много божьих коровок, — он протягивает руку и отодвигает лист папоротника, чтобы показать, но насекомые разлетаются, отчего Ким разочарованно вздыхает. Но тут же улыбается, когда одна из них садится на рукав футболки. Он разворачивается к Гуку, чтобы показать и замечает на его руке одну. — Не думаешь, что это что-то может значить? — играет бровями старший, указывая на руку Чона, и аккуратно снимает со своего рукава, сажая обратно в траву. Чонгук взглядывает на старшего, но смущённо отводит глаза. Для них с Тэхеном уже давно божья коровка символ любви. Раньше они читали множество сказов, в которых писалось, что если божья коровка сядет на любую часть тела, то вскоре придёт любовь, либо же давние чувства станут взаимными, но работает это только тогда, когда человек уверен в них на все сто. Именно поэтому сейчас он взглядывает на Тэхёна, который садится обратно на велик, с какой-то надеждой. — Может тот парень всё же влюблён в тебя? — прохрипывает Ким и стартует, обернувшись на Чонгука, что сначала теряется, а после догоняет. … — Хен, тут никого нет! Чонгук бросает велик в кустах, забывая поставить подножку, выбегая вперед на небольшой обрыв. — Серьёзно? Нам повезло. Тэхён догоняет сзади, оставляет велик у дерева, мельком взглядывая на Чонгука, что сел у края, переживая, что тот может упасть. — А там точно ничего не наплыло? — спрашивает младший, подходя к роющемуся в своём рюкзаке Киму. Тот уже снимает футболку, откидывая её на велик, оставаясь в плавательных шортах, направляясь к обрыву. — Джу купался на днях. Они всё прошли. Тэхён присаживается на корточки, оглядывая водную гладь. Вода немного мутная, но дно всё же разглядеть можно. Чонгук неожиданно подходит со спины, опуская руки на плечи, а после седлает их, хватаясь за волосы, но не оттягивает. Ким опускает руки на его бёдра, сжимая до побеление кожи и с кряхтением поднимается на ноги, стараясь не упасть (нет, Чонгук всё же знатно подрос). Сверху заливисто смеются, когда он отходит назад для разгона. Немного выжидают, тыкают по ляжке и, когда получают дающий согласие смех, разбегается, отталкиваясь от края. Прохладная вода касается их тел, заставляя покрыться мурашками, но быстро привыкнуть к температуре. Чонгук выныривает первым, шумно вдыхая воздух, следом за ним и Тэхён. Он убирает чёлку с лица, но в него тут же прилетает волна воды и та возвращается на прежде место. Следом идёт ещё две и тогда он не выдерживает: отворачивается, чтобы протереть глаза, готовясь атаковать. Чонгук сдаётся сразу — противостоять хёну в брызгах не в его силах. — Там тарзанка есть, — он указывает пальцем в сторону дерева, когда они поднимаются обратно. Чонгук с восторгом бежит туда, пытаясь снять веревку с ветки, но не достаёт, поэтому Тэхён немного подпрыгивает, хватаясь за привязанную деревяшку. Он первым седлает её, под возмущённый вой младшего, и, сделав с неё сальто, ныряет. Гук ловит тарзанку и прыгает бомбочкой. Он выныривает, сразу оборачиваясь по сторонам, в поисках Тэхёна, но не видит его, поэтому зовёт: — Хён! Смотрит на берег, а после верхушку обрыва — возможно, он уже поднялся, но там тоже не видать. Чонгук продолжает крутиться по сторонам, с неподдельным волнением и страхом всматриваясь в воду. Сердце начинает бухать в ушах и глаза на мокром месте. Ногу что-то щекочет, но Гук сваливает на водоросли, а после резко хватает за щиколотку и тянет вниз. Он не успевает даже нормально вздохнуть. Тэхён выныривает с ним на руках, держа под колени, пока тот пытается отдышаться и бьёт его по плечам. — Никогда больше не делай так! Он больше испугался не того, что его утащили под воду, а того, что Тэхён мог удариться о что-то под водой или просто неудачно нырнуть. А он тут со своими приколами. Чон сцепляет ноги на пояснице, крепче хватаясь за плечи, протирая глаза от попавшей в них воды. — Я впервые был отруганный тобой, — усмехается парень, медленно плывя к берегу. — Не смешно, Тэхён. Я думал, ты уже умер, — он даже выглядит так, будто сейчас убьёт его за то, что испугался, что тот умер. Тэхён не сдерживает смеха, когда Чонгук смягчается и прижимается, обвивая его шею руками. Они плавают так ещё немного, перед тем, как младший отстраняется и заглядывает в глаза. — Знаешь…тот парень… — Что? Ты признался ему? — глаза Кима сияют неподдельным интересом. Ему ведь и в правду важно знать. Он будет рад, если Гук будет счастлив из-за положительного ответа того парня. Но по его глаза этого не скажешь. Он даже напрягается, заставляя Тэхёна остановится, как только он касается дна. — Нет, — он отрицательно машет головой и замолкает. Тэхён тоже ничего не говорит, ждёт, когда Чонгук продолжит, потому что по его лицу видно, что он собирается с мыслями и, видимо, очень грандиозными. Но вместо слов он нахмуривается, со шлепком кладёт ладони на чужие щёки, вмиг краснеет и поддаётся вперед. Ким ничего понять не успевает, когда губы младшего почти невесомо соприкасаются с его. Чонгук задерживается недолго: в голове отсчитывает пять самых быстрых секунд, отстраняется и выдыхает шёпотом: — Потому что это ты. Глаза старшего если и не с Землю, то с Юпитер — точно. Реакция приходит незамедлительно. — Ты… с ума сошёл, Чонгук? Тэхён его отпускает и ему приходится держаться на плаву самому, потому что до дна ещё не достает, но отплывает в сторону берега. Наблюдает, как он трёт губы и взглядывает как-то странно. Со скептичностью и неверием. Чонгук этот взгляд считывает и пугается. Ему становится больно и даже не из-за первого в своей жизни поцелуя, а из-за того, что Тэхён отреагировал так, хотя говорил, что не осудит. Поэтому не видит решения лучше, чем сбежать. Подальше. Чон подорвался к берегу, полностью игнорируя крики Кима. Взбираясь по крутой дорожке на верх, нога соскальзывает с травы и он ударяется коленкой, но на неё становится абсолютно всё равно, но первая слеза от боли всё же касается щеки. Тут главное понять — от какой. — Эй, Чонгук! Да стой ты на месте! Тэхён кричит, чуть отставая, но пытаясь догнать, пока он возится с великом, но не успевает: Гук быстро его седлает, не заморачиваясь об оставленных на земле вещах, и скрывается в лесу. Он мечется между тем, чтобы бросить всё и побежать за ним и тем, чтобы всё собрать. И пока мнётся на месте, понимает, что догнать уже не сможет. — Блять!***
Три дня он считает за год. Даже пока он болел такого не было. Они чатились, общались по фэйстайму и вместе смотрели фильм на сайте, где есть чат для обсуждения, а сейчас ничего. Чонгук пропал от слова совсем. О нём напоминает только его рюкзак с вещами, которые он бросил, когда убегал. Первые два дня Тэхён не выпускал из рук телефон, пытаясь до парня дописаться, но тот игнорировал, даже не заходил в сеть. На звонки тоже не отвечал, а вскоре и вовсе стал недоступен. Тэхён понимал, что всё это бессмысленно. Чимин, к тому же, обозвал тупицей и сказал, что заблокирует, если он не извиниться перед Чонгуком. Первая мысль, с которой он проснулся сегодня — «Я приду к нему». Поэтому в девять часов утра уже нёсся сломя голову до магазинчика ни с кем не здороваясь и даже не обращая внимания на прохожих. … На пути к дому Чонгука, когда уже лёгкие жгло от бега, лицо красное и пот стекает с шеи, миссис Сэгук встречается неожиданно. Она смотрит с тревогой и сама по себе выглядит расстроенно. — У вас что-то произошло? — Мы немного повздорили, когда были на пруду, — объясняет, пытаясь привести дыхание в норму. Сегук вздыхает. — Он совсем ничего не говорил. Закрылся в своей комнате, только вчера вечером спустился поужинать. От услышанного сердце сжимается. Тэхён чувствует себя полным придурком. Сэгук говорит, что не уверена, что до вечера он выйдет из комнаты, но на уверенное тэхёново «Я всё равно пойду» только кивает. Стоя перед дверьми, понимает, что тут ему вряд ли откроют, поэтому решает зайти через задний двор. Осмотрев первый этаж, он поднимается на второй. Дверь в комнату Чонгука закрыта, но не заперта, поэтому он тихо подходит к ней, прислушиваясь в тихие звуки телевизора, и стучит. — Чонгук, я зайду? По ту сторону всё затихает, а после слышится шорох и снова тишина. Он стучит ещё раз, но ответа так и не приходит. Тэхён приоткрывает дверь, заглядывая в темную из-за опущенных жалюзи комнату, и заходит полностью, оставляя чужой прихваченный рюкзак у стены. Стол завален бумагой, кистями и красками. Он взглядывает на ближайший рисунок. На нём до боли знакомое место. Акварелью выведены небольшая поляна, обрыв со свисающими с него корнями мощного дерева и внизу виднеется пруд. Тэхён отводит погрустневших взгляд на кровать, на которой спрятались под одеяло, но забыли про торчащую ступню, свернувшись в комочек. Тэ подходит к изголовью и присаживается на корточки. — Чонгук? В ответ всё так же молчат. Тэхён тяжко вздыхает, снимая с руки пакет, доставая оттуда бутылочку бананового молока, и кладёт у самого края одеяла, слегка толкая вперед. Оно резко поднимается и бутылка исчезает под ним. Но с ним всё еще не говорят. Он достаёт вторую и её так же забирают, затем ещё пару, а на последнюю решает поиграться: когда за ней тянутся и почти хватают, чтобы забрать, он одёргивает на себя, но получает за это шлёпок по кисти и отдаёт бутылочку. Всё ещё молчат. Тогда в ход идут трубочки для молока с разными вкусами в одной упаковке. И это работает. — Зачем ты пришёл? — звучит приглушенно из-под одеяла, с обидой в голосе. — Тебя увидеть. — Не хочу, — буркает и сжимается ещё сильней. — Может всё-таки выглянешь? — Нет. — Мне уйти? — в ответ молчание. Тэхён хмыкает и наклоняет голову вбок, немного придвигаясь к кровати и укладываясь на краю подушки. — Прости меня, Гук-и, — выдыхает с сожалением и на пробу суёт указательный палец под одеяло. Его не выгоняют из «убежища» и он готов ликовать. — Мне так стыдно за свою реакцию. Я просто не смог сообразить всё сразу. — Так ты тугодум? Под одеялом слышится шуршание, а после сюпанье из трубочки. Тэхён ухмыляется и пихает ладонь дальше. — Именно. — Значит, вот так просто это признаёшь? — Даже не буду отрицать. Руки под одеялом что-то неуверенно касается и он уже победно улыбается, но вытаскивает пустую бутылочку из-под молока и огорчённо вздыхает. — Ну Гук-и… — Прощу, если поцелуешь. И когда только он этому научился? Тэхён аккуратно приподнимает краешек одеяла, являя белому свету Чонгука. Он ему улыбается, но в ответ надутые губы не меняются, поэтому надувает свои, пародируя младшего, на что тот фыркает и закатывает глаза. Тэ убирает челку наверх и тянется ко лбу, оставляя на нем лёгкий поцелуй. Заглядывает в глаза, но, увидев всё ещё капризную моську, выгибает бровь. — Серьёзно? — в ответ кивок. Тэхён снова вздыхает. Дайте ему сил справиться с этим ребёнком. И совсем не важно, что между ними всего год разницы. Он убирает за ухо снова спавшие на лицо волосы и медленно приближается к нему, чувствуя, как под рукой уже горит щека. Чмокает в губы, задержавшись на самые долгие пять секунд, и заглядывает в зажмуренные глаза. Прыскает от вида младшего — на пруду он был смелее. — Всё уже закончилось, Гук-и. В ответ цокают и отворачиваются к стене, но Ким переваливается через парня, слыша его недовольное кряхтение. — Я принёс ещё твою любимую шоколадку и попкорн, — хрипит Тэ, перебирая волосы над ухом, иногда касаясь серёжки. На него взглядывают так, будто готовы плакать от счастья и припадают к груди, прося обнять в ответ. Тэхён обнимает. Теперь всё встало на свои места. ~ taekim: чувак taekim: мы начали встречаться jimijim: разблокирован … Тэхён лежит на кровати за просмотром очередного сериала, который посоветовал ему Чонгук. За эти два полных дня, что они не виделись, он пересмотрел чуть ли не половину нетфликса, поэтому имеет полное право рекомендовать. Звон уведомления заставляет вздрогнуть и повернуть голову в сторону телефона на тумбочке. kook: хён Тэхён открывает чат с Чонгуком, набирая ответ, но не успевает отправить, прерываясь на новое сообщение. kook: научи меня французскому поцелую Парень вмиг столбенеет, клавиатура перестаёт щёлкать и вводная строка мигает курсором с «Что, Гу-». Кому: jimijim «Пересланное сообщение» taekim: он– jimijim: тебе даже не нужно ничего делать jimijim: он уже твой, чувак Кому: kook taekim: хорошо***
Сегодня, уже с минуту на минуту, должен придти Тэхён. Они ещё пару дней назад договорились устроить ночёвку и посмотреть какой-нибудь фильм, перед этим купив много вкусностей. Чонгук с самого утра убирается в комнате. Он собрал все разобранные вещи в шкаф, выкинул пустые банки из-под газировок и энергетиков, вытер пыль на всех горизонтальных поверхностях, протёр зеркало, чтобы было не так стыдно за некоторые пятна на нём, помыл пол и даже отодвинул кровать (!), чтобы помыть пол там, сменил постельное белье. Он переставил коллекцию манги на полках, минут тридцать выбирая им красивое положение, фигурки и разные мелочи спрятал в стол, чтобы не создавали максимализма. Теперь и не стыдно впустить его в комнату (то бишь душу его). С первого этажа слышится мамино «Так рада видеть тебя! Ну, проходи!» и Чонгук несётся из комнаты по лестнице, даже не переживая, что может навернуться. Выглядывает из-за проёма, смотря, как Тэхён передаёт пакет, говоря маме, что он от бабушки и бежит к нему с вытянутыми для объятий руками. Набрасывается так, будто не виделись год, и тянется уже за поцелуем, но Ким вовремя соображает и увиливает от младшего, прижимая его голову к плечу, встревоженно глянув в сторону кухни, куда ушла миссис Сэгук. Разворачивает его за плечи и быстро утаскивает на второй этаж, чтоб даже пискнуть не успел, закрывая за собой дверь. Он тяжело вздыхает, трёт переносицу, смотря на младшего серьёзным взглядом. — Чонгук, не мог бы ты не делать так пр- Не успевает договорить из-за резко опустившихся на плечи рук и прижатых губ к его, что не дали времени на обдумья. Тэхён немного наклоняется, чтобы опустить Гука с носков на пятки, перехватывая за кисти, чувствуя, как они слегка подрагивают. Он напирает и младший поддаётся, давая вести себя к кровати и усадить на неё. Чонгук неуверенно раскрывает губы, чтобы ухватить тэхёновы, но тот, поняв в чём его план, отстраняется, но не намного. Чон приоткрывает глаза, заглядывает в те, которые напротив, пять секунд смотрит аккурат в них, а на шестую сдаётся, вырывая руки из хватки и хватая подушку, закрывая ею пылающее лицо, падает на кровать. Старший с этого хмыкает, но свои краснеющие щёки упорно игнорирует. — Здесь ничего не меняется, — оглядев комнату он подмечает. — Только фигурки свои все попрятал. На столе уже стоят пара больших стеклянных тарелок: одна — с чипсами, вторая — с попкорном, банки с газировкой и упаковки с разными сладостями. Тэхён замечает раскрытый на странице с незаконченным рисунком блокнот. Он перелистывает несколько страниц назад и снова умилённо улыбается. Тэ уже давно начал узнавать себя на рисунках Гука, но никогда не придавал этому большого значения. Младший, на самом деле, очень часто рисует его. Чонгук выглядывает из-под подушки, смотря на чужую широкую спину, мышцы которой видны под чёрной футболкой. — Хён, — на зов оборачиваются, вопросительно взглядывая. Парень в неуверенности поджимает пальцы на ногах, сжимает в кулаках подушку и сглатывает, перед тем как спросить: — Давай переспим? По лицу Кима понятно, что он ожидал чего угодно, но только не этого. Пальцы даже вздрагивают и, кажется, начинает дёргаться от напряжения в теле глаз. Он сглатывает и прокашливается, неловко проводя по губам, и (Чонгук думает, что специально) понижает голос. — Что-что? — П… — запинается, в смущении ненадолго отводит глаза. — Переспим. — Ах, молочко и спать? — Не издевайся надо мной, — недовольно звучит от младшего, и Тэхён тяжко вздыхает. — Чонгук, — он подходит и присаживается напротив его лица на корточки, поднося руку к макушке. — Мы не можем. — Почему? — Потому что, — задумывается над ответом, не сдержав себя от прикосновения к волосам младшего. — Нам ещё нельзя. — Я на всё «нельзя» отвечаю «можно». Тэ снова вздыхает. Чонгук безнадёжен. — Мы уже взрослые! Тебе семнадцать и я достиг возраста согласия, я уже могу, хён! Буду снизу и всё! — Ещё не взрослые. Вот когда станем немного старше — пожалуйста, но сейчас… — отрицательно машет головой и поджимает губы. Гук расстроенно поджимает губы и хмурит брови. Выглядит так, будто расплачется сейчас и его будет не остановить. Он резко отворачивается от Тэхёна к стене, пряча лицо в подушке. Старший опускает голову, прикрывая глаза, и вздыхает — с таким Чонгуком лишь это и делать. А после выпрямляется и ложится рядом, прижимаясь грудью к спине, приобнимая спереди. Горячо дышит в затылок, отчего появляются мурашки и волосы чуть-чуть дыбятся. — Ты вообще знаешь, как это происходит? От хриплого голоса совсем рядом невзначай теряешься и тело пробивает дрожью, но Чонгук быстро себя успокаивает. — Мне шестнадцать, конечно, я знаю. Я смотрел в… — понимая, что сказал лишнего, резко замолкает и мысленно бьёт себя по губам. — О, — наигранно удивлённо тянет Ким. — Так ты смотрел. — Не издевайся, — говорит резко и сам же вздрагивает. Он смягчает и понижает громкость голоса, добавляя: — Пожалуйста. Тэ улыбается и лишь ближе льнёт к нему. Убирает руку с талии и начинает поглаживать по животу через футболку. — Понимаешь, Чонгук, я просто… не смогу, — выходит максимально понуро. — Ты просто не хочешь. Это потому что я не такой, какой нужен тебе? — по его голосу слышно, что он расстроен и совсем немного раздражён. — Что ещё за чушь ты придумал? — Тэхён даже глаза широко раскрывает, смотря в его затылок, будто на него. — Я хочу, и ещё как… но сделать этого не смогу. — Через «не могу», — бурчит себе под нос, смягчаясь от поглаживаний, но старший всё равно всё слышит. — Не вредничай, — в ответ цокают, но больше ничего не говорят и даже перестают обижаться, потому что его целуют в шейный позвонок, отчего мурашки вниз по телу пробегают. — Смотрим фильм? — кивают, но не поворачиваются даже тогда, когда он поднимается к телевизору, чтобы вставить диск, но, когда матрас в ногах прогибается, говоря этим, что Тэхён уже располагается на кровати для просмотра, подрываются за тарелкой попкорна. Тэхён падает спиной на стену, цокая от небольшой боли от столкновения, а Чонгук располагается между его вытянутых ног. Поза, на самом деле, для них привычная. Чонгук любит сидеть так с самого детства, потому что она достаточно удобна не только тем, что такому тактильному Гуку достаются объятия старшего, но и тем, что попкорн, который Чон держит на груди легко брать. Телевизор уже прогнал заставку фильма, сейчас там девушка просыпается в окружении охраны и её заставляют открыть какой-то чемоданчик. Чонгук всё не может усесться. Ёрзает, то подтягиваясь выше, то снова опускаясь, и только через минут десять занимает удобную для обоих позу. Рука Тэхёна в чужих волосах оттягивает корни, вторая в тарелке с попкорном. От Чона веет приятным ароматом шампуня, поэтому он не сдерживается, чтобы не понюхать волосы, из-за чего тот прыскает. Кожа тоже пропитана сладким запахом и он проводит по шее носом, начиная часто выдыхать. — Эй, это щекотно! — Чонгук пихает его в сторону и он сдаётся, но ненадолго, снова начиная нюхать шею. — У тебя будут проблемы. — Серьёзно? — Начинай оглядываться. Ким на такие угрозы только смеётся. Гук цокает, ложась обратно, хватая парня за руки и укладывает их у себя на груди. Тэхён увлекается фильмом, в то время как Чонгук не прекращает теребить его пальцы. — Хён, — замолкает, обдумывая слова, и снова начинает ёрзать. — Я это… — Ты «это»? Круто. — Хён, — теперь уже недовольно, ибо сарказма лишь отбавляй. — Я…У меня… Чонгук опять цокает, хватает чужую руку и резко опускает её на низ своего живота. Тэхён сначала ничего не понимает, а после, выглянув из-за плеча, видит. Все «у тебя будут проблемы». Шорты уже начинают давить, и не понятно то ли от того, что он больше начинает ёрзать, то ли от того, что на это смотрит Тэхён. Чонгуку бы прикрыться и в ванну убежать, но вместо этого он руку старшего толкает немного ниже. — Боже, Гук, — выдыхают над ухом, отчего он ещё больше заливается краской. — У тебя был план с самого начала? — Хён, — как-то умоляюще зовёт. — Сделай… Тэхён хватает тарелку с попкорном и заставляет наклониться вместе с ним, чтобы оставить её на полу. Чонгук откидывает голову на плечо парня, полностью расслабляясь сразу, как он, просунув руки ему под мышки, слегка подтягивает вверх для удобства. Он укладывает ладони на тяжело вздымающуюся грудь, но колени всё ещё напряжённо согнуты, поэтому он проводит по телу чуть ниже, а после касается ног, несильно надавливая на них. — Расслабься, Гук-и — шепчет, задевая губами ушную раковину, отчего под ухом слышится резкий выдох, а под пальцами чувствуются появляющиеся мурашки. Чон опускает руки на кимовы бёдра, пытаясь полностью расслабиться. Тэхён немного сгибает пальцы и проводит по коже ногтями, в ответ на это действие получая дрожь и резко повернувшуюся голову в сторону шеи, что теперь терпит на себе горячее дыхание. Он прикрывает глаза и туго сглатывает накопившуюся слюну. — Гук-и, мне… Не заканчивает, потому что Чон понимает, о чём Тэхён хочет спросить и на опережение кивает. Ким снова сглатывает, поднося пальцы к шнурку на шортах и тянет, развязывая узел. Хватает под резинку и уже было начал тянуть вниз, но чонгукова рука, схватившаяся за предплечье, останавливает. Он воспринимает это как «стоп» на его действия и нежелание продолжать, поэтому убирает руки, поднимая их над Чонгуком, показывая этим, что не намерен к нему прикасаться, если тот этого не хочет. У Чона от этого действия, внушающее только доверие, замирает сердце и тело пронзает новая волна дрожи, которую тот старательно пытается скрыть. — Н-нет, хён. Просто… не снимай, но, — дрожь всё же прокрадывается через голос и Чонгук прикусывает губу изнутри. Он надавливает на руку Кима, возвращая в прежнее положение. Тот всё понимает и лишь немного приподнимает резинку шорт, ныряя пальцами под боксеры, касаясь грубых волосков. Чонгук шумно выдыхает, непроизвольно растравляя ноги чуть шире, когда Тэхён аккуратно к нему прикасается. Он обхватывает пальцами, полностью накрывая член ладонью, вслушиваясь в частое дыхание под ухом и чувствуя, как ладонь, до сих пор державшая его за предплечье, дрожит и сжимается. — Всё хорошо? — взволнованно шепчет, немного поворачивая голову в сторону Чона, но не имея возможности посмотреть на него. На плече пару раз кивают, давая понять, что он может продолжать. Тэхён второй рукой придерживает одежду, чтобы та не мешалась и не приносила никакого дискомфорта, водя по головке, каждый раз замедляясь, когда Чонгук непроизвольно дёргается или сдавленно мычит, боясь, что мог сделать неприятно, но парень говорит об обратном сжимающимися в такие моменты пальцами ног или рук. Тэхён уверен, что Гук чувствует как бьётся его сердце, если и не слышит. Пульс отдаётся в висках, а ещё пальцы ног сводит и спина устала. Но не смотря на это, всё его тело сосредоточено на дыхании и редких движениях Чонгука. Он сканирует всё, даже сглатывание слюны или появление новых мурашек, пытается отыскать места, в которых более приятно и где срывается голос. Тэхёну кажется, что сделать сейчас телевизор потише хорошая идея. Он оглядывается вокруг себя, находя пульт и убавляя громкость, чтобы было еле слышно диалоги в фильме и мешали не так сильно, а после откидывает его чуть дальше прежнего. — Хён… — стонут под ухом, и Ким слегка склоняет голову, чтобы коснуться губами небольшого доступного промежутка шеи, медленно двигаясь поцелуями к щеке. Чонгук на поцелуи реагирует усилившейся дрожью по телу и повернутой к Тэхёну головой. Ким наконец-то может взглянуть на него. Брови нахмурены, глаза слегка приоткрыты, губы влажные от слюны. Он ускоряется, чувствуя, как Гук начинает сжиматься. — Хён… Тэхён целует в лоб, в складку между бровями, после чего Чон перестаёт хмуриться и отворачивает голову. Целует в висок, а потом в хрящик уха. Чон снова тихо стонет, то подгибая колени, то разгибая, не знает, куда деть руки, поэтому царапает ногтями кожу на руке и выгибается в спине. Тэхён делает ещё несколько движений и останавливается на головке, давая парню кончить, не замарав одежду. Даёт время отдышаться и прийти в себя, водя пальцами по телу через футболку, а после того, как Чонгук убирает руку с предплечья, вытаскивает согнутую в кулак ладонь и тянется за салфетками на прикроватной тумбе. Вытерев ладонь и немного запачканный чонгуков живот, откидывает грязные салфетки в урну сбоку от тумбы, не промазывая, и поправляет чужую одежду, завязывая узелок на шортах. Гук продолжает лежать на плече, смотря на меняющиеся кадры в телевизоре, не слыша никаких диалогов. Тэхён откидывает голову на стену, начиная поглаживать его руки. — Хён, — в ответ вопросительно мычат. — А ты когда-нибудь делал это с другими? — Нет, — хрипит Тэхён, мельком кидая взгляд с телевизора на Чонгука. — А спал с кем-нибудь? — Да. — И как? Тебе понравилось? — Не могу сказать точно. Чонгук слегка хмурит брови и неуверенно спрашивает: — Это было с… — Девушкой. — А со мной понравилось? — Мы не спали, Гук-и, я просто подрочил тебе. — Ты не воспринимаешь это всерьёз? — Не серьёзней, чем переспать. — То есть я для теб- — Да, мне понравилось. Оба замолкают. Чонгук, потому что пытается спрятать смущённую улыбку, незаметно отвернувшись, а Тэхён, потому что Гук не задаёт вопросов. — Хён, — в ответ снова вопросительно мычат. — Я ещё хочу. Ким хмыкает, не сдержав небольшой улыбки. — Вот она, сила пубертата. — Ну хё-ён. — Гук-и, давай спать. Тэхён хватает парня под мышки и заваливает на кровать, оставляя одну руку у Чона на талии, а другой подпирая голову. Лежат так пару секунд, но Чонгук, начиная вошкаться, переворачивается на другой бок, смотря на закрывшего глаза Тэхёна немного задрав голову. Красивый. — Ты обещал научить меня. Помнишь? — Помню. Научу. — Хён, — в ответ уже не мычат, но Чонгук всё равно продолжает говорить. — А в лоб? Тэ приоткрывает сначала один глаз, а затем и второй, когда видит перед собой оленьи глазки, выдыхает проигравшем в этой битве (хотя быть проигравшим он против и не был) и зачёсывает волосы, чтобы открыть лоб и оставить там лёгкий поцелуй. Гук довольно хмыкает, пряча смущённую улыбку, уткнувшись парню в грудь. Приобнимает, чувствует как его обнимают в ответ, притягивая к себе, и засыпает в объятиях своего хёна.***
Первое о чём думает Тэхён, когда просыпается — «Не хочу, чтобы этот день заканчивался». Чонгук на чемоданах со вчерашнего дня и от «Ничего, год пролетит быстро, внучок, и глазом не моргнёшь» легче не становится. Он моргнул уже тысячу восемьсот девяносто три раза. И это только за утро. Телефон пока молчит, значит они ещё собираются. До его отъезда остаётся всего четыре часа. Тэхён изнывает от жары, сидя на кухне вместе с бабушкой, что неожиданно решила сварить клубничный компот, обдуваясь ручным вентилятором. Дедушка в гостиной запаковывает свой чай в бумажные пакеты, с нежностью подписывая на каждом «Семье Чон» и выводя небольшие сердечки в уголке. На столе всё для счастливой жизни: несколько видов любимого шоколада, недавно сорванные вишня с яблоками, черничный пирог и свежезаваренные сухие зелёные листья, но Тэхён не притронулся ни к чему. Желудок не просит, в горло не лезет. Два с половиной месяца пролетели как… Тэхёну даже сравнить не с чем — быстрее нет, кажется, ничего. Он уткнулся взглядом на задний двор. На нём они провели большую часть дней: лёжа на траве читали, рисовали, болтали на пустяковые и глобальные темы, разглядывали звёзды, играли в настольные и телефонные игры и даже целовались. Невинно и совсем неумело, смущаясь безбожно и боясь, что их застукают. Чонгук, в силу своего возраста и интереса, много его трогал, даже порывался сделать то же, что делал ему Тэхён, когда они устраивали ночёвку, но он не позволил, расцеловывая после надувшиеся губы. Ким вспоминает, как каждый раз разглядывал чонгуковы сережки, которые он менял чуть ли не каждый день. Все были красивые и так подходили ему, но для себя он выделил лишь одну, самую простецкую — небольшое тонкое колечко. У Чонгука оно тоже было в фаворитах, наверно, поэтому он относился к ней с большей дотошностью, постоянно пряча в шкатулку, чтоб не потерялось или загрязнилось. Тэхён тоскливо вздыхает. Мысли. Во всех печальных взглядах и грустных вздохах винить только их. Ну и ещё одного парня. Вспоминает, что по их с Чонгуком традиции должен подарить ему подарок. Он переводит взгляд на соседний стул, на котором покоится пакет с любимыми банановым молоком и шоколадом младшего, ещё пара апельсинов и яблок, нарезанных в форме сердечек и сладкие трубочки. Понимает, что, если для Чона этого будет достаточно, то для него — нет. Он хочет подарить что-то ещё. Что-то, что будет последующий год напоминать о нём, возможно, это могло быть что-то парное, раз они теперь в отношениях. Тэхён резко замирает, расширяя глаза, пока прокручивает в голове последнюю свою мысль несколько раз. А после подрывается со стула, пугая бабушку, и несётся в гостиную. Останавливается прямо перед телевизором, из-за чего возмущается дедушка, который смотрит какую-то программу, тянется к верхнему ящику и достает коробку. Откидывает крышку, как самый ненужный сейчас в этом мире предмет, вытаскивает лишнее и находит то, что искал. Бежит обратно на кухню и встаёт напротив бабушки. — Ба, — та поворачивается, снова пугаясь его из-за резкого и громкого голоса. Она вопросительно взглядывает на внука. Тот пару секунд мнётся, но всё же решительно вытягивает руку с зажатой в пальцах толстой иглой. — Одолжи мне, пожалуйста, свою серёжку. … kook: хён kook: выходи Прочитав сообщения, Тэхён хватает с кровати пакет и выбегает на улицу. Бабушка и дедушка плетутся за ним, собирая все приготовленные для Чонов вещи. Чонгук стоит напротив дома у дороги, оперевшись бедром о капот машины, и поднимает грустный взгляд, как только слышит захлопнувшуюся дверь. Тэ сразу понимает, что тот старается скрыть его максимально, ведь знает, что старший грустит не меньше. Тэхён оставляет между ними один шаг и как только разводит руки для объятий, Чонгук ныряет в них, плотно прижимаясь к его груди. Футболка на плече становится влажной, и Ким не сдерживается, когда слышит сдавленный всхлип. Слеза соскальзывает с его щеки, падая на тёмную макушку, и Тэхён ерошит чужие волосы, заставляя отстраниться. Чонгук случайно задевает рукой его ухо, отчего он морщится и тихо шикает от боли. Парень виновато взглядывает, но потом хмурится и отодвигает волосы, чтобы взглянуть. — Ты… Чон аккуратно хватает всё ещё немного кровоточащую мочку, разглядывая болтающееся в ней тонкое колечко, кидая взгляд то туда, то на Тэхёна. — Как у тебя сделал. — А где серёжку нашёл? — Бабушка одолжила. Похожа на твою, кстати. — Хён… — еле слышно выдыхает и заливается слезами ещё больше, поджимая губы. Тэхён знал, что Чонгуку понравится. Он закидывает пакет на сиденье и пока мисс Сэгук прощается с бабушкой и дедушкой, без разговоров утаскивает в сторону дома, на задний двор. Тэхён не возражает, позволяет вести себя, а после несильно прижать спиной к стене и надавить ладонями на грудь. — Поцелуй меня, — парень поднимается на носочки, равняется с Кимом и добавляет уже шёпотом. — Пожалуйста. И Тэхён целует, просто не может отказать. Чонгук снова раскрывает губы, пытаясь ухватить его, но на этот раз Тэхён не противится. Сминает в ответ, а после на пробу касается нижней языком. Чонгук дёргается, резко отстраняется, непонимающе заглядывая ему в глаза. — Я обещал научить, — поясняет и ждёт, когда младший переварит его слова и притянется обратно. Он долго ждать не заставляет: снова поднимается на носочки, уже не сжимая губ, и обвивает руками чужую шею, заставляя наклониться к себе. Тэхён не спешит: для начала просто сминает губы, получая это же в ответ, прикусывает и оттягивает, но совсем не больно, лишь для того, чтобы услышать тихий выдох и подразнить, потому что тот пытается сделать так же. И он даёт прикусить, но выходит немного сильнее, на что он совсем не обижается. Тэхён пробует сначала лизнуть, начиная чувствовать дрожь младшего, а после уже смелее вытягивая язык. Чонгук пускает свободно, тянет язык навстречу и толкает, подрываясь вперёд, отчего они сталкиваются носами. Тэхён недовольно хмурится и отстраняется. — Не так резко, Гук-и, — в ответ виноватый взгляд под еле открывающимися веками. Тэхён не может устоять от мягкой улыбки и поглаживаний по боками и пояснице. — Попытайся повторить за мной. Чонгук кивает, туго сглатывает, когда Тэхён вновь приближается и касается губ. Теперь он становится мягче, пытаясь полностью почувствовать старшего и повторяет за ним с максимальной точностью, оттого и слышит шумный выдох, вырвавшийся из Тэ, ещё больше краснея в щеках. Они замедляются и останавливаются совсем, когда Тэхён в последний раз оттягивает нижнюю губу. Чонгук сразу утыкается в плечо, усиливает хватку на шеи и немного задирает футболку, повисая всем телом, поэтому Ким берёт его под любезно поднятые колени, и удерживает на себе. — Вечность бы это делал, — шепчет, смущаясь до безумия. — Мы сделаем, — теперь парень чувствует, как пылает его шея в разы сильнее, соприкасаясь с горячими щеками Гука. Оба слышат зов бабушки, поэтому Тэхён выдвигается к выходу с младшим на руках. Он не прекращает баловаться с его волосами, оттягивает, чтобы вновь взглянуть на серёжку и улыбается от её спокойного покачивания. Ким появляется с Чоном на руках, но после аккуратно ставит на землю. Взгляд у бабушки — точно орлиный — ничего из виду не упускает, замечает каждую мелочь: розовые щёки, слегка опухшие губы и грязную спину внука, но на это лишь счастливо и успокаивающе улыбается, когда он взглядывает на неё с некой опаской. Младший, подбежав к машине, за рулём которой уже уселась мама, разворачивается к Тэхёну, натягивая улыбку. Тэхён натягивает в ответ. — Ну, — Чонгук выжидает паузу и улыбается. Как бы сильно им не хотелось прощаться, но на год им расстаться придётся. — До следующего лета, хён. — Нет, Гук-и, — обрывает Тэхён, опустив глаза на пару секунд и подняв их обратно на уже расстроенное лицо парня.— Следующего лета не будет. Взгляд Чона тускнеет и уголки губ тянуться вниз, а брови сближаются на переносице. — Что… — Тут не будет, — объясняет, но младшему понятней не становится. — Но почему? — Чонгук не понимает от слова совсем. Шестнадцать лет было, а тут бац и не будет? Он готов разреветься. — Я поступаю в Сеульский университет. И, приподняв челку, целует в лоб, проводя по щеке младшего ладонью, наблюдая, как его лицо с самого грустного в этом мире, сменяется на самое счастливое. Чонгук припадает к груди, поцеловав в щёку. Это то единственное, что сейчас можно показать тут, при всех, но оба знают, сколько всего осталось только у них двоих.