fucking triangle

Томас соврет, если скажет, что забыл тот день. Год 2015 тогда был, лето, которое, на удивление было довольно прохладным, особенно для Рима. Именно тогда появилась мысль о создании рок-группы. Нужен был барабанщик, который, к счастью, нашёлся быстро, в фейсбуке. Итан был спокойным, бесконфликтным, не таким взрывным и безбашенным, как их фантастическая троица, однако, привносил некое равновесие в их коллектив. Поэтому и понравился всем. Они сразу стали командой, ссорились совсем редко, и те недопонимания возникали больше из-за музыки, нежели из-за личной неприязни. Всё было гладко, Томас никогда не относился к Итану хуже, чем к остальным и, будучи открытым и разговорчивым человеком, всегда шёл на контакт. И, конечно, всё творчество, вся дружба и времяпрепровождение вместе никак не были связаны с детской влюбленностью Раджи. Такой чистой и наивной, но при этом адекватной и светлой, как радость от прикосновений, взглядов. Томас вел себя порядочно, не вешался на предмет симпатии, просто был рядом, наслаждался компанией, не более. Да, Дамиано Давид понравился Томасу ещё в совсем школьном возрасте, когда их знакомила Виктория, как самых близких для неё людей: парня и лучшего друга. Дамиано — полная противоположность домашнему Итану. Дамиано невероятный, Дамиано душа компании, Дамиано целеустремленный и ещё множество позитивных черт его буйного неугомонного характера, которые привлекали молодого влюбчивого Томаса. Дами был и остаётся его первой любовью, светлой и нежной. Давид никогда не смел ранить чувства Раджи, они не ссорились, не прибегали к насилию и в целом были очень близки даже после расставания с Вики. После разрыва Дами и Вик не общались какое-то время, им нужно было время. Конечно же Томас ясно понимал, что если у него встанет выбор между выбором стороны и отвертеться от него будет нельзя, он выберет Викторию, ведь она за всю их жизнь стала практически семьёй для него. Но выбирать ему не пришлось, потому что окружающие его люди были адекватными, как ни странно. Поэтому с Дамиано они продолжили видеться, общаться, переписываться ночами. И всех всё устраивало. Томасу не переставал нравиться Давид с его заинтересованными долгими взглядами, с доброй ухмылкой, с его комплиментами и помощью в трудных жизненных ситуациях. Раджи устраивала такая обстановка и менять что-то он не стремился. Когда они втроем снова сблизились, проводили время вместе, Виктория заметила их взгляды сразу. Томас от нее что-то скрывать не любил, поэтому рассказал про симпатию. Де Анжелис же поступила по совести и не стала закидывать камнями и очернять личность Давида в отношениях перед таким ранимым Томасом, за что тот был невероятно благодарен. Виктория была удивлена, что Раджи не хотел никак заводить об этом разговор с Дамиано, но вмешиваться посчитала безобразным. И всех всё устраивало в этой спокойной жизнь. Однако ровно до появления Итана. Уже через месяц Раджи начал замечать следы укусов, царапины и кровоподтеки на шее, спине и иногда животе, когда Дамиано ходил без футболки. Томас не решался поинтересоваться, а Дамиано не спешил рассказывать, хоть и видел взгляды Раджи, после которых сразу же скрывал своё тело под легкой тканью. Томас и сам всё понял после пары бессонных ночей из-за очень редких, но громких стонов. Голос был точно Итана, доносился точно из комнаты Дамиано. Простая математика, из-за которой Томас стал активно закрываться в себе. Он не хотел нарушать личную жизнь Дамиано, не хотел доставлять дискомфорт вопросами, но когда они остались вдвоем, потягивая легкие сигареты на балконе, Томас, скрипя душой спрашивает, встречаются ли они с Итаном. — Это просто редкий секс, — отвечает Дамиано серьезно. — Я не вижу в нем ничего плохого, мы свободные люди. Искать кого-то я сейчас не намерен. А Итан был не против такой практики. — Ясно, — ответил тогда Томас, подавив громкое «почему не я, черт возьми?!». Честно говоря, много раз анализируя эту ситуацию, Раджи спрашивал у себя этот вопрос. Каждый раз он приходил к одному ответу: он бы не смог. Что не смог? Наверное, спать с человеком, которого действительно любишь, зная, что ты попросту удобен ему. Томаса эти мысли пожирали. Он думал, что, если он переспит с Дамиано, влюбится ещё больше в этого темноволосого сердцееда. А Давид нет. Именно после того разговора и долгих самокопаний, возник новый вопрос, который Томас задает, когда парень зовёт его на прогулку только вдвоём. — Ты не думаешь, что это только для тебя «секс без чувств»? — Раджи не смотрит в глаза напротив, когда они стоят в достаточно романтической обстановке у небольшого озера абсолютно одни. — То есть… Почему ты думаешь, что безразличен в этом плане Итану? Дамиано, до этого с домашней ласковой улыбкой смотревший на красивый профиль своего друга, опускает взгляд, мотая головой. Он томно выдыхает, прежде чем начать. — Томми, солнце, почему он тебя беспокоит? — мучительной сладко выпаливает Дамиано. Было видно, что ему эти разговоры не нравятся. Раджи и самому было больно, но лучше он узнает у своего друга лично, чем будет убивать себя вечными раздумьями. — Если у тебя на него какие-то виды или вроде того, я… — на этой фразе Дами начал повышать немного голос и активно жестикулировать, но как только что-то отметил в своей голове, зажмурился и выдохнул. — Я думаю, это лучше обсудить с ним самим. — Прости. Нет… Нет у меня видов на него, Дами, — выдыхает Томас и смотрит на воду, по которой мерно одна за другой проплывали дикие утки. — Даже если и так, это уже не имеет значения, — Давид чуть отталкивается от белой балясины и смотрит на Томаса, собираясь с мыслями. Раджи немного отводит голову, чтобы посмотреть на Дамиано. Ему кажется, что сейчас они уйдут с этого места, поэтому так же спокойно отстраняется от ограждения. Но брюнет останавливает его рукой. Берёт чужую ладонь нежно, еле касаясь. Ищет подходящие слова недолго. — …потому что мы больше не будем этим заниматься, — Дамиано выдыхает каждое слово и подходит ближе. Вторая его рука нежно ложится на плечо друга. — Мне нравишься ты, Томас. В данный момент, когда Раджи был поглощен в свои мысли, завязанные на отношениях Итана и Дамиано, он совершенно не ожидал такого признания. Признаться, он в принципе не рассматривал варианты, при которых они с Дами могут быть вместе. «Счастливый финал» казался таким далёким, что о нём даже мечтать было запрещено самим Томми. Но сейчас, когда Давид стоял перед ним, держал его руку, ожидая хоть какой-нибудь реакции, Раджи тормозил с ответом. — Ты уверен, что тебе это нужно?.. В плане… Не думаю, что я смогу дать тебе то, что давали другие Произнося эти слова, конечно же, Томас имел ввиду секс. Быстрый, грязный, животный, без прелюдий и нежностей, которые так нравились Раджи. Вообще, они с Дами часто разговаривали просто про отношения, про идеал этих отношений. Томас всегда говорил, что он может быть ревнивым, что собственник по большей части, что верный своему партнёру. У Дамиано же всё наоборот. Наверное, именно поэтому Томас и не рассматривал отношения со своим другом как что-то реальное. — Другие в прошлом, — это был первый удар, поразивший хрупкую и наивную натуру Томаса. — И от тебя я ничего не требую, требовать не буду, — продолжает Дамиано. — Если я тебе нравлюсь взаимно, то мы можем попробовать. Я и сам понимаю, что мы достаточно разных взглядов, но… — брюнет замялся. — Это же не проблема. Я готов меняться ради тебя, с тобой. Если, конечно, ты этого хочешь. — Давай попробуем, — Томас смотрит прямо в глаза напротив. В них волнение неприкрытое, детское. Давид переживал, пусть и старался это скрыть. Но как только Томми согласился попробовать отношения с ним, взгляд его будто заискрился. Дамиано улыбнулся и, видимо, попытался себя сдержать. Свои действия и эмоции. — Я не знаю, как с тобой обращаться пока, поэтому просто скажи, если что-то будет не так. Я постараюсь всё исправить, — мужчина перемещает руку с плеча на щёку, как бы спрашивая разрешения. Томас это понимает и еле заметно кивает. Дамиано впервые целует его долго, в губы, обходится максимально осторожно. Вечером уже вся группа знает об их отношениях. И Виктория рада искренне, улыбается, предлагает выпить в честь этого… В отличии от Итана, который, ссылаясь на усталость, ретируется в свою комнату, стены которой ещё недавно впитывали разгоряченные стоны. На какой-то их пьянке, Томас совершенно случайно подслушивает диалог возлюбленного и близкого друга. Они не кричат, но ругаются, голоса были спокойными. Но напряжение было слышно даже за закрытой дверью. Именно тогда Раджи впервые слышит тихое «Я думаю, что влюблен в тебя» и следом «я без тебя не смогу». — Итан, мы не перестанем быть друзьями, мы не перестанем быть группой. Я и так буду рядом, так сказать, пока смерть нас не разлучит, — Томас уже давно научился распознавать даже ловко скрытое раздражение и закос на агрессию. — Если ты действительно любишь меня, то просто пойми, что я чувствую всё то же самое, только к другому человеку, — они оба пьяные, так что не стоило бы воспринимать все слова всерьез, но Раджи уже умудрился себя накрутить. — Пару лет назад, когда мы только начинали спать вместе, я тебя предупреждал, что я не люблю тебя и навряд ли полюблю. Говорил, что люблю Томаса. Я не хотел травмировать тебя, поэтому сказал правду. И ты со всем согласился. Сейчас я всё ещё люблю Томаса, а к тебе ничего не чувствую. Это жизнь. Когда Дамиано надоедают пустые пьяные речи, повторяющиеся из раза в раз на их тусовках, он встаёт, направляясь к двери. Томас уже не слышит, о чём в конце говорит Итан, так как занят более срочным делом: нужно было как можно более бесшумно отпрыгнуть от двери, чтобы Дами не убил его. Хотя никто не говорил, что за подслушивание его погладят по голове. Но уйти бесследно всё же не удаётся. Давид смотрит чуть строго, закрывая к Итану дверь. На его лице плавно приливает раздражение, но как только Томас собирается уйти, в голове всё плывёт. — Ты не устал? — заботливый голос молодого человека звучит успокаивающе. — Думаю, нам пора. Дамиано берет Томаса за руку и стремительно уводит в их комнату. — Что бы ты там не услышал и не надумал себе, я честен перед тобой, перед ним, перед Вик. Если у тебя есть вопросы — задавай, я отвечу тебе на них так же, как ответил Итану, — Дамиано присаживается на край кровати и смотрит на Томаса тяжёлым взглядом. Ему и самому жалко Итана, как и всем, но сердцу не прикажешь, а врать он не собирался никогда. Давид ожидает, вероятно, хоть какого-то допроса, пыток и подобного. Но Томми только раздевается. Не как обычно. В этот раз медленно, напоказ, красуется то перед зеркалом, то перед Дами. Приближается плавно, словно лисица к жертве. И впервые Дамиано действительно был жертвой. — Я тоже люблю тебя, — единственное шепчет Томас, прежде чем опуститься на колени перед своим возлюбленным. Дамиано этот хищный взгляд видел не раз: на него так смотрели парни, девушки, тот же Итан. И ещё сотню раз чувствовал эту преданность, эту покорность, эту подчинённую позу: парень стоял на коленях, раздвигал сильные ноги Давида, крепко цеплялся длинными тонкими пальцами за чужие бедра. Но во всех этих движениях, казалось заученных до боли, было что-то родное, что-то неловкое, что-то, что манило Дамиано, что не давало воспринимать такие ласки как обычный оральный секс. Это был именно Томас. Его Томас был девственен, чист, невинен, его Томас, который стеснялся ложиться в одну кровать с возлюбленным. Этот Томас Раджи сейчас сам встал на колени перед Дамиано и смотрел на него возбужденным, жадным взглядом, ласкал через плотную ткань джинсов, безуспешно дул на чёлку, чтобы она наконец-то открыла взор. Этот Томас Раджи сейчас желал отсосать мужчине впервые. Отступать не собирался. Дамиано помогает стянуть джинсы, так же не церемонясь опустить боксеры. Было ощущение, что Томас передумает в самый последний момент, испугается, не захочет пробовать. Но Дами ошибся. Брюнет ожидал, что минет Томми будет плохим. Это первый раз, так что Давид не собирался настраивать себя на фейерверки. Он всему научит свою любовь, но не сейчас. Сейчас тому просто нужно было привыкнуть… к размерам, ко вкусу, к своим ощущениям. Однако Дамиано крупно ошибся, когда после нежных касаний языком пошли глубокие заглоты. Мужчина, не ожидав такого напора, даже простонал, хоть ранее редко выдавливал из себя хоть какие-то звуки. Но сейчас ему действительно хотелось если не кричать, то возбужденно громко мычать так точно, поощряя малыша Томми за усердную работу. Дамиано инстинктивно поднимает руку, чтобы запустить пальцы в пышную копну волос, покрепче сжать и начать управлять процессом, но, быстро одумавшись, перемещает ладонь на худощавое плечо. Оттуда ведёт к ровной спине, подбадривающее поглаживая, от чего Раджи ускоряется в процессе, редко пуская вибрации по всему стволу. В какой-то момент Дамиано всё же отвлекается на глупые мысли. Вернее на одну, но очень дотошную и надоедливую: «Откуда?». Томас был девственником бесспорно, вздрагивал от касаний и поцелуев в распространённые эрогенные зоны, разговоры о сексе отводил в сторону, стеснялся. А сейчас вытворял своими красивыми губами такое, что не каждая девушка по вызову сможет. Давид выходит из мыслей быстро, когда светлая макушка отстраняется, громко глотая воздух. Рука Томаса всё ещё скользит по разгорячённой плоти вверх-вниз быстро, предчувствуя скорый финал. Дамиано падает на кровать, не в силах даже что-то произнести. А с другой стороны любые слова были бы неуместны. Спасибо за минет? Почему ты соврал, что девственник? Ты в курсе, что теперь у меня будет вставать каждый раз, когда я буду видеть твои губы? Всё звучало отвратительно. Томас приводит в порядок их обоих. Вернувшись из ванной, он укладывается рядом с курящим мужчиной. — Откуда… — Пара видео, практика на резине и самоуверенность. Я хотел, чтобы тебе понравилось, — Томас шепчет уставшее, предугадав заранее и вопросы и ревность своего мужчины к несуществующему объекту. — Тебе понравилось? — голос Дамиано немного подрагивал, так как он был шокирован таким ответом, но доволен. И сейчас, когда светлая макушка скрывается где-то в белоснежных подушках, Давид узнает своего малыша Томми, который вновь стесняется. Брюнет улыбается, чувствуя, что снова берёт контроль над ситуацией. Так ему действительно нравится больше. Он поднимается на локтях и нависает корпусом над Раджи. — Конечно понравилось, как иначе, — мужчина опускается к чужим губам для страстного, возбуждающего поцелуя, на который Томас отвечает не без доли фирменного стеснения. Дамиано и сам чувствует, что готов ради Томаса на многое, чувствует, что это взаимно. Ему так же больно за близкого друга, как и Томасу. Но было бы глупым называть их связь именно любовью, если бы они приняли решение скрывать ее или вообще расстаться. Им обоим хорошо вместе, а Итан привлекательный парень, который найдёт себе партнёра или партнёршу. Так будет лучше для всех в этом чёртовом треугольнике.