***
В конце лета в Сеуле наступает сезон дождей. Тэхен живет здесь уже три года после переезда из Тэгу, но каждый раз, когда идет на работу, забывает взять с собой зонт. А потому, после работы звонит Чонгуку с просьбой забрать его на машине. Вот и сейчас Тэхен смотрит на улицу из кабинета на шестом этаже офисного здания, а там такая сильная гроза, что, кажется, выйди на улицу на минут пять и промокнешь до ниточки. Он решает не рисковать своим здоровьем, которое и без этого слабое. В прошлый раз, когда он прошелся под дождем до автобусной остановки, то успел так сильно заболеть, что валялся в постели целую неделю. Поэтому Тэхен набирает уже знакомый номер и ждет, пока на другой стороне не поднимают трубку, Чонгук всегда отвечает после первого же гудка. — Малыш, я знаю, что ты забыл зонт. Видел его на полке, когда выходил на работу, — слышится на той стороне тяжелый вздох. Тэхен уверен, что Чонгук сейчас сделал фейспалм. — Я тебя тоже люблю, Чонгуки, — Тэхен про себя улыбается. Чонгук всегда сперва ворчит, строя из себя дерзкого парня, но в машине Тэхена всегда ждет горячий латте, который он обожает. Все-таки его парень самый лучший. А когда есть угроза того, что Тэхен промокнет и, не дай Бог, заболеет, Чонгук превращается в самую заботливую булочку на свете. Сложно поверить, что Чон Чонгук может носиться по дому, то согревая молоко с медом для своего шмыгающего парня, то обтирая его влажным полотенцем каждые двадцать минут и смотря его любимые передачи про животных. Иногда он хватается за гитару, это, кстати, тоже один из тайных талантов Чонгука, и играет для Тэ мелодии, которые выучил еще будучи первокурсником. Тогда он пытался произвести впечатление на Тэхена и сыграл ему Seven Nation Army, Тэхен, конечно, залип сперва на музыку, потом на гитариста с жилистыми руками, ну и потом открыл для себя всю прелесть этих рук. С тех пор они уже пять лет вместе: вместе отметили выпускной, сдавали сессии, начинали работать и сняли свою первую квартиру. Тэхен Чонгука все-таки очень любит. — Я уже выхожу из офиса, ты где едешь? — Тэ, прости, сегодня я не смогу тебя забрать. Мне поставили внеплановое собрание и, походу, я задержусь тут надолго, учитывая как начальство любит тянуть кота за яйца, — Тэхен слышит, как Чонгук тяжело вздыхает. Начальство у него и вправду отвратительное. То зарплату задерживают, то вызвать могут посреди выходных или начать звонить в семь утра, просто чтобы отправить какое-то письмо на почту. Поэтому Тэхен понимающе мычит в трубку. — Тогда с тебя торт. Хочу шоколадный. Я пока поеду и приготовлю ужин, ну или закажем что-нибудь. — Прости, Тэ. Обязательно захвачу торт. Напиши, как доедешь до дома. Тэхен кладет телефон и собирает вещи со своего рабочего стола. По дороге вниз, смотрит на время: уже восемь вечера, дома он будет к девяти, не раньше. Тэхен решает, что лучше будет заказать готовую еду. Поэтому ищет в интернете номера хороших кафе, где можно заказать острую курочку. Когда он выходит на улицу, дождь становится сильнее. Сняв с себя легкую куртку, он натягивает ее, чтобы накрыть свою голову. Если промокнет полностью — точно заболеет. Идти до остановки ему минут пятнадцать, поэтому решает ускорить шаг. Он быстро перебегает по дороге, чтобы не сильно намочить свои светлые кеды. Тэхен, о чем ты думал, когда надевал такую обувь в сезон дождей, думает он, и сам себе ухмыляется. В телефоне загорается сообщение с приложения доставки, он быстро перебирает меню, выбрав понравившиеся позиции, и подумывает взять еще десерт. Ну и что, что Чонгук купит целый торт, Тэхен просто обожает сладкое, поэтому много ему никогда не будет. Кеды сильно мокнут, Тэхен переминается с ноги на ногу на светофоре и ждет зеленого. А пока, ему предстоит тяжелый выбор: пончик обычный или с шоколадной глазурью, а еще миндальный круассан обязательно. Услышав сигнал, он сильнее накрывает голову курткой, зажимает телефон в руках, попутно нажимая кнопку подтверждения заказа. Поэтому Тэхен ничего не слышит и не замечает тоже. В тот вечер по Сеулу произошло шесть аварий из-за погодных условий. В трех из них пострадавших ждал летальный исход на месте всего через десять минут после проишествия, они не дождались скорой. Двое отделались легким испугом и знатно обматерили друг друга, разъехавшись дальше по своим делам. И один Ким Тэхен ехал на кушетке в машине скорой помощи в центральную больницу с пробитым черепом, но, самое главное, слышным неровным дыханием.***
Чонгук вбегает в больницу промокшим и запыхавшимся. Он бешено смотрит на людей вокруг и не знает, что делать. Подбегает к стойке регистрации и, почти что, кричит: — Ким Тэхен, 23 года, авария, должен был поступить два часа назад. Его глаза расширены, грудная клетка вздымается, а кулаки сжаты так сильно, что он едва не пробивает столик, за которым сидит молоденькая девушка, пытающаяся найти нужную ему информацию. Чонгуку позвонили не сразу. Врачи не нашли информацию на родных Тэхена, поэтому не знали с кем связаться, а когда Чонгук сам позвонил, то услышал не родной низкий голос, а вежливую речь взрослого мужчины, который с привычным для такой работы спокойствием, но явным сочувствием сообщил о том, что владелец телефона сейчас в операционной, попал в больницу в результате аварии и судьба молодого человека решается прямо сейчас. Чонгук тогда вскочил посреди собрания и, не обращая внимания на угрозы, а потом крики начальства, собрал вещи и выбежал по адресу больницы, который назвал мужчина. И вот, сейчас он стоит, умирая от волнения, пока ждет информацию от девушки. — Четвертый этаж, палата 1203. Заходить сейчас запрещено, поэтому можете пройти к его лечащему врачу. Кабинет на третьем этаже, его зовут Мин Юнги. Чонгук, поблагодарив девушку, спешно поднимается по лестнице на третий этаж, ждать лифт в таком состоянии — настоящая пытка. Он выбегает в длинный коридор и начинает выискивать глазами названное имя. Постучав несколько раз, и услышав тихое «Войдите», он открывает дверь и видит взрослого мужчину лет тридцати пяти, явно уставшего после операции. — Доброй ночи, меня зовут Чон Чонгук, я по поводу поступившего к вам пациента Ким Тэхена. Медсестра сказала, что вы проводили операцию. Как он, доктор? Что с ним? — у Чонгука нет сил стоять в ожидании ответа, ноги подкашиваются, и он оседает на кожаный диван рядом со столом. Руки дрожат, он сжимает кулаки еще сильнее, чтобы унять эту дрожь. — Возьмите, Чонгук-щи, — Юнги протягивает стакан воды, подойдя к дивану, на котором сидит Чонгук. Тот берет стакан воды и жадными глотками выпивает весь стакан. — Мы хотели сразу позвонить родным, но не смогли найти их контактов. Извините, что вы так поздно узнали о случившемся. Да, вы не смогли их найти, потому что у Тэхена не осталось родных, кроме дяди и тети, с которыми он перестал общаться. Они не плохие, просто после смерти родителей у них становилось все меньше поводов для встреч и разговоров, что со временем, не помнить о них было чем-то нормальным. Но Тэхен не забывал поздравлять их по праздникам. — Да, я сейчас его самый близкий человек. Поэтому вы можете сказать мне. Как он сейчас, доктор? И почему мне нельзя к нему? — Чонгук-щи, состояние Тэхена сейчас очень нестабильное. У него сильная черепно-мозговая травма и множество внутренних повреждений. Автомобиль ехал на высокой скорости и, кажется, не просто сбил его, а еще и как-то зацепил, из-за чего Тэхена провезли по асфальту, — на этих словах Юнги останавливается, замечая изменение состояние сидящего напротив парня. Его глаза становятся стеклянными, лицо настолько напряжено, что зубы начинают скрипеть. Доктор подходит ближе и кладет ладонь на плечо Чонгука, который опустив голову, начинает подрагивать, а затем протягивает ему еще стакан воды и маленькую таблетку. — Вам надо успокоиться. Мы будем наблюдать за его состоянием. Но ему будет гораздо тяжелее, если он не увидит вас. Поэтому соберитесь, Чонгук-щи. Я советую вам даже отдохнуть, потому что перед ним вы должны быть сильным и бодрым. — Могу я его хотя бы увидеть? Я не буду заходить, доктор, — тихо спрашивает Чонгук. Голос его спокойный, но это не то спокойствие, когда ты облегченно выдыхаешь. Это мертвое напряжение, когда ты запрещаешь себе поддаваться эмоциям, отключаешь их, и действуешь рационально. Юнги говорит ему какую-то общую информацию, но под конец, когда Чонгук уже дергает ручку дверцы, окликает. — Вам лучше быть готовым к такому зрелищу. Будьте сильным, Чонгук-щи. Чонгук не думает о том, что значат слова доктора. Он смотрит на свои ноги словно посторонним взглядом, голоса вокруг становятся приглушенными, как-будто их отделяет завеса воды, даже фигуры людей, снующих по больнице, становятся мутными, видны только очертания. Чонгук идет. Пятьдесят шагов вперед, кнопка лифта, тридцать шагов влево и поворот в сторону стеклянной перегородки. Поднять голову наверх и посмотреть на своего родного и любимого человека. Щеку начинает жечь, кажется, это слезы текут на безмолвном лице Чонгука, когда он смотрит на большую белую кровать, на которой лежит маленькое тело его Тэхена. Главное, что линии на компьютере возле его лица не прямые. Остальное сейчас не важно. Лица почти не видно, всё закрывает огромный слой бинта, а там где его нет, синяки, царапины и тяжелые гематомы. Чонгук прикрывает глаза, он бы сейчас ворвался в палату и начал целовать каждую ссадину на этом лице, если бы это могло как-то помочь. Но это не может. Чонгук открывает глаза и проводит взгляд дальше. Длинные пальцы, самые красивые пальцы, сейчас также перебинтованы и лежат на груди, в них вплетены трубочки, которые вгрызаются в нежную кожу и забираются внутрь. Чонгук тоже хочет туда. Под кожу. Следить за тем, чтобы жизнь не переставала течь в этих венах. Выглядит Тэхен умиротворенным, но как-будто не дышит. И лишь линия кардиограммы заставляет сердце Чонгука облегченно выдохнуть. Он будет молиться, чтобы эта линия никогда не стала прямой.If you bleed I bleed the same Если тебе больно, мне тоже, If you're scared I'm on my way Если ты напуган, то я уже иду,
Минут тридцать проходит до тех пор, пока застывшего Чонгука не оттягивают в сторону общего коридора. Он даже не понимает кто это делает, потому что просто идет как на привязи. Перед глазами картинка с палаты и она не уйдет, пока Тэхен не очнется. Чонгука приводят в простенькую палату с четырьмя кроватями и сажают на одну из них. Ставят на тумбочку рядом стакан воды и еще одну таблетку. Когда Юнги заходит в палату, чтобы проверить состояние, он видит его уснувшим, упав боком на кровать, ноги все еще на земле, а таблетка все еще не выпита. Доктор подходит и закидывает ноги Чонгука полностью на кровать. Укрыв его одеялом, он выключает свет и, еще раз окинув взглядом, выходит в коридор. У доктора была длинная смена и тяжелый несчастный случай в самом ее конце. Когда Чонгук разлепляет глаза, то не понимает, где он. Размяв затекшую шею и осмотревшись, он резко вскакивает с кровати в больничной палате. В голову один за другим врезаются события вчерашнего вечера. А он, наивный, уже на секунду подумал, что это было сном, очень плохим сном. Выбежав из палаты, Чон по памяти находит палату Тэхена, внутри которой сейчас стоят три человека, он сразу узнает среди них доктора Мина, остальные двое, наверное, его ассистенты. Через двадцать минут дверь палаты открывается и врачи выходят наружу. Чонгук подрывается к Юнги и сам, не заметив, хватает за рукав халата. — Доктор, как он? Он уже проснулся? Как его состояние? — начинает тараторить Чонгук обеспокоенным голосом. Вчерашнее напряжение снова нарастает внутри, готовое разорвать его на куски. — Показатели в норме, но пока мы не можем ничего сказать по дальнейшему состоянию. Некоторые жизненно важные органы были задеты. Мы будем наблюдать за ним. Сейчас он спит, но вы можете зайти к нему. Чонгук кивает и направляется к двери. Останавливается, когда прикасается к ручке, и делает глубокий вдох. Не время распускать сопли, когда там лежит человек, которому нужна твоя забота и поддержка. Он толкает дверь и заходит внутрь палаты. Тэхен лежит, повернув голову в сторону окна, глаза также закрыты, он еще не проснулся. Тихо переступая вдоль комнаты, Чонгук подходит к изголовью и смотрит на это драгоценное для него лицо. Он берет стул и садится рядом, касаясь его руки. Некоторое спокойствие пробирается в душу Чонгука от осознания того, что Тэхен в любую минуту откроет глаза. И он открывает. Не сразу. Прошло несколько часов, как Чонгук зашел в палату и так и не вышел. Держал за руку, рассказывал о том, что купит десять шоколадных тортов, как только они вернутся домой. Жаловался на то, что начальство уже достало его звонками с прошлого вечера и грозится уволить за такое «безобразное» поведение и оскорбления выше стоящему сотруднику. Разговаривал о том, что мама так беспокоится за состояние Тэхена, что вылетела из Пусана первым рейсом. Мама Чонгука очень добрая и понимающая женщина, которая догадалась о том, что Тэхен не просто друг, а кто-то больше, уже на второй их встрече. А в спорах всегда стояла на стороне Тэхена, приговаривая, что ее сыночек иногда слишком тупит, так что пусть Тэхен не обижается. Чонгук замечает, что Тэ открыл глаза, когда его пальцы начинают подрагивать и слегка сжимать затекшую ладонь Чонгука. Он сразу приближается еще ближе, прислонившись губами к его руке. — Спасибо, Тэхен-а. Спасибо, что проснулся. И прости меня, это из-за меня тебе пришлось бежать в такой сильный дождь на улице. Если бы только я не задержался на работе. На самом деле эта мысль не давала Чонгуку покоя с самого начала. Когда он отошел от шока со случившегося, вина огромной лавиной снесла его. Мысли о том, какой он никчемный парень, застилали его разум и он занимался самобичеванием каждую секунду, как смотрел на лицо своего парня, на котором не оставалось здорового места. Поэтому сейчас, когда он произнес эти слова вслух Тэхену, его плечи задрожали и Чонгук и сам не заметил, как начал плакать. Тэхен на это сильнее сжал его руку ослабевшими пальцами, давая понять, что он не винит его ни в чем и одновременно просит успокоиться. — Ты не представляешь, как я испугался, когда на звонок ответил врач. Спасибо. Спасибо, что проснулся, — повторяет как мантру Чонгук, не переставая целовать его руки и переходя к любимому лицу. Каждый сантиметр на нем готов расцеловать, но боится сделать больно, поэтому слегка ослабляет напор. — Ты поправишься, Тэхен-а, я обещаю, — уверенно говорит он и замечает на лице Тэхена легкую полуулыбку. Тот дышит неровно, маска не дает сказать ни слова, но у него, кажется, пока на них и сил нет. Еще три дня Тэхен проводит в таком состоянии, не разговаривает, просто смотрит и слабо двигает пальцами. Доктор говорит, что показатели не такие хорошие как должны были быть, но и не такие плохие, чтобы беспокоиться за угрозу жизни. Чонгук все это время проводит в больнице. Лишь два раза он съездил в их квартиру, чтобы взять вещи себе и Тэхену. Он попросил выделить ему палату, неважно какую, Чонгук готов заплатить любые деньги, чтобы быть всегда рядом. Юнги договорился и ему выделили одно место в 4-х местной палате общего назначения. За эти три дня Чонгук успел решить вопрос с работой, начальство, на удивление, вошло в его положение и дали ему отгул на две недели по уходу за больным, даже предложили денежную помощь. На четвертый день у Тэхена впервые получается что-то сказать. Чонгук в это время сидел возле кровати и читал в телефоне последние новости. Но когда слабый шепот разрезал тишину в палате, он на радостях просто подскочил на своем кресле. — Гуки, ты здесь… — Тэхен-а, да, я здесь. Я рядом. Тише, родной. Не трать много сил. — Что произошло, Гуки? Как я здесь оказался? — Чонгук от этого вопроса немного сжимается. Тэхену кажется, что его парень начинает нервничать. — Произошла авария. Какой-то придурок проехал на пешеходе и сбил тебя. Тебя сразу привезли сюда и сделали операцию. — Насколько все серьезно? — Тэхен боится задавать этот вопрос, но он должен. Судя по тому, в какой палате он лежит и сколько рядом с ним разных мониторов и трубок, он явно не отделался парой царапин. Чонгук после разговора с доктором и всего, что видел до этого, отвечать на этот вопрос совсем не хочет. Но понимает, что Тэхен не успокоится, пока не узнает правду. — У тебя много повреждений и доктор сказал, что нужно будет наблюдать, пока они окончательно не исключат все риски для жизни, — на этом моменте Чонгук замолкает и задумчиво смотрит на монитор, но потом выдыхает: — Главное, что ты проснулся, Тэхен-и, и я тебя никуда не отпущу. — Эх, а я так и не поел шоколадный торт, — говорит серьезно Тэхен и дует губы. Чонгук сперва удивленно смотрит на своего парня, «о чем ты», а потом начинает смеяться. Ох уж, Ким Тэхен, только проснулся, а уже обижается из-за непривезенного торта. — Я тебе сотню таких тортов куплю. Один, когда тебе разрешат здесь нормально питаться, остальные девяносто девять, когда я заберу тебя домой. Но сперва я всего тебя зацелую. У Чонгука внутри бабочки летают от вида смущающегося от его слов Тэхена. Сколько дней он мечтал увидеть его в таком хорошем состоянии и с широкой улыбкой на лице. Поэтому он продолжает улыбаться как идиот, когда доктор заходит и начинает обследовать Тэхена и задавать ему какие-то вопросы и даже когда спустя два часа заходит снова. — Чонгука-а, я уже устал здесь находиться. Забери меня домой, — говорит Тэхен, когда Чонгук пересматривает рекомендации врачей по дальнейшему лечению. — Ким Тэхен, ты всегда был таким неспокойным? — смеется Чонгук. Он и сам уже готов забрать своего мальчика домой, давно привез вещи, заказал клининг на дом. И только и ждет, пока доктор Мин даст разрешение. В состоянии Тэхена пока не было осложнений, поэтому врачи предполагали, что его могут выписать через недели две. — Вообще-то, да. И я думаю, что ты меня любишь и за это тоже. — Я люблю тебя за все, кроме этого, — усмехается Чонгук. Хотя все понимают, что врет. Он Тэхена любит всего от пяток до макушки. Сперва не обращал внимания, и даже когда они начали встречаться, думал, что протянут от силы недели две. А потом сам не заметил, как влюбился. Он как-то рассказывал Тэхену, что был в шоке, когда понял, что влюбился первым. И делал все, чтобы впечатлить этого парня с параллели. Играл на гитаре, участвовал с ним в различных спортивных соревнованиях, чтобы продемонстрировать свое атлетическое телосложение, выступал с песнями на университетских мероприятиях, ведь голос у Чонгука был очень даже неплохой. Тэхен ему потом сказал, что он и без всего этого, обратил на него внимание и начинал громко смеяться. Чонгук был уверен, что Тэхена выпишут даже быстрее, чем он предполагал. Тэхен выглядел здоровым, много разговаривал с Чонгуком, шутил о том, что когда они вернутся домой, то просто набросятся друг на друга и на неделю или даже больше запрутся дома для великих дел. Чонгук такую идею одобрил и довольно замычал как кот. Он даже частично вернулся к выполнению рабочих задач, которые делал, сидя рядом с Тэхеном, пока тот спал. Тэхен как-то сказал, что он может вернуться на работу и приходить до или после рабочего дня, на что Чонгук даже успел обидеться. Как он мог подумать, что Чонгук оставит его одного. Он хотел быть с ним каждую минуту, пока не заберет домой. Чонгук был уверен… До того момента, четыре дня спустя… Его в коридоре останавливает медсестра и просит подняться в кабинет к доктору Мину. Он по привычке находит кабинет и, постучавшись несколько раз, проходит внутрь. Юнги напротив своего стола разглядывает какие-то документы, а когда видит Чонгука жестом показывает, куда можно присесть. Выглядит он серьезным и втайне Чонгук надеется, что это не из-за разговора, ради которого его сюда позвали. — Чонгук-щи, спасибо, что пришли. — Мин Юнги-щи, о чем вы хотели поговорить? Тэхена уже можно забирать? Его вещи я заранее подготовил, — начинает тараторить Чонгук. Его голос звучит несколько обеспокоенно. — Как раз таки насчет этого я и хотел поговорить с вами. В ближайшее время мы не сможем выписать пациента Ким Тэхена, и это тоже не совсем то, почему мы вас позвали, — он на секунду замолкает, снова смотрит на документы и вздыхает. От этого у Чонгука по телу разрастается волнение и нервозность. Он крепко сжимает кулаки, но слушает дальше. — Его показатели резко ухудшились. Анализы показывают, что в организме идет большой воспалительный процесс, а нижние конечности теряют чувствительность. Мы думаем, что это только начало. Ему стало лучше после пробуждения, но это была ремиссия, а сейчас все наступает обратно и сильнее, чем мы думали, — Юнги делает небольшую передышку, смотрит на состояние сидящего Чонгука, будто оценивает, стоит ли дальше говорить. Но он врач, он должен говорить людям правду, какой бы тяжелой она не была. — Мы думаем, что если показатели и дальше будут ухудшаться, пациент Ким не сможет вернуться к нормальной жизнедеятельности, и это только лучший вариант. Худший — это… — Замолчите, — перебивает его Чонгук. Он не хочет слышать этого. Вот как себя чувствуют люди, которым выносят приговор о смертной казни, думает Чонгук. С ним сейчас поступили также. Но он вроде никакого преступления не совершал, тогда почему его так наказывают. Чонгук выбегает из кабинета и возвращается к кабинету Тэхена. Смотрит на него со стороны, тот сейчас листает что-то в телефоне. Лицо у него спокойное, но лишь изредка, Чонгук замечает, как на нем проскальзывают гримасы невообразимой боли. — Как я раньше этого не замечал, — думает Чонгук. Неужели Тэхену не становилось легче, а наоборот. А потом, как и предсказывал доктор, Тэхену становится хуже. С каждым днем он все больше жалуется на боль в руке, на онемение в ногах, на тошноту после каждого приема пищи, и хоть Чон Чонгук не врач, он понимает, что это не хорошо. У него все чаще берут кровь на разные анализы, и из-за этого Тэхен выглядит бледным, практически сливается с белой простыней, на которой лежит. Его руки все время мелко дрожат и он пытается их успокоить, но даже сжать руки в кулак Тэхену удается с трудом. Он внимательно наблюдает за лицами остальных все это время. Чонгук выглядит болезненно, врачи с серьезным выражением глаз изучают его показатели и к Тэхену медленно приходит осознание происходящего. В одно утро к нему заходит Мин Юнги, Тэхен замечает его решимость, смешанную с нервозностью. Доктор уже должен был привыкнуть сообщать плохие новости пациентам в силу своего большого стажа работы, но почему каждый раз это ощущается как в первый. И каждый раз тяжело смотреть в лица пациентов, у которых после его слов в глазах затухает огонек надежды, тяжело смотреть, как пациенты в тот же момент роняют голову и содрогаются в плаче. Он смотрит на Тэхена, поджав губы. Но Тэхен смотрит ему прямо в глаза и Юнги понимает, он знает. Тэхену страшно. Но страшно не за себя, свою участь он принял еще в момент, когда увидел лицо доктора, который пытался скрыть свою грусть, но его выдали глаза, которые смотрели на Тэхена так, как когда-то смотрели врачи в Тэгу. Он этот взгляд знает. Взгляд, который приносит с собой только одну весть: смерть. Поэтому Тэхен тогда поднял руку, попросив Юнги ничего не говорить вслух и лишь коротко кивнул ему, показывая, что все понимает. Доктор посмотрел на него с еще большей грустью, а Тэхен, мягко улыбнувшись, со смирением в голосе сказал: — Доктор, было весело с вами поболтать. Все это время вы были самым интересным собеседником среди всех этих людей тут. Я бы поболтал еще, но Чонгук потом набросится на вас от ревности. Поэтому будьте добры, позовите, пожалуйста, моего парня ко мне. Скажите, что я жду его, — на этих словах Тэхен отвернулся, делая вид, что рассматривает окно, а услышав, как дверь за доктором закрылась, отпустил себя и позволил сдерживавшимся слезам стекать по его бледному лицу.***
— Чонгук, отпусти меня, — говорит Тэхен и ласково улыбается, повернув голову в сторону парня, который столько лет смотрел с нежностью и любовью, смотрит и сейчас. Чонгук нервно качает головой, захлебываясь в своих слезах, как утопленник, сильнее сжимая руку Тэхена. Он наклоняется ближе к его лицу и начинает целовать в щеку, нос, лоб, уголки глаз и возвращается к губам. Они всегда такие мягкие и такие отзывчивые. Даже сейчас, Тэхен его не отталкивает, а позволяет страстно целовать себя, высасывать из него жизнь. А Тэхен отдает, ему не жалко потратить на это последние капли себя. Он бы вверил ему и тело, и душу. Только не знает как. Как оставить с ним частичку себя, чтобы оберегала от всего плохого, что будет происходить с ним, когда Тэхена не будет рядом. Понимает насколько Чонгуку будет плохо, потому что слишком хорошо его изучил и знает, как тот любит его. Поэтому сейчас, он старается держаться сильным, держит руку Чонгука еще крепче, позволяет упасть головой ему на грудь и навзрыд плакать. Сильнее прижимает, когда любимое тело сильнее содрогается от новой волны нахлынувших слез. Прижимает ближе к сердцу и боится, что Чонгук услышит. Да, он принял собственный исход уже в тот момент. Но то, что его мучало, находилось в этот момент за дверью и разговаривало с доктором. Тэхен боялся оставить Чонгука одного, знал что тот не вернется больше в их квартиру, что возможно долгое время будет вести себя отчужденно, возможно перестанет правильно питаться и похудеет на фоне стресса. В голове было слишком много о будущем своего любимого человека, в котором его уже не будет, и страшно было не от мыслей, что его не будет, а от того, что некому передать его мальчика для заботы и поддержки. Тэхен знал, что Чонгук будет переживать это все один, не пустит друзей, даже самого близкого, Чимина, не пойдет искать помощи у родителей, и от этого хотелось волком выть. — Тэхен, я не смогу! Я люблю тебя и если ты любишь меня, ты должен бороться. Прошу, Тэхен, борись за себя, за меня и борись за нас, — Чонгук не просил, он кричал и умолял, все еще уткнувшись лицом в больничную робу, которая уже насквозь пропиталась его слезами. — Чонгук, посмотри на меня, — сказал Тэхен серьезным голосом, схватив лицо Чонгука двумя руками и заставил посмотреть на себя. Эти глаза он запомнит навечно: черные и настолько блестящие, будто в них и вправду отражались звезды. Он память о них заберет с собой, и если есть жизнь после смерти, то там он будет крепко прижимать к себе это воспоминание. Никому не отдаст. Тэхен бы забрал каждое их воспоминание с собой, но сейчас будто хватается за то, что ускользает между пальцев как песок.Cold bones, yeah that's my love Мертвые кости, да, это моя любовь,
— Я настолько благодарен этой жизни, что в какой-то момент свела меня с тобой. Я любил тебя тогда, пять лет назад, люблю сейчас, пока ты плачешь передо мной и буду любить каждую последующую секунду. Не забывай этого, — Тэхен замолкает на секунду, обдумывая, как бы сказать слова, которые Чонгук явно не хочет слышать. — Но ты делаешь мне больно, Гук-и. Я не чувствую боли ни от этого, — он указывает на перебинтованную голову, — ни от этих ссадин, — он берет руку Чонгука и дотрагивается ею до своего лица, — ни даже от этого, — проводит по животу, на котором закреплен катетер. — Но мне больно видеть тебя каждый раз, как ты поговоришь с доктором Мином и приходишь сюда задумчивым и грустным и пытаешься скрыть от меня то, что узнал, или когда ты засыпаешь возле меня и дрожишь во сне, я просыпаюсь и подолгу смотрю на тебя. Но я не могу держать тебя вечно, Чонгук-а. Ты знаешь, что я не могу так поступить… — Тэхен сглатывает. — Поэтому, прошу тебя, дай мне отпустить эту боль и, со временем, она пройдет и для тебя. А это для меня самое большое желание. Тэхен приближается к Чонгуку и прикасается своим лбом к его. Чонгук чувствует прерывистое дыхание своего человека и устремляется к его губам. Но целует мягко, словно залечивает, что-то обещает. Он слегка подцепляет нижнюю губу, проводит по ней языком, смотрит в глаза напротив и замирает. Тэхен улыбается, так чисто, искренне и нежно. А Чонгук не выдерживает и отводит взгляд, потому что знает: Тэхен прощается и отпускает.***
Он остается в палате на весь вечер. А ночью прижимает к себе Тэхена ближе и ближе, который уткнувшись ему в шею, жадно вдыхает родной запах, старается запомнить и отложить в отдельную полку то, что хочет забрать с собой, если ему позволят. Чонгук нежно обводит тонкую талию своими ладонями, боясь причинить лишнюю боль, но Тэхену не нужна нежность, не сейчас. Ему бы ближе, теснее, так, чтобы их молекулы проникли друг в друга и так и остались. Чонгук сейчас пахнет домом, слабо пахнет любимым древесным парфюмом, но самое главное, он пахнет собой. И это то, чем Тэхен пытается заполнить свои легкие. Они так и лежат, обнимая друг друга и разговаривая обо всем. Вспоминают свое первое свидание: простое, но самое романтичное для Тэхена. Вспоминают свой первый поцелуй, инициатором которого был Тэхен, он потом наругал Чонгука за то, что тот так долго тянул с этим. И свой первый раз, в котором уже Чонгук был смелым: шептал в ухо слова поддержки, отвлекал от ноющей боли поцелуями, разбрасывая их по всему телу, которое крепко сжимал. Так же как и сейчас. Они уже не плачут, слезы остались на потом, когда каждый из них останется наедине с собой. Сейчас они целуются, как в свой первый раз, или десятый, или тысячный. Уже и не посчитать, сколько их было. Каждый особенный по-своему. Медленный, страстный, нежный или жутко возбуждающий. Чонгук берет Тэхена за руку перед своей грудью и скрепляет пальцы в замок. Долго смотрит на их переплетенные руки. А потом заглядывает обратно в карие глаза, там сейчас спокойствие и любовь. И ее так много, что она разливается по комнате и окутывает Чонгука как одеяло. Тэхен постепенно засыпает, а Чонгук просто лежит напротив и смотрит на него. В душе разрываются струны, сотрясая все внутри сильным гулом, который эхом проходит по телу, там стоит такой крик, который бы оглушил целую больницу. Но в палате Тэхена невыносимо тихо, слышно только мерное сопение Тэхена и редкие, но глубокие вздохи Чонгука. Утром Чонгук идет в уже знакомый кабинет доктора Мина. Закрывает за собой дверь и садится молча на диван. То, что он должен сказать сейчас, никак не удается произнести вслух. Но доктор, кажется, и сам понимает, поэтому просто подает ему папку с документами. — Его состояние ухудшается. Нижняя часть тела уже не слушает его, а некроз левой кисти может дойти до локтевого сустава. Внутреннее кровотечение, которое мы остановили, повлекло за собой необратимые последствия. Печень не функционирует самостоятельно. И я даже не представляю, насколько больно сейчас пациенту Киму, — говорит Юнги, обрушив на Чонгука все сразу. Лучше так, думает доктор. Нельзя держать надежду там, где ее нет. — Я знаю, какого вам слушать это, но так будет лучше, в первую очередь, для него. Это милосердное решение. Чонгук ничего не говорит, в голове все еще не укладывается то, что он должен сделать. Он подходит обратно к палате и несильно дергает ручку, но останавливается, слыша какие-то звуки внутри. Затаив дыхание, он приближается к небольшой щели. И когда видит открывшуюся перед глазами картину, то вдруг понимает, почему врач говорил о милосердии. Потому что там, на больничной койке, Тэхен сгибаясь пополам, плачет так громко и надрывно, что сердце Чонгука вдребезги разбивается от боли, которую он будто чувствует и в себе тоже. Они ведь связаны. Были всегда, как близнецы, которые обладают способностью чувствовать друг друга. У них этого даже больше. Чонгук видит, как Тэхен одной рукой хватает себя за ноги, пытается теребить их, видимо, заставляет себя пошевелить ими, только никакого движения нет и от этого плач в палате становится сильнее. Чонгук, когда слышит это, мысленно погибает. Сегодня Тэхен ему улыбался и говорил, что уже не чувствует боли, но, Боже, как он ошибался. Его маленький мальчик был таким смелым и сильным для этого мира, который его не заслужил. Он закрывает дверь, так и не решившись войти и оседает в коридоре прямо перед дверью, зажимая голову ладонями. Медсестра подходит и спрашивает, все ли в порядке, но Чонгук успокаивает ее и просто просит идти дальше. Ему сейчас не нужен кто-то рядом, только его Тэхен, к которому он боится зайти. Потому что знает, что если Тэхен догадается, что Чонгук видел, ему будет хуже от этого. А он не хотел причинять Тэхену еще больше боли. Он заходит в палату только через полчаса, Тэхен лежит с закрытыми глазами, но когда слышит, как закрывается дверь, поворачивает голову в сторону Чонгука и улыбается. Тэхен, я знаю, что ты только сдерживаешься Прости, что не могу уменьшить твою боль Но мы оба знаем, как ее можно забрать. Неужели это действительно то, что нужно сделать? — Ты уже поговорил с доктором? Тэхен знает о чем они могли разговаривать — Да. — Когда? — Завтра утром. — Будешь со мной? — Конечно, всегда буду. Ты не будешь один. — Я знаю. Чонгук подходит к Тэхену и, наклонившись, целует его в лоб. Сев рядом, он берет ладонь Тэхена в свою и крепко сжимает. Передает свои силы, дает осознать, что Чонгук всегда готов вот так его держать. Он бы и дальше держал, позволил бы врачам проводить сотни процедур, которые вряд ли бы увенчались успехом, но это было бы эгоизмом. Держать человека только из-за того, что ты боишься жить без него, не понимая, как другому нелегко приходится тут, неправильно. И он это понял, когда увидел Тэхена, разрывающегося изнутри и снаружи, в своей палате, когда тот думал, что Чонгука рядом нет. — Я люблю тебя. И, поэтому, отпускаю, Тэхен-а. Весь день Чонгук и Тэхен проводят вместе. Приезжает мама Чонгука и очень долго разговаривает с Тэхеном, а когда выходит, Чонгук видит, как она начинает плакать и подходит к нему, чтобы крепко обнять. Даже Чимин прилетает из командировки, они с Тэхеном очень хорошо подружились, несмотря на то, что при знакомстве, Тэхен даже приревновал Чонгука к нему, но потом они поняли, что у них очень похожие взгляды и много общих тем для разговоров. Приехал дядя Тэхена, с которым тот общался чаще чем с остальными. Ким Намджун владел компанией в Нью-Йорке, но когда с ним связался Чонгук и объяснил ситуацию, тот вылетел первым рейсом. Хоть они не общались близко, но все-таки Тэхен был сыном его младшей сестры. А ночью они опять остаются вдвоем. Это то, что нужно каждому из них. Говорят же «перед смертью не надышишься», но эти двое с таким не согласны. Они пользуются каждой минутой, которая остается у них до того момента, как придётся разомкнуть руки. Тэхен становится ещё тактильнее. Он итак любил потрогать Чонгука и не упускал возможности, то потискать его щечки, то, провести пальцами по кубикам пресса, над которыми Чонгук так усердно трудился. А сейчас он то проведёт вдоль линии скул, то неожиданно поцелует ключицу, то положит его руку себе на живот. Болезненные ощущения все ещё мешают ему, но он глушит их, ставит на фон. Сейчас они не смогут отвлечь его от этого красивого парня, который лежит напротив и смотрит так пристально, как будто видит впервые. Тэхен, прикрыв глаза, позволяет Чонгуку уткнуться ему в шею и через мгновение чувствует сперва легкий поцелуй, а затем тот слегка надавливает языком, проведя по ней чуть интенсивнее. Тэхену от этого становится жарче. Боль во всем теле становится сильнее и ярче, импульсами отдаёт по всем направлениям. Но сейчас она Тэхену не страшна. Завтра ее уже не будет, а значит сегодня ее нужно тщательно игнорировать, отдаться этому моменту, позволив последней волне накрыть его. Потом наступит штиль. Наступившее так быстро утро было необъяснимо тихим. Тэхен с Чонгуком так и не уснули. Начали заходить врачи, которые что-то проверяли, что-то заполняли и записывали. Им двоим не было до них дела. Тэхен был на удивление спокойным, а Чонгуку с каждой секундой становилось все сложнее сдерживать себя. Он посмотрел на часы, до десяти утра оставался час. — Тэхен, я хочу сделать кое-что еще, — говорит Чонгук. Возможно, то, что он собирался сделать покажется кому-то ненужным или лишним сейчас. Но он должен был это сделать. — М? Чонгук лезет в карман своей куртки, которая висела на стуле возле кровати. Он и раньше думал об этом, но оттягивал, ждал подходящего момента. А теперь понял, надо делать сразу. Момента может и не быть. В его руках Тэхен замечает красную бархатную коробочку и показное спокойствие Тэхена разбивается вдребезги. Он начинает плакать и улыбаться сквозь слезы, не веря тому, что видит. Но Чонгук выглядит как никогда серьезным, и от этого Тэхена еще больше распирает изнутри. — Ким Тэхен, ты будешь моим мужем? Я знаю, что это не получилось бы сделать официально в нашей стране, но какая разница, если я уже считаю тебя своим по всем меркам и законам. Я люблю тебя и всегда буду любить, мой самый прекрасный красивый муж, — говорит Чонгук уверенным голосом, но внутри волнуется, как при их первом поцелуе, даже сильнее. Руки дрожат, когда он берет в свою ладонь тонкие пальцы Тэхена и надевает тоненькое белое колечко на безымянный палец. Кольцо садится идеально. Тэхен смотрит на него, стирает слезы с глаз и снова плачет, а затем подается вперед и обнимает Чонгука, уткнувшись носом в его шею. Сжимая его сильнее, Тэхен шепчет ему уже ослабевшим голосом почти неслышно, но для Чонгука запредельно громко. — Спасибо тебе за самую прекрасную жизнь, которая могла у меня быть. Я ни о чем не жалею и будь у меня еще хоть миллион шансов, я бы каждый из них прожил так, несмотря на то, как скоро нам приходится прощаться, чем не знать тебя совсем. Часы возле кровати Тэхена показывают десять утра. Сам он сидит на кровати и улыбается. Улыбается своей широкой квадратной улыбкой, потому что на его пальце, сейчас надето кольцо, как свидетельство необъятной любви человека, стоящего напротив. Улыбается, потому что Чонгук держит его за руку крепко и он знает, что тот не отпустит его руки до последнего. Улыбается потому что успел попрощаться с теми немногими близкими людьми, которые делали каждый день его жизни яркой и запоминающейся. И улыбается потому, что за последние пять лет его жизни он познал столько любви и счастья, что кажется поэтому уходит так рано, словно истратил весь свой жизненный запас. И кто бы мог подумать, что столько всего ему даст прочувствовать один человек, которого он встретил по чистой случайности, став членом студенческой организации, в которую одновременно попал и Чонгук будучи первокурсником. Доктор Мин подходит к компьютеру, который стоит возле кровати Тэхена. Потянув к нему руку, застывает в тоскливом молчании, смотря то на Чонгука, то на Тэхена. Он знает, что сейчас происходит между ними. Снаружи они просто держат друг друга за руки, но внутри каждый из них медленно прощается, отпускает, но потом заново хватается и так по кругу. Потому что невозможно. Сколько бы им не давали времени, к этому нельзя быть готовым. Чонгук смотрит на тяжелый взгляд Юнги, который говорит о том, что время закончилось. Он наклоняется к Тэхену целует его сперва в лоб, затем спускается к носу и останавливает свой путь на всегда желанных для него губах. На них он задерживается дольше. Словно можно не отпускать их и все внешние проблемы исчезнут как тяжелый сон. Он сминает нижнюю губу, надеясь, что сейчас его разбудят в квартире, а рядом будет лежать, прижавшись к нему боком, родное тело и, ругаясь что тот выключил их будильник, из-за чего теперь они оба опоздают на работу. Но он продолжает целовать, а его никто не будит. И лишь писк компьютера возле кровати и неловкий кашель доктора заставляют вернуться в жестокую реальность. Он открывает глаза и видит на себе умиротворенный и довольный взгляд Тэхена, и нет в нем ни сожаления, ни грусти. Тэхен ему взглядом передает все, что было недосказано за эти дни. Потому что слов между ними было немного, но много действий и мало пространства между двумя телами. Я знаю, что тебе будет больно, Чонгук. Знаю, что ты притворяешься, что смирился со всем. Знаю, что мне нет смысла брать с тебя обещания, что ты не будешь страдать. Потому что, будь на твоем месте я, то тоже не смог бы. Но единственное, что я тебя прошу сделать — не закрывайся. Не отталкивай родных и близких, когда они будут к тебе приходить. По крайней мере, не всегда. Не отталкивай от себя новые чувства, которые придут к тебе снова, неважно через сколько времени. Не держись за старые воспоминания обо мне в такие моменты. Ты знаешь, что я хочу, чтобы ты был счастливым. А на мой день рождения можешь покупать большой шоколадный торт, но не ешь его сам целиком, тебе будет плохо. Позови друзей и поделись с ними. И последнее, не вини себя. Я люблю тебя. Тэхен поворачивает голову к доктору Мину и тихонько кивает. Повернувшись, он еще раз смотрит в родные черные глаза, на миленький нос, который всегда морщился, когда Тэхен готовил слишком острую еду, на родинку, которую он любил целовать, и на губы, вкус которых уже глубоко в нем. А затем отварачивается и закрывает глаза. Потому что не готов видеть лицо Чонгука в момент, когда доктор нажмет эту кнопку. И мысленно, в последние секунды своей жизни, он благодарит своих родителей, которые ему эту жизнь подарили, за возможность прожить ее с такими прекрасными людьми вокруг, с таким прекрасным Чонгуком, его Чонгуком. Чонгук за секунду до своего падения в пропасть видит на лице Тэхена мимолетную грусть, которая затем переходит в счастливую улыбку. Глаза его закрыты, жизнь еще теплится в нем, но линия на мониторе превращается в мерзкую прямую линию, которую Чонгук боялся с тех самых пор, как забежал в эту больницу две недели назад. Он крепче сжимает в себе ладонь Тэхена, в последний раз чувствуя слабую хватку, а затем его руку отпускают. Мир останавливается, Чонгук в этом замедленном мире сидит сперва полчаса возле кровати, лицо его застыло, он не плачет. Затем выбегает из палаты, когда куча докторов начинают что-то делать с бездыханном телом на кровати, и бежит на улицу. Вокруг толпа людей, которых он по неосторожности сбивает, но бежит дальше, не чувствуя ни боли в плече, от резкого столкновения с дверью на выходе, ни криков людей, с которыми сталкивается. Мир сейчас для него настолько глух, что он слышит только громкий стук своего сердца, которое срывается в бешеном ритме. Ему тесно, оно просится к своему «настоящему» хозяину. Чонгук покрепче зажимает рот рукой, потому что чувствует как в этой «тишине» ему невыносимо хочется кричать. Он забегает в парк возле больницы, бежит по отдаленной тропинке, по которой идет меньше всего людей и останавливается возле единственной скамейки на небольшой, закрытой со всех сторон деревьями, поляне. Легкие горят, сердце быстро-быстро стучит, ноги подкашиваются, а сам Чонгук жадно ловит воздух ртом и начинает кричать. Крик смешивается с плачем и накрывает его подобно лавине. Он держался ради Тэхена, не позволяя переживать ему еще больше за себя, итак знал, как тот беспокоится. Ведь Чонгук продолжает жизнь, а кажется, готов был отдать, если бы взяли. Но Тэхену не нужно, он бы не взял. Сейчас, когда маска спокойствия срывается с лица Чонгука и тяжелым грузом падает на землю, грохот от нее разносится по всей округе, так слышится Чонгуку. Он плачет и плачет, не в силах остановить себя. Все силы ушли на то, чтобы дарить их Тэхену, у которого их становилось все меньше и меньше, чтобы целовать и прижимать к себе, чтобы набраться смелости и отпустить в последний момент, когда доктор Мин держал палец на зловещей кнопке. Сейчас перед нами бессильный, разбитый Чонгук, который буквально сдирает с себя кожу. Ногти впиваются во внутреннюю сторону правой ладони, а левая рука крепко держит бедро. Он сам не замечает, как постепенно его руки становятся кровавыми, а лицо превращается в какое-то месиво из слез, соплей и крови, которая попала на лицо в попытках Чонгука вытереть себе глаза. Ему все равно, что скажут другие, когда увидят его в таком состоянии. Он сейчас один на один со своим горем, и никто ему тут не помощник и не друг. Он помнит просьбу Тэхена и впустит кого-то поближе, но сейчас он должен прожить это один. Потому что все они — близкие или друзья — лишь небольшая часть его жизни, а Тэхен и есть его жизнь. Спустя час Чонгук без сил опускает свое размякшее от слез тело на скамейку и замирает. Так и сидит, прикрыв глаза, которые опухшие от слез, вряд ли бы открылись по собственному желанию. Откидывает голову назад и чувствует влажной щекой дуновение ветра. Сквозь закрытые глаза ощущает тепло солнца, которое только поднимается в зенит. В голове немой вопрос «Как жизнь может продолжаться. Разве солнце не должно было погаснуть, а ветер остановиться в ту же секунду». Ему мир сейчас видится серым, безмолвным и неподвижным, в центре которого была любовь к Тэхену, его светлому человеку, его родной душе, его сердцу. Чонгук сейчас тянется ближе к центру, надеясь урвать для себя последние лучи его личного солнца и согреться теплом, чтобы никогда не забывать какого это.Cold bones, yeah that's my love Мертвые кости, да, это моя любовь
***
30 декабря 2020 годаDon't wanna cry but I break that way Не хочу плакать, но я так тоскую
Чонгук идет в ближайший кондитерский магазин, который находится рядом с его новой квартирой. Он переехал спустя два месяца после несчастного случая, который произошел в один из летних дождливых вечеров в Сеуле, и который забрал у Чонгука частичку его самого. Не частичку, а самую большую часть. Он выбирает самый большой шоколадный торт, который есть в ассортименте, и просит поставить в него 24 свечки. С этим тортом Чонгук идет в парк и заходит в беседку, в которой стоит небольшой деревянный столик. Зажигает свечки и загадывает единственное желание, которое не менялось у него со дня встречи с Тэхеном. Тэхен, будь счастлив. Я люблю тебя. И даже если Тэхен сейчас этого не слышит, Чонгук знает, что эти слова дойдут до него, где бы он не был. Сколько времени на это уйдет неизвестно, но в какой-то момент до молодого двадцатичетырехлетного Ким Тэхена родом из Тэгу донесутся слова молодого Чон Чонгука, которые будут рассказывать ему об их безграничной любви.Конец