Дождливый Форкс

— Тереза, ты знаешь этого парня? Я никогда раньше не видел его здесь, — оглядывается назад Питер, когда слышит тихий хруст мокрых веток. Обычно они единственные, кто приходит на старенькие и покрытые мхом могилы вокруг. А может и единственные. За все время Питер встречал только пятерых, но с формальностями в виде дешёвых цветов, что становится ясно. Они тут не из-за чистых порывов, а скорее стыда, что не приходили к родным, близким и любимым так долго. Оправиться от смерти родных тяжело, но вполне реально. Если только не начнёт гнить внутри сразу после этого. Его внимание привлек мужчина в чёрной куртке и смоляными волосами. Прохладный ветер нагло дул в лицо и парень не мог не вздрогнуть от холода и сырости. Он, наверное, никогда не привыкнет к Вашингтонской погоде. А зачем? Ему через год в Калифорнию лететь. Там привыкать уже будет не надо. — Это — Тони Старк, — шепчет рыжеволосая девушка. — Слышала, его родители погибли в автокатастрофе несколько лет назад. — Он выглядит одиноким, — замечает Питер, не отрывая глаз от незнакомца. Глаза девушки напротив загораются едва заметным огоньком при виде брата. Что за огонёк, подумают другие? Только ее чуйка могла понять подобное или женская магия. Для нас останется загадкой. — Может, тебе стоит пойти и поговорить с ним? — непринужденно предлагает она, зная, что с Питером по другому невозможно. Ее старший брат упёртый, как баран и использовать тактику «прямо в лоб» нельзя. Питера слишком легко спугнуть. Парень недоуменно смотрит на девушку, а та с поддержкой в васильковых глазах: «Ну давай же! Не будь трусом, братишка». Он знает, что пытается сделать девушка и закатывает глаза, сильнее натягивая джинсовую куртку. Но Тереза времени зря не теряет, поправляет попавшую на лицо прядь, прощаясь ненадолго с Питером: — Уже прохладно, а я в одной юбке и кофточке. Встретимся в машине, — она быстро целует брата в щеку, направляясь в сторону белой церкви. За ней находился главный выход, до которого идти минут десять. Могила Мэй стояла в самом сердце кладбища, как и мамы, отца и дяди. — Какой же я неудачник, — тяжело выдыхает пар в воздух Питер. Когда Тереза была рядом, он никогда не показывал свое шаткое состояние. Он просто не мог показать. Питер не хотел лишних вопросов и заставлять свою совсем маленькую сестренку думать еще и о брате, который тонет в своих эмоциях. Она не заслужила этого. Как и сам Питер, наверное. Питер всегда считал, что быть Паркером — невыгодное проклятие. Родители Питера погибли в авиакатастрофе, дядя — в перестрелке, а тетя — от инсульта в прошлом году. В семье Паркеров остались только он и его приемная сестра Тереза. Одинокие деревья покачивались в такт мелодии ветра. Ему никогда не было так плохо и одновременно спокойно на душе. Наверное, это место грань, где живые и мертвые соединяются. Когда шаги становятся тише, Питер все же решает взглянуть на мужчину. Питер не решается подойти к нему, но позволяет минутную слабость, чтобы внимательней рассмотреть незнакомца. Ему не особо хочется подходить и нарушать уединение в виде равнодушия впереди себя. Терезе скажет, что познакомился и будет нести прочую ахинею, что у мужчины горе и с ним якобы не захотели разговаривать, послав на три буквы. Кто вообще знакомится на кладбище? Но посмотреть хоть глазком на незнакомца можно же. А что тут такого? Незнакомец наклоняется, касается потрескавшегося от старости камня и проводит рукой. Питер переводит взгляд на руку с кольцом на большом пальце. Пока к нему не оборачиваются. Цепкий взгляд мужчины с намеком: «Пацан, тут важный момент, ни разу не видел людей? Ты дебил?». Вот только как быстро его спалили так же быстро от него и отвернулись. Внутри все сжалось от стыда и словно ткнули в самую гордость. Да, он пялится, а что такого? Питер начинает бубнить себе под нос и уже решается подойти с самым глупым вопросом. — Почему вы на меня посмотрели? — с легким волнением Питер приподнимает потрепанную кепку, поглаживая свои волосы. Мужчина, не оборачиваясь, отвечает:  — Имею право, когда во мне прожигают дырку.  — Я не прожигал в вас дырку! — Питер сам себя спалил и мужчина усмехнулся из-за того, что такая легкая манипуляция сработала на парне. Питер понимает это не сразу, только после того как мужчина замолкает. И снова тычок, только уже прямо в лицо.  — Таким малышам вроде тебя лучше сидеть дома. Не слышал, что по кладбищам бродят бездомные? — столь самоуверенный ответ выбивает воздух из легких и парень не сразу находит, что ему сказать. Никто еще не разговаривал с ним так, словно он ребенок какой-то! И с явным намеком, что он выглядит, как какой-нибудь старшеклассник, ищущий приключений на свою пятую точку.  — Я не... — его мягко перебивают и вправду разговаривая, как с пятилетним. — Лучше иди к своей подруге. Скоро пойдет дождь, карапуз, — мужчина направляет свой взгляд в небо. Жаль, что Питер не видит этих глаз, а только темный затылок с черными волосами. Они оба молчат, понимая как нелепа ситуация. «Какой-то мелкий гуляющий по кладбищам», — думает Старк. «Какой-то самоуверенный, для потерявшего близкого человека (наверное), мужчина», — злится Питер. Наступило долгое молчание. Неловкие нотки тишины всегда были для Питера сродни удушью. Он никогда не любил такие моменты, обычно это происходило, когда тетя плакала после смерти Бена или выпив больше положенного, рассказывала о своем бывшем муже. Точно не нынешнем, раз за разом говоря, что их разделяет три метра. В прошлом Питер ничего не мог сказать, потому что не знал как правильно отвечать. Ему не нравилось слушать об этих проблемах, но приходилось. Ведь тринадцатилетний ребенок не знает как реагировать на то, что не только он потерял важного для него человека, но и тетя, что провела с дядей Беном всю жизнь. И это молчание такое грустное и такое печальное, когда понимаешь, что ничего не изменить и Питеру приходилось говорить, учиться успокаивать и ложить потом ее в кровать, лишь бы та снова не билась возле ванной или комнатой своего мертвого мужа. От напряжения Питер пинает камушки, что-то бормоча сам того не осознавая. — Таким успешным мужчинам тут не место, — одно его выражение лица показывало, что это его задело. Когда Тони все же поворачивается, то думает, что обиженная моська у парня из-за того, что он назвал его мелким. Наверное, ему тоже было бы неприятно, назвав его кто-нибудь в молодости мелким юнцом. Но Тони не хороший дядя и не будет извиняться за сказанное. А зачем? Не нравится — пусть уходит, Старк его даже не приглашал составлять компанию. — А что, настолько неуместен? — с наигранным интересом касается он губы. Тони тоже зря времени не теряет и быстро пробегается взглядом по парню. Неуверенный взгляд карих глаз напротив падает на его туфли. Питер нервно теребил в руках кепку с эмблемой Стэнфордского университета.  — Прихожу сюда пятый год, и обычно такие как они, — подразумевая под "они" Тони, — приходят с цветами и извиняющимися выражениями лица. — Прости, парень, — извиняется Тони без каких либо неловкостей. Конечно, он не покажет эту неловкость. Работая столько лет, мужчина уже научился ее скрывать так тщательно, что даже в моментах, когда этого делать не нужно — он делал. — Все в порядке, я часто прихожу сюда к родителям. Мама и папа погибли в аварии семь лет назад, — выдыхает Питер. — Такая вот история... Что насчет тебя? — спрашивает аккуратно мужчину, решив, что имеет право. Тони подходит ближе к могиле, проводя по верхушке, где были темный незаметные трещины, рукой. — Моя жена, — спокойно отвечает Тони с плохо замаскированной усталостью, оставляя там руку. Словно это не холодный и сырой камень от подобной погоды, а рука поддержки. — Она погибла во время родов.  — Мне жаль, — без остановок опускает тоже свой взгляд Питер. Смотреть на чужое горе тяжело, но привыкаешь после стольких потерь. — Все в порядке, карапуз, — на автомате произносит Старк. — Все в порядке. Мелкие капли дождя падают на кудряшки Питера. — Не хотите выпить чаю? Тут есть неплохая кафешка. — С радостью, — улыбается Тони. — Но вряд ли смогу, мне ехать на конференцию через полтора часа. — Кладбище находилось в тридцати минутах от небольшого города Форкс. Вокруг был непробиваемый густой хвойный лес и белоснежные горы, макушки которых виднелись крайне редко. И каждый день стоял вечный туман, словно дешевый эффект второсортного фильма. — А, понятно. «Какой же дурак, — ругает себя Питер. Зачем он упомянул кафе? Какое еще кафе? — Не гневи бога», — думает он. Он надевает свою кепку, как только дождевых капель становится больше. Ему не хочется приехать в город похожим на альпаку. — Тогда я пошел, — указывает на протоптанную дорогу. — Ага, иди, — без явного интереса уже отвернулся Старк. Питер быстро уходит, направляясь быстрее, чем должен спокойный, и не считающий себя идиотом, человек. Никто не оборачивается ему вслед, когда он смотрит на мужчину. Питер решает забыть этот момент, как страшный сон. «Не стоит знакомиться с незнакомыми Старками», — утверждается Питер. Вот только когда фигура парня становится более размытой и чуть не скрывается за церковью, Тони оборачивается, ловя подходящий момент, и фотографирует. Уж слишком приятный мальчик ему попался.