×♠×
Мэн Яо, расслабившись, лёг и стал смотреть в чёрное пространство вокруг себя, на фоне которого потихоньку вырисовывалась картина, где Лань Сичэнь учил его игре на гуцине, где они вместе пили чай и беседовали, где Лань Хуань пытался залечить его раны, где Сичэнь проткнул его мечом, где Мэн Яо сберёг его от опасности, пожертвовав собой. Возможно, впервые за свою жизнь Цзинь Гуанъяо заплакал, являя собой настолько жалкое существо, что кто-нибудь невольно задумался бы: ударить что есть силы или самому зарыдать. - Сичэнь... Прости... Сичэнь..., - бормотал он, закрывая лицо руками, - Я.. я... действительно.. Я л.. - Что-что? - послышался громкий голос сверху, резко прервав все мысли. - Договаривай. Но Мэн Яо уже замолчал, глянув на Чифэнь-цзюня мокрыми глазами. - Тебе это точно знать не надо. - Ошибаешься. Минцзюэ снова схватил его за волосы и потащил в неизвестном направлении. Боль от головы растекалась по телу, мужчина шипел, дёргался, пытался вырваться, но кричать не кричал: считал это ниже своего достоинства. Его снова бросили на что-то твёрдое: это оказался закрытый гроб, в котором лежали их тела. Неважно, что он тут делает, сейчас Мэн Яо было не до этого, потому что волосы от натяжения чуть ли не вырывались с корнем. - Ты расскажешь мне всё. Абсолютно, - громко шептал Чифэнь-цзюнь, опаляя нежные уши. - И какой толк от того, что ты будешь это "всё" знать? Какая теперь разница? - несмотря на боль, Цзинь Гуанъяо всё-таки улыбался. - Мы мертвы, мы в одном гробу, мы одни в одной тьме навечно. Зачем нам эта правда, если некому больше её рассказать? Никакой справедливости ты не добьёшься! - Я твой брат! - внезапно закричал Чифэнь-цзюнь, оглушая своим басом Мэн Яо и, по-видимому, забыв, что сам запретил Гуанъяо называть его братом. - Я не хочу, чтобы ты был таким! Если бы не твои грязные приёмы, что скрывали твою правду, мы бы здесь не были! Мы бы сейчас сидели в беседке с Сичэнем! Счастливые и довольные! Из-за тебя наша троица распалась, из-за тебя Лань Сичэнь теперь подавлен!! - Замолчи!!! - вскрикнул Мэн Яо, не в силах больше терпеть давление, слушая имя Первого Нефрита клана Лань. - Я знаю!! Я всё знаю!!! Но что я мог сделать?? У меня не было выбора! - Не было выбора??? Это говорит человек, блещущий умом и талантом?? Неужели не мог найти другое решение для своих планов??? - Не было выбора!! Не было! - всё твердил Мэн Яо, уже, видимо, и самому себе внушив, что это так. Нэ Минцзюэ прислонил его голову к гробу и замолчал. Цзинь Гуанъяо тоже решил ничего не говорить, даже вырываться перестал, настолько была напряжённая атмосфера. И вдруг его голову запрокинули наверх, так, что перед глазами предстало яростное лицо Чифэнь-цзюня. - Тогда у меня тоже нет выбора. После этих слов он сильнее прижал Мэн Яо к гробу и рывком снял с него верхний халат, чей обладатель даже застыл от неожиданности. Крепкая рука грубо схватила сосок и нещадно крутила его во все стороны, а горячий язык широким мазком прошёлся по уху и зубы сомкнулись на нём. Мэн Яо охнул и пытался выкрутиться, шипя: - Что ты делаешь??.. Минцзюэ, хватит!.. Ничего не мог придумать поинтереснее?! - он предпочитал кровавые муки, чем сексуальное насилие. Да ещё и с Нэ Минцзюэ! Был бы это Лань Сичэнь, ему было бы без разницы, что он с ним сделает. Но Чифэнь-цзюнь не отступал, до боли стиснув замученный сосок, вызвав у Гуанъяо жалобный вскрик. - Пытка бывает разной. А также... это идеальная пытка именно для тебя, ведь другим тебя не удивить. Он обнажил его плечи и беспощадно принялся их кусать, оставляя ярко-красные следы. Мэн Яо закусил губу, чтобы не начать неистово кричать на всё чёрное пространство. Нижние одежды так же незаметно, как и лента с волос, упали на землю, пропуская грубые руки Нэ Минцзюэ к белоснежным, упругим ягодицам, которые тут же подверглись издевательствам: их царапали, щипали, сжимали, шлёпали по ним... Тяжёлая рука шумно, со всего маху, опустилась на одну из половинок, и бывший Верховный заклинатель выдал такой сладкий стон, что невольно заставил член Нэ Минцзюэ подняться и упереться в его задницу. По лицу Мэн Яо поползла алая краска, после которой цвет лица слился с киноварью на лбу, и он стал вырываться усерднее. На лице было и смущение, и ужас, и паника. - Чифэнь-цзюнь, перестань! Отпусти! Отпусти, говорю! - Я бы остановился, но у меня нет выбора, - с ухмылкой прорычал Минцзюэ и уже через секунду, не давая возможности что-либо сказать, вставил член в Мэн Яо. У того аж искры полетели перед глазами, а крик боли застрял в горле, так и не вырвавшись наружу. Резкие толчки в задний проход сопровождались громкими шлепками, стонами и шипением Цзинь Гуанъяо, которому только и оставалось, что крепко держаться за гроб. Теперь шея была атакована острыми зубами Чифэнь-цзюня, а соски уже покалывало от постоянных и усердных трения и щипков. Левая рука Нэ Минцзюэ спустилась ниже и принялась терзать не поднимающийся член Мэн Яо. Тот побелел от ужаса и не оставлял попытки вырваться, но трахающий его мужчина был намного сильнее, и освободиться было невозможно. Его ухо снова обожгло дыханием названого брата, который остановил свою атаку, даже не кончив. - Ну так что? Был у тебя выбор? - Мэн Яо не ответил, тяжело дыша, а мужчина продолжил. - Вот сейчас у тебя действительно нет выбора. Здесь и сейчас у тебя нет выбора: ты не можешь сопротивляться мне, ты не можешь меня переубедить... Тебе ничего не остаётся, кроме как смириться. Ощущаешь разницу? Мэн Яо молчал, пряча глаза за растрёпанными волосами, хотя до этого он даже не смотрел на брата. - Так был у тебя выбор или нет? - чуть громче спросил Чифэнь-цзюнь, оттягивая голову Гуанъяо назад за волосы. - Да... - Что, "да"? - грозно рыкнул Нэ Минцзюэ. - Был выбор... - То-то же, - тихо сказал мужчина, отпуская обмякшего Мэн Яо.×♠×
Он долго думал над тем, что произошло, чувствуя боль по всему телу. Он бы вынес любую другую пытку: гвозди в пальцы, кнутом по спине, хоть Цзыдянем или дисциплинарным кнутом, или досками для наказаний в ордене Гусу Лань - всё что угодно, но только не то, что сделал Чифэнь-цзюнь. Но ведь это действительно заставило его сказать то, чего он и в жизнь не сказал бы. - Мэн Яо. Знакомый голос заставил его содрогнуться и отпрыгнуть на пару шагов от объекта его страданий. Сильный мужчина подошёл ближе и сурово посмотрел тому в глаза. - Ты ведь не думаешь, что твоё наказание завершено? Гуанъяо шумно сглотнул, шаг за шагом отходя назад. - Всё, что угодно, только не это, - тихо говорил он. - Как ты вообще такое можешь делать? Разве тебе не неприятно даже прикасаться к такому ужасному человеку, как я? Минцзюэ остановился, продолжая на него смотреть. Вдруг его басовитый грозный голос стал больше бархатным, спокойным, а его слова, произнесённые таким голосом, потрясли Мэн Яо, заставив прекратить отступление: - Ты хороший человек, Мэн Яо. По крайней мере, был, пока не стал стремится к власти, выбирая самые грязные пути. Ты мне нравился, когда трудился, не покладая рук, в моём отряде, когда делал свою работу, не обращая внимание на льющуюся за спиной грязь. Ты стремился выйти в общество из самого низкого сословия, прикладывал усилия! Это я в тебе ценил! Цзинь Гуанъяо стоял и слушал, прокручивая в голове воспоминания из тех дней, и опустил голову вниз, смотря в чёрный пол, не смея смотреть брату в глаза. - Случай с Аннигиляцией Солнца не считается: там даже путь тьмы Вэй Усяня внёс свой вклад в битву против псов из клана Вэнь. Я до сих пор не могу смириться с таким его и твоим поведением, - говорил Нэ Минцзюэ, зло сжимая кулаки, - но я не про это. Вот после того, как ты стал Верховным заклинателем, зачем начал творить одно чёрное дело за другим? Для чего?? Неужели не было возможности придумать более безобидный вариант, чтобы достигнуть цели? - ...Была.. возможность..., - стыдливо произнёс Мэн Яо, понимая, что отнекиваться уже нет смысла. - Вставай на колени, - неожиданно приказал Нэ Минцзюэ. Цзинь Гуанъяо не пошевелился, но и голову не поднял. - На колени! - громко торопил Минцзюэ. Теперь у него снова нет выбора. Эта правда врезалась ему в мозг и оставила глубокий след. Мэн Яо подчинился, ведь в противном случае Нэ Минцзюэ сам поставит его на колени, применяя грубую силу. Бывший глава ордена Цинхэ Нэ подошёл вплотную к сидящему мужчине и, распахнув свои одеяния, ткнул член в лицо Цзинь Гуанъяо. - Ты понял? - намекнул Минцзюэ, не меняя своего сурового вида. Мэн Яо нахмурился и глянул на стоящий член, подрагивающий от возбуждения. Тем не менее, он немедленно приступил к заданию, с мыслями, что его пытка - чистое изнасилование. Да, если бы это был Лань Сичэнь, то он был бы очень счастлив доставлять ему подобного рода удовольствие, но увы, перед ним Нэ Минцзюэ, который использует секс как наказание за его грехи. Его неспешные и без огонька действия рассердили Минцзюэ, но могучий заклинатель не стал выплёскивать свой гнев на Гуанъяо, лижущего яички и горячий ствол. Верховный заклинатель не зря славился умением распознавать настрой человека, поэтому, только глянув на Чифэнь-цзюня, принялся усерднее стараться: заглатывал чуть ли не до конца ствол, сосал, словно лакомство, головку, поглаживал яички. Спустя пару минут такого усердия Мэн Яо и Нэ Минцзюэ уже и забыли, что это наказание, и стали наслаждаться процессом. Вспомнилось всё хорошее, что было в их отношениях при жизни, только хорошее, от чего Цзинь Гуанъяо стало ещё приятнее отсасывать Минцзюэ. Он легонько взялся за его бёдра и ускорил темп, издавая негромкие стоны, смешанные с хлюпанием. Бывший глава ордена Цинхэ Нэ схватил того за плечи, поглаживая их, и старался не жмуриться, чтобы вдоволь насладиться великолепным видом сверху вниз на лиса, чей взгляд, один раз устремлённый на него, был невероятно пошлым. Прищуренные, хитрые, тёмно-золотые глаза смотрели на него так, будто говорили: ммм, какое вкусное угощение, а хочешь я съем всё до капли? Горячая мускусная жидкость плеснула прямо в рот Мэн Яо, но тот не отстранился, глотая всё, что льётся, и продолжая, но уже медленно, заглатывать и отпускать член Минцзюэ. Когда всё до капли было выпито, Цзинь Гуанъяо наконец выпустил член изо рта, переводя дыхание и пальцами стирая капли спермы с опухших губ. Нэ Минцзюэ собирался что-то сказать, но наблюдая эту картину, позабыл все слова и, не моргая, смотрел на изящные пальцы Мэн Яо, испачканные спермой и тянущиеся ко рту, и на его язык, ловко слизывающий жидкость. Бывший Верховный заклинатель наконец-то обратил на него внимание и, делая вид, что не смутился, поднялся на ноги, отряхнул полы одежд и ожидал реакции Нэ Минцзюэ. - Это.. было наказание.., - вдруг вспомнил бывший глава ордена Цинхэ Нэ. - Да, - старался сохранять твёрдость бывший глава ордена Ланьлин Цзинь. И замолчали, сами не понимая, чего они ждали. Гуанъяо решил, что стоит заговорить первым: - По твоим словам, моё наказание ещё не закончено. - Да. - Тогда.. накажи меня. Наказывай. - Ты признаёшь свои ошибки? - вернув строгость, спросил Нэ Минцзюэ. Мэн Яо сел на колени и склонился в поклоне, касаясь лбом земли. - Я был неправ, Нэ Минцзюэ. Прошлого не воротишь, но я не допущу подобного в следующей жизни и.. в этой смерти. - А если я не верю? Ты всю жизнь врал, что же я слышу сейчас: правду или ложь? - Правду. Я обещаю, - Мэн Яо чуть ли не расплакался, понимая все свои ошибки и принося искренние извинения. Но он не сдержал слёз, когда Нэ Минцзюэ, суровый грозный воин ордена Цинхэ Нэ, сгрёб его в объятия и крепко прижал к себе, нежно гладя по голове. - Ничего не говори, - грозно предупредил он, видимо, не желая показывать своё смущение. Цзинь Гуанъяо со льющимися слезами жался к мужчине, чувствуя в сердце острую боль, вспоминая каждый день, что он проводил с Чифэнь-цзюнем и Цзэу-цзюнем, каждый день: и радостный, и печальный. Он больше никогда не будет причинять боль родным и дорогим ему людям, даже если это будет нужно для достижения каких-либо самых грандиозных целей. Ведь кроме матери, у него были его названые братья, которые любили его, как родного. - Мэн Яо. Прекрати уже реветь, это бесит, - раздражался Нэ Минцзюэ, но мужчину не отпускал. Тут Цзинь Гуанъяо неожиданно взял его за голову и поцеловал в губы, получив сочный, влажный ответ. Вкус мускуса через сплетённые языки передавался изо рта в рот, почувствовался вкус крови: Цзинь Гуанъяо укусил мужчину за язык и немного не рассчитал силу укуса. Тот в отместку укусил его за губу, а после слизнул метку цвета киновари, оставив на её месте кровавый след. Нэ Минцзюэ опрокинул Мэн Яо на пол и снова принялся терзать зубами шею, ключицы и грудь, вызывая стоны у мужчины в золотых одеждах. - Больно, брат! Нэ Минцзюэ, больно! - Но тебе, вижу, нравится, - сказал мужчина, не прекращая терзания. - Сам просил тебя наказать. - А можно.. Ауч!.. можно я выберу наказание?.. - Хм... Говори. Но вместо слов Мэн Яо взял мужчину из Цинхэ за руку и положил её на свой пах. Могучая рука погладила это место и место ниже, услышав болезненное шипение. - Ты сам это сказал. С этими словами мужчина снял с обоих одежду и, не дожидаясь разрешения, вошёл на полную. От этого резкого движения Цзинь Гуанъяо сжал в руках одежду, болезненно вскрикнув, а рука Нэ Минцзюэ сплела с его рукой пальцы. Чифэнь-цзюнь ничего больше не говорил, начав интенсивное движение. Влажный член скользил туда-сюда, уже вместо боли даря наслаждение, от которого Мэн Яо был без ума, стонал всё громче и не мог остановиться. Его собственный член поднялся и уже начал выделять соки, как Нэ Минцзюэ закрыл маленькую дырочку на нём. - Не дам кончить, пока не станешь умолять. О добавке. Мужчина поднял Мэн Яо на колени и развернул к себе спиной, продолжая держать его член и двигаться всё глубже внутри него. В тот раз, Гуанъяо помнил, было очень больно и хотелось всё прекратить, хотелось умереть во второй раз от стыда и боли, а в этот раз.. захотелось умереть от счастья. Да и вообще умирать не хотелось, ведь это наказание превратилось в забавную игру, в развлечение, доставляющее удовольствие. Слюна стекала по подбородку и капала то на его член, то на его растерзанную грудь, пылающей алым цветом. Член врезался в простату, Мэн Яо подскочил, обрадовавшись, и стал сам насаживаться, углубляя проникновение и успешно пытаясь попасть по простате ещё раз и ещё. - Мэн Яо... Ты слишком пошлый, - горячо шептал Чифэнь-цзюнь на ухо, лизнув его широким мазком. Тот лишь мычал, не желая прерываться даже на разговоры. В животе будто всё свело, стало очень горячо, член подрагивал в руке Чифэнь-цзюня, пытаясь выплеснуть уже накопившуюся сперму. И вот наконец-то, когда Мэн Яо готов был возмущаться, Нэ Минцзюэ заполнил его изнутри и отпустил его член, позволив ему извергнуться. Минцзюэ прижал мужчину к себе, шепча на ухо: - Грязный, развратный шлюх.. - Да.., - ему было не обидно в этой ситуации слышать подобное от Чифэнь-цзюня. - У нас впереди целая вечность, - напомнил Нэ Минцзюэ. - Я знаю.., - сказал мужчина и, развернувшись, поцеловал Чифэнь-цзюня, страстно и медленно, будто говоря, "требую продолжения банкета". Нэ Минцзюэ легко взял маленького мужчину на руки и возобновил атаки, целуя любимого человека. Не идеального, с грехами, но всё равно любимого человека.