Баллада о Сердце...

Когда же наша сказка началась? Когда, наверно, молодой интерн В модель влюбился, их звезда зажглась, И путь друг к другу был едино верным. Как вихрем, закружила их любовь. Признанья, свадьба, катера, Мальдивы… А после — долгожданное дитя Несла под сердцем девушка счастливо. День появления твоего на свет Был омрачен. «Малышка не здорова» — Вердикт врачей далеких прошлых лет, Их приговор явлению жизни новой. — Не верю, нет! — сквозь всхлип вздохнула мать. Отец вздохнул: — Наука прогрессивна! Любимая, не стоит унывать, Дочь вырастет здоровой и красивой! Из года в год, в заботе и любви, Росла прекрасной маленькой принцессой. Пять лет так пролетели, словно дни. Вдруг тьма накрыла чёрною завесой… Никто не знал, что смерть убьёт любовь. Их вмиг сожрала ледяная трасса. А что осталось близким? Слёзы, боль, Пропитанная кровью корка наста… Одна. Больной ребёнок, сирота. И интерната запах незнакомый. А впереди лишь страх и пустота… Но бабушка спасает от детдома… Не помнишь ты совсем отца и мать, Которые в тебе души не чаяли. Но как же это горько — понимать, Что до сих пор по ним ещё скучаешь… Ты выросла. Высока и стройна. Чуть грубовата, но как Руфь красива. Светла очами синими без дна. Горда кудряшек золотистых гривой. Точеный профиль, пухлый алый рот. Поджарый стан, иная плавность линий. Нехрупких плеч уверен разворот, А шея как соцветие белых лилий. Сочны, упруги яблоки грудей. Ступни широки, бедра кобылицы. Не фея ты, ты дива из людей… И выступаешь поступью царицы. Учиться слишком долго на врача. С твоим здоровьем выдюжишь едва ли… На медсестру. А после сгоряча — На лаборанта. Вот и все детали. Вокруг тебя мужчины — мотыльки. Их участь — ледяным огнём обжечься. А ты одним движением руки Их гонишь прочь, живя с дырою в сердце. Не фигурально. Так ещё смешней. Ночь минет. Утро. «Он» опять за дверью. А чтобы было проще и честней, Презрительно плюешься: «Я не верю». Отчасти жаль себя и мотыльков. Немного грустно… Сколько этой грусти?! Жизнь коротка, свободна, без оков. В больное сердце никого не пустишь. Все влюблены. Хирург Андре Моран. Симон, нарколог и сосед по дому. Прошедшей ночью дилер Антуан С тобой делился сладкою истомой. Его ты, как и прочих, прогнала. Еще один в дневник твоих коллекций. Никто не ворошит твои дела И не читает монотонных «лекций» Обычный вторник. Утро. Кабинет. Пробирки, колбы, суета сует. В рутине ты часов не замечаешь. К полудню время, надо выпить чая. Подняться только с кресла успеваешь И в полном удивленье застываешь. — Есть донор, есть! — влетает, как буран, Он, не заботясь, что вошел без стука. Всегда находчивый, мсье Моран Трясет за плечи, но в ответ не звука. Глаза в глаза. В твоих блестит слеза. В его — сияет радость восхищения. А ты в душе благодаришь судьбу И молча молишь бога о прощении. Жизнь на кону, и что теперь тебе Влюбленные глаза Андре Морана. — Так, всем собраться! Приготовьте первый блок! — Знакомый голос — доктор Джошуа. Он как отец тебе, И не страшны любые раны! — Ты будешь ассистировать, Андре. — Как скажете, — вздыхает тот с улыбкой. — Я просто думал… — Ты крутой хирург, Но здесь недопустительна ошибка. Я буду оперировать сейчас. Поверь, сынок… так будет многим лучше. Эстелла дорога двоим из нас. Тебе известно, тут особый случай… Как оказалась ты здесь, наверху? Была назад минуту в кабинете… Долой всех этих мыслей чепуху! Укол. Наркоз. Ты на другой планете… Опять тот сон. И снова то кольцо На безымянном пальце ярким блеском. Вот только почему в слезах лицо Веселой рыже-огненной невесты?.. Прошло полгода. Дышится легко. Какое утро! Ты совсем здорова! Иммуносупрессоры, ерунда! Твой организм свыкся с сердцем новым. Но главное, что свыклась ты сама. Своим чужое сердце ощущаешь. Промчалась осень, минула зима, Ты обновлённую весну встречаешь. И только снов нелепых череда Твою тревожит душу не случайно И грустью наполняет иногда, Задумчивостью озарив молчание. А впрочем… Может, ну его, тот сон? Мир полон ярких красок и цветения! И гомон певчих птиц со всех сторон, И ласки ветерка, прикосновения. В слепяще ярких солнечных лучах Шагаешь ясноглазою царицей. Не забывая радость замечать Во всем вокруг и на прохожих лицах. Твой отпуск затянулся. Что ж, пора. Бредешь ты на работу, улыбаясь. А на пороге клиники — ОНА, Твоё услышав сердце, замирает. Немыслимая девочка из сна Вновь ускользает юркою лисицей. В сознание ярко вспыхнет: влюблена! За ней ты, удержать ее стремишься. — Постой! — зовешь. Медовые глаза Растерянны в объятиях рыжей челки. Наверно, «отказали тормоза». Она подходит. Шум дыхания чётче. И тоненькие пальчики груди Коснулись… У тебя дрожат колени. Слетает с губ: — Я… можно? Это ты? Я Дина. Ее имя как знамение. Сглотнула нервно: — Я…Эстелла Ле’Руа. Та шёпотом почти: — Да, да, я знаю… — Все этот сон, он часто приходил. — Конечно, сон… и я его читаю. Твоя изящно крепкая ладонь В захват сжимает маленькую руку. Настойчивая мысль: прочь, огонь! Ты видишь в ней сестру или подругу! — Пойдём отсюда… может быть, в кафе? Мы… там поговорим. — Да, я не против. Что ж… будет разговор начистоту. — Я знаю через сквер кафе напротив! Две нежные руки переплелись, Что вместе — символ хрупкости и силы. Наверно, просто звезды так сошлись, И не было другой альтернативы… Беседу, словно кружево, плести Сейчас никак… Себе не сыщешь места… — Тот парень, байкер… не смогли спасти… — Он… донор? — Да… а я — его невеста… Просить прощения незачем теперь. Да и кому? Здесь нету виноватых. В портал вселенский приоткрылась дверь, И видится наградою расплата… Совсем короткий разговор в кафе. А после — нежности порыв некстати… При свете дня, не в полной темноте, Вы, обнаженные, в твоей кровати. Делить постель… так истово терзать, От страсти поминутно задыхаясь. Сплетясь телами, подарить любовь И душами сплетаясь… …кайся, кайся…