***
Пока она витала в своих мыслях, готовя простой, но очень вкусный завтрак, мужчина невольно поглядывал, чтобы она не свалилась со своей больной ногой. Прием пищи происходил молча. Глупая тишина разъедала мозг. Зазвонил телефон. Да, тот самый телефон, на который мог позвонить только Итачи. - Итачи? Что такое? - брюнет ответил на звонок и почти сразу замер - Ты? Какого хрена? Сакура, сидевшая рядом отчетливо слышала до боли знакомый голос. Это был Саске. - Шисуи, дай ей трубку. - Еще чего. Я отключаюсь. - Я отслежу откуда идет сигнал и приеду. - Ты меня не понял? Или ты, идиот, мозги пробухал? - Мне надо ее услышать. - Нет, - грубо ответил брюнет. - Это ты говоришь потому что нельзя? Или потому что сам не хочешь? Может ты просто делаешь все, что отделить ее от меня. - Блять, все, пока, - на выдохе ответил старший и нажав на красную кнопку откинул телефон. - Спасибо, - тихо пробубнила девушка, поймав удивлённый взгляд темных глаз. - За что? - Я и правда не готова с ним еще говорить. Молча помыв грязную посуду, она закрылась в своей комнате.***
Прошло несколько дней.
Несколько дней подряд, они обменивались незначительными репликами, избегая неловких взглядов. Мужчина с огромным аппетитом поедал ее стряпню, чувствуя, как футболка стала плотнее на нем сидеть. Вот оно значит что - жить с женщиной, которая вкусно готовит. Вот только эта женщина ходила по дому словно призрак и попадалась ему на глаза, лишь когда, облокотившись на перила балкона, задумчиво курила. Он мог найти ее в саду, читающей книгу или во время очередного кошмара, когда он снова прибегал в ее комнату и дожидался, пока дурной сон отойдет. Ну и девчонка, такая беспомощная, с ума сойти можно. Как она вообще умудрилась дожить до такого возраста, со своей то везучестью? Прошло уже пять дней и прихрамывающая походка, сменилась уверенной. Снова обнаружив ее в саду, он положил перед ней кимоно. Зеленые глаза непонимающе взглянули на него. - Это для занятий. Может быть великовато, но самое маленькое, что было. - И зачем? - Тренировки, Сакура. Когда мы вернемся, ты должна уметь нормально постоять за себя.***
Следующую неделю Шисуи совсем не щадил девушку, заставляя выматываться на сто процентов и почти засыпать на земле, после очередной тренировки. Наличие базы значительно ускорило обучение. Несколько раз у нее даже почти получилось победить его, что уже было достаточно серьезным заявлением на получение приза. - Ну что? Проверим тебя? - спросил Шисуи - Теперь я буду серьезно нападать. Харуно сдержанно кивнула и встала в боевую стойку. Мужчина резко сделал первый удар и он прошел мимо цели. Сакура лишь легко увернулась и нанесла ему небольшой подзатыльник. Темная бровь игриво изогнулась. Теперь ему было интересно. Такие сражения его дедушка Мадара называл танцем. Плавные, но сильные удары, слаженные движения, словно по сценарию голливудского боевика. Осторожные прикосновения вызвали внутренний жар, распаляли драку настолько, что даже у Учиха появилась небольшая отдышка. Конечно, она уступала ему в силе, но то, что она могла нанести ему удары или же отбить его, говорили о многом. Брюнет почти загнал ее в угол, будто не замечая открытого сопротивления. Все эмоции и чувства внутри слились воедино, желание прижать к себе, а не нападать возрастало с каждым вдохом. Рассвирепевшая девушка схватила его ладонь и попыталась перебросить через себя, однако, вышло это довольно комично и они с грохотом свалились на пол. Открыв глаза, Харуно увидела тёмные, мрачные глаза в паре сантиметров от своих. Он облегчил ее падение, практически взяв в охапку, позволив столкнуться своим рукам с полом. - Я правильно понимаю, ты сейчас меня через себя хотела перебросить? - тяжело дыша, смотрел на неё Шисуи. - Да, - тихо ответила застывшая девушка. Она чувствовала жар исходящий от крепкого тела, его тёплое сбитое дыхание. Он был слишком близко, но все ещё напористо и нагло смотрел в зелёные глаза, не выпуская из своих рук. Женские губы чувственно приоткрылись в ожидании, только вот чего? Разорвать эту связь было катастрофически сложно для двоих. Взяв себя в руки, Шисуи сдержанно сказал: - Молодец. Будем считать что ты выиграла, можешь забирать его, - и поднявшись, мгновенно ретировался. Он давно не ощущал такого возбуждения, которое ещё и впервые дополнялось тягучим чувством внутри живота. Перед глазами все ещё виднелись бледные вишневые губы и изумрудные глаза. Зачем он вообще обучал ее, если готов был вгрызаться в глотку каждому, кто вообще подумает причинить ей боль? А Сакура все ещё ощущала его руку на своей талии, вес его тела и голодный взгляд блуждающий по ее лицу. С трудом поднявшись, она направилась к себе в комнату.***
Ни холодный душ, ни десяток сигарет не могли заглушить странные ощущения внутри у двоих людей. Они были в разных углах большого дома, но ощущали друг-друга каждой клеточкой. Сакура сдавленно промычала, шлёпнув себя по щеке. Этого ещё ей не хватало. Он был старше, заядлым бабником и она вообще сомневалась, что у него когда-то были нормальные отношения, но он обладал вселенским притяжением. Тёмные, как ночь, глаза, всегда смотрящие прямо в душу, такие же тёмные волосы, с мягкими легкими кудрями. У неё не получалось не думать о его странном особом отношении к ней, которое выражалось в заботе, словно она маленький ребёнок. Тяжело, сложно. Но даже если это всего одна ночь и она именно из тех о которых, либо не рассказывают вовсе, либо стеснительно молчат, заставляя щеки краснеть, не стоило ли поддаться искушению? Черт, и зачем Цунаде сама вверила ее этому человеку? Неужели она не понимала, чем может это закончится? А может она и вовсе на это надеялась? Тихий стук в дверь заставил обернуться зеленоглазую и сфокусироваться на двери. Тяжело сглотнув, она надавила на ручку и столкнулась с черными глазами, обладатель которых протянул ей какую то коробку. - Я принёс твою награду, - тихо произнёс Шисуи, будто боялся ее спугнуть. - Награду... - повторила девушка - Я думаю, не стоит, он очень дорог тебе. - Забирай, я сделаю себе такой же, - легко усмехнулся мужчина - Если что, буду все отрицать и скажу, что это ты. - Хорошо, - кивнула Сакура. Брюнет легко улыбнувшись, развернулся и направился обратно в свою комнату. Сакура закрыв дверь, положила пистолет на комод, проводя пальцами по вырезанным узорам на серебряном стволе. Она выключила свет и головой облокотилась на стену. В груди засаднило неприятное чувство. Но убеждая, что это к лучшему, она крепко зажмурила глаза. Послышался короткий, но уверенный стук. Быстро дернув за ручку, она снова столкнулась с темными глазами. - Шисуи... Ты что то хотел? - Да, - на выдохе ответил брюнет. Она внимательно следила за его грациозными движениями, вынуждающими ее попятиться назад. Зеленые глаза не успевают моргнуть, как их обладательницу с грохотом прижимают к стене, не оставляя путей для бегства. Хотя от чего ей бежать? Да, она не знает о нем почти ничего, они словно незнакомцы, которые при первом случайном соприкосновении тел, будто поставили друг на друге печати. Покрывшиеся румянцем щеки, ощущали на себе прерывистое мужское горячее дыхание. Он дрожал. Черт возьми, крышесносно дрожал от желания. Шисуи все еще ждал, когда перед ним возникнет знак "стоп" , когда она недовольно на него посмотрит или просто оттолкнет. Но нет, она лишь блаженно прикрывает глаза и закусывает губу, чувствуя его ногу, которая в одно мгновение раздвигает ее бедра, по-хозяйски устраиваясь по середине. Она не то, что не отталкивает. Сакура впивается острыми коготками в его широкие плечи, заставляя его прорычать. Вот и зеленый свет. Учиха берет в плен вишневые губы, которые, и правда, оказываются такими мягкими и нежными, какими они и кажутся. Он приподнимает ее и женские ноги на автомате обхватывают его бедра. Тонкие пальцы блуждают по темным, немного кудрявым волосам, несдержанно оттягивая их назад. Мужчина больше не может, его бедра непроизвольно дергаются, вбивая девушку в стену, от чего она впервые сладко и томно стонет. Когда женское тело касается холодной простыни, а зеленые глаза устремляются к обнажившемуся мужскому торсу, бедра крепко сжимаются, ощущая слишком повышенную влажность между. Властная мужская рука раздвигает колени, а вторая медленно поглаживает линию нижнего белья. Его взгляд голодный настолько, будто он обличие самого порока похоть. Изумрудные глаза снова закатываются, когда Сакура ощущает мужские зубы на своем бедре, стягивающие ее трусы. Шелковое ночное платье довольно быстро оказывается в другом конце комнаты, как и черные пижамные штаны. Шисуи осторожно присаживается между женских ножек, ощущая пальцами, что прелюдии абсолютно бессмысленны - она готова. Медленно врываясь в ее тело, он слышит несдержанный стон и сам приглушенно рычит. Слишком узко, слишком жарко. Учиха осторожно меняет ритм, он не хочет сделать что-то, что может ей не понравится. Будь его воля - он бы схватил ее за горло и заставил смотреть прямо в глаза, изо всех сил вбиваясь в хрупкое податливое тело. Нежная бледная кожа, подростковая худоба - все это так отличалось от того, что он видел раньше. Девушки на ночь всегда пытались урвать что-то за столь короткое время, поэтому они не выходили из спортзала и салонов красоты, потакая всем желаниям богатых мужчин. Поэтому он просто не представлял, как после близости с Сакурой, вновь сможет прикоснуться к телам проституток. От нее исходит приятный свежий запах, иногда она неловкая, но она настоящая. Он подыгрывает ей в ее стеснительности, до момента, когда Сакура толкает его на кровать и усаживается сверху. Глаза по цвету напоминают черную дыру и он возбуждается до невозможности. Мужскую ладонь, осторожно сжимавшую женскую грудь, накрывает маленькая ладошка и крепко сдавливает, не прекращая упорно двигаться на нем. Еще один зеленый свет. Шисуи крепко хватает ее за шею и меняет их местами, наваливаясь на нее всем телом. В голове тень сомнений рассеивается, когда пухлые губы обхватывают большой палец, душащей ее, руки. Он уже рычит. Если бы он сразу знал, на что эта девочка способна, то сто процентов трахнул бы ее еще на последней тренировке, когда почувствовал первый позыв ее поцеловать. Учиха чувствует, как ее стенки сжимаются и внутри становится слишком тесно. Из женских губ беспорядочно вырывается его имя, острые коготки оставляют полосы на широкой спине. Несколько минут и он сдавленно стонет и изливается куда-то на простыню. Учиха тяжело дышит и опускается на ее грудь, ощущая дрожание тела и ускоренное сердцебиение.***
Жизнь была бы слишком прекрасной, если бы через несколько дней Итачи не набрал его и не попросил вернуться, ибо, Цунаде резко стала переживать, что отправила дочь со взрослым мужчиной так надолго, еще и неизвестно куда. А переживать ей точно стоило. Особенно, учитывая тот факт, что Шисуи не отрывался от покусывания женских бедер, отвечая на звонок младшего. Естественно, они не говорили об отношениях, либо смущаясь, либо даже не понимая зачем. Их даже не волновало то, что по приезду, они могли и вовсе никогда не увидеться. Собрав все вещи, Сакура с жалостливыми глазами, вымаливала у Учихи ключи от его автомобиля, уж очень ей хотелось сесть за руль. По приезду - точно купит себе машину. А вот он и вовсе не понимал, почему она его так сильно просит? И за кого она его принимает? Пусть вообще все, что хочет забирает, ему так-то плевать. После того, как он выяснил, что сместил ее бывшего с «божественного постельного пьедестала», то ему вообще было плевать что она попросит. Когда машина тронулась, он медленно пристегнулся. Ну и девочка... Но скорость ей идет. Она слишком сексуальна, когда так сосредоточена. Настолько сильно, что он вынудил ее остановиться посреди леса, затащив на заднее сидение. Происходящее между ними было слишком нереальным и он не был уверен, что это произойдет еще раз. Они не говорили о том, что ждет их по приезду. И как он сможет прожить еще без ее сладостного подчинения или же без возможности в полной мере выразить свои садистские наклонности. Но это только о сексе. Что касалось чувств, он не знал что это дрожит внутри. Ну как не знал, наверное, это были какие-то романтические чувства. Но он и романтика это конечно, такая себе смесь. Спустя какое-то время он снова вернулся на свое законное водительское кресло, ведь предшествующий водитель, сладко спал, закутанный в его безразмерную кофту. Ну и каникулы выдались... Только и правда, что их ждет по приезду? Страх за ее жизнь сковывал пуще прежнего. Она может исчезнуть из его жизни только если сама пожелает, но если это сделает другой, навредив ей, то Учихе окончательно оторвет башню.